Открыт 33-й аукцион «XXI век. Современное российское искусство»
В каталоге: Азам Атаханов, Алексей Ваулин, Диана Воуба, Игорь Кислицын, Константин Кузнецов, Андрей Мунц, Сергей Максютин, Игорь Неживой, Виктор Крапошин, Татьяна Ян
Комиссионный сбор с покупателей составляет 18 %.
Каталог AI Аукциона № 347 и 33-го аукциона «XXI век. Современное российское искусство».
Лоты 33-го кураторского аукциона «XXI век. Современное российское искусство» представлены в экспозиции онлайн-выставки AI.
В составе аукциона — 8 живописных произведений и 2 композиции в смешанной технике.
Азам Атаханов. Лучоб. Праздник весной. 2016
«Вдохновение я беру в пейзажах родного для меня кишлака Лучоб, который находится вблизи города Душанбе» (Азам Атаханов, tj.sputniknews.ru). Лучоб для Атаханова не просто точка на карте, город или селение в одной из его многочисленных поездок, но — место силы, поэтому особенно интересно увидеть его глазами художника, увидеть его жителей, почувствовать атмосферу неизменного источника вдохновения художника. «Летом — осенью каждого года он старается высвободить время для поездки в Лучоб — горный кишлак, расположенный неподалеку от Душанбе. Природа родной земли приобщает к вечному, неизменному течению жизни, открывает вневременность, тайну в “обыденности бытия”» (Азам Атаханов. Поэма о смыслах. М., 2019. С. 16).
«Традиционные восточные сюжеты или женские образы, которые встречаются практически в каждой картине мастера, только на первый взгляд несут основную смысловую нагрузку в произведениях. Здесь следует говорить о переплетении смыслов, о возврате к глубоким корням, к тем временам, когда живопись опиралась на философию и религию. Это линия, идущая от увлечения персидской миниатюрой и суфийской культурой.
…Художник, вкладывая философский смысл в свои произведения, всегда предлагает подумать о главном, о вечном и неслучайном. “Если ты не идёшь путём познания и учения, то ты перестаёшь расти и в какой-то момент перестаёшь существовать, как и твоё творчество”» (artmoskovia.ru).
«Что я хочу передать? В первую очередь, красоту. Может быть, это банально звучит, но на самом деле задача искусства — это, конечно, воспевание красоты, божественного, всего того, что дает человеку импульс к тому, чтобы что-то создавать и творить, и развиваться. Я пытаюсь показать взаимодействие внешнего и внутреннего. Красота, как говорится в одном из мусульманских трактатов, — это блеск истины» (Азам Атаханов, kommersant.ru).
Алексей Ваулин. Зелёный шум. 2016
«…Я мог бы рассказать цветом о каждом дне своей жизни!» (Алексей Ваулин).
«В интеллектуальной абстракции Ваулина цвет достигает своей полной выразительности и свободы — он раскрывает сам себя, собственную чистоту и красоту, приравнивая живопись к философии. Он становится живой, творящей стихией, мыслящей субстанцией, живописным “океаном Солярисом” со своим характером» (vaulin.info).
«В современном искусстве вообще очень важен элемент неожиданности: непредсказуемость сообщает свежесть восприятию и обостряет наши чувства. Непредсказуемость стала нашим допингом, необходимой порцией “душевного экстрима”, к которой все стремятся, несмотря на вечные слезы по поводу отсутствующего покоя. Современный человек — он не для покоя, он — для вечного поиска, горения, накала чувств и мыслей. У художника тем более не должно быть покоя как “внутренней тишины”, убаюкивающей внимание умиротворенности. Живопись для меня — сама стихия непредсказуемости, хотя как автор я стараюсь продумывать свои композиции. Но в какой-то момент работа начинает вести тебя за собой и, взращивая ее, шлифуя её, ты вновь и вновь меняешься сам» (Алексей Ваулин, vaulin.info).
Диана Воуба. Ритмы космических частот № 7. 2011
«Искусство Дианы Воуба — вдохновенная импровизация. Но настоящая импровизация, на мой взгляд, возможна только на ту внутреннюю тему, которой живет художник. Только тогда эта импровизация не превращается в крикливую риторику. Здесь именно такой случай, и поэтому картины Дианы Воуба дышат подлинностью и доставляют наслаждение» (Фазиль Искандер).
«Некоторые люди способны видеть звук и слышать цвет. В науке такое восприятие музыки в виде закономерно и непроизвольно проявляющихся цветовых пятен, полос, волн, называется музыкально-цветовой синестезией. Cинестезия (synaesthesia) — это особый способ познания, который проявляется когда существует необычно тесная связь мышления и системы чувств» (Диана Воуба, vouba.com ).
