Открыт 152-й аукцион «21-й век. Современное российское искусство»
ARTinvestment.RU   06 февраля 2023

В каталоге — произведения Павла Антипова, Рубена Апресяна, Алексея Барвенко, Сергея Бордачёва, Антона Вяткина, Ростислава Ешурина, Николая Жатова, Наталии Жерновской, Вадима Кириллова, Игоря Кислицына, Сергея Кривцова, Pata (Пааты Мерабишвили), Наты Новы

Каталог AI Аукциона № 466 и 152-го аукциона «21-й век. Современное российское искусство».

Окончание аукциона в пятницу, 10 февраля, в 12:00.

Комиссионный сбор с покупателей составляет 18 %.

В составе аукциона 13 лотов — 7 живописных произведений, один графический лист, четыре скульптуры и одна керамическая работа.

Павел Антипов. Равновесие. 2015

«Через свое творчество я предлагаю зрителю взглянуть в отражение своих переживаний, проводником в которые будет символ, цвет, метафора, вложенные мною в произведение.

В название картины «Равновесие» заложена метафора состояния, которое каждый день мы пытаемся держать. Это произведение приглашает задуматься о балансе, противопоставляя социум вокруг нас, со всеми его требованиями, рамками, правилами, индивидуальности, духовности, эмоциям и чувствам внутри человека.

Мне, как символисту, было интересно исследовать и выявить в изобразительной метафоричной форме образ внешнего равновесия, сдержанности — и раскрытия внутреннего, бессознательного. Абстрактное начало в композиционном решении и условность цвета дают возможность прочитать драматизм происходящего — как под влиянием внешней среды и изменчивых обстоятельств (в данном случае порыва ветра) проявляется характер устойчивости и в то же время раскрываются внутренние качества.

Арбуз как символ

Жесткая корка — это образ, являющийся миру, сочная мякоть — открытое состояние, с родными и близкими, которое оберегает самое ценное — арбузную семечку, интерпретируя ее как личные переживания, воспоминания или душу человека.

На картине арбуз выглядит крепким, возможно даже агрессивным, но за тонкой кожурой обнаруживается нежная мякоть, открывая дуализм характера» (Павел Антипов).

Павел Антипов «прошел уже определенный путь в поиске собственной художественной манеры, экспериментируя с линией, цветом, “примеряя” различные стили прошлого, переходя от декоративных, “интерьерных” картин к самодостаточным живописным полотнам. Его творчество трудно вписать в какое-то направление. Он сознательно противопоставляет себя области contemporary art, новейших течений, и в то же время далеко отстоит от академических традиций, воспринимая школу Академии как определенный этап в развитии собственного художественного стиля. Используя приемы символизма, импрессионизма, сюрреализма, супрематизма, Антипов продолжает поиски тех форм визуальной выразительности, которые отвечают его пониманию и видению искусства» (Анастасия Карлова, искусствовед, кандидат культурологии, сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея, art-spb.ru).

Павел Антипов родился в 1979 в городе Хотьково Московской области. Окончил Абрамцевский художественно-промышленный колледж. В 2000 поступил в Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина при Российской академии художеств (ныне Санкт-Петербургская академия художеств имени Ильи Репина) на факультет живописи, в 2003-м перешел на театрально-декорационное отделение (мастерская Э. С. Кочергина).

Экспонируется с 2001. Участник более сотни групповых выставочных проектов. Финалист и лауреат российских и международных конкурсов, среди которых Международная премия им. Н. Рериха (2010), конкурс молодых художников «Ориентиры» (2010), конкурс произведений живописи и графики, посвященный 175-летию железных дорог России (2012).

Работы художника находятся в частных и музейных собраниях России, Германии, США, Китая, Сингапура (ot-ido.art).

Рубен Апресян. Просвет. 2022

«Главное для меня в изобразительном искусстве — философское осмысление всего видимого мира и человеческого бытия, образно-символическое переживание формы, свое видение живописного пространства, самовыражение. Это происходит на глубинном внутреннем чувстве и художнической интуиции, которая формируется самой природой творчества и опытом общения с мировым искусством.

На свете нет ничего сильнее и загадочнее природы, но животворящий человеческий разум и большая духовная энергия даёт возможность художнику войти в неё, погрузиться, впитать в себя её тайну, и, переплавив, пропустив это ощущение через своё сознание, дать ему выход в свою, вновь созданную реальность. Поль Сезанн говорил: “Я стою на пленэре, солнце обогревает меня, и мы вместе даём всходы”.

