ЯН Татьяна Владимировна

Родилась в 1965 (Москва).

Живописец, график, графический дизайнер, скульптор, писатель, театральный художник

Окончила Московский Полиграфический институт (мастерская Дмитрия Бисти, 1987).

Член Московского Союза художников, секция эстампа (1992).

Член Творческого союза художников России. Член ассоциации художников парижского Фонда Тейлора (Tаylor Foundation).

В 2005 году награждена серебряной медалью Российской академии художеств за цикл работ «Путь в Каппадокию».

Живет и работает в Москве.

Участник международных и российских выставок и арт-ярмарок (с 1994).

Экспонировалась на ART JONCTION (Канны, Франция), ESTAMPA (Мадрид, Испания), ST’ART (Страсбург, Франция), ART EXPO (Барселона, Испания), «REALISM» (Амстердам, Нидерланды), «АРТ МАНЕЖ» (Москва).

Работы находятся в ММОМА, корпоративной коллекции банка ABN, а также в многочисленных частных коллекциях на территории России, США, Франции, Германии, Швеции, Китая и Тайваня.

Избранные персональные выставки: «Татьяна Ян и Анатолий Слепышев» (1997, ЦДХ, Москва), «Путь в Каппадокию» (2004, ЦВЗ «Манеж», Москва, сгорела при пожаре здания 14 марта 2004), «Неопалимый цвет» (совместно с И. Старженецкой, 2005, Театр «Школа драматического искусства» А. Васильева, Москва), выставка произведений живописи (2006, галерея «Harmattan», Межев, Франция), «Литании» (2011, Государственный музей-заповедник «Вологодский кремль», Вологда), выставка произведений живописи, посвященная выходу книги De Vita Sua (2011, Государственная Третьяковская Галерея, Инженерный корпус, Москва), Via Sacra (2015, Музей архитектуры имени А.В. Щусева, Москва), Caput Mundi (2017, посольство Италии в России, Москва), «Area Antiqua / Зона античности» (2019, Институт искусствознания, Москва).

Основные групповые выставки: «Художники круга журнала “Декоративное Искусство”» (2001, Российская академия художеств, Москва), «Копилка» (2001, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), XLII Салон рисунка и акварели (2009, Гран-Пале, Париж), «Паломники в страну Востока» (2011, Государственный музей Востока, Москва), «Дары» (2013, Музей архитектуры им. А. В. Щусева, Москва), «Коллекция» (2018, Оранжерея Сената в Люксембургском саду, Париж), Cosmoscow 2019 (2019, галерея JART, Москва), «Между небом и землей» (2019, Музей ДПИ, Москва).

Основные циклы работ за последние 20 лет: «Мастерская» (1996), «Открытки из Испании» (1996–1997), «Фрагменты времени» (реминисценции на живопись раннего Возрождения и русской стенописи XIV–XVI веков, 1997–2004), «Венок Сократу» (2001), «Семь последних слов Спасителя на Кресте» (2003), «Цветы. Плоды. Дары» (2000–2010), «Время в Саду» (2009–2011), «Путь в Каппадокию» (выставка сгорела при пожаре ЦВЗ «Манеж» в 2014, 2004–2011), «Три Палестины», «Паломничество в Страну Востока» (циклы написаны по впечатлениям от путешествий по Египту и Ближнему Востоку, 2008–2011), «Литании» (итальянская серия работ, 2009–2010), «Путь на вершину горы Тайшань» (результат путешествия по Китаю, 2013–2014),«Русский Тунис» (цикл работ, посвященный жизни Русской Эскадры в изгнании, 2014), Via Sacra (цикл работ, посвященный Риму, 2015–2019).

Первые творческие работы выполнены в технике офорта и литографии, в выставках участвовала также как график.

С 1995 активно экспонирует живописные работы. С тех пор прошло более тридцати персональных выставок Татьяны Ян, она участвовала в более восьмидесяти групповых экспозиций в России и Европе.

Кроме станковой живописи, художник работает в сценических проектах: в 2001 году была художником спектакля Театра на Таганке «Сократ / Оракул» (режиссер Юрий Любимов); в 2004 году написан большой живописный цикл «Семь слов Спасителя на Кресте» для музыкального перформанса на музыку Йозефа Гайдна (исполнение – Opus Posth, Татьяна Гринденко).

Татьяна Ян работает и как графический дизайнер, каждая ее книга — это концептуальный проект с уникальным авторским изобразительным рядом: «De Vita Sua» св. Григория Богослова (2011, Греко-Латинский кабинет); двухтомник «Сады» Ольги Седаковой / Филиппа Жакоте (2014, «Арт-Волхонка); «Песнь Песней и Книга Руфь» (не издана). Оформлены также книги: альбом «Наталья Глебова» (2010); «Круг: современное искусство Дагестана» (2001); «Владимир Яковлев. Каталог» (1996) и другие.

О проекте «Арт Лото. Татьяна Ян. Сады» (издательство «Барбарис»): Легкая, иногда античная, иногда акварельная с лучезарной улыбкой Таня Ян, столь мощная и яростная в работе — дерзновенная. Ее столы, рыбы, гранаты, инжир, цветы, являют собой торжественный смысл предмета (Ирина Старженецкая).

