Анатолий Боровков. Путеводитель по выставке «ИЗМы русского авангарда. Футуризм, супрематизм, конструктивизм»
Публикуемый текст был написан Анатолием Боровковым для печатного путеводителя к выставке «ИЗМы русского авангарда. Футуризм, супрематизм, конструктивизм», которая проходила в ЦДХ с 9 февраля по 2 марта 2011 года
Публикуемый текст был написан Анатолием Боровковым для печатного путеводителя к выставке «ИЗМы русского авангарда. Футуризм, супрематизм, конструктивизм», которая проходила в ЦДХ с 9 февраля по 2 марта 2011 года. Сам автор и организатор проекта подчеркивает, что эту выставку сделал больше для себя, чем для посетителей: «Мне очень хотелось посмотреть единым взглядом на то, что я собрал. А вообще эта выставка своего рода модель не существующего, к сожалению, в России Музея русского авангарда».
Целью настоящей выставки из предметов частного собрания было желание показать основные этапы русского авангарда, ставшего весомой главой в истории мирового искусства. Речь идет прежде всего о наиболее значимых авангардных направлениях — футуризме, супрематизме и конструктивизме.
Много говорилось в нашей стране о создании музея русского авангарда, но, как говорил известный баснописец, воз и ныне там. Сегодня собранием русского авангарда могут похвастаться только несколько отечественных музеев. В живописи это Третьяковская галерея и Русский музей, хорошая подборка авангардных книг находится в музее Маяковского. Фарфор этого периода есть в Русском музее и в Эрмитаже, но это лишь небольшая часть обширного наследия художников-супрематистов. Даже в нашей экспозиции вы увидите то, чего нет в этих собраниях.
Не так давно шли разговоры о покупке у Лобановых-Ростовских их знаменитой коллекции русских театральных работ первых лет Советской власти, в том числе нескольких конструктивистских афиш и плакатов. Коллекция была оценена в несколько миллионов долларов и предназначалась для Константиновского дворца в окрестностях Санкт-Петербурга. Как выяснилось в беседе с самим Н. Д. Лобановым-Ростовским, посетившим нашу выставку, коллекция эта до сих пор не приобретена российским правительством. И это несмотря на то, что коллекция активно экспонируется в России (Санкт-Петербург, Саратов).
Так же слабо в России представлены и достойные собрания оригинальных фотографий, созданных классиками конструктивизма 1920-х годов, поскольку лучшие их образцы сегодня находятся в западных коллекциях.
Совсем неизвестно, есть ли в музейных собраниях образцы авангардной, супрематической и конструктивистской мебели, подобной той, что показываем мы. Очень многое из шедевров русского авангарда безвозвратно ушло на Запад и теперь является гордостью зарубежных коллекций. Достаточно вспомнить собрание работ Малевича в Голландии или коллекцию книг русского авангарда в Музее современного искусства в Нью-Йорке (МОМА), объездившем со своей экспозицией около десятка стран. Кстати, они намеревались привести эту экспозицию и в Россию.
Не дожидаясь этого радостного для любителей русской книги и грустного вообще для России события, наша галерея решила показать небольшую экспозицию предметов русского авангарда, которую нам удалось собрать из частных коллекций. Стержень выставки конечно же книги, с которых и начиналась эпоха русского авангарда.
Футуризм
В мае 1910 года из печати выходит небольшая, почти квадратная, отпечатанная на одной стороне обоев книжечка с названием «Садок судей». Авторами этого издания стали трое братьев Бурлюков: Владимир, Николай и Давид, Велимир Хлебников, Василий Каменский, Елена Гуро и др. Именно с этой небольшой книжечки и начинается официально русский футуризм, а вместе с ним и эпоха русского авангарда, которая продлится, перетекая из одного направления в другое (кубофутуризм, лучизм, супрематизм, конструктивизм и т. д.), вплоть до апреля 1932 года. Именно тогда появится постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций», которое поставит крест на русском авангарде и на всех новых направления русского искусства, кроме реализма.
Вообще, русский футуризм возник не просто так, а благодаря дошедшему до России известию об итальянском художественном направлении в искусстве. В своем первом манифесте футуризма, из 11 пунктов, опубликованном в газете «Фигаро» 20 февраля 1909 года, Т. Маринетти призывал к радикальным переменам в литературе, скульптуре и живописи, и этот радикализм позднее привел итальянских футуристов к активной поддержке фашистского режима Муссолини. В России молодые поэты и художники живо ухватились за идею радикальных перемен и за сравнительно небольшой период создали свой, отличный от итальянского футуризм. Русские поэты даже придумали для него русское название и стали называть себя «будетлянами» или «будущниками».