Абстрактная форма наиболее подходит для ассоциативно-импровизационного выражения чувств и переживаний, поиска духовной гармонии. По существу, она всеобъемлюща и универсальна» (Рубен Апресян, armmuseum.ru).

«Пластическое чувство Рубена Апресяна, подчиняясь образным состояниям нашей реальности, превращается в органический инструмент, “скрепляющий” его собственные интуитивные переходы, взрывы и озарения со стилистикой исторического сознания, скрещивая художественные языки и раскрывая стратегические коды живописных технологий» (Виталий Пацюков, искусствовед, armmuseum.ru).

«Холст “Просвет” (2022) рассчитан не столько на эмоциональное, сколько на интеллектуальное восприятие. Создается впечатление, что все изображенное на живописной плоскости — это всего лишь завеса, скрывающая глубинное измерение, прорывающееся в наш мир. По мнению искусствоведа В. Пацюкова, много писавшего о творчестве Апресяна, живопись художника “несет в себе глубоко внутренний охранительный жест именно в то время, когда мы теряем живые связи с чувственной тканью бытия. Она хранит не только вечные актуальные знаки-образы, но и те еще не выговоренные, а только возможные потенциальные смыслы, которым еще предстоит обнаружение в будущем, на страницах бесконечной книги культуры” (armmuseum.ru)» (Мария Беликова).

Алексей Барвенко. Обманка. Москва Белокаменная. Натюрморт с картой Москвы. 2020

«Обманка. Москва Белокаменная. Натюрморт с картой Москвы» (2020) Алексея Викторовича Барвенко выполнена в любимом жанре художника. Обманка как технический прием в искусстве используется еще со времен античности. Существует легенда о том, как древнегреческие художники Зевксис и Паррасий взялись создать образы, которые не отличишь от реальных предметов. Зевксис изобразил виноград — да так достоверно, что на картину тотчас же слетелись окрестные птицы. Довольный своим мастерством, он предложил и Паррасию откинуть с его работы смятую изорванную занавеску, чтобы можно было оценить картину. Однако тот признался, что занавеска лишь изображение (kulturologia.ru).

В период барокко создание иллюзий получило новую жизнь и стало очень популярным, а возникший тогда же термин тромплей (trompe l’oeil в переводе с французского — «обмани глаз») до сих пор используется для наименования живописных «обманок».

«Если тема задана, начинаешь думать, искать предметы, подбирать вещи для натуры. В основном, конечно, все пишется с натуры. Если найти вещь невозможно, приходится подключать поиск в Интернете, искать в архивах. Выдуманный контекст картины всегда формируется на основе времени жизни человека. <…>

Я люблю работать с символикой, она своеобразный культурный шифр, но я не вставляю символы куда попало, такие вещи пишутся только к месту. <…> По сути, мои картины требуют некоторого знания истории, философии, географии. Прежде чем посмотреть на картину, нужно иметь приблизительное понимание контекста, а само изображение — это информация к размышлению. Вы смотрите на заданную тему и начинаете думать. Неожиданно ваши знания дополняются просмотром картины и таким образом, вы еще больше проникаетесь увиденным» (Алексей Барвенко, rewizor.ru).

«Алексей Барвенко развивает традиции отечественной академической школы живописи. В духе русских мастеров XVIII и XIX века Григория Теплова (1716/1717–1779) и Фёдора Толстого (1783–1873) он создает натюрморты-обманки, на которых с точностью изображены предметы старины, элементы гербария, репродукции классических шедевров. По словам художника, для него обманка — способ удержать исчезающий мир, визуальная форма ностальгии. “Встраивая в свои работы то полотна Леонардо, то русские иконы, он и подчёркивает связь между ними (связь прежде всего предметную, ведь мировым шедеврам соседствуют вещи из традиционно-романтического обихода художника), и одновременно сохраняет, не боясь тавтологии, облик предметов, простёгивающих все уровни времени”, — пишет о произведениях Барвенко искусствовед В. Калмыкова (openklub.ru).

В современных условиях жанр натюрморта-обманки, популярный в прошлых столетиях, встречается редко, и работы Барвенко предоставляют зрителю возможность почувствовать очарование этого своеобразного вида искусства» (Мария Беликова).