«Во многих произведениях музыкальный ритм становится опорной конструкцией произведений. Форма обладает присущим только ей ритмом, и художник должен уловить и передать эту музыку языком искусства. “Если вы посмотрите серии моих работ, вы увидите, что многие посвящены музыкально-цветовой синестезии: «Динамическая симметрия» (2010), «Ритмы космических частот» (2011)… Это похоже на то, как Скрябин слышал цвет”.Всем известно, как ярко композитор передал цвет в музыкальной поэме «Прометей (Поэма огня)», которая стала первым светомузыкальным произведением в мировой культуре.“Видимо, то же самое происходит со мной, — продолжает художник. — Когда мне было 10 лет, мне купили пианино. За год я окончила музыкальную школу, но меня не отдали учиться музыке дальше, и я стала рисовать. Видимо, с тех пор звук и цвет для меня неразрывно связаны”» (artinvestment.ru).
«Диана Воуба выражает свои эмоциональные и интуитивные переживания, связанные с понятием времени, познания себя и мира, через цвет, форму, линию и пространство, свободно манипулируя с фактурами. В непрерывном творческом процессе, балансируя на грани идеи и материи, художница создает линию, по одну сторону которой находится субъективное, а по другую — внешнее. Диана проникается достоинством и величием даже самой малой вещи на свете» (Наталья Колодзей, куратор, искусствовед, директор «Kolodzei Art Foundation», США).
«Я не учитель жизни, не философ и не мистик. Я — искатель новой красоты. Моя задача — видеть невидимое и делать это видимым для других.
Цель моего творчества — это не какой-то статичный результат, а ощущение движения в покое, попытка достижения слияния двух ритмов: мгновения созерцания ритма на картине с мгновением раскрытия ритма в реальной жизни» (Диана Воуба).
«Живопись Дианы Воуба — это погружение в мир иного порядка, путешествие меж планет и галактик, красочно описанное на холстах. Истории же земных путешествий Дианы Воуба служат источником вдохновения и рождают неповторимые сюжеты для творчества, требующие рождения на свет» (apsnypress.info).
Игорь Кислицын. Натюрморт. Медные предметы. 1985
«Если говорить о традициях, которые продолжает Кислицын, то, при всей очевидности почвенного начала и принадлежности к русской традиции — от древнерусского сакрального искусства до русского классического авангарда, — он опирается на богатейшее культурное наследие всего континента Евразии. Его работы отличает цельность сплава и очень личная “органика” стиля» (Вера Родина, artinvestment.ru).
«Холст Игоря Васильевича Кислицына “Медные предметы” относится к раннему циклу работ художника Post Tenebras Lux (1973–1985). Натюрморты и пейзажи этого периода отмечены определенной долей разбеленности, придающей пространству и форме специфическое приглушенное самосвечение, сумеречное Sfumato, обволакивающее предметы и фигуры запыленно-опепленные, тяготеющие в целом к “музейной” монохромности колорита и ностальгическому умонастроению, порождает некий ореол метафизичности.
Предметность словно бы растворяется в пространстве, либо угасая в нем, либо озаряя его. Патина времени лежит на этих полотнах, воплощающих духовные поиски художника.
4 работы из этого цикла были выставлены на знаменитой однодневной выставке на открытом воздухе в Измайлово 29 сентября 1974 года» (artchive.ru).
Виктор Крапошин. Проходной двор. 2019
«Предметная, с подробными деталями, ясная живопись особенно привлекает меня. Набор тем, как мне кажется, стандартный для любого человека искусства: Жизнь, Любовь, Время, Смерть, Сбывшееся и Несбывшееся, Страх и Надежда. Главная моя задача (и не только моя) — найти свой язык для отображения настоящего времени и всего, что прошло через меня; того, что было когда-то настоящим, а теперь — прошлое» (Виктор Крапошин).
«Проходной двор» — это работа «о детстве и юности, о прошлом и неясном будущем, о почве, из которой вырастает и чем питается детство» (Виктор Крапошин). Скорее всего, это работа-воспоминание, память о тех дворах — городской ипостаси деревенской общины — и той дворовой культуре, в которых выросло большинство городских жителей старшего поколения и которых сегодня в Москве почти не осталось. Двор на картине Виктора Крапошина современный. Притягивает взгляд девушка в желтом, слева стоит многоэтажный дом, сквозь арку видны здания Москвы-Сити из стекла и бетона, между которыми белеет низенькая церковь — как символ воспоминаний детства, мягко и ненавязчиво поселенных автором на холсте: красивых элементов архитектурного декора, одуванчика у дома, вазона с цветами, водосточной трубы, облепленной объявлениями, «накрытого стола» с дефицитной воблой для культурного отдыха любителей пива… И портрет своей молодой еще бабушки он написал отнюдь не в центре полотна — в правом верхнем углу, мелкими буквами подписав его: Фрида. Эти детали ценны для автора и наверняка вызовут живой отклик у зрителя. О художнике читайте в нашей сегодняшней статье постоянной рубрики «Персона недели».