О проекте «Сюиты»: Суть метода Татьяны Ян состоит в том, чтобы поднимать серьезные мировоззренческие темы через детали, предметы, фрагменты, как будто выхваченные из обширного монументального целого, воображаемого ансамбля прекрасных настенных росписей. В христианской теме найденный метод оправдывает себя в полной мере, поскольку за ним — мощная традиция. Еще в раннехристианском искусстве всякий атрибут того или иного библейского персонажа был нередко гораздо более значим, чем сюжет, пока не приобретший канонической однозначности. Даже изображая предметы или плоды крупным планом, Татьяна Ян не утрачивает обобщенного, тяготеющего к монументальной целостности видения вещей. На этих «портретных» полотнах можно увидеть и самые простые, и довольно экзотичные плоды, написанные с неизменным чувством восхищения их природной красотой. Татьяна не приукрашивает, но старается выявить и подчеркнуть именно эстетические достоинства своих «моделей»: айвы, груши, фиги, граната, хурмы, винограда. Она включает их в свой мир, в котором преобладают высветленные тона, в первую очередь — ее «фирменные» зеленый, фиолетово-розовый и, разумеется, лазурный пигменты, спектральная чистота которых приглушена ради декоративной общности целого.

На рубеже ХХ и XXI столетий Татьяна Ян создала несколько «сюит», моделирующих восприятие сегодняшним художником наследия великих мастеров и русского Средневековья, и итальянского Возрождения. Это циклы «Евангелисты» (1998) и те, что были вдохновлены фресками Джотто и Пьеро делла Франчески (1997–1998). Их особенность, как и более поздних работ — «Заповеди» (2000), «Слова Давида» (2009) и других, — в том, что оригиналы послужили лишь отправной точкой для создания самостоятельных произведений. Созерцая эти работы и целые циклы, мы зримо воспринимаем и эмоционально ощущаем временную и семантическую дистанцию между произведением, вдохновившим современного живописца, и его собственным творческим почерком. В этом же аспекте можно упомянуть «Лимоны на голландской тарелке (2010) — композицию, смело меняющую палитру, но сохраняющую аллегорический дух легендарных натюрмортов «малых голландцев» XVII века.

Печать жертвенности, подготовленности плодов к предстоящему таинству освященных даров и будущей литургии лежит на большинстве «портретов» фруктов. Это триптих «Цветы, плоды, дары»; диптих «Лимоны и пучок иссопа. Рыба и вода»; полотна «Виноград и вино»; «Плод граната». Часто особо важная комментирующая роль отводится фонам — священным тканям или деталям храмовых настенных росписей, на которые помещены фрукты или предметы домашней утвари. Такого рода работы исполняют еще и коллективную роль аллегорий многообразия плодов земных и плодородия, созданного Господним промыслом («Фиги на белом», 2001; «Багульник», I и II, 2008; «Большие фиги, 2009). Наряду с восточнохристианским смысловым антуражем, художницу влекут и другие культурные контексты и традиции: она помещает ряд недавних «портретов» фруктов на фоны из восточных тканей и орнаментов исламского типа («Крокусы», 2009; диптих «Сиреневый стол», 2010; «Гранаты и персидский шелк», 2011; диптих «Персидское», 2012).

Особое — очень тактичное, искреннее и глубокое — прочтение художником религиозной темы и острой проблемы сопряжения различных национальных культурных традиций необычайно актуально сегодня. К тому же искусство, да и культура в целом, устав от постмодернистской равнозначности любых сюжетов и идей, ностальгирует по иерархии образов и тем. Притягивающая и долго не отпускающая внимание живопись Татьяны Ян с ее тонкими ассоциативными аллюзиями и изысканно-декоративной цветовой палитрой занимает парадоксальную культурную нишу в стихии столкновений стремительно устаревающих и быстро нарождающихся разнонаправленных художественных и философских трендов и тенденций, оказываясь одновременно современной и традиционалистской. Впрочем это только подстегивает и без того завидную творческую энергию автора, продуцирующего мировоззренчески важные позитивные смыслы и мастерски облекающего их в неизменно убедительную оболочку высоких живописных качеств своих творений (Андрей Толстой).

Автор о проекте «Время в саду»: Время в саду («Stunden im Garten»— так называется поэма-размышление Германа Гессе о нескольких часах одного дня, проведенных за работой в саду) — всегда иное время, когда ценно и наполнено жизнью каждое мгновение, когда время больше привычных делений циферблата. В каждом миге явлен весь жизненный круг: цветение — плод — смерть — возрождение. Здесь всегда обостренное чувство реальности и всего видимого, и самой себя, и каждый час наполнен особым смыслом. Сад «как сквозь мутное стекло, гадательно» — напоминает нам о Рае. И цветы его, и деревья, и травы, и птицы — все несет нам свою благую весть, свое Евангелие.

По сути, это и есть высочайшее Явление — выше всех человеческих разумностей и фантазий — явление любви Бога к человеку, сотворившему для него мир такой красоты на каждый день. И цветы в этом мире — слова великой благодарственной молитвы, которую земля возносит Творцу. Поэтому так важен для меня орнамент — знак, тайный код всего живого.

У сада можно научиться всей мудрости жизни. И радости смиренного служения, и исполненному простоты и достоинства великолепию неподдельной роскоши — «…посмотрите на полевые лилии…». Каждый цветок несет в себе, по слову Германа Гессе, малую вечность. И нам дано ее видеть, к ней прикасаться (Татьяна Ян).