Сергей Бордачёв. Заснеженный лес. 2014 по эскизу 1977

«Чувство дыхания есть в космосе, я не могу терпеть плоскости. Плоскость — это стена, можно голову расшибить» (Сергей Бордачёв, smotrim.ru).

В его экспериментах переплелись орнаменты и письменности древних культур, искусство скифов, увиденное на раскопках древних курганов, творчество Кандинского, Малевича, Татлина. «Работы Бордачева полны цитат авангардного наследия, переосмысленного, перекроенного» (smotrim.ru). «Сергей Бордачёв демонстрирует редкое для современного художника совершенство, помноженное на его самобытное видение авангардных традиций» (Вольфганг Лехман, критик).

Живописные абстракции Сергея Бордачёва обычно не очень строги, больше тяготеют к декоративности. В отличие, например, от единожды найденных «личин» Олега Целкова, «Бордачёв много раз менял стили своих абстракций, его серии зачастую совсем не похожи. Да, у него есть свои закономерности: приверженность абстракции, выраженная экспериментальность с узнаваемыми влияниями. А еще страсть к “смягченной” геометрии прямоугольника, круга и треугольника. Но универсальную стилистическую формулу зритель вряд ли обнаружит.

Редкий художник, которому посчастливилось участвовать почти во всех исторических неофициальных выставках 1970-х годов. После Беляево (15 сентября 1974) картины Сергея Бордачёва были представлены и на выставке в Измайлово (29 сентября 1974), и в павильоне “Дом Культуры” на ВДНХ (20 сентября 1975). После этого его работы были на многих “квартирниках” весны 1976-го (дома у Владимира Сычёва и др.). Бордачёв участвовал в первой и последующих выставках живописной секции при горкоме графиков на Малой Грузинской, 28, с января 1977-го. Там же он позже выставлялся в составе горкомовской группы “21” (со своим другом Зверевым и др.). С конца 1970-х работы Бордачёва путешествовали по Европе и Америке в составе “Музея современного русского искусства в изгнании” Александра Глезера, участвовали во многих зарубежных выставочных проектах неофициального советского искусства» (artinvestment.ru).

Антон Вяткин. Кариатида. 2016

В изящной женской фигуре работы московского скульптора Антона Вяткина соединяется, казалось бы, несоединимое: естественное предназначение кариатиды и нежная хрупкость фарфора, из которого она сделана.

«Музыка и зрелищные виды искусства оказали значительное воздействие на архитектонику кубистической пластики. ХХ век открыл новую возможность — охват и включение пространства в материю самого скульптурного произведения.

Многие современные художники преумножают этот плодотворный опыт, осуществляют свой авторский эксперимент.

Метод знаковой символической формы избрал московский скульптор Антон Вяткин.

Очертить пространство вокруг скульптуры как прозрачную конструкцию, совместить форму и контрформу — эта творческая задача воодушевляет Антона Вяткина. Его кумир — легендарный мастер российского и европейского авангарда Александр Архипенко» (С.И. Орлов).

«Скульптура “Кариатида” (2016) перекликается с работами таких выдающихся мастеров Парижской школы, как Ж. Липшиц, А. Архипенко, О. Цадкин, Н. Габо, для пластики которых характерны геометризация форм, акцентированная игра объемов, лаконичность художественных решений. Автору свойственно модернистское понимание скульптуры как конструкции, состоящей из выразительных объемов. В духе известных модернистов Вяткин берет за основу классический образ кариатиды и переосмысливает его с помощью формальных экспериментов, окрашенных методом кубистической деформации. Скульптор сохраняет традиционную позу кариатид, изображавшихся часто с запрокинутыми руками, держащими некую опору, но отказывается от натурного видения, от детальной проработки форм женского тела, и его образ балансирует на грани абстракции и фигуративности. Фигура кариатиды трактована рублеными восходящими формами, задающими композиции ритмичность. Вяткин также активно задействует вогнутые поверхности (так называемые контробъемы, как их именовал Архипенко), создающие особую игру света на фарфоровой поверхности скульптуры и усиливающие пластическую выразительность образа» (Мария Беликова).

Ростислав Ешурин. Мегаполис. Из серии «Вид из окна». 2008

Творчество Ростислава Ешурина представляет холст «Мегаполис» (2008) из серии «Вид из окна».