Константин Кузнецов. Манихино. Из цикла «Истра». 2016
«Художник размышляет о трех последних веках русской истории и культуры, ее связи с европейской традицией и античным наследием» (А. К. Флорковская). Это ключевое замечание для понимания нашей сегодняшней работы Константина Кузнецова. Собственная история местности и немалого числа одноименных географических объектов, получивших название от известной с XVIII века деревни Манихино (если бы кому-то вздумалось ее написать), вряд ли блистала бы яркими событиями, да и от них уже следов не осталось, как от древних славянских курганов, о которых писали еще совсем недавно. Но здесь веками жили люди, со своими горестями и радостями. И не зря всего лишь в 4 километрах отсюда, вверх по течению Истры, Патриарх Никон в середине XVII века выбрал место для строительства Нового Иерусалима, осеняющего весь северо-запад Подмосковья своей историей и духовной высотой. На картине, выполненной как будто мозаикой, теснятся образы, порожденные не днем сегодняшним, а исторической памятью автора — художника и философа, возможно, провидевшего то, что скрыто на страницах ненаписанной истории.
«В восприятии художника художественные объекты не только памятники искусства, но и окружены оболочкой, или аурой, семантических напластований и позволяют зрителю “включиться” в эпоху, раскрывая для себя целый веер смыслов и ассоциаций. Художник, а вслед за ним и зритель ощущает себя в пространстве всемирной культуры. <…>
Его картины можно рассматривать как опыт духовного, то есть в своей основе религиозного искусства. Кузнецов понимает религиозную направленность искусства как возможность наслоения, «просвечивания» историософских размышлений, культурных образов-знаков и трактовки природы как божественного творения. В полифоническом пространстве мерцающей мозаичности живописи Кузнецова, изысканной текучести живописных ритмов угадывается бесконечная метаморфоза форм и состояний, грезы земли, воды и воздуха о реальности чудесного и иллюзорности внешнего, эмпирического (Вера Родина, artinvestment.ru).
Сергей Максютин. Осень 2012
«Мои работы не должны обозначаться точными координатами, они не однозначны. Даже одно произведение, кажется, изменяет свою суть, если взглянуть на него несколько раз с небольшими перерывами. Цветовая и чувственная природа достаточно выражается даже на небольшом участке холста, который нередко можно рассматривать как полную эмоций абстракцию… Таким образом, подчас сама поверхность живописи может восприниматься абстрактно, самодостаточно определяя чувственную ткань произведения» (Сергей Максютин).
«Максютин избегает перспективных сокращений и разделения на планы — его интересует фрагмент, который он будто фотографирует глазом и переносит на полотно. Его внимание прежде всего концентрируется на таких странных и чудесных субстанциях и явлениях, как взаимодействие воды и неба, когда вода включает в себя небо и землю не просто как отражение, но как образ единства» (artinvestment.ru).
«В работах художника, кажется, отсутствуют рисунок и схема построения, картины словно сразу же написаны маслом.
В простых сочетаниях неярких цветов художник передает живое дыхание, движение и в то же время постоянство.
Цветовое решение работ построено на сочетании чистых, природных оттенков, которые отражают органическую природу его произведений (Л. А. Кашук, кандидат искусствоведения, artinvestment.ru).
Андрей Мунц. Карнавал жизни. 2019
«Я пытаюсь ощутить себя свободным художником, не ограниченным какими-либо долгосрочными установками, связанными с тем или иным направлением в искусстве. Для меня важен поиск. Я стараюсь быть открытым миру, открытым новым идеям» (Андрей Мунц).
«Как бы ни был логичен и последователен окружающий нас мир, наполненный завершенными формами предметов, он все равно живет по законам содержания. Художники-реалисты, последовательно и скрупулёзно описывая форму за формой и взаимодействия их в пространстве, транслируют свои личные переживания и размышления, связанные с изображаемым.
