Художники недели: «газаневцы»
ARTinvestment.RU   13 марта 2012

Впервые в качестве «художника недели» мы выбрали не одного, а группу представителей неофициального искусства Ленинграда 1960–90-х годов

Впервые в качестве «художника недели» мы выбрали не одного, а группу представителей неофициального искусства Ленинграда 1960–90-х годов. Причина и повод — презентация нового документального фильма «Вершины Голубой лагуны», которая состоится 16 марта 2012 года в московской Галерее А3.

О ленинградских нонконформистах, ставших героями фильма, ARTinvestment.RU попросил рассказать философа, критика, знатока и свидетеля эпохи Игоря Дудинского. Ниже приводится его текст с сохранением авторских оценок.

«Газаневцами» их называют по двум историческим выставкам художников-нонконформистов, состоявшихся в ДК имени И. И. Газа (22–25 декабря 1974, около 50 художников) и ДК «Невский» (10–20 сентября 1975, около 90 художников).

Выставки вошли в историю неофициального искусства как первые официально разрешенные городскими властями. Уступка стала возможной после того, как милиция разогнала печально знаменитую «бульдозерную» выставку в Москве. Таким образом, властям пришлось оправдываться перед возмутившейся «мировой общественностью».

Среди участников «газаневских выставок» были художники, успевшие завоевать непререкаемый авторитет и популярность в среде питерской передовой интеллигенции — Е. З. Абезгауз, А. Д. Арефьев, А. Н. Басин, А. П. Белкин, Г. С. Богомолов, Я. А. Виньковецкий, В. В. Гаврильчик, А. Б. Геннадиев, Ю. А. Жарких, Г. Г. Зубков, В. А. Мишин, В. А. Овчинников, Е. Л. Рухин, И. В. Тюльпанов, В. Н. Шагин.

Обе выставки стали важными вехами истории ленинградской независимой культуры и вызвали всплеск общественного интереса к современному искусству, которое впервые предстало перед зрителем в широком многообразии стилевых направлений — абстракционизма, поп-арта, фигуратива, сюрреализма и т.д.

Газаневская культура вывела из подполья десятки мастеров, не входивших в Союз художников и отвергавших каноны «социалистического реализма». Она положила начало череде легальных групповых выставок независимого искусства и способствовала развитию зародившейся еще в 1960-х годах традиции квартирных выставок.

В конце 1975 года группа газаневцев образовала Товарищество экспериментальных выставок (ТЭВ).

В 1970-е годы в организации выставок нонконформистского искусства активно участвовала творческая группа художников и искусствоведов — учеников и последователей Владимира Васильевича Стерлигова (1904–1973), которые были представлены на выставке художников-нонконформистов в ДК им. И. И. Газа (1975).

В 1960 году В. В. Стерлигов сформулировал новый принцип пластического восприятия мира на основе криволинейной, «чаше-купольной» (по его определению) схемы. В последующие годы к нему примкнуло множество учеников и последователей, которые посещали его дом и мастерскую (улица Ленина, 52).

«Школа Стерлигова» не имела официального статуса, а творчество самого учителя не получило официального признания (его единственная прижизненная выставка совместно с женой Татьяной Глебовой, устроенная в 1966 году в ЛОСХе, была закрыта властями через четыре часа после открытия).

В 1970-е годы объединения художников возникали как грибы после дождя. В частности, по национальному принципу (чтобы выехать за рубеж) была сформирована еврейская группа «Алеф». Однажды даже была организована выставка «11 заключенных художников — жертв репрессий», которую разрешили посетить только иностранцам.

Масштабность и возвышенная чистота мысли, реализованные в монументальной и ясной пластической форме, были характерны для художников группы «Школа Храмовой Стены». Объединение возникло в 1976 году. Его участники были прямыми наследниками ленинградских нонконформистов тоталитарных десятилетий с их религией творчества, благотворным синтезом артистизма, мистериальности и несгибаемой преданности высшим ценностям искусства.