В 2004–2011 Ростислав Ешурин занимался в мастерской театрального художника и живописца, поэта и педагога Татьяны Ильиничны Сельвинской (1927–2020), ученицы Фалька, Тышлера и Михаила Курилко. Сельвинская воспитала множество учеников и групповые выставки нередко проводила именно с ними. Так, в 2009/2010 одно из новых музейных пространств ГЦТМ имени А. А. Бахрушина открылось совместной выставкой Татьяны Сельвинской и Ростислава Ешурина «ДУЭ-ЛЬ-Т», предваряя которую Татьяна Ильинична писала: «Дуэт? Дуэль? <…> Ростислав Ешурин самый юный, а может быть, самый последовательный мой ученик. Я с радостью открываю его вам, дорогие зрители, поскольку прочу ему большое будущее. Не смущайтесь, если вам некоторые его работы покажутся слишком близкими своему учителю. Это явление необходимое, но, уверяю ваc, временное. Широкую дорогу молодым и талантливым!!!» (eshurin.com).

На выставке «ДУЭ-ЛЬ-Т» экспонировалась и работа «Мегаполис» (2008), представленная на аукционе.

Николай Жатов. Звук. 2020

«Холст “Звук” (2020) Николая Владимировича Жатова перекликается с ранними модернистскими экспериментами европейского и отечественного искусства первой трети ХХ века. Автор стремится средствами живописи передать звук. Содержание полотна и его стилистические особенности во многом созвучны произведениям итальянских футуристов и отечественных кубофутуристов, решавших сходные художественные задачи.

В плоскостной композиции полотна элементы накладываются друг на друга, словно части коллажа. Работу характеризует усложненная организация пространства, в котором наблюдается одновременно уход и в плоскость, и в глубину. Абстрактный фон, написанный в болотных оттенках, ритмизирован динамичными разнонаправленными мазками. Центр композиции окаймлен объемными прямоугольными линиями, напоминающими рейки картинной рамы. Яркое красочное пятно — словно сгусток энергии, заключенный в рамки, но стремящийся вырваться за их пределы.

Жатов намеренно акцентирует нематериальность звуковых колебаний, которые лишь временно пребывают в восприятии слушающего, а затем бесследно рассеиваются. Многочисленные диагональные линии задают композиции динамику и определяют своеобразный темп всего произведения. Автор создает оригинальную композицию, отмеченную формально-пространственными экспериментами и попытками художественно осмыслить невидимые и трудноуловимые явления» (Мария Беликова).

Николай Жатов живет в Орле с 1985 года. Уроженец села Пески Воронежской области (1954), он окончил Саратовское художественное училище (1979) и Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Академии художеств СССР (1985). Участвовать в выставках начал в 1983-м. Член ВТОО «Союз художников России» (1991). Преподавал в Орловском художественном училище (1985–2000). Пишет преимущественно портреты и пейзажи (orel-sh.ru, vrnguide.ru).

Наталья Жерновская. Моряк. Из серии «Одиссей». 2021

«Художественный путь Натальи Жерновской начался в 1991 году, когда она познакомилась с Тимуром Новиковым и поступила в его Новую Академию Изящных Искусств, которая появилась… на волне формирования нового имперского консерватизма в стране, интереса к большим стилям прошлого. Влившись в сообщество неоакадемистов, Жерновская начинает дружбу с Владиславом Мамышевым-Монро и Георгием Гурьяновым, оказавшим влияние на ее творчество, но своим “учителем” художница называет именно Тимура Новикова. В 1997 году в среде Новой Академии складывается движение “Новые серьезные”, куда входят Георгий Гурьянов, Денис Егельский, Егор Остров, Константин Гончаров, сама Наталья Жерновская и другие. “Новые серьезные” противопоставляли себя “шуточному” постмодернизму, особенно популярному в те годы в современном искусстве, и обращались к изучению классической живописи и шедевров старых мастеров» (vladey.net).

«Поворот “ко всему классическому и античному” в годы распада Советского Союза был не просто удачным коммерческим ходом, позволившим Новикову и членам его Академии занять никому не нужную в то время неоклассическую нишу. Неоакадемический проект Тимура Новикова (наряду с национал-большевистской утопией Лимонова, Дугина, Летова и Курёхина) в середине 1990-х стал одним из первых опытов постиронических художественных практик в постсоветской России. Отличительная черта постиронии — использование возможностей иронии для реализации серьезного смысла. Как отмечает российский философ и публицист Кирилл Мартынов, “постирония — это состояние, в котором границы серьезности и иронии оказываются размытыми. Постироник намеренно допускает двусмысленность своей речи, его игра состоит в том, чтобы заставить вас сомневаться: он это серьезно или нет? <…> постирония может вести к «новой искренности», то есть позволять иронику говорить о серьезных вещах. Последний аспект самый примечательный — постирония становится культурным механизмом разрыва с постмодернизмом”» (nlobooks.ru).

