Арт-рынок России. Предварительные итоги — 2016
ARTinvestment.RU   14 декабря 2016

Оценка зависит от того, с чем сравнивать. Если с 2015-м, то объем продаж в долларах вырос на 43 %. Неплохо, даже внушительно. Но если сравнивать с докризисным 2013-м, то объем продаж в долларах упал на 69 %. Вот и выбирайте, кому что больше нравится

Год формально еще не закончился, во второй половине декабря свои предновогодние торги с живописью и графикой проведут еще аукционы «Литфонд», «Русская эмаль», «В Никитском» и «Антиквариум». Но общий расклад уже понятен, поэтому можно смело выводить счет на табло.

Статистика аукционного рынка русского искусства

*В мировой оборот русского искусства мы включаем результаты аукционных сделок с произведениями всех художников орбиты русского искусства, которые родились или долгое время жили и работали на территории Российской Империи/СССР/России, включая Марка Ротко, Хаима Сутина, Марка Шагала и Василия Кандинского. Источник: artinvestment.ru.

**Предварительная цифра, не учитывает результаты торгов второй половины декабря.

Плюс 43 % в деньгах — такой рост продаж на аукционном рынке в 2016 году стал для нас неожиданностью. Впрочем, даже когда мы видим, что есть годовой плюс в $2 млн, не стоит делать излишне оптимистичных выводов. Общая экономическая ситуация за год сильно лучше не стала. Скорее, эти цифры означают, что продавцы подстроились под новую сложную ситуацию, вместе с покупателями пришли в себя от шока, поделили долларовые цены 2013 года на два или больше и зажили по-новому. Ну правда ведь невозможно годами жить в скверном настроении, желание покупать однажды возвращается. Пусть даже денег у покупателей заметно не прибавилось. Не то что долларов, а даже рублей.

Говоря о росте продаж, мы также должны делать поправку на то, что речь идет о росте с минимальной первоначальной базы. Если толком разобраться, то что такое для всего рынка рост оборота с $4,6 млн до $6,6 млн? Очень даже скромная цифра для 140-миллионной страны: примерно в 700 раз меньше, чем аукционный рынок в Китае. Да что там Китай! $6,6 млн — это примерно треть оборота одних лишь осенних русских торгов Sotheby's. В целом масштаб русского аукционного рынка искусства таков, что одна проданная картина Гелия Коржева за $340 000 обеспечивает примерно 5 % всего его годового оборота. А если добавить к ней одну продажу полотна Игоря Грабаря за $325 000, то вместе с Коржевым они делают почти десятую часть годового оборота всего отечественного аукционного рынка. То есть весь наш аукционный рынок эквивалентен десяти Коржевым с десятью Грабарями. Это просто нам для понимания.

Относительно малая емкость рынка вкупе с запретительным для трансграничной торговли законодательством по-прежнему надежно «защищают» наш рынок от зарубежных участников. Ни один из зарубежных аукционных домов не проводит в России торгов. Ни Sotheby’s, ни Christie’s, никто. Даже Phillips, принадлежащий российской группе Mercury, торги в России не проводит. Если раньше такой вариант рассматривался хотя бы теоретически, то в свете экономических новаций о нем можно забыть. Но топовые аукционы хотя бы держат в России локальные представительства. А вот из галерей мировой известности (типа Gagosian) ни одна так и не открыла площадки в Москве. Этого не было сделано и в тучные времена, а теперь не стоит ждать и подавно. Хорошо это или плохо — можно спорить. Но понятно одно: ровно те же самые «правила игры», которые мешают иностранцам проникать на русский рынок, мешают развиваться и русским участникам рынка. Но вместо того, чтобы использовать хорошую возможность для роста (искусство стало в долларах дешевле), этот шанс благополучно упустили.

Как за год изменилось расположение аукционных домов в рейтинге по обороту? Состав участников остался прежним. И это уже хорошо, так как с 2013 года мы каждый год теряли бойцов (вспомним аукционы Галереи Леонида Шишкина, РАД, «Магнум Арс», ВЕАД и пр.). Вместе с тем все многолетние лидеры традиционных очных (то есть в зале) торгов снизили свою активность. «СОВКОМ» сократил число аукционов, а «Кабинетъ» и вовсе провел в уходящем году только одни специализированные торги живописью и переместился в конец таблицы. Зал как формат постепенно теряет привлекательность: пробки, время, парковки. Покупателей на стульях сильно не прибавляется, а большинство ставок на традиционных торгах все равно приходит дистанционно — по телефону и посредством Интернета.

Ниже мы публикуем рейтинг наших аукционов по обороту в долларах в 2016 году. Внимание: это только сегмент ИЗО — живопись, графика, скульптура. Без учета книг (а это в России очень мощный сегмент), без монет и ДПИ. Уже два года мы не публикуем точные цифры оборотов, а только места. По желанию участников и вообще от сглаза.

Рейтинг аукционных домов по годовому обороту в сегменте ИЗО*

*Ранжирование производилось на основании цен в долларах.

Что изменилось по сравнению с прошлым годом?

