Художник недели: Ладо Гудиашвили
ARTinvestment.RU   08 февраля 2021

История, ценовые и маркетинговые показатели легенды грузинского авангарда Ладо Гудиашвили, в творчестве которого национальные традиции гармонично сплелись с последними достижениями европейского модернизма

Ладо Гудиашвили — наивысшая точка видения грузинского духа, который неосознанно воспринял западную культуру — для возрождения восточной1
Сергей Судейкин

Годы жизни: 1896–1980

Направление: модернизм

Вид искусства: живопись, графика, сценография

Жизнь и творчество

Ладо (Владимир Давидович) Гудиашвили родился в Тифлисе (ныне Тбилиси) в 1896 году. В 1914 году он окончил Тифлисскую школу живописи и скульптуры, а уже в 1915-м прошла его первая персональная выставка. Гудиашвили окунулся в стремительный круговорот художественной жизни столицы, которую в то время называли «маленьким Парижем».

С середины 1910-х годов в Тифлис начали приезжать поэты и художники авангардных направлений, спасаясь сначала от войны, а затем и революции. Здесь жили и работали Сергей Судейкин и Алексей Кручёных, Василий Каменский и Николай Евреинов, Кирилл и Илья Зданевичи. Художественная сцена Тифлиса, беспрестанно обогащавшаяся новейшими русскими и европейскими тенденциями, не отводила пристального взгляда от народного искусства и традиций. Гудиашвили вместе с Давидом Какабадзе, впоследствии лидером грузинского кубизма, участвовали в местных археологических и этнографических экспедициях, изучали древнее искусство, средневековые росписи. Немалую роль в этом интересе к местному наследию сыграло творчество легендарного самоучки Нико Пиросманишвили, которое ошеломило русских лидеров авангарда и оказало определенное влияние на примитивистский период Михаила Ларионова и Наталии Гончаровой. Глубоко национальным по духу и сюжетике творчеством «грузинского Руссо» увлекались все, в том числе и Гудиашвили, который лично познакомился с Пиросмани в 1915 году.

Гудиашвили участвовал фактически во всех начинаниях литературно-художественной интеллигенции второй половины 1910-х годов, с большей частью которой его связывала дружба или близкое знакомство. Он тесно общался с лидерами объединения «Голубые Рога» Тицианом Табидзе и Паоло Яшвили, а в 1919 году, вместе с Сергеем Судейкиным и Давидом Какабадзе, расписал стены кафе «Химмериони» — прибежища поэтов-символистов. Гудиашвили входил в круг «Синдиката футуристов», организованного И. Зданевичем, А. Кручёных, И. Терентьевым, оформлял футуристические книги и журналы. В 1919 году картины Гудиашвили были показаны на выставке грузинских художников в тифлисском Храме Славы. Участие в ней принесло Гудиашвили большую удачу: Общество поощрения художников отправило его вместе с Давидом Какабадзе и Шалвой Кикодзе на стажировку в Париж.

В бурлящем центре европейской художественной жизни Гудиашвили и его товарищи быстро завели знакомства в богемной среде квартала Монпарнас, сформировавшейся вокруг кафе «Ротонда». Амедео Модильяни, Фернан Леже, Леонард Фужита, Пабло Пикассо, Наталья Гончарова, Михаил Ларионов, Сергей Дягилев — вот неполный круг тех, кто бывал в «Ротонде» и кого хорошо знал общительный Гудиашвили. Он участвовал в балах, маскарадах и творческих вечерах «Союза русских художников», костюмированных «Балах четырех искусств». Вскоре по приезде он показал четыре свои работы на Осеннем салоне, впоследствии стал постоянным экспонентом. В парижских галереях проходили персональные выставки Гудиашвили, коллекционеры и критика проявляли к нему все больший интерес. В 1925 году в галерее Жозефа Бийе состоялась персональная выставка Гудиашвили, статью для ее каталога написал известный симпатизант кубизма, поэт Андре Сальмон. По случаю выставки в газете Le Monde вышла статья Мориса Рейналя о творчестве Гудиашвили (впоследствии Рейналь переиздал ее с дополнениями в виде монографии).

