Общество станковистов

1925–1932, Москва

Члены-учредители: Ю. П. Анненков, Л. Я. Вайнер, В. А. Васильев, П. В. Вильямс, К. А. Вялов, А. А. Дейнека, Н. Ф. Денисовский, С. Н. Костин, А. А. Лабас, Ю. А. Меркулов, Ю.И.Пименов, Д. П. Штеренберг.

Члены и экспоненты: С. Я. Адливанкин, М. М. Аксельрод, В. С. Алфеевский, Ф. В. Антонов, А. Е. Аркин, А. О. Барщ, Н. П. Бектеева, Г. С. Берендгоф, Б. П. Булгаков, Е. В. Виноградова, Б. И. Волков, А. Д. Гончаров, М. Е. Горшман, М. С. Гранавцева, М. Л. Гуревич, Н. Т. Гуров, М. В. Доброковский, Л. Я. Зевин, Е. С. Зернова, Л. П. Зусман, И. В. Ивановский, А. И. Игумнов, Л. И. Кищенков (Лик), И. В. Клюн, А. Н. Козлов, К. А. Козлова, Ф. Ф. Кондратов, И. А. Кудряшев (Кудряшов), Кукрыниксы (М. В. Куприянов, П. Н. Крылов, Н. А. Соколов), Н. Н. Купреянов, Т. А. Лебедева, С. А. Лучишкин, В. И. Люшин, Е. К. Мельникова, С. Б. Никритин, К. К. Пархоменко, Ф. Ф. Платов, М. С. Перуцкий, А. И. Побережская, И. Г. Попков, И. Б. Рабичев, Н. А. Тряскин, А. Г. Тышлер, В. П. Тягунов, А. А. Шахов, Н. А. Шифрин, А. В. Щипицын (Щипицин), В. В. Эллонен.

Выставки: 1-я (1925, Москва) — 4-я (1928, Москва); 3-я выставка картин (1927, Феодосия); выставка немецких художников (1928, Берлин); «Жизнь и быт детей Советского Союза» (1929, Москва); 1-я передвижная выставка живописи и графики (1929, Москва).

Крупнейшее (наряду с АХРР) художественное объединение второй половины 1920 — начала 1930-х годов. Основано в начале 1925 выпускниками Вхутемаса, членами групп «Метод» («Проекционисты») и «Конкрективисты», которые объединились под лозунгом борьбы против ахрровского натурализма, беспредметничества и конструктивизма; выступали за новую реалистическую форму и создание современной станковой картины. Значительное влияние на формирование Общества оказали 1-я Дискуссионная выставка объединений активного революционного искусства (1924), а также 1-я Всеобщая германская художественная выставка (1924), на которой были широко представлены работы немецких экспрессионистов.

В первый состав правления вошли Л. Я. Вайнер, П. В. Вильямс, Н. Ф. Денисовский, Ю. И. Пименов; председателем избран Д. П. Штеренберг (после 1-й выставки). Отбором произведений занималось жюри, в который неизменно входили П. В. Вильямс, Ю. И. Пименов, Д. П. Штеренберг, а также в разное время — Л. Я. Вайнер, К. А. Вялов, А. А. Дейнека, С. Н. Костин, А. А. Лабас, В. И. Люшин, А. Г. Тышлер, Н. А. Шифрин.

Разработан устав (зарегистрирован в сентябре 1929), в котором была сформулирована идейная платформа ОСТ: «В эпоху строительства социализма активные силы искусства должны быть участниками этого строительства и одним из факторов культурной революции в области переустройства и оформления нового быта и создания новой социалистической культуры… Линии, по которым должна идти работа: а) отказ от отвлеченности и передвижничества в сюжетах; б) отказ от эскизности как явления замаскированного дилетантизма; в) отказ от псевдосезаннизма как явления, разлагающего дисциплину рисунка и цвета; г) революционная современность и ясность в выборе сюжета; д) стремление к абсолютному мастерству в области предметной станковой живописи, рисунка, скульптуры… е) стремление к законченной картине; ж) ориентация на художественную молодежь.