Тройка лидеров осталась прежней. При этом суммарно «СОВКОМ», VLADEY и наш AI Аукцион обеспечили 72 % аукционного оборота в 2016 году. По сути, эти три дома можно считать основным барометром в сегменте ИЗО.

Внутри первой тройки произошла ротация. В 2016 году с третьего на первое место прорвался старожил рынка аукционный дом «СОВКОМ». Произошло это главным образом за счет одних феноменально успешных торгов 20 октября 2016 года. Они запомнились многим куклами Хрюши и Степашки. Но кассу «СОВКОМу» сделали, конечно, совершенно другие вещи — Гелия Коржева, Ильи Машкова, Сергея Герасимова, братьев Ткачёвых, Александра Бенуа и др. Словом, одни только эти торги принесли выручку около $1,7 млн, то есть примерно 25 % годового оборота всего рынка. Против такого лома ни у кого приема не нашлось.

Лидер прошлого года, аукционный дом VLADEY тоже немного нарастил продажи. Основную кассу им сделали шестидесятники, а ультрасовременное искусство обеспечило хорошую статистику продаж в штуках. В частности, под конец года Владимир Овчаренко провел аукцион с результатом, за который в заморских странах принято давать белые перчатки: устроитель продал 100 % каталога аукциона бюджетного формата «Все по 100».

Наш AI Аукцион замыкает в этот раз первую тройку по обороту. Цифры в долларах остались на уровне прошлого года, с ростом в пределах 10 %. За год мы закрыли почти 50 аукционов по 20 лотов, со средним показателем продаж 60 % — выше среднего по рынку. Как и в прошлом году, мы единственные в России проводили аукционы каждую неделю, без перерывов на лето и другие праздники. Таким образом, все процессы, происходящие на рынке, мы наблюдали в динамике: не только как аналитическая организация, но и как торговый бизнес. И традиционно делимся своими наблюдениями.

Например, что мы заметили по структуре спроса по итогам 2016 года?

1. Цены практически полностью перешли под контроль людей с деньгами на руках. Арт-рынок 2016-го однозначно стал рынком покупателя. Бывают исключения, когда люди имеют серьезный бюджет, но не могут найти того, что нужно. Но это редкость. По своей практике мы видим, что в подавляющем большинстве случаев продавцы вынуждены двигаться навстречу покупателям, причем широкой поступью.

2. Бестселлерами аукционного рынка в сегменте ИЗО оставались произведения шестидесятников (и шире — неофициальное послевоенное русское искусство) стоимостью до 500 000 руб. и работы современных художников крепкого уровня в пределах 100 000 руб. Кроме того, повышенным интересом пользовались законченные работы первых имен во всех направлениях. Растущий интерес к шестидесятникам подтвердили и ноябрьские «русские торги» Sotheby’s, на которых коллекцию Бар-Гера русские раскупили по ценам, заметно превосходящим рыночные уровни.

3. Хуже всего продавались эскизы, наброски, любые незаконченные работы независимо от имени. Невысоким спросом пользовались произведения XIX века (за исключением первых имен), а также соцреализм среднего уровня. Спрос на работы многих современных художников встречал сопротивление уже на отметках 30 000–50 000 руб. и в целом был очень эластичен по цене.

4. Ликвидность стала фактором № 2, влияющим на решение о покупке. Раньше ведь мало кто думал, сможет ли он в случае чего быстро перепродать свое приобретение, хотя бы по меньшей цене. А теперь многие покупатели держат это в уме. Фактор хорошей ликвидности в перспективе ближайших трех лет прочно вытеснил в головах покупателей ожидания быстрого инвестиционного дохода. Ну а номером один для большинства наших покупателей сейчас стал самый иррациональный эмоциональный фактор: всё больше людей покупают потому, что «нравится так, что думать ни о чем другом не могу».

5. На аукционы стали чаще, чем в прошлом году, сдавать работы самого высокого уровня. Это может означать как минимум то, что дожидаться лучших времен у многих владельцев сил не осталось — это раз. Конъюнктура по целому ряду направлений (например, по русской классике XIX века) продолжает ухудшаться — это два. Временной горизонт экономического возрождения для людей не понятен — это три. Нынешний кризис на сколько — на 3 года или на 10 лет? Никто не знает. А Айвазовский даже на лондонских торгах за последние пять лет подешевел уже раза в три. На нашем внутреннем рынке вектор тот же. Лучше не становится. Продать классику в конце 2016 года за те же деньги было сложнее, чем в начале года.

6. Значительно повысилась сговорчивость продавцов, их готовность к компромиссу. Процесс осознания реалий развивался давно, но особенно отчетливо проявился в 2016 году. Одно дело читать абстрактные радужные статьи про рост рынка, а другое дело самому пройти путь продажи конкретной вещи. Нет, однозначно, сдатчики стали более трезво оценивать конъюнктуру. Мы связываем этого еще и с тем, что программная система онлайн-торгов позволяет владельцу самому видеть специфику спроса: сколько человек видело лот, сколько людей за него торговалось и до какой цены. Ситуация довольно прозрачная и располагает к взвешенным решениям.