В 1912 году благодаря стараниям приехавшего в Москву из Херсона Алексея Кручёных с литографского камня мизерным тиражом печатаются 35 почтовых открыток. Авторы работ — художники футуристической направленности: Наталия Гончарова, Михаил и Иван Ларионовы, Александр Шевченко и Владимир Татлин, а само издание этих открыток стало первой печатной акцией русских футуристов. Одновременно с ними в соавторстве с Велимиром Хлебниковым Кручёных впервые в мире издает несколько полностью (текст и иллюстрации) литографированных книг — «Игра в аду» и «Старинная любовь», которым в истории книгопечатания будет присвоен официальный термин «русская футуристическая книга». Эти книги создавались без участия печатников и печатного станка, небольшими тиражами, прямо на литографском камне. Кручёных сумел привлечь к их созданию молодых художников Наталию Гончарову и Михаила Ларионова, которые украсили эти издания своими футуристическими рисунками, причем книгу «Старинная любовь» Ларионов впервые оформил своими лучистскими композициями. О лучизме — новом направлении в живописи, которое они вместе с Гончаровой активно разрабатывали, — Михаил Ларионов напишет статью и издаст ее отдельной брошюрой с названием «Лучизм» в 1913 году. В дальнейшем последовала целая серия футуристических изданий, в которых принимали участие, В. Татлин, К. Малевич, О. Розанова, Д. Бурлюк, А. Экстер и многие другие художники.
Наталии Гончаровой принадлежит мировое первенство в применении коллажа как средства дизайнерского оформления книги. Впервые в мире она украсила обложку футуристического сборника «Мирсконца» наклейками из различной по фактуре бумаги, создав не менее семи различных вариантов этой обложки для книги, вышедшей тиражом 220 экземпляров. Уже позже Ольга Розанова и Алексей Кручёных, используя коллаж, создали два шедевра русского авангарда — книги-альбомы «Война» и «Вселенская война Ъ. Цветная клей». По приезде Кручёных в Тифлис был сделан и коллажный альбом «1918. Железобетонные поэмы» — ныне самое редкое и дорогое издание русского авангарда, сохранившееся всего в шести комплектных экземплярах. Все эти издания можно увидеть в нашей экспозиции.
Пытаясь обратить общественное внимание на свои издания, футуристы в некоторых случаях стали раскрашивать свои книги вручную акварелью, причем Ольга Розанова впервые раскрасила не только иллюстративный материал, но и просто текстовые страницы, придав им, как можно видеть на выставке, удивительный дизайнерский вид. К достижениям русских футуристов можно отнести и их, как мы считаем, первую в мире работу с акцентированными шрифтами. Официально первой в мире книгой с акцентированным шрифтом считается книга Томмазо Маринетти «Занг Тумб Тумб», вышедшая в 1914 году в Милане, однако еще в 1913 году в футуристическом сборнике «Ослиный хвост и Мишень», в статье С. Худякова, на странице 145 были приведены футуристические стихи, отпечатанные не только с применением акцентированного шрифта, но и с произвольно — в различных направлениях — расположенными словами. Следует упомянуть и о двух книгах Василия Каменского — «Нагой среди одетых» и «Танго с коровами», которые появились в 1914 году и намного опередили поздние издания иностранных «дадаистов», также использовавших типографские опыты Каменского в своих знаменитых изданиях. Уместно упомянуть и знаменитую «Поэму Конца» кубо-футуриста Василиска Гнедова, опубликованную в сборнике «Смерть искусству» 1913 года и вошедшую во все мировые исследования авангарда. Он впервые опубликовал ее как чистый лист, оставив на нем лишь название, а читал он эту поэму не открывая рта, делая лишь понятные ему движения руками.
Русский футуризм активно развивался благодаря книгам, тексты к которым писали А. Кручёных, В. Хлебников, В. Каменский, И. Зданевич, И. Терентьев, В. Маяковский и другие поэты. В ранний период к футуристам относили себя и такие поэты, как символист Игорь Северянин и даже Борис Пастернак. Активное участие в футуризме принимали и состоятельные финансово братья Бурлюки, писавшие не только стихи, но и занимающиеся живописью. Давид Бурлюк даже удостоился впоследствии звания «отца русского футуризма». Следует отметить и творческий вклад в развитие футуризма расстрелянного в 1938-м Константина Большакова, выпустившего в 1913 году сборник стихов с лаконичным названием Le futur. Литографированная книга была иллюстрирована работами Ларионова и Гончаровой и из-за литографии Ларионова с изображением проститутки с надписью «Б. и 3 руб.» была практически полностью уничтожена цензурой и сохранилась в считаных экземплярах.
