Открыт 32-й аукцион «XXI век. Современное российское искусство»
ARTinvestment.RU   08 сентября 2020

В каталоге: Нина Котёл, Сергей Максютин, Андрей Мунц, Валерий Полиенко, Анна Руссова, Катя-Анна Тагути, Андрей Туканов, Татьяна Файдыш, Юрий Шабельников, Нина Шапкина-Корчуганова

Комиссионный сбор с покупателей составляет 18 %.

Каталог AI Аукциона № 346 и 32-го аукциона «XXI век. Современное российское искусство».

Лоты 32-го кураторского аукциона «XXI век. Современное российское искусство» представлены в экспозиции онлайн-выставки AI.

В составе аукциона — 7 живописных произведений, 1 лист печатной графики, 1 работа в категории керамики и 1 работа в смешанной технике.

Нина Котёл. Современный антиквариат. Персональная мышка Виталия Пацюкова и Кати Иноземцевой. 2004

«Люблю изображать незнакомые или никем еще не рисованные, а значит, странные вещи. Кажется, я боюсь их, рисуя же — приручаю. Мне нравится наблюдать, как удивляются мои зрители, когда я показываю им то, мимо чего они всегда проходят, не замечая» (Нина Котёл).

Антиквариат, по определению, это старые или редкие художественные произведения или другие ценные вещи, которые являются объектами коллекционирования и торговли. «Современным антиквариатом» Нина Котёл назвала живописную серию компьютерных мышек своих друзей — Аристарха Чернышева, Иры Горловой, Виталия Пацюкова, Евгения Барабанова, Виктора Мизиано и др. «Я специально ходила к ребятам, рисовала их мышки с натуры. Аристарх мне принес свою коллекционную мышку 80-х годов и самую современную. <…> Мышка, как карандаш или кисть, или вечное перо, — продолжение руки человека, его часть. Меня всегда интересует принадлежность предмета определённому человеку, персонажу» (Нина Котёл). Компьютерная мышка — предмет недолговечный, она «живет» несколько лет, потом ломается или сменяется более функциональной, красивой и удобной. Но вот выбросить ее, даже сломанную, рука не поднимается — может, потому, что рука к ней привыкла и она согрета ее теплом? Наверное, именно в этом художница увидела ценность и «антикварность» мышки — в тепле и в нашей странной привязанности к ней. Старые мышки долго лежат в коробке со всяким компьютерным хламом, и только потом вместе со всей коробкой отправляются в мусор, сметенные благородным порывом к современности...

Сергей Максютин. Вода. 2005

«Поймать смысл воды, ее суть — это очень интересная задача для меня. Изменчивость, вибрация, бесконечность ритмических и иррациональных явлений — какой простор и свобода....

Вода — это другое прочтение пространства, другое измерение времени... другое состояние. Имеет единовременно много измерений и пространств. 

Поверхность — реагирует на свет и цвет неба, окружающий лес, облака. Отражается целый мир, но в другом вибрирующем пространстве. 

Другой слой — дно. Это песок, водоросли, рыбы, камни, затонувшие ветки... Другой мир, другая жизнь.

Течение воды, как и течение времени, меняется и остаётся постоянным.

Но вряд ли это решаемая задача... и это ещё интересней…» (Сергей Максютин).

«Максютин избегает перспективных сокращений и разделения на планы — его интересует фрагмент, который он будто фотографирует глазом и переносит на полотно. Его внимание прежде всего концентрируется на таких странных и чудесных субстанциях и явлениях, как взаимодействие воды и неба, когда вода включает в себя небо и землю не просто как отражение, но как образ единства» (artinvestment.ru).

Андрей Мунц. По пути к звёздам. 2018

«Я пытаюсь ощутить себя свободным художником, не ограниченным какими-либо долгосрочными установками, связанными с тем или иным направлением в искусстве. Для меня важен поиск. Я стараюсь быть открытым миру, открытым новым идеям» (Андрей Мунц).

