Открыт 142-й аукцион «21-й век. Современное российское искусство»
ARTinvestment.RU   14 ноября 2022

В каталоге — произведения Семёна Агроскина, Даниила Архипенко, Алексея Барвенко, Фарида Богдалова, Анастасии Вахненко, Марины Венедиктовой, Дмитрия Воронина, Эдуарда Гороховского, Михаила Ермолова, Наталии Жерновской, Александра Кацалапа, Александра Савко, Екатерины Сысоевой

Каталог AI Аукциона № 456 и 142-го аукциона «21-й век. Современное российское искусство».

Окончание аукциона в пятницу, 18 ноября, в 12:00.

Комиссионный сбор с покупателей составляет 18 %.

В составе аукциона 13 лотов — 6 живописных произведений, четыре работы в смешанной технике, два листа оригинальной графики и одна скульптура.

Семён Агроскин. Герои. Из цикла «Стена». 2016

Живопись «Герои» (2016) Семёна Агроскина относится к серии «Стена», посвященной героям революции 1917 года. Объектом исследования автор выбрал образы, созданные советской монументальной пропагандой. «Мне всегда казалось, что феномен революционеров изучен не полностью. В своих работах я стараюсь исследовать не историю, а энергетику этих людей. Мне интересна их живучесть, умение оставаться на плаву и их безусловная неординарность, источник этой энергии до конца не понят.

Мной он, конечно, тоже до конца не понят, я попытался взглянуть на них через призму советской монументальной пропаганды. Это богатый материал для художника, нам остался грандиозный пласт, который героизирует и превращает революционных деятелей в идолов.

Эти тиражные, часто ужасные скульптуры сохраняют в себе дух того времени. Кремль и его стены — это кодовые признаки места действия в сознании людей. Они закрепились в нашем сознании как признак советской власти.

Но одновременно это стена безликих монументов, которые отгораживают нас от большого мира

Моя цель — ощутить энергетику этих лидеров, понять как они “простояли” так долго и как они жили. К тому же это весьма актуальная, на мой взгляд, тема именно сейчас» (Семен Агроскин, cultobzor.ru).

Изначально серия носила название «Соратники», но позже название изменилось, хотя автор, рассказывая о своих работах, на равных употребляет оба названия.

«В большинстве произведений мастера