«В творчестве Натальи Жерновской преобладают характерные для художников круга Новой Академии сюжеты — сцены с участием рабочих, моряков, людей в форме, танцоров, написанные в лаконичной, почти монохромной манере. Художницу привлекает красивое в классическом понимании, она любуется видимым — телом, выражением лица, посадкой одежды. Вдохновение часто находит в фотографиях, особенно советского довоенного периода, поясняя: “Я рисую то, что хотела бы сфотографировать, и фотографирую то, что могла бы нарисовать”. Выхватывая выразительный жест или красноречивую позу, Жерновская создает эффектные образы, которые хочется снова и снова рассматривать» (vladey.net).

«Живопись Натальи Жерновской продолжает и развивает эстетику её знаменитых фотосессий. Ее живописная манера отличается контрастностью и светоносностью, что делает её картины исключительно красивыми и очень глубокими по смыслу. Эстетика солнечной античности и интеллектуального неоклассицизма в современную эпоху имеет прекрасное воплощение в живописных произведениях Натальи Жерновской» (Елизавета Плавинская, куратор, критик, искусствовед).

Вадим Кириллов. Философ. 2019

Автор бронзового «Философа» (2019) Вадим Кириллов — скульптор, получивший известность в России и за рубежом, автор большого числа монументальных работ, постоянный участник художественных выставок. Сочетание трех видов искусства: графики, живописи и скульптуры — это оригинальный стиль, присущий работам Вадима Кириллова. Его декоративная, почти невесомая пластика организует пространство, балансируя на грани прозрачной графики. Изысканная патина вносит живописный элемент, а скульптура, традиционно тяжелая и объемная, предстает необычайно легкой и воздушной, органично живущей в окружающем пространстве.

«По словам самого Вадима Кириллова, ход создания художественного образа всегда непредсказуем, на пути к претворению замысла от вдохновения к отливке в материале происходит ряд удивительных и подчас поворотных изменений, лишенных готовых рецептурных гарантий. Часто черпая вдохновение из художественной литературы и истории, скульптор редко “набрасывается” на глину сразу — возникший в ходе чтения образ требует первоначального графического осмысления на бумаге. Затем его дальнейшая стилизация должна достичь той степени выразительности, когда лаконичность авторского высказывания приблизится к емкому росчерку одной-единственной линии, — только тогда его ждет свобода воплощения в материале, в той скульптурно-архитектурной наполненности, которая впоследствии организует и преобразует окружающее пространство.

При многочисленности работ, воспевающих женственность, заботу, материнское тепло и любовь, особняком у Вадима Кириллова стоит тема мужчины. Его персонажи редко играют рельефной мускулатурой, их лица не деформируют гримасы мучительных страстей, а свойственная им условная и отчасти иллюстративно-графическая стилизация не переходит в буффонный гротеск. Его герой, будь то Дон Кихот, Георгий Победоносец, Одиссей или Парис, одаренный обостренным чувством справедливости, часто бывает погружен в себя, словно дарованная ему бронзовая вечность позволяет провести водораздел между его иконографическим образом, привычно считывающимся со стороны, и теми многогранными глубинами души, которые таит в себе честное мужское и отнюдь не бронзовое сердце…

Композиционный подход, роль ракурса, мера стилистической условности, объемно-пространственная трактовка образов меняются у Вадима Кириллова соответственно творческим задачам. Чувствуя себя в равной мере свободным, работая с крупными монументальными объемами, скульптор с успехом реализует себя и в сфере мелкой пластики. Автор признается, что ему самому интересно наблюдать, как от размера меняются и задачи, и профессиональные решения. То, что может эффектно прозвучать в маленьком объеме, как ажурная нить или кружевное плетение, в масштабе становится грузным и тяжеловесным мотивом. И наоборот, порой легкость пластического приема достигается только в тот момент, когда зритель поднимает голову и видит поющую на ветру бронзу. Камерная, интерьерная вещь требует большей мелкомодульной проработки — только тогда она будет соразмерна тому пространству, в котором ей предстоит жить дальше, вне стен мастерской» (Вера Лагутенкова, кандидат искусствоведения).