Абстрактная импровизация с элементами земного и космического пейзажа «По пути к звездам» наполнена городом, небом, скоростью, аллюзиями, эмоциями… Главную роль в их воплощении играет, безусловно, линия, которая на полотнах Мунца (профессионального архитектора) — один из главных инструментов создания образа, поэтому особенно интересно разглядывать, как художник работает с ней. «В картинах Андрея Мунца всегда заложена возможность различного толкования. Зритель вовлекается в творческий процесс, домысливая картину в направлении, подсказанном художником», — пишет искусствовед Юлия Волгина. Сумасшедшая круговерть захватывает зрителя с первого взгляда, и уже не понять, то ли это образы и эмоции, созданные и переданные автором, то ли они рождаются здесь и сейчас, когда мы разглядываем эту замечательную картину.

Валерий Полиенко. Без названия. Из проекта «Девять ночей одного года». 2019

Искусствовед Елизавета Плавинская называет отличительной особенностью поколения художников, к которому принадлежит Валерий Полиенко, нежную трепетность в отношении к авторитетам: «Шукшин, например, и точка» (facebook.com). Полиенко — режиссёр, выпускник ВГИКа, продюсер, композитор, поэт и художник. Для нас сейчас в этом длинном перечне есть два ключевых понятия — кино и живопись. Название его проекта — аллюзия на фильм Михаила Ромма 1962 года, великолепно снятую, в чем-то наивную и очень современную для своего времени драму, посвященную жизни и работе физиков-ядерщиков. Есть ли что-то общее между фильмом и живописной серией современного автора, кроме схожести названий, зрителю предоставляется решать самому. И кстати, это не такой простой вопрос.

«Человек достиг такого “совершенства”, что может истребить все живущее на земле за двадцать минут», — говорил герой в фильме «Девять дней одного года». А вот оно, живущее, на картине Полиенко: спит без задних ног, пардон, без задних лап, да еще и обрамленное в забавную такую, аляповатую, но такую уютную раму. Спит, потому что ночью надо спать. Покой, тихое сопение, и атомы не расщепляются.

А может, все было наоборот? Как в известной истории с Пикассо, которому так надоели писания искусствоведов, выискивающих глубинный смысл в мозаике с изображением юноши, ныряющего со скалы в море, что он по секрету признался, что просто хотел изобразить ныряльщика. Может, Полиенко просто хотел изобразить спящих собак, а название вгиковским образованием навеяло? «Это как простая еда на свежем воздухе, вкус ее самый лучший. Этого Валерий Полиенко ищет. Это он и делает. Посмотришь на произведение — вроде ничего не почувствовал… но добрее стал» (Елизавета Плавинская, куратор, искусствовед, критик).

Анна Руссова. Осетр тушка. 2020

Работа Анны Руссовой была сделана специально для проекта «Метафора. Литература и искусство» куратора Дарии Седовой, не так давно показанного в галерее ARTinvestment.RU «XXI век. Современное российское искусство». Жеребьевка определила художнице визуализировать свое восприятие булгаковской фразы из «Мастера и Маргариты»: «Свежесть бывает одна — первая, она же и последняя».

«В этой цитате из “Мастера и Маргариты” речь идет об осетрине, я решила проиллюстрировать ее как есть: в моей работе изображен осетр. Только что пойманный, живое существо, по воле человека ставший товаром, на стекающей с него воде уже проступает штрих-код, в котором указано и что за товар, и дата его “изготовления”, его свежесть. Как Воланд превращает человеческую голову в железную чашу для вина, так продавец из недавно живой рыбы делает товар — вещь, одну из многочисленных, что можно пробить на кассе…» (Анна Руссова).

Катя-Анна Тагути. Русский принц. Из серии «Кружева и колебания». 2004

«Нетривиальный подход: сочетание элементов коллажа и тонкой ручной вышивки для создания работ на бумаге и текстильных изделий» (annataguti.ru).

«В шелкографиях на бумаге… Кати-Анны Тагутииспользуются образы многих памятных для нее вещей, но чаще всего — фотографии кружева XIX века из Музея прикладного искусства (МАК) в Вене и старинных кружевных аксессуаров из семейной коллекции.

Ассоциация плетения кружевного рисунка с нитью судьбы — известная метафора. Каждое кружевное изделие, основанное на оригинальном рисунке автора, неповторимо, как и жизнь конкретного человека» (eastmeetswestgallery.com).