Андрей Мунц является чистейшим образцом художника поэтического сознания. В его мышлении разрушена эта последовательность и внешняя логика, в нем, как будто, и нет событий. Событием становится само чувство, эмоции. Поводом для их возникновения становятся цвет, цвета, их взаимодействия друг с другом, линии, по которым следуют цвета, и, самое главное, их движения, в, казалось бы, ограниченном двухмерном пространстве холста. Причем движения цветов и линий полностью зависят от физических действий руки и кисти самого художника и скорости их воплощения. Движение, как и пространство, взаимосвязано со временем, и вот здесь Андрей Мунц полностью оказывается в своей стихии. Он работает много и быстро, на холстах больших и не очень, каждый раз доверяя спонтанно возникающим движениям, чувствам и ритмам.
И как результат зрительского взаимодействия с работами Мунца, это палитра ощущений — часто взрыва эмоций или радостного, иногда тревожного возбуждения, веселости и азарта, очень редко сбалансированного покоя. И последнее, за что я люблю работы Мунца, — они красивы, всегда полноценны и уместны в любых интерьерах, всегда дистанционны, невзирая на доминирующее значение эмоциональной составляющей» (Наталья Сопова).
Игорь Неживой. Затмение. 1998
Игорь Неживой — представитель московского наива, как и питерские митьки, одного из самых добрых и миролюбивых явлений в искусстве (cultobzor.ru). Удивительно, но доброта нынче в почете только у наивных художников (кстати, не поэтому ли в последние годы их творчество все более востребовано?). И юмор — самые простые веселые мотивы — пишут опять же наивные художники, ибо даже в детских книжках подлинный, чистый веселый смех встречается все реже. Юмор давно уступил место в лучшем случае иронии, а в основном — сарказму или черному юмору. И нужно быть очень смелым и самостоятельным человеком и художником, чтобы писать веселые, добрые и чистые картины.
«1990-е годы — расцвет в творчестве художника. Его работы тех лет относятся к жанру наивной живописи, именно так и написано “Затмение”. Здесь присутствуют и характерные для Неживого забавные персонажи, и яркие сочные краски, и замысловатый сюжет: разморенная летним полуденным солнцем красавица прилегла отдохнуть на травку и, уснув, благополучно пропустила событие года, которое собрались посмотреть все в округе, — солнечное затмение.
Однако предварительно она успела отовариться апельсинами, торговца коими мы видим на заднем плане. Автор и здесь не обошелся без своих характерных парадоксов: очевидно, что дело происходит в России (березки на заднем плане явственно говорят об этом), но почему-то рядом растет апельсиновое дерево. Вот такую загадку и предстоит разгадать зрителю, наверняка очарованному этой спящей красавицей (Анастасия Викулина).
Татьяна Ян. Танец. 2000
Я полагаю, что стиль — это следствие
упорядоченности и возвышенности ума художника.
Анри Матисс
«Натюрморты московской художницы Татьяны Ян отличаются своеобразным “портретным” подходом к предметному миру. Современное видение цвета, формы и композиции в ее картинах сочетается с глубоким мировоззренческим содержанием, за которым — мощная традиция раннехристианского искусства и наследие мастеров прошлого» (Андрей Толстой, tatyanayang.ru).
Матисс — один из самых близких Татьяне Ян мастеров, и «Танец» — это, по сути, оммаж любимому художнику. В своей любимой терракотовой гамме она пишет натюрморт, в центре которого — своеобразный «портрет» одноименного великого полотна и принесенные ему скромные разноцветные незабудки в простой белой вазе.
«Легкая, иногда античная, иногда акварельная с лучезарной улыбкой Таня Ян, столь мощная и яростная в работе — дерзновенная. Ее столы, рыбы, гранаты, инжир, цветы, являют собой торжественный смысл предмета… Атака на зрителя, происходящая из холста, есть восторг самой художницы от увиденного» (Ирина Старженецкая).
Желаем удачи на аукционе «XXI век. Современное российское искусство»!
Постоянный адрес статьи:
https://artinvestment.ru/invest/xxicentury/20200915_auctionAI_xxi.html
https://artinvestment.ru/en/invest/xxicentury/20200915_auctionAI_xxi.html
© artinvestment.ru, 2024
Внимание! Все материалы сайта и базы данных аукционных результатов ARTinvestment.RU, включая иллюстрированные справочные сведение о проданных на аукционах произведениях, предназначены для использования исключительно в информационных, научных, учебных и культурных целях в соответствии со ст. 1274 ГК РФ. Использование в коммерческих целях или с нарушением правил, установленных ГК РФ, не допускается. ARTinvestment.RU не отвечает за содержание материалов, представленных третьими лицами. В случае нарушения прав третьих лиц, администрация сайта оставляет за собой право удалить их с сайта и из базы данных на основании обращения уполномоченного органа.
