Художник о себе:

... до Сезанна колоризм был скорее качеством дарования отдельных художников (Греко) или небольших групп (венецианская плеяда: Тициан, Веронезе, Тинторетто). Только после Делакруа колоризм постепенно становится на научную основу, и лишь после Сезанна он окончательно стал абсолютной формальной проблемой (изучения построения цветовых структур).

В. Г. Вейсберг

Живописи я учился у В. Г. Вейсберга с 1966 по 1972 год. С тех пор, следуя школе, шаг за шагом, к 2000 году выработал метод построения цветовой структуры, отвечающей моему пониманию живописи. Работая только с натуры, чаще под отрытым небом (в силу максимальной яркости мотива), я улавливаю цветовые свечения на бессознательном уровне, то есть пока цвет ещё не превратился в сигнал, связанный с осознанной реальностью, и из этой цветовой материи постепенно выстраиваю гармоническое композиционное единство. Как правило, это процесс длительный, иногда работа переходит в сезон следующего года. При удачном опыте в цветовом свечении картинной плоскости узнается натурный мотив — возникает моя новая пластическая реальность.

О своем методе я докладывал на конференциях: ВНИИ искусствознания (2000); Государственном Русском музее (2000); ГМИИ им. А. С. Пушкина (2012). См.:

Туканов А.В. Геометрия пластики // Символизм в авангарде / Отв. ред., сост. Г. Ф. Коваленко; Гос. Институт искусствознания Мин-ва культуры РФ. М.: Наука, 2003. С. 416-433. 

Туканов А. В. Супрематизм – начала геометрии пластики // Русский авангард: личность и школа / Сборник по материалам конференций, посвященных выставкам «Малевич в Русском музее» и «В круге Малевича».Санкт-Петербург, Русский музей, 2000. СПб.: Palace Edition, 2003. С. 29-42.

Туканов А.В. 10 упражнений построения цветовых структур. Екатеринбург: Татлин, 2014.

О творчестве художника:

Живопись Андрея Туканова — основательный исследовательский труд —инструмент по настройке «глаза» для синтетического мира.

В результате многолетних исследований художник пришел к идее того, что пространство картины должно быть расчленено и организовано заново, соответственно движению глаза по пространству. Например, как по пространству архитектуры.

И если архитектор идет от плоского рисунка к построению здания в пространстве, то Андрей Туканов, беря пространственную картину (видимый мир) как стабильность и данность, а значит, в некотором смысле и плоскость, «запускает» ее, заставляет двигаться в выстроенное математическое пространство психологического восприятия, в поля работы зрительного нерва: удивления, узнавания, воспоминания и, наконец, смотрения. Результат — синтетическая пространственная фуга, передающая мир максимально так, как он является глазу. Картины, которые легко принять за абстракции, завораживают классической красотой и богатством того, что способна дать живопись. Загадкой остается только то, как эта тончайшая драгоценная ткань выдерживает груз монументальных пространственных теорий художника (Лиза Плавинская).