Благодаря книжным изданиям и скандалам на публичных выступлениях движение футуристов стало активно распространяться по всей России. Возникли центры футуризма в Петербурге, Тифлисе, Казани, Одессе, и со временем увлечение футуризмом добралось до Сибири и Дальнего Востока, где стали печататься сборники местных поэтов-футуристов и проходить их выступления. Наиболее активно вплоть до 1921 года развивалось сообщество футуристов и других примкнувшим к ним художественных группировок в Закавказье, в частности в Тифлисе и Баку. Развитию этих группировок способствовало появление в Закавказье Алексея Кручёных, уехавшего из Москвы на время Первой Мировой войны, а также деятельность братьев Зданевичей — Кирилла, своеобразного художника-футуриста, и Ильи, поэта и дизайнера-полиграфиста, которые основали авангардную группу «41 градус». Этим названием группа обязана, по разным данным, или географическому расположению Тифлиса на 41 градусе широты, или процентному содержанию алкоголя во всеми любимом русском напитке. Именно на Кавказе Алексею Кручёных и компании удалось создать целую галерею гектографированных книг с произвольным расположением слов на плоскости. Гектографированными называются книги, отпечатанные вручную, в домашних условиях, тиражом в 6–10 экземпляров. Книги эти исследовательница русского авангарда Розмари Циглер назвала супрематизмом в поэзии. Одно из этих изданий Кручёных — «Нособойка» — вошло в экспозицию.
Кручёных отправился на Кавказ, Д. Бурлюк сразу после большевистского переворота 1917 года уехал на Дальний Восток, а затем и навсегда за границу; таким образом, основными представителями русского авангарда в Москве стали Владимир Маяковский и его соавтор по нескольким изданиям Николай Асеев, безоговорочно принявшие революцию и власть большевиков. Имеются даже сообщения о том, что Анатолий Луначарский, ставший одним из лидеров большевиков и отвечающий за культуру, ознакомил Маяковского со списком поэтов и писателей, в котором Маяковский отметил лояльных к революции, а также тех, кто, по его мнению, революцию не принял, что, конечно же, впоследствии повлияло на их судьбу.
Связавшие свое творчество с поэтами-футуристами художники тоже стали создавать полотна в стиле футуризма. Одной из таких работ, показанных на выставке, можно считать небольшую работу маслом, где Михаил Ларионов на одном полотне, изобразил сразу четыре времени года: от яркой весны, через летнюю радугу и осенние деревья, к заснеженной зимней дороге, гармонично соединив их вместе. Да и сами поэты стали выполнять живописные работы. В частности, художниками стали писавшие стихи, Давид Бурлюк и Василий Каменский, а стихи стала писать замечательный художник Ольга Розанова, влюбленная в поэта Алексея Кручёных.
Супрематизм
Развитие футуризма и увлечение им молодых художников привело к созданию нового, так называемого «беспредметного» направления в искусстве, названного, с легкой руки Казимира Малевича, супрематизмом. До конца 1915 года русские художники, придерживающиеся авангардных взглядов на живопись и активно принявшие футуризм, создавали свои работы, опираясь на творчество западных представителей авангардных направлений. Среди них отметим итальянских футуристов Джино Северини (Gino Severini), Карло Карру (Carlo Carrà), Фортунато Деперо (Fortunato Depero), Джакомо Баллу (Giacomo Balla) и активно пропагандирующих кубизм французов Пабло Пикассо (Pablo Picasso) и Жоржа Брака (Georges Braque).