«Мне захотелось показать человечество как единый поток жизни, энергии, ощущений, эмоций. Поэтому люди в моих картинах смешиваются, перетекают один в другого, становятся частью друг друга» (Катя-Анна Тагути).

Работа Тагути многослойна: кружево, старая групповая фотография, портрет русского принца — цесаревича Алексея Николаевича, обрывки надписей, знаков, рисунков. Где, когда, как наложились эти слои друг на друга и в какой последовательности? Что проступает сквозь что? Своими работами Катя-Анна Тагути выявляет внутренние связи и энергетику, которые исторический материал набирает на протяжении веков. Эта энергетика — результат огромной целенаправленной работы Времени, в которой всё-таки больше утрат и потерь... В исторической перспективе вся наша жизнь представляется палимпсестом, то есть текстом, который постоянно рискует оказаться в свою очередь стёртым.

«Я применяю термин “палимпсест” как метафору многослойности жизни: настоящее, сквозь которое просматривается прошлое и на которое отсвечивает будущее.

Что-то проступает сквозь все слои — вот это “что-то” проявляю, создавая новую оптику» (Катя-Анна Тагути, annataguti.ru).

«Эстамп для художника — это образ памяти человека: изображение существует… и является отпечатком его (человека) загробной жизни. Хотя художник обращается к темам разрушения, ее интересует последующее возрождение» (annataguti.ru).

Андрей Туканов. Белая дорога. 2019

«Живопись Андрея Туканова — основательный исследовательский труд — инструмент по настройке “глаза” для синтетического мира.

В результате многолетних исследований художник пришел к идее того, что пространство картины должно быть расчленено и организовано заново, соответственно движению глаза по пространству. Например, как по пространству архитектуры.

И если архитектор идет от плоского рисунка к построению здания в пространстве, то Андрей Туканов, беря пространственную картину (видимый мир) как стабильность и данность, а значит, в некотором смысле и плоскость, «запускает» ее (заставляет двигаться) в выстроенное математически пространство психологического восприятия, в поля работы зрительного нерва: удивления, узнавания, воспоминания и, наконец, смотрения. Результат — синтетическая живописно-пространственная фуга, передающая мир максимально так, как он является глазу.

Картины, которые легко принять за абстракции, завораживают классической красотой и богатством того, что способна дать живопись» (Елизавета Плавинская, искусствовед, куратор, критик, museum.ru).

«Андрей Туканов интересен прежде всего тем, что, работая в жанре станковой картины (жанре заведомо консервативном), он развивает традиции русского авангарда. В своем творчестве художник успешно совмещает две вещи, казалось бы, несовместимые, придавая авангардному содержанию своих работ вполне традиционную форму. Интересно то, что изначальная и осознанная рассудочность самого искусства авангарда в творчестве Туканова обретает ярко выраженную эмоциональную окраску. Задачей авангарда было аналитическое разрушение изобразительной формы, приведшее в конечном счете и к разрушению единства художественного образа. Всякий анализ разрушителен, ибо всякий анализ суть препарация, или отделение. В частности, отделение эмоционального по самой своей сути творческого импульса от конечного формального эстетического результата. Андрей Туканов в своем искусстве стремится собрать разъятые авангардом части художественного образа, синтезировать его вновь, но уже на ином, “поверенном алгеброй” пластическом уровне, возвращая отточенной многолетними экспериментами изобразительной форме её природную эмоциональную насыщенность» (Ольга Яблонская, andreytukanov.ru).

Татьяна Файдыш. Музыканты. 2015

«Татьяна Андреевна Файдыш (1955) активно оперирует достижениями прошлой эпохи, сохраняя при этом индивидуальный почерк. В ее произведениях отчетливо читается влияние художников авангарда, что сказывается на особом внимании к пространству и фактуре, декоративным возможностям цвета, неклассическим композиционным решениям. Несмотря на абстрактный характер произведений, Татьяна Файдыш придерживается ясной изобразительной формы, руководствуясь реальными жизненными впечатлениями. В ее работах всегда есть фабула, сюжет, который художница изображает с помощью геометрических элементов, соединяя крупные и правильные плоскости локального цвета с линейным рисунком» (Тамара Карюк, artinvestment.ru).