В ту пору настоящий, свободный учитель становился пророком. Его «святая ересь», его непреклонное мастерство сохранялось в памяти и делах. Таким пророком остался для тех, кто вошел в группу, умерший задолго до ее возникновения Осип Абрамович Сидлин (1909–1972). Немногие сохранившиеся его работы — свидетельство преданности «святому ремеслу», бескомпромиссности, бескорыстия, высокого строя души, способности сплавить логику с поэзией, находить в пределах цветового пятна целую вселенную нюансов и при этом удерживать его в плоскости и «сцеплять» с пятнами иных цветов и оттенков. Ученик Сидлина Юрий Алексеевич Нашивочников собрал вокруг себя молодых художников, которые и стали основой «Школы Храмовой Стены».

Ленинградские нонконформисты по примеру московских стали проводить многочисленные выставки на частных квартирах и в мастерских. Некоторые из таких салонов превратились в постоянно действующие. Их хозяева, как правило, подвергались репрессиям со стороны КГБ. Наибольшей известностью пользовались выставки на квартирах К. Кузьминского, В. Нечаева, С. Казаринова, Г. Михайлова, Т. Валенты.

Таким образом, в Ленинграде формировалось сообщество независимых, отвергнутых художников, сразу же привлекшее на свою сторону многочисленных сторонников и последователей. Посещаемость и общественный резонанс «подпольных» выставок были беспрецедентными. Художники Рухин, Жарких, Арефьев стали авторитетными общественными лидерами.

Одновременно невидимая война государства с нонконформистами усилилась и перешла в более жесткую стадию. Политика закручивания гаек привела к тому, что значительное число художников было вынуждено эмигрировать, остальные ушли в подполье. Наступило время уныния.

Параллельно вызревала новая генерация художников — как молодых, так и совпадающих по возрасту с газаневцами, но уже с иным мироощущением. Они использовали более современные стратегии в борьбе за признание своего искусства и, в частности, организовали движение «второй волны», начавшееся со знаменитой квартирной выставки 14–17 ноября 1981 года — в выселенном перед капитальным ремонтом доме на Бронницкой улице. В результате в северной столице появилось самое крупное и влиятельное за всю советскую эпоху альтернативное объединение художников — Товарищество экспериментального изобразительного искусства (ТЭИИ).

Целью создания организации стало преодоление кризиса, связанного с разделением на «официальное» и «неофициальное» искусство. Первыми в объединение вступили участники выставки «на Бронницкой». Вскоре число его членов достигло 140 художников. За 10 лет существования объединения было организовано 13 общих, 48 групповых и 7 персональных выставок, которые посетило более миллиона зрителей. В экспозициях приняло участие более 500 художников, экспонировалось около 10 тысяч произведений. В рамках ТЭИИ существовало 9 художественных групп: «Инаки», «Алипий», «Летопись», «5/4», «Митьки», «Остров», «Новые художники», «Некрореалисты» и «Тир».

В 1991 году преемником товарищества стал Арт-центр «Пушкинская, 10», ориентированный на некоммерческое современное искусство. На территории центра во дворе находится знаменитая улица Джона Леннона. Арт-центр «Пушкинская, 10» ведет свою историю с 1989 года, когда в заброшенном доме на Пушкинской улице обосновались независимые художники, музыканты и другие деятели андеграундной культуры. Позднее была официально зарегистрирована негосударственная некоммерческая организация, которая теперь называется Товарищество «Свободная культура».

В 1998 году Товарищество учредило в стенах дома на Пушкинской первый в России Музей нонконформистского искусства.

Обобщенный образ художника времени выставок в ДК Газа и «Невском» — непонятый гений, пророк, романтик, жертва репрессий. Он стремится больше говорить об искусстве и скорее защищается, чем нападает или обвиняет.

Новая генерация в лице следующего поколения начинает понимать образ художника значительно шире — что соответствовало идущему в мире с 1960-х процессу крушения единых критериев оценки произведения искусства, девальвации понятий стиля, авторства и т. д., а главное — прагматизма и коммерциализации искусства.

Художников «второй волны» характеризует напористость, стратегический склад ума, готовность как смело идти в атаку, так и маневрировать ради достижения своей цели.

Из «второй волны» выходит новый тип художника-куратора, определивший художественную сцену на десятилетие вперед, что позволило независимому движению сохранить единство, выжить и пройти через все испытания последующих десятилетий.