7. Уже в середине 2016 года активизировались дилеры — стали покупать. Они не ввязываются в агрессивную борьбу. Покупают только по очень хорошим ценам. Причем не под конкретного клиента, а впрок. Их действия можно расценивать как добрый знак: профессионалы предчувствуют, что дальнейшего ухудшения и существенного падения цен, скорее, уже не будет. То есть сейчас они ставят на то, что время покупать пришло. Так и раньше было: примерно через полгода после начала роста покупательской активности начинали расти и цены.

Что самого дорогого из картин было продано на аукционах в России в 2016 году? Тут тоже сложно удержаться от сравнения с, как выясняется теперь, благополучным 2013 годом. Тогда, напомню, рекорд на рынке установила темпера Константина Юона «Рыночная площадь в Угличе». По тому курсу на «Русской эмали» за нее заплатили почти $2 млн (76 млн руб.). А в 2016 году самая дорогая работа была продана на «СОВКОМе». Это уже упоминавшаяся «Полка» Гелия Коржева, цена за которую на октябрьских торгах дошла до $340 000. На втором месте — картина Игоря Грабаря «Вид на Москву-реку» с мартовского «СОВКОМа» за $325 000. А на третьем — произведение Ильи Кабакова «Мальчик», проданное на VLADEY за $217 780 в пересчете с евро. Пусть в деньгах все три топ-лота в сумме не дотягивают и до половины докризисного Юона, но сегодня эти цены являются очень внушительными для внутреннего рынка. В 2016 году найти покупателя на картину дороже $100 000 было уже весьма амбициозной задачей. А уж $300 000 и вовсе стали достаточным бюджетом для хорошего Айвазовского с переплатой на Sotheby’s.

Самые дорогие произведения русского аукционного рынка

Внимательный читатель скажет: а что вы на одни только аукционы налегаете? Есть же еще галерейный и дилерский бизнес, где периодически проходят непубличные сделки на $200 000–500 000 (про $1 млн мы даже не заикаемся, потому что существование таких сделок на внутреннем рынке сегодня вызывает сомнения). Естественно, этот рынок есть. Чувствует он себя тоже неважнецки. А что касается оценки его размера, то эмпирическое правило таково: продажи аукционов умножить на 4. Это в здоровой ситуации. А ситуация сейчас нездоровая. Поэтому я бы для оценки в 2016 году умножал не на 4, а на 3. И таким образом, объем продаж всего арт-рынка России по итогам 2016 года можно осторожно оценить в $20–25 млн. Для сравнения: это примерно в 15 раз меньше, чем годовой рынок ставок на спорт в нашей стране.

Словом, с галереями или без, в любом случае остается констатировать, что в 2016 году арт-рынок России оставался крайне небольшим. Или, как скажут оптимисты, оставался рынком с огромным нераскрытым потенциалом. Отчасти это верно. Как верно, впрочем, и то, что помогать с раскрытием этого потенциала русским участникам рынка никто не собирается. В частности, в 2016 году чиновники под прикрытием патриотической риторики (любимая тема которой — защита культурного наследия), продолжили вводить новые усложнения процедуры экспорта для разрешенной к вывозу живописи, ухудшили условия ведения бизнеса и вызвали негативные экономические последствия для всего рынка. Вплоть до того, что в этом году нашим первым вопросом иностранным участникам аукциона стал не «How do you dо?», а «Видим, что вы делаете ставки, а как вы планируете забирать выигранный лот?». И это тоже можно записать в итоги года с большим знаком минус.

А что же записать по итогам года со знаком плюс? Кроме того, конечно, что всем основным игрокам рынка удалось этот год пережить. По мнению AI, главный пока позитив года — небольшой, но все-таки рост покупательской активности. Эта штука понадежнее всего прочего. В конце концов, рост рынка в деньгах — это результат нескольких штучных дорогих продаж (условных коржевых, грабарей и кабаковых). А вот рост доли проданных лотов и увеличение числа коллекционеров — это уже вещь фундаментальная. Во многом это стало результатом падения цен. В этом году мы увидели, как девальвация привлекла на аукционы людей, которые раньше не могли подступиться к хорошему искусству. Появились новые коллекционеры. Еще важнее, что появились новые покупатели из регионов (с которыми все удобно) и из-за рубежа (с которыми все неудобно). База покупателей постепенно расширяется, и это является фактором долгосрочной надежности бизнеса. Дальше цены могут подрастать и падать, но люди, почувствовавшие вкус к искусству, все равно останутся покупателями. Так что в 2017 год смотрим с умеренным оптимизмом. А в остальном обойдемся без детальных пророчеств. Хватит, мы пять лет назад уже написали прогноз, о том как собирались встретить 2017 год, — сейчас перечитывать его смешно и грустно. Теперь же мы консервативно надеемся хоть на какой-то рост, пусть и медленный. И если не прилетит какой-нибудь очередной экономический метеорит, то всё к тому пока и идет.

Редакция ARTinvestment.RU