В конце декабря 1915 года Малевич, ранее работавший в стиле кубизма, на «Последней футуристической выставке картин 0,10», в которой принимали участие большинство передовых художников, неожиданно для всех выставил 49 «супрематических» картин, оформив ими целый выставочный зал. Более того, он выпустил небольшую программную брошюру под названием «От кубизма к супрематизму. Новый живописный реализм», поясняющую художественную концепцию супрематизма. Эту брошюру Малевич распространял во время выставки, а непроданные экземпляры, сделав им новую обложку с надписью «Второе издание», выпустил в обращение уже с датой «1916», тем самым давая понять, что, дескать, первое издание пользовалось большим спросом и мгновенно разошлось. Третье издание (на самом деле второе) датировано тоже 1916 годом; оно меньшего формата, переработано и дополнено автором и называется «От кубизма и футуризма к супрематизму». Обложка этого издания украшена черным квадратом, ставшим иконой супрематизма, а в тексте помещены две супрематические иллюстрации.
Малевича принято считать основателем супрематизма. Но в том же 1916 году в предисловии к альбому коллажей «Вселенская война Ъ. Цветная клей», изданному совместно с Ольгой Розановой, Алексей Кручёных констатирует: «Заумная живопись становится преобладающей. Раньше Ольга Розанова дала образцы, ее теперь разрабатывают еще несколько художников, в том числе К. Малевич, Пуни и др., дав ей малоговорящее название: супрематизм». Этим высказыванием Кручёных, один из столпов русского авангарда, еще в 1913 году помещавший литографии Малевича в свои книжные издания, фактически утверждает приоритет Ольги Розановой в создании беспредметной живописи, названной Малевичем супрематизмом. Сейчас многие западные искусствоведы тоже считают Ольгу Розанову главной в создании и развитии русской беспредметной живописи.
В отличие от футуризма, получившего довольно широкое распространение среди многочисленных художников и поэтов, супрематизм заинтересовал гораздо меньше творческих людей. Основными адептами супрематизма, помимо Малевича, стали Н. Суетин, И. Чашник, Л. Лисицкий и небольшой ряд других художников, увлекшихся супрематизмом на короткий период. Однако главными последователями супрематизма были члены витебской группировки, взявшие для себя громкое название УНОВИС (Утвердители нового искусства); возглавил УНОВИС Казимир Малевич. Именно представители УНОВИСа уже в 1919 году впервые попытались вывести супрематизм на городские улицы: к различным революционным событиям они украшали Витебск своими работами, оформляя традиционные вывески и лозунги в стиле супрематизма. Одну из таких работ, вывеску «Столовая», можно видеть в нашей экспозиции. Уже позже, в середине 1920-х годов, лидерство в украшении городских улиц возьмут на себя конструктивисты, заполнявшие своими работами большие города к массовым праздникам и мероприятиям. Традиция украшать города к праздникам сохранилась и до наших дней, но сейчас в этих украшениях все чаще используются элементы рекламы.
Помимо живописи, наиболее широкое применение супрематизм получил в оформлении советского фарфора 1920–30-х годов на Государственном фарфоровом заводе, частично на Дулёвском заводе и в тресте «Новгубфарфор». После ранней смерти (в 1929 году), пожалуй, лучшего среди фарфористов-супрематистов, Ильи Чашника, супрематическая роспись фарфора просуществовала до середины 1930-х годов. В основном она украшала экспортные работы, пользующиеся популярностью за рубежом, и произведения Н. Суетина (с 1932 года главного художника ГФЗ), в том числе фарфоровые супрематические вазы, получившие название «суетоны», к внешнему виду которых были близки и архитектоны Малевича.
Даже гроб, в котором в 1935 году похоронили самого Малевича, был изготовлен по эскизам Суетина и имел форму супрематического архитектона. Суетину принадлежат и редкие проекты создания супрематической мебели (1920-е), так практически и не осуществленные при жизни автора. В нашей экспозиции можно видеть супрематический столик и два стула к нему, выполненные по чертежам Николая Суетина.
Если футуризм дал миру целую россыпь футуристических изданий, то в стиле супрематизма было оформлено не более пятнадцати изданий. Одним из наиболее ярких изданий стала книга Н. Пуни «Первый цикл лекций читанных на краткосрочных курсах для учителей рисования», изданная в 1920 году в Петрограде и оформленная цветными обложками Малевича.
И все же, несмотря на небольшое количество увлеченных авторов, супрематизм смог просуществовать почти двадцать лет, вплоть до смерти Малевича, соседствуя с активно развивающимся и ставшим модным в 1920-е годы конструктивизмом.
Конструктивизм
После революции 1917-го года футуризм благодаря Владимиру Маяковскому, ставшему «рупором» революции, перешагнул в 1920-е годы, где постепенно переродился в новое авангардное движение — конструктивизм.