Художники нового поколения действительно оказались прирожденными «самопиарщиками», мифотворцами, «креативщиками» и мастерами по связям с общественностью. Во многом именно благодаря умелой раскрутке достигли большого успеха проекты, возглавляемые такими участниками «Бронницкой выставки», как Т. Новиков («Новые художники»), Д. Шагин («Митьки»), С. Ковальский («5/4»), К. Миллер, Б. Кошелохов, Ю. Рыбаков.

Любое художественное явление в первую очередь состоит из его творцов, личностей, авторов. Поэтому будет уместным обрисовать круг конкретных звезд ленинградского нонконформизма, которые писали свои картины, выставлялись и под страхом возможных репрессий, «отлучения», высылок формировали протестное искусство.

Арефьев Александр Дмитриевич (1931-1978)

С детства жил в Ленинграде. Учился в средней художественной школе (1942–1949). Исключен из 9-го класса за «формализм». Продолжил обучение в Медицинском институте (1950–1953).

Писал пейзажи и жанровые сцены, навеянные образами ленинградского послевоенного быта, обращался к мифологическим и фантастическим сюжетам. Его произведения отличаются выразительной пластикой и подчеркнутым драматизмом.

В 1950-е годы возглавлял группу свободных художников (так называемый арефьевский круг) — В. Н. Шагин, Р. Р. Васми, Ш. А. Шварц и другие, которая стояла у истоков независимого культурного движения Ленинграда. Участвовал в выставках неофициального искусства, в том числе «газаневских» выставках 1974–1975 годов.

В 1977 эмигрировал, жил в Париже.

Белкин Анатолий Павлович (1953)

Родился в Москве. Изобразительным искусством занимался с детства. Обучался в Летней акварельной школе в Сиверской (педагог Б. А. Рыбин) и в СХШ при Академии художеств (педагоги Л. С. Шолохов и А. Ф. Булыгин). Позднее посещал занятия в Институте живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина.

В конце 1970-х годов познакомился с художниками и поэтами «неофициального» круга, в первую очередь с посетителями квартиры К. Кузьминского.

Участвовал в большинстве выставок «неофициальных» художников: «Кустарной» (1971–1972), на квартире К. Кузьминского (1973), на факультете психологии ЛГУ (1973), в ДК имени Газа и «Невский» (1974–1975).

В ДК имени Дзержинского состоялась его первая персональная выставка (1977). Начиная с 1982 года А. Белкин участвует в выставках ТЭИИ. Уже с 1976 года его работы входят в зарубежные экспозиции «резистентного» искусства за рубежом.

В творчестве А.Белкина своеобразно сочетаются два направления. Он уделяет много внимания соцарту, исследованию окружающего коммунального и уличного быта (особенно в 1970-х — начале 1980-х годов с реминисценциями из обэриутов и О. Григорьева). С другой стороны, для его работ характерны лиричность, влюбленность в мельчайшие приметы быта старого Петербурга, который художник считает своей истинной духовной родиной.

Гаврильчик Владлен Васильевич (1929)

Родился 27 ноября 1929 года по дороге в Термез Узбекской ССР в семье начальника заставы на советско-афганской границе. По мнению его коллеги и друга, «одна из самых ярких по талантливости, подлости, двойственности, цинизму, зазнайству и коварству (вот такой набор качеств) личностей, встретившихся на жизненном пути. А всему причиной — менталитет (в последнее время очень модное словечко, употребляемое всей социальной пирамидой страны — от президента до гнусного подонка). У него татарское происхождение. Поэтому в нем сочетается восточное лукавство и русское запойное разгильдяйство и бескорыстие. И все это сдабривается злорадным юмором, доходящим до сарказма, а попросту говоря — до фиги в кармане».

В 1947 году окончил Ташкентское суворовское училище. Затем Ленинградское высшее военно-морское училище. После увольнения в запас в 1955 году поселился в Ленинграде, где стал работать в конструкторском бюро. В 1960 году начал рисовать как художник-любитель и сочинять стихи.