Именно в творческой среде Парижа сложилась манера художника. За рубежом он продолжал работать с грузинскими мотивами и типажами. В их трактовке линейность восточного искусства встретилась с обобщенностью фигур, наследующих работам прошедших через этап кубизма Пикассо и Модильяни; композиционные приемы персидской миниатюры и укорененная в народном искусстве монументальность изображения переплелись с зарождавшимся в Европе ар-деко с его вниманием к экзотике и древним культурам. Емко описал его искусство Тициан Табидзе: «Можно сказать, что творчество Ладо Гудиашвили развертывается в некоем треугольном пространстве, ограниченном грузинскими фресками и персидскими миниатюрами, примитивизмом Нико Пиросмани и современной левой французской живописью»2.

Центральный образ искусства Гудиашвили, безусловно, женский — восточная красавица с огромными глазами, прототипы которой можно искать не только в средневековом грузинском искусстве, но и эллинистических фаюмских портретах и еще раньше, в художественной культуре Древнего Востока. Символизм произведений Гудиашвили, поэтического, мистического толка, подкреплен ярким, многосложным и вместе с тем «негромким» колоритом с преобладанием синих и зеленых тонов. Его работы мифологичны и аллегоричны, и в них часто включаются животные: кони, львы и в особенности лани — последние стали чем-то вроде авторского знака художника. Работы Гудиашвили исполнены изящного, грациозного, порывистого движения, заключенного в гибкие, извивающиеся линии силуэтов.

Париж открывал перед Гудиашвили широкие возможности, однако он, тоскуя по родине, вернулся в Грузию, уже советскую. В 1926 в Тифлисе состоялась отчетная выставка работ, созданных им в Париже. Публика приняла художника более чем благосклонно, хотя и не обошлось без непонимания со стороны официальной критики. Как и многие художники авангарда, по-настоящему свободным в творческих поисках Гудиашвили мог себя чувствовать лишь в сценографии — он работал над декорациями спектаклей для театров имени Шота Руставели, Котэ Марджанишвили, был художником-постановщиком кинофильмов.

В 1928 году Гудиашвили участвовал в 16-й Венецианской биеннале современного искусства, его работы выставляли в Европе, Америке и СССР. В 1927–1932 годах он занимал место профессора и члена правления Тифлисской академии художеств. Гудиашвили был одним из самых ценимых и знаменитых как на родине, так и за рубежом художников Грузии, что во многом определило относительную лояльность к нему советской власти. Конечно, ему пришлось отказаться от слишком уж смелых модернистских экспериментов, а иногда и записывать свои ранние работы, подгоняя их под новые вкусы. Тем не менее Гудиашвили не терял статуса любимого национального живописца — даже несмотря на то, что в 1946 году он был исключён из ВКП(б) за роспись церкви Кашвети в Тбилиси. В 1957-м он был удостоен звания Народного художника Грузии, а в 1972-м — Народного художника СССР.

Ладо Гудиашвили умер в Тбилиси в 1980 году. Творчество художника было хорошо известно в СССР, однако после того, как его персональная выставка прошла в Москве в 1958 году (в ВЗ Союза художников СССР на Кузнецком мосту), в русской выставочной истории Гудиашвили последовал полувековой перерыв. Следующая персональная экспозиция живописца прошла в Государственной Третьяковской галерее лишь в 2009–2010 годах. Позже работы Гудиашвили стали важнейшей частью группового проекта «Грузинский авангард. 1900–1930-е. Пиросмани, Гудиашвили, Какабадзе и другие художники. Из музеев и частных собраний» в ГМИИ им. А. С. Пушкина (2017).

Работы Ладо Гудиашвили находятся в собраниях Государственной Третьяковской галереи, Государственного центрального театрального музея им. А. А. Бахрушина, Государственного музея народов Востока, Московского музея современного искусства, Государственного музея искусств Грузии в Тбилиси, Музея современного искусства в Нью-Йорке.