1-я выставка ОСТ открылась 26 апреля 1925 в Музее живописной культуры на Рождественке, 11 (правое крыло Вхутемас); экспонировалось 19 художников. Среди двухсот работ были представлены такие «программные» произведения, как: «Бокс» (1924) Ю. И. Пименова, «Перед спуском в шахту» А. А. Дейнеки, «Портрет В. Э. Мейерхольда» П. В. Вильямса, «Мотоциклетный пробег» К. А. Вялова, «Трубы» С. А. Лучишкина, «Шарманщик» А. Д. Гончарова (все — 1925).

Выставка получила многочисленные доброжелательные отклики в периодической печати. Я. А. Тугендхольд считал, что «левая» молодежь, составляющая основу ОСТа, «пришла к убеждению, что картина как таковая вовсе не отжила свой век, что именно она находит отклик в душе массового зрителя, столь широко посещающего музеи… Но в отличие от АХРР, “ОСТ” стремится к созданию картины, современной не только по своему содержанию, но и по своим изобразительным средствам» (По выставкам // Известия, 1925, 8 мая). Критик Ф. С. Рогинская, придерживающаяся позиций АХРР, также положительно отозвалась о выставке: «Молодые художники ОСТ уже не мыслят картины без действенного содержания. Сюжет для них — исходный пункт, и потому центр их устремлений именно на искание формальных приемов, наиболее полно и четко его выявляющих. Такой уклон не только правилен, но просто необходим для живописи в данный момент» (Выставка «Общества станковистов» // Правда, 1925, 12 мая). Критике подверглись лишь И. В. Клюн и И. А. Кудряшев, представившие беспредметные работы.

2-я выставка (май 1926) состоялась в залах Государственного Исторического музея; 26 художников представили 280 работ. Экспозиция отличалась от 1-й выставки большим разнообразием в жанровом и тематическом отношениях. Среди экспонатов увеличилась доля театральных и киноработ, появилась оформительская и производственная графика, книжная иллюстрация. Среди наиболее значительных произведений — «На стройке новых цехов» (1926) А. А. Дейнеки, «Инвалиды войны» (1926) Ю. И. Пименова, «Аниська» (1926) Д. П. Штеренберга, «Я очень люблю жизнь» (1926) С. А. Лучишкина, «Директор погоды» (1926) А. Г. Тышлера, цикл рисунков «Сочи» (1924) А. А. Лабаса. Оценки выставки были разнохарактерными. А. М. Эфрос писал: «ОСТ пока лаборатория, а не мастерская. Но у него есть определенная программа, настоящее упорство и — самое важное — коллективная талантливость… ОСТ пока единственная из наших групп, которая сумела переработать, очистить и ввести в дальнейший художественный обиход то, что было отточенного и общезначительного в кубизме, супрематизме, конструктивизме…» (Выставка ОСТ // Прожектор, 1926, 30 июня). И. Е. Хвойник отмечал: «Вторая выставка ОСТ обнаруживает, что “формальные” пути этой молодой группы не только не стоптаны и обезличены современным сюжетом, но приобретают через него особую остроту. Выставка насыщена современными сюжетами и мотивами, зачерпнутыми из густого материала нового быта» (Вторая выставка ОСТ // Советское искусство, 1926, № 6). Вместе с тем противоречивые оценки и споры вызвали работы Ю. И. Пименова («Инвалиды войны»), П. В. Вильямса («Пейзаж с фигурами»), Ю. А. Меркулова, а особенно А. Г. Тышлера и А. А. Лабаса. Ф. С. Рогинская отмечала: «…в целом выставка производит двойственное впечатление. Несомненный персональный успех отдельных художников и сравнительно высокая художественная грамотность их не покрывают того факта, что объединение в целом гораздо больше, чем в прошлом году, подпало под власть чуждых веяний, которые являются доминирующими впечатлениями выставки» (Обзор живописного сезона // Красная Новь, 1926, № 7).