Конструктивизм был навязан широким слоям населения России и был принят ими, поскольку конструктивисты во всех областях искусства стремились показной роскоши быта противопоставить простоту и подчеркнутую полезность новых форм. В этом они видели демократичность в отношениях между людьми новой большевистской, а впоследствии и советской России. Сам термин «конструктивизм» использовался художниками и архитекторами еще в 1920 году, однако официально впервые он был обозначен Алексеем Ганом в его книге «Конструктивизм», вышедшей лишь в 1922-м. В ней автор подчеркивал, что культура новой России является индустриальной, и ставил основной задачей конструктивистов «коммунистическое выражение материальных ценностей». На волне конструктивизма появляется множество периодических изданий пропагандирующих это направление в искусстве, — в частности, журналы «ЛЕФ» («Левый фронт искусств») и «Новый ЛЕФ», выходящие под редакцией В. Маяковского, и ряд других журналов: «СА» («Современная архитектура»), «Бригада художников», «Даёшь» и некоторые другие. Конструктивизм активно пропагандируется не только в обеих столицах, но и в других областях России: так, авангардно-конструктивистскими становятся украинские периодические издания «ЮГОЛЕФ» и «Новая генерация» и др., причем некоторые из них по дизайну порой превосходят центральные издания благодаря молодым художникам, работавшим над их оформлением.
Наиболее широкое распространение конструктивизм получает в архитектуре, а также в полиграфии. Архитектурные шедевры создают Константин Мельников, братья Веснины (Леонид, Виктор и Александр), Н. Ладовский, В. Шухов, Я. Чернихов и многие другие молодые архитекторы. Часть из их проектов удалось воплотить в жизнь, и они сохранены до сегодняшних дней. В полиграфии блистают российские дизайнеры, получившие мировое признание, такие как А. Родченко, В. Степанова, С. Телингатер, А. Ган, Л. Лисицкий, Г. Клуцис, А. Лавинский, С. Сенькин и братья Стенберги.
Наибольшее количество работ создает художник, фотограф и дизайнер Александр Михайлович Родченко. Ему удается найти общий язык с «рупором революции» В. Маяковским, которому, как мы говорили ранее, благоволили большевистские власти. Родченко становится практически штатным оформителем большинства изданий Маяковского, включая рекламные плакаты с его стихами, и получает за них неплохие гонорары и статус известного художника. После смерти Маяковского в 1930 году Родченко и его супруга Варвара Степанова становятся оформителями так называемых «парадных книг страны Советов», роскошно издаваемых властями. В оформление этих изданий Родченко и Степанова умудряются вносить передовые элементы конструктивизма, создавая полиграфические шедевры. Два таких издания, в их лучших вариантах, можно видеть в нашей экспозиции. Это знаменитая «Первая конная» — в особом, красном, оформлении, которое в отличие от зеленого варианта было осуществлено не более как в 20–50 экземплярах. В нашем экземпляре сохранились портреты военных командиров, в том числе Тухачевского, — хотя после признания изображенных «врагами народа» их фотографии вырывали из всех экземпляров. Другой шедевр книжного дизайна — книга-альбом «10 лет Узбекистана»; отдельные ее экземпляры помещались в специально разработанную Родченко трансформирующуюся коробку. Наш экземпляр тоже особый: он в отличие от основного тиража одет в красный шелк.
Мировым достижением конструктивистов можно назвать оформленные ими детские книги 1920-х годов со стихами С. Маршака, Д. Хармса, В. Маяковского и даже О. Мандельштама. Художники детской книги В. Лебедев, М. Цехановский, Н. Денисовский, В. Ермолаева, Лариса Попова, Н. Лапшин и сестры Чичаговы создали новый, революционный, конструктивистский стиль в оформлении детской книги. Они ушли от мировых канонов в детской иллюстрации — от слащавых кукольных героев в цветочном оформлении. В новую иллюстрацию пришли машины, самолеты, строгие пионеры в красных галстуках с рабочими инструментами в руках. Художники взяли на вооружение яркий акцентированный шрифт, а иллюстрации в книжках порой перепархивали с одной страницы на другую или зависали в воздухе чуть ли не вверх ногами. Все это по задумке иллюстраторов должно было заставить ребенка не просто читать, но и играть с книгой, развивать творческую мысль. Впервые детские художники России применили и модный фотомонтаж, оформляя книги для детей школьного возраста. Несколько детских книг того периода мы постарались показать в нашей экспозиции. Это работы сестер Чичаговых, Ларисы Поповой, Николая Денисовского и некоторых других художников.