В живописи Гаврильчик самоучка. Начал серьезно учиться в довольно зрелом возрасте Конечно, предпосылки были. Вероятно, еще в нахимовском училище малевал стенгазеты, чем страшно гордился.

Покойный художник Николай Любушкин (умер в Париже) рассказывал, что они учились вместе с Гаврильчиком во второй половине 1960-х годов у украинского художника Василия Полевого, который обитал в то время в Ленинграде.

Гаврильчик оказался строптивым учеником. Он орал на учителя и всячески его оскорблял. Его тянуло к самостоятельному творчеству, к которому он был еще не подготовлен, а учитель учил его азам, основам живописи. По словам покойного Любушкина, художник Полевой вообще сбежал из Ленинграда, доведенный Гаврильчиком до психоза и нервного тика.

Первые работы Гаврильчика — предметы на поверхности оргалита (он любит этот материал) плоскостные, но композиционно организованные. Геометрические фигуры, бросовые вещи вроде патронной гильзы, линейки и т. д.

Параллельно он пишет автопортреты, бесчисленное количество автопортретов. Автопортрет в образе Мефистофеля, автопортрет в образе Пана, автопортрет в форме красногвардейца 20-х годов и т. д. И со всех на нас глядит лицо знающего нам цену человека с лукавым прищуром, с огненными буравчиками в глазах.

Потом он начинает писать портреты друзей и знакомых и раздаривать работы. В бескорыстии и щедрости ему не откажешь.

Вначале он пишет темперой, со временем переходит на масло.

Работать на заказ, ради денег, он начал довольно поздно — в конце 70-х годов. В историю живописи Гаврильчик вошел как портретист и художник-сатирик.

Геннадиев Андрей Борисович (1947)

Вошел в художественную жизнь Ленинграда в начале семидесятых годов. Его человеческая и художническая судьба, как и у большинства его сверстников, не влившихся в общее русло «официального» искусства, нарушивших «узаконенные» рамки дозволенности, складывалось сложно, порой трагично.

После участия в скандальной выставке во Дворце культуры имени И. И. Газа (1974), где впервые объединились творческие силы «левого» искусства, А. Геннадиев попадает в черный список запретных художников.

Вспоминается одно из ранних живописных полотен художника, где он отождествляет свою жизнь с судьбой своего героя. Он так же, как и его «Странник» в путешествии, предначертанном ему свыше, стремится в прекрасную таинственную страну Мечты.

В духовных исканиях художника ему противостоит другой — реальный мир горькой, а порой жестокой действительности, чьим выразителем на холсте служат искаженные гримасами маски. Их множественность, олицетворяющая грани человеческих чувств, усугубляет драматизм образа единой судьбы человека, нашедшего в себе силы «переступить» через все мелкое, ничтожное, суетное, недостойное его высоких помыслов.

Будучи членом группы «Санкт-Петербург», основанной в 1964 году, Геннадиев, в соответствии с эстетической программой этой группы, стремился привнести в современное искусство видимую красоту в сочетании с напряженной духовностью, сравнимую с той, которую можно найти в русских иконах. Влияния простирались от иконографии византийского искусства до метафизических концепций и мистицизма. Работая в многообразных техниках и основываясь на собственном понимании натуры, художник создает идеально выверенные образы.

В годы «застоя» мастерская А. Геннадиева напоминала ковчег, где каждый день разыгрывалась сцена всем известного чаепития из «Алисы в стране чудес». Огромный стол, стены, увешанные всевозможными экзотическими предметами, балюстрада балкона второго этажа студии видели В. Высоцкого и В. Агафонова, А. Арефьева, Ю. Жарких, Олега Григорьева, Юрия Петроченкова и других художников, поэтов, музыкантов, православных священников, режиссеров, заглянувших на огонек из штата Вермонт, легендарных натурщиц (как, например, натурщица Майоля) и многих других.

В 1988 году художник уезжает за рубеж, живет и работает в Германии, Англии, США. В Испании, в средневековом замке на берегу Бискайского залива Геннадиев создает серию работ на рыцарскую тематику для портретной галереи одной из известных испанских аристократических фамилий. Последние годы живет в Финляндии, где его сегодняшний дом не отличается от питерского и представляет собой островок Петербурга на большой европейской дороге.