Игорь Кислицын. Композиция с крестом. 2008

«Творчество Игоря Кислицына видится особо важным и своевременным в контексте ретроспективного воссоединения с традицией былого русского авангарда, часто одновременно почвенно укорененного и небесно ориентированного, учитывая, конечно, и самобытный предшествовавший опыт русского Серебряного века с его высокой культурой и во многом утраченными после 17-го года духовно-эстетическими исканиями» (Сергей Кусков, nasledie-rus.ru).

«При всей очевидной русскости и значении для него почвенного начала, он остался вне салонного “псевдо-древнеруссничанья” наивных или конъюнктурных стилизаций.

С другой стороны, при всей ощутимости его опоры …на культурное наследие великого континента Евразии в целом, при всей значимости для него реминисценций искусства былого, ныне, увы, все более уходящего в прошлое “закатного” Запада, он смог избежать… смешения заведомо несовместимого — этой постмодернистской болезни вкуса… Ведь цельность “сплава”, органика личного стиля уже отчетливо определилась, а личность автора уже состоялась — ведь утверждать право быть собой в искусстве, пораженном изменчивостью модных течений, быть изменчивым в перипетиях личного стиля и метода, но внутренне цельным — это сейчас задача, достойная уважения, независимо от оценки конкретных результатов с точки зрения зыбких критериев, вкусовых предпочтений и т.п.» (Сергей Кусков, цит. по: artinvestment.ru).

«Начиная с 1990-х годов и по сей день в моих работах постоянно присутствует знак креста. Он и равноконечный, и заключенный в круг, кельтский, похожий на греческую букву φ (фи), трехмерный с гранями, слегка объемный и т. п. Когда на одной из первых моих персональных выставок в галерее М’АРС была выставлена работа “Всадник в городе”, с легкой руки искусствоведа Олега Торчинского она получила название “Симфония крестов” — такое множество крестов, складывающихся в гармоническую живописную структуру было на ней изображено.

С 2002 по 2007 гг. появляется цикл “Происхождение креста”; как правило, это холсты большого формата, где меня интересовало явление креста как динамической фигуры в мистериальном пространстве разворачивающегося живописного полотна. В этой работе крест — фигура устойчивого баланса. Как художника, меня интересовало прежде всего отношение вибрирующего сложного красного и иссиня-черного цветов. Семантически работа полностью раскрывается в христианском ключе: “Крест хранитель всея вселенныя, / Крест красота Церкве, / Крест царей держава, / Крест верных утверждение, / Крест Ангелов слава и демонов язва”» (Игорь Кислицын).

«Так в недрах Марса, звездами увит,
Из двух лучей, слагался знак священный,
Который в рубежах квадрантов скрыт.
Здесь память победила разум бренный;
Затем что этот крест сверкал Христом
В красе, ни с чем на свете несравненной, — так Данте в “Божественной комедии” описывает небо в части “Рай”.

Крест называют знаком знаков. Так его называют только христиане.

Но не будем забывать, что знак, представляющий собой две перекрещивающиеся линии, с доисторических времен служил религиозным, охранительным символом почти в каждой культуре мира. Скандинавы, к примеру, изображали молот Тора, бога грозы и войны, в виде Т-образного креста; он символизировал грозу, молнию, ураган и дождь. Крест был атрибутом богов Ассирии, Персии и Индии. У американских индейцев крест представлял как человека, так и четыре стороны света и четыре ветра.

Для алхимиков крест был символом четырех элементов: воздуха, земли, огня и воды. Встречались также трактовки креста как символа здоровья, плодородия, жизни, бессмертия, союза земли и неба, духа и материи, солнца и звезд. Но в первую очередь крест — символ Христа, Его распятия и Его славы.

Крест становится неотъемлемой частью и главным символом в искусстве, архитектуре и многих других областях, включая флаги и геральдику (где зафиксировано более 400 форм креста), всей христианской цивилизации.

В “Композиции с крестом” (2008) автор использует греческий крест — простой формы с концами равной длины (называемый также crux quadrata). Именно такой крест использовался с незапамятных времен в самых разных значениях (в качестве солярного символа божества или элементов мироздания) до того как стал символом Христа как краеугольного камня церкви.