Постепенно конструктивисты вошли во все области искусства и стали даже создавать образцы совершенно новой мебели. Эта мебель могла трансформироваться из одного предмета в другой. Например, стул мог превратиться в стол, а кресло — в кровать. Один из таких образцов кресла-кровати, созданный художником театра Владимиром Мюллером в 1932 году, представлен в нашей экспозиции. Здесь же показаны и его конструктивистские театральные работы, а также фотографии макетов сцены для различных актов комедии Василия Каменского «Комик XVII столетия», изготовленных по проекту В. Татлина в 1935 году.
Именно в период конструктивизма русские фотографы создают свои лучшие работы, которые сегодня высоко ценятся на международном рынке. Некоторые из них можно видеть на выставке. Фотографами становятся и профессиональные художники. Александр Родченко создает некий тип конструктивистских фото, который он называет «ракурсом». Лазарь Лисицкий делает сложные фотомонтажи, и негативные отпечатки со своих фоторабот, и так называемые фотограммы. Занимается фотографией и Густав Клуцис. Именно он в 1919 году создает первую фотомонтажную работу «Динамический город». Позже подлинным мастером фотомонтажа становится Родченко. Именно он в 1923 году впервые иллюстрирует художественное произведение — поэму Маяковского «Про это» — своими фотомонтажными работами. Заменяя рисунок от руки фотографией, художник более правдиво, более жизненно, более понятно для масс изображает тот или иной момент. По мнению Клуциса, фотомонтаж революционным образом изменил методы построения композиции; он обогатил агитационное искусство новым точным способом работы, обладающим документальной точностью и композиционной гибкостью.
Еще в 1922 году Маяковский и Асеев, пытаясь вспомнить футуризм, напечатали в созданной ими Международной ассоциации футуристов (МАФ) несколько своих небольших книжечек. Но эта инициатива не получила продолжения — конструктивизм взял свое, и ассоциация распалась.
Как часто бывает, закончился русский конструктивизм, а вместе с ним и вся эпоха первого русского авангарда весьма значительной работой. Речь идет о публикации «Справочника по цвету» — многолетнего исследования группы ленинградских художников «ЗОРВЕД» (зрение + ведание), возглавляемой Михаилом Матюшиным. Это исследование посвящено взаимодействию цвета, формы и звука. Исследования показали, что два цвета рождают третий, возникающий между цветовой средой и основным цветом. Матюшин определил его как «цвет-сцепление», посредством которого другие цвета оттеняют и обогащают друг друга. Четыре раскладные тетради, наглядно показывающие этот эффект, были сделаны соратниками Матюшина вручную, цветной гуашью. Справочник очень редок в полном виде и до сих пор актуален в мировом искусстве.
Говоря о конструктивизме, нельзя не воспроизвести слова Владимира Маяковского: «Впервые не из Франции, а из России прилетело новое слово искусства — КОНСТРУКТИВИЗМ… Здесь художникам — французам — приходится учиться у нас. Здесь не возьмешь головной выдумкой. Для стройки новой культуры необходимо чистое место…» И действительно, получилось, лучшее, что дала революция России, — это новое авангардное искусство, ставшее заметной вехой во всей мировой истории искусства. Ведь, как считают зарубежные искусствоведы, весь вклад России в мировое искусство — это древнерусская иконопись, ювелирные работы Фаберже и конечно же русский авангард.
Анатолий Иванович Боровков
галерея «Русский авангард 10-30 годов»
Фото Владимира Богданова, AI
Фоторепортаж с выставки можно посмотреть на форуме ARTinvestment.RU.
Постоянный адрес статьи:
https://artinvestment.ru/invest/events/20110314__borovikov.html
https://artinvestment.ru/en/invest/events/20110314__borovikov.html
© artinvestment.ru, 2024
Внимание! Все материалы сайта и базы данных аукционных результатов ARTinvestment.RU, включая иллюстрированные справочные сведение о проданных на аукционах произведениях, предназначены для использования исключительно в информационных, научных, учебных и культурных целях в соответствии со ст. 1274 ГК РФ. Использование в коммерческих целях или с нарушением правил, установленных ГК РФ, не допускается. ARTinvestment.RU не отвечает за содержание материалов, представленных третьими лицами. В случае нарушения прав третьих лиц, администрация сайта оставляет за собой право удалить их с сайта и из базы данных на основании обращения уполномоченного органа.