Жарких Юрий Александрович (1938)

Родился в Тихорецке Краснодарского края. Закончил Высшее художественно-промышленное училище имени Мухиной (1967). С первых самостоятельных шагов в искусстве заявил о себе как о ярком, самобытном художнике.

В 1970-е годы Жарких — один из лидеров неофициального искусства Ленинграда и Москвы, организатор первых выставок художников андеграунда в Ленинграде в ДК имени Газа (1974) и «Невский» (1975), участник знаменитой бульдозерной выставки (1974) в Москве.

По его инициативе в конце 1975 года было создано Товарищество экспериментальных выставок, объединившее художников-нонконформистов. Из-за преследования властей эмигрировал в Германию, а затем во Францию, где живет и работает уже более 30 лет.

На всем, что происходило в выставочной деятельности Ленинграда середины 70-х, без преувеличения, «лежит рука Жарких».

В частности, Жарких составил с доброхотами-юристами проект «Устава Товарищества экспериментальных выставок», автоматически вступающего в силу по истечении определенного срока после отсылки его властям (при условии отсутствия там пунктов, противоречащих Советской Конституции).

На что власти смогли дать только устный ответ: «Вы живете в советской стране. Для разрешения вопросов, затронутых вами, существует только одна организация — Союз художников. Если ваши принципы не противоречат ее положениям — обращайтесь к ней. Если же вы имеете другие принципы, то это уже компетенция иной организации».

Евгений Львович Рухин (2 июля 1943, Саратов — 24 мая 1976, Ленинград)

Родился в семье геологов, эвакуировавшейся в Саратов. Закончил геологический факультет ЛГУ, работал геологом-изыскателем. Увлекся русской иконой — поэтому элементы поп-арта органично соединялись в его творчестве с поисками сакрального в искусстве.

С 1963 начал самостоятельно заниматься живописью, сблизился с В. Немухиным, испытал его влияние. В 1966–1967 его выставки прошли в молодежных клубах Ленинграда, в 1966 состоялась выставка в Нью-Йорке, в галерее Бетти Парсонс.

Рухин был одним из инициаторов московской «бульдозерной выставки», выставки в Измайловском парке (1974).

Евгений Рухин вошел в авангардную культуру легко и стремительно. Занимаясь геологией, он органично переключился от ландшафтных срезов, от структуры земли, ее вертикальных визуальностей к структуре художественных материалов, к их горизонтальным образованиям. Его образами стала фактура отходов цивилизации — выброшенные на свалку предметы, утратившие свою полезность.

Этот «необогащенный уран» начинал свой новый цикл в искусстве Евгения Рухина и превращался в высокий пафос российского поп-арта.

Альтернативная точка зрения художника была неотделима от его художественного поведения. Он жил в абсолютной оппозиции даже к художественным кругам своего родного города Ленинграда, чаще сотрудничая с московской, «лианозовской» группировкой и тесно общаясь с ее лидером Оскаром Рабиным.

В конце 60-х годов искусство Евгений Рухина образовало в России своеобразную рифму к американской версии поп-арта Роберта Раушерберга. Сюжетами, композициями художника становится обыденная реальность — начиная от выброшенной мебели и заканчивая канализационными люками.

Погиб в 1976 году при пожаре в собственной мастерской (обстоятельства возникновения пожара остались невыясненными).

Его коллега московский художник Вячеслав Калинин посвятил памяти Рухина шедевр «Огненное вознесение».

После смерти художника десятки его выставок прошли по всему миру. Персональная выставка произведений Рухина в Санкт-Петербурге состоялась в 1996 году.

По воспоминаниям его друга, «высокий, необычайно живой, фонтанирующий энергией, он с феноменальной легкостью шел по жизни, имел постоянных покупателей, но не имел завистников и злопыхателей, хотя с большой легкостью жил в их гуще (на рынке борьбы за жизненное пространство. В том числе благодаря спокойствию и деловитости Рухина при развеске картин 21 декабря 1974 года в ДК имени Газа всего у трех художников сдали нервы и они сняли свои работы. Всегда разработку стратегии и тактики его товарищи доверяли Рухину».