Финансовые показатели

В тройку самых дорогих работ Ладо Гудиашвили входит живопись, проданная на зарубежных аукционах в разные периоды. Третий результат был достигнут осенью 2007 года на «русских неделях» Sotheby’s в Лондоне: живопись «Зеленые нимфы» (1925, холст, масло) ушла с торгов за $1 202 099. Вторую позицию в ценовом рейтинге художника обеспечил парижский дом Aguttes: в 2005-м за большеформатную работу «В кабаре» (1920–1926, холст, масло) заплатили $1 210 744. Ныне действующий рекорд был установлен в 2012-м: на торгах Sotheby’s живопись «У черного ручья» (1925, холст, масло) купили за $1 501 475 при эстимейте $ 961 200–$1 281 600.

Согласно базе ARTinvestment.RU, к моменту публикации работы художника 184 раза были выведены на аукционные торги, из них графика — 130 работ, живопись — 42 работы, смешанная техника — 8 работ, тиражная продукция — 4 работы. Средняя стоимость проданных работ — $73,8 тыс., медианная стоимость — $7,6 тыс. Общая капитализация на публичном рынке — $7,23 млн. Имеет баланс проданных и непроданных работ 98 к 86 (53 % всех торгов завершились продажей).

Таблица 1. Продажи по периодам проведения аукционных торгов

Таблица 2. Продажи по странам проведения аукционных торгов

Таблица 3. Повторные продажи

Работы Ладо Гудиашвили имеют 13 повторных продаж со среднегодовым темпом роста стоимости (CAGR) 38,9 %. Медианный CAGR составляет 2,6 %. Корреляция между периодом владения и уровнем доходности сделки довольно слабая — разве что можно отметить отсутствие повторных продаж в течение 10 лет, с 2002-го по 2012 год. Средняя стоимость всех проданных работ художника составляет 185 % от среднего эстимейта — другими словами, продавцы ушедших с аукциона работ в среднем получили сумму почти в два раза больше первоначальной оценки аукционного дома. Превышение верхней границы эстимейта зафиксировано при 44 % продаж.

В определенном смысле судьба грузинского авангарда в СССР схожа с судьбой авангарда русского — только в мировом масштабе. Но если художников «Бубнового валета», оставшихся в Союзе, в течение многих десятилетий отделял от Запада железный занавес, то самобытных грузинских живописцев просто держали подальше от Москвы. «Переучившиеся» в соцреалистов художники оседали в столице СССР, несогласные — продолжали работать в Тифлисе. Что говорить, если о самом Нико Пиросмани в стране «вспомнили» только накануне персональной выставки в Лувре в 1969 году: по заказу Гостелерадио СССР о великом грузинском художнике в том же году был снят художественный фильм, который затем получил награды на международных кинофестивалях в Чикаго (Гран-при) и Азоло (лучший биографический фильм). Тем временем и Ладо Гудиашвили, и Давид Какабадзе после европейских успехов 1920-х на долгие годы осели в столице Грузинской народной республики.

Рынок советских грузинских художников в пределах орбиты русского искусства не был подвержен резким ценовым перепадам в 2005-2007 годах, когда устанавливались рекорды русского авангарда и современных авторов. Пиковые показатели были достигнуты позже — коллекционеры (причем не только отечественные, но и зарубежные) обратили на него внимание уже после кризиса 2008/2009 годов: из 20 топ-продаж Ладо Гудиашвили 11 пришлись на период с 2010 по 2013 год, одновременно выросла и средняя стоимость графики художника. Выставка ведущих грузинских художников, проведенная ГМИИ им. А. С. Пушкина в 2017-м, придала самобытному авангарду новый виток развития, добавив к западным почитателям российских коллекционеров.

Знатоку искусства, считающему основателями русского авангарда Михаила Ларионова и Наталью Гончарову, следует помнить, что обоих художников в свое время вдохновляли работы великого Нико Пиросмани. Точно так же своим учителем Пиросмани почитал и Ладо Гудиашвили, которому удалось по тем временам невероятное: после успеха в Париже сохранить авангардные традиции в сердце советской Грузии.

Патриция Семенюк, AI
Денис Белькевич, AI

1 Цит. по: artchronika.ru.

2 Табидзе Т. Ладо Гудиашвили // Табидзе Т. Собр. соч. В 3 т. Т. 2. Тбилиси, 1966. С. 171. Цит. по: nasledie-rus.ru.