«Для меня очень важен символический сюжет. Я не изображаю реального человека. У “моего человека” нет сходства с кем либо, у него нет индивидуальных черт, но его жизнь и проблемы для меня важны. Я выбираю условную, знаковую форму изображения, которая дает мне свободу и не позволяет впасть в натурализм.

“Музыканты”. В этой работе, правда как и в других, я изображаю человека не конкретного, а условного, знакового. Человека — музыканта. Без лица и индивидуальных черт. Я пытаюсь сказать, что музыкант — это понятие символическое, им может оказаться и высокий профессионал, и любитель. Всех объединяет музыка. Мои “музыканты” это обозначение принадлежности к профессии» (Татьяна Файдыш).

Юрий Шабельников. Всевидящее око. Из серии «Эзотерический футбол». 2006

«Переполняющие мистическую душу переживания издавна находили себе выражение в ритуалах, имеющих форму “игр и забав”. Древние Олимпийские игры были настоящими священнодействиями, а присутствие жрецов придавало им характер настоящих служений Высшим силам… В начале двадцать первого века мы замечаем, что художников снова потянуло к завораживающим магическим действам, и хочется опять восхититься тайными заклинаниями и многозначительными знаками, и спускаться в подземелья и там разглядывать загадочные объекты или наблюдать за экстатическими акциями новых шаманов…

Юрий Шабельников увидел под этим углом зрения игру в футбол. Даже в вульгаризованном современном варианте футбол сохранил отголоски ритуальной священной игры с богами — покровителями мужества, победы, успеха, а прежде всего с теми, кто связан с непознаваемым и полновластным Случаем… Мраморный шар, совершеннейшая Платонова форма, являет собой некое Слово священного обряда, и только чудо веры позволит принять такой «мяч» на грудь или остановить его ногой, или послать его в ворота головой (не получив притом тяжелейшей травмы). Наверняка древние индейцы, первооткрыватели священной игры, запретили касаться мяча рукой по глубоко религиозным соображениям. Руки людей осквернены убийством себе подобных и нанесением вреда всем живым существам. Играя священным мячом без участия рук, то есть адресуя наши моленные послания подлинным Повелителям мира, футболисты, возможно, отчасти искупают грех кровопролития, а искупление и есть главная забота всякой религии» (Александр Якимович, «Сакральная игра», litfund.ru).

Нина Шапкина-Корчуганова. Голубая птица. 2015

«Я пытаюсь говорить на языке живописи, строя свои фразы без фальши, и не считаю необходимым следовать моде в искусстве, зачастую ведущей во врата абсурда и пустоты в глянцевой упаковке» (Нина Шапкина-Корчуганова).

«Что меня интересует? — Меня всегда привлекали люди, их психология, формы строения тела, пластика. Я скорее любуюсь ими, как если бы я была скульптором…

«Моя любимая тема сегодня? — “Прохожие”. Она, думаю, отражает основную мысль моего творчества — одиночество. Мы — прохожие, получившие от Господа нашего энергетический запас, руки, ноги и прочее для выполнения своей миссии на земле. В этом смысле каждый одинок. Хотя мы и связаны цепью взаимоотношений, обязательств. Это не исключает факта нашего подлинного одиночества.

Как должен быть прочтен сюжет? — Так: подул ветер, коснулся ветки, качнул ее и улетел, остался только след его прикосновения. Ни о чем и обо всем. Не думаю, что нужно обязательно в лоб говорить о чем-либо. Гораздо важнее подкладка, подтекст. Я понимаю, ритм сегодняшней жизни тороплив, картинки меняются, как калейдоскоп, и многие следуют этому правилу, пытаются успеть. Мне же ближе неторопливость в искусстве. Ведь должна же быть остановка в потоке движения. Думаю, живопись, так же как и музыка, стихи, и есть та остановка — передышка» (Нина Шапкина-Корчуганова, artpanorama.su).

Желаем удачи на аукционе «XXI век. Современное российское искусство»!

AI