3-я выставка (апрель 1927) снова разместилась в залах Музея живописной культуры; 29 художников показали более 250 произведений. На составе сказалась занятость художников подготовкой к двум юбилейным государственным выставкам, связанным с 10-летием Красной Армии и 10-летием Октября; ряд крупных произведений, выполненных ОСТовцами в 1927, не вошли в экспозицию. Тем не менее среди представленных экспонатов были значимые работы: «Человек в лодке» (1926) и «Акробатка» (1927) П. В. Вильямса, «Шар улетел» (1926) С. А. Лучишкина, «Футбол» (1926), «В сталелитейном цехе» (1927) Ю. И. Пименова, «Женщина и аэроплан» (1926), живописные и графические работы из серии «Махновщина» (1926) А. Г. Тышлера, «Восстание» (1927) А. Н. Козлова, графическая серия «Слобода на Волге» (1926–1927) Н. Н. Купреянова, «Городская площадь» (1926) А. А. Лабаса.

В 1928 Общество покинул А. А. Дейнека из-за несогласия с «гипертрофией станковизма» и недооценкой роли производственных искусств, в том числе плаката и журнального рисунка. Вслед за ним последовал М. В. Доброковский; оба художника вскоре стали членами объединения «Октябрь».

В том же году в ОСТ наметился конфликт двух групп художников, расходившихся в понимании стиля и содержания современного искусства. Одну из них составляли С. А. Лучишкин, П. В. Вильямс, Ю.И.Пименов, В. П. Тягунов, К. А. Вялов, В. И. Люшин, Н. Ф. Денисовский, К. А. Козлова, М. Л. Гуревич, А. А. Шахов, А. И. Игумнов, Ф. В. Антонов, Е. К. Мельникова, Е. С. Зернова, И. А. Кудряшев. Эта группа тяготела к современным темам (техника, спорт, индустриальный пейзаж), решенным в остро-динамичном ключе. Другую группу, объединившуюся вокруг Д. П. Штеренберга, составили А. Д. Гончаров, А. Г. Тышлер, А. А. Лабас, Н. Н. Купреянов, Н. А. Шифрин, А. Н. Козлов, И. В. Ивановский, Л. Я. Зевин, М. М. Аксельрод, М. Е. Горшман, Л. П. Зусман, Т. А. Лебедева, В. С. Алфеевский; в ее творчестве преобладало «живописное» начало, лирико-романтическое восприятие современности.

4-я выставка (апрель 1928) в залах Музея живописной культуры объединила около 250 произведений 28 художников. Эта выставка отличалась от прежней появлением целой плеяды молодых художников (в большинстве — учеников Д. П. Штеренберга во Вхутеине), для многих из которых с этой экспозиции началась выставочная деятельность. Среди наиболее значительных работ: «Смерть Марата» (1927) А. Д. Гончарова, «Бег» (1928) Ю. И. Пименова, «Кино (Эйзенштейн и Тисе на съемке)» (1927–1928) К. А. Вялова, «авиационный» цикл А. А. Лабаса (1928), «Лирический цикл» (1928) А. Г. Тышлера. Почти все рецензенты выставки отмечали несоответствие окончательно сложившихся в ОСТ к этому времени групп, выступивших с настолько разными произведениями, что все более очевидной, по мнению критиков, становилась искусственность самого объединения. Так, Ф. С. Рогинская писала, что уход А. А. Дейнеки из ОСТ в «Октябрь» уже свидетельствовал о том, что «как раз наиболее бодрая и жизненная ветвь ОСТ начинает глохнуть, вытесняться из объединения. Вместо нее пышным махровым цветом расцветает другая, — именно та, которая особенно густо покрывала молодую физиономию ОСТ экспрессионистским гримом» (4 выставка ОСТ // Известия, 1928, 6 мая). Критик А. И. Курелла заявлял, что картины художников ОСТ «говорят не языком организованного твердого пролетарского авангарда, а языком оторванного советского интеллигента» (ОСТ перед лицом подлинной современности // Жизнь искусства, 1928, № 28, 8 июля). Положительную оценку 4-й выставке дал лишь А. М. Эфрос, отметив, что из всех объединений лишь «ОСТ один сумел остаться в движении. Он поработал для обеих юбилейных выставок так же много, как другие, — однако вернулся не домой, а в лабораторию» (На выставке ОСТа // Прожектор, 1928, № 20, с. 18).