Знак равноконечного креста повторяется в работе три раза, составляя вертикаль от меньших по размеру к доминирующему основному элементу, полыхающему огнем на глубоком «ночном» фоне неявленного и непознанного пространства в верхнем регистре картины. Движение вверх подчеркнуто золотистой стрелой справа. Фигура слева, трактуемая в данном контексте как потир, евхаристическая чаша, так же как и число крестов, придает всей композиции, которая может при желании прочитываться как абстракция, апеллирующая к супрематизму, дополнительное сакральное звучание.

Небольшая по размеру живопись, в которой гармонически уравновешены охра, киноварь и черный, воспринимается как таинственный, почти культовый предмет, напоминающий, что корни нашей жизни питаются из небесного источника» (Вера Родина, искусствовед).

«Кислицын несомненно колорист, цвет есть и средство усиления образной суггестии холста, и носитель его идей. Его подход к проблеме колорита последователен и оригинален. Автор уверенно и выразительно пользуется сочетанием локальных, чистых цветов, придавая уплотненному в своем звучании ничем незамутненному красочному веществу (и соответственно плоскостному цветовому пятну) специфическую одрагоцененность, действительно напоминающую о сакральной живописи средних веков — об иконе, фреске, витражах и о более древней народной орнаментике.

Особую роль играет и характерная для картин живописца как бы возникшая из преломлений цветового спектра специфичная, писаная “рама в раме”. Возникая как преграда между “реальной” жизнью за пределами холста и внутренним микрокосмом, созерцаемым внутри этой “ограды”, она охраняет сердцевину этого малого мира своей геометрией» (Вера Родина, artinvestment.ru).

Сергей Кривцов. Бык и медведь. 2011

«Животный мир, его бесконечное разнообразие привлекали меня с детства. Мне нравилось рисовать и лепить животных. И я сделал свой выбор, став художником-анималистом. Еще студентом посчастливилось познакомиться с удивительным мастером, мэтром отечественной анималистики скульптором Андреем Валериановичем Марцем. Он был моим наставником в освоении этого сложного, интереснейшего жанра.

В своих работах стремлюсь передать динамику и экспрессию. Люблю показывать зверей в момент борьбы, напряжения всех сил, когда исход схватки неясен и накал достигает апогея» (Сергей Кривцов, academy-andriaka.ru).

«Он может причудливо изогнуть и закрутить форму, казалось бы, невероятным образом. Но при этом пластика сохранит естественность и будет точна.

Для него конкретное наблюдение — отправная точка создания художественного образа. Анималистика — один из самых трудных жанров, ведь главный источник вдохновения здесь — природа. А она, как известно, изучения требует длительного и тщательного. Художник-анималист самостоятельно постигает анатомические особенности разных животных, наблюдает их, становясь настоящим натуралистом.

Однако природу недостаточно просто скопировать. Чтобы бронза “ожила”, нужно вдохнуть в нее свою энергию. Сергей Кривцов уверен: “Скульптура – не застывший металл, это механизм, имеющий невидимые внутренние пружины и рычаги, нужно только суметь их правильно найти и заложить”. Художник, как и писатель, должен сродниться со своим героем, “влезть в шкуру” каждого зверя, чтобы понять его образ.

“Момент истины” — общее название композиций, посвященных схваткам могучих животных. Момент истины — момент апогея борьбы за существование, когда напряжены все силы сражающихся сторон, и зритель сам может предположить, кто станет победителем. Художник ненавязчиво, подспудно передает свои наблюдения и эмоции нам, зрителям. И остается только насладиться “остановленным мгновением”, удивиться волнообразному изгибу хвоста крокодила перед ударом или изящному взмаху крыльев совы. Тема такого противоборства давно и последовательно развивается художником, и, пожалуй, в этом отношении не имеет в анималистическом жанре аналогов.

У Сергея, однако, нет ни одного обращения к теме охоты. Художника интересует не психология травли, не отношения “хищник — жертва”, а миг противостояния, столкновения двух сил, ошеломляющее сочетание скорости и мощи, молниеносность броска, напряжение мускулов» (academy-andriaka.ru).

Pata (Паата Мерабишвили). Торо. Из серии «Полет во сне и наяву». 1997

«Скульптура из серии “Полет во сне и наяву”. Одним из излюбленных развлечений испанской знати к XVI веку стала коррида. Грациозность и красота лошади, смелость и мастерство пикадора всегда восхищали. Первым на арену выходил пикадор, это в первую очередь артистизм, танец, его цель — разозлить, разогреть быка. Но бывает все идёт верх дном — и земля становится небом» (Паата Мерабишвили).

Pata (Паата Мерабович Мерабишвили) — скульптор, живописец, график, одинаково свободно чувствующий себя в объеме и на плоскости, в материале, линии и цвете.

«Давно ставшие классикой художественные образы античной Греции, Амедео Модильяни, Пабло Пикассо, Жоржа Брака являются базисом, на котором строится его собственный художественный мир. Они вдохновляют автора на создание образов, полных чувственности и экспрессии, — женских фигур и портретов, композиций и коллажей. Объемно-осязательные формы, мягкая моделировка, лиричность образа, текучесть линии сменяются стилизованными фигурами, пересечением линий и объемов, декоративностью композиции. Полистилизм эпохи постмодернизма как один из методов изображения и достижения художественного целого используется художником во всех видах искусства артистично и выразительно, без потери индивидуальности, и задает направление развития его собственной творческой манеры.

В малой скульптуре Мерабишвили 1980–90-х годов особенно ясно и оригинально проявляется синтез традиций и новаторства, органично переплетаются особенности древнегрузинской малой пластики и поиски новой выразительности линии и формы. Орнаментальность силуэтов, текучесть линии, сложная фактура поверхности отсылают нас к древнейшим произведениям грузинского искусства — к бронзовым бляхам и поясам. Стилизованные фигуры людей и животных поражают яркостью образов, экспрессивностью и декоративностью линий и силуэтов. Но даже в стремительных движениях фигуры замкнуты в силуэтный овал и не нарушают целостности композиции. Эти скульптуры не только несут в себе формальное сходство с древними памятниками искусства, но наполнены мистической силой первозданной природы, таинственностью, загадочностью. Уже в ранних работах ясно видны характерные для будущего творчества художника черты — стилизация, неожиданные сочетания разнообразных материалов и приемов обработки, игра с цветом, использование дополнительных техник — эмали, инкрустации. Малая пластика молодого скульптора изысканна и индивидуальна.

Творческая натура Мерабишвили и его богатое художественное воображение определяют оригинальность и пластически-эмоциональную выразительность его работ. Авторский метод мастера опирается на глубокое знание художественного образа и пластических возможностей формы и материала. Оглядываясь вокруг или углубляясь в далекое прошлое, он воплощает архетипы плодородия, охотника, воина, женщины, увиденные через призму современности, модернизирует традицию и создает выразительные художественные образы с разными характерами — лирические, экспрессивные, иногда с легким юмором, и каждый его персонаж удивляет точностью характера и артистичностью исполнения» (Нана Шервашидзе, искусствовед).

Ната Нова. Архетип воина. Из серии «Персонажи». 2020

Скульптура Наты Новы «Архетип воина» воплощает авторскую концепцию персонифицированного символизма. Настоящий воин — это всегда синтез духа, умений и стремлений. Чем больше побед, тем меньше белого в душе. Каждое кольцо — символ победы над сомнениями и невозможным. Кольца создают бесконечную спираль энергий и баланса между хищным естеством человека и его вечным стремлением к высшей цели.

Ната Нова — гончар, скульптор, керамист. Родилась в Москве. Окончила Российский государственный университет имени А. Н. Косыгина (Технологии. Дизайн. Искусство) по специальности дизайнер (2010); магистратуру по истории искусств на факультете изящных искусств Сорбонны (2014).

В работах, вдохновленных древними эпосами, мифами и легендами, Ната Нова тонко уравновешивает энергетику этнокультурных истоков и современности, в которой человек утратил или «забыл» природу своей самости. В произведениях Наты Новы соединяются классические техники скульптуры и новые технологии, но основа ее творчества — лепка, ручная работа, нередко на гончарном кругу.

Авторские персонажи, интерьерные панно, предметы декора, вазы и другие концептуальные тематические серии используются в совместных проектах Наты Новы с Ольгой Эшби, Надеждой Зотовой, Валерией Сенькиной, Татьяной Горшковой, Татьяной Гедике, Натальей Преображенской, Инной Азорской, Еленой Махровой, Arhbutic, другими российскими дизайнерами и декораторами.

Работы художника многократно опубликованы в журналах Elle Decoration, AD, Salon, Дом и Интерьер, Mydecor, Buro314 и др. Произведения Наты Новы, в том числе выполненные по заказам известных европейских дизайнеров, декораторов и девелоперов, представлены в журналах и салонах Англии, Франции, Италии, Швейцарии и др.

Желаем удачи на 152-м аукционе «21-й век. Современное российское искусство»!

AI