Кроме четырех выставок, члены ОСТ участвовали в выставке немецких художников в Берлине (1928), отдельной группой были представлены на 3-й выставке картин в Феодосии (1927), «Жизнь и быт детей Советского Союза» (1929), 1-й передвижной выставке живописи и графики (1929) в Москве.

На протяжении 1928–1931 размежевание двух групп внутри ОСТ усиливалось. В печати завязалась острая полемика между ОСТ и АХР. Ее кульминацией стали статьи Л. П. Вязьменского «Художественное “качество” или советская идеология» (Искусство в массы, 1930, № 2), Ф. С. Рогинской «Лицо ОСТ» (Искусство в массы, 1930, № 6); а также ответы членов ОСТ Л. П. Вязьменскому, озаглавленные: «Письмо в редакцию» (Рабочий и искусство, 1930, № 17, 25 марта) и «Между лаптем и домной» (Искусство в массы, 1930, № 4). Ф. С. Рогинская, выделяя в ОСТ три различные в идеологическом и художественном отношении группы, охарактеризовала одну их них (А. А. Лабас, А. Г. Тышлер, А. Д. Гончаров, С. А. Лучишкин, А. Н. Козлов): «Весь этот прорыв настроений, характерных для буржуазной интеллигенции эпохи реакции, — мистика, больная эротика, индивидуалистический отрыв от действительности сигнализируют о решительном неблагополучии в ОСТ. Старые наследственные связи преодолевают в его творчестве скрепы с советской действительностью. Происходит перерождение, переход на позиции буржуазного искусства (Лицо ОСТ // Искусство в масс 1930, № 6). ОСТ отвечал на критику: «Мы хорошо знаем свои ошибки. Мы даже знаем, что этих ошибок очень и очень много. ОСТ в большей части своей представляет лабораторию новой формы, нового стиля, нового содержания. Только из такой лаборатории ОСТ придет к большой советской теме. Замену кокарды красной звездой наивно считать искусством революции» (Искусство в массы, 1930, № 4).

Руководящие органы Федерации объединений советских художников, АХР поддерживали курс на раскол Общества. В резолюции ФОСХ группа Д. П. Штеренберга квалифицировалась как «правопопутническая», «скатывающаяся на позиции буржуазного искусства».

31 января 1931 на экстренном собрании ОСТ после длительных прений произошел окончательный раскол объединения. П. В. Вильямс, К. А. Вялов, С. А. Лучишкин, В. И. Люшин, В. П. Тягунов выразили несогласие с идейно-политической линией, проводимой правлением Общества и по предложению В. П. Тягунова потребовали смены руководства. Ими был предложен новый состав правления: Ю.И.Пименов, П. В. Вильямс, С. А. Лучишкин, В. П. Тягунов. При голосовании эта группа оказалась в меньшинстве (14 голосов против 19), однако собрание пришло к выводу о необходимости размежевания двух групп.

Вначале выйти из ОСТ предполагали сторонники Д. П. Штеренберга, но после собрания вторая группа, возглавляемая П. В. Вильямсом заявила о создании самостоятельного объединения «Изобригада». Таким образом, название ОСТ сохранилось за группой Д. П. Штеренберга. В 1931–1932 Общество насчитывало 27 членов, в обновленное правление вошли Д. П. Штеренберг (председатель), А. А. Лабас, А. Г. Тышлер, А. Н. Козлов. Среди новых членов — Кукрыниксы.

23 апреля 1932 деятельность ОСТ прекратилась по постановлению ЦК ВКП (б) «О перестройке литературно-художественных организаций».

Деятельности группы посвящена монография В. И. Костина «ОСТ» (Л., 1976), каталог выставки «Графика Общества станковистов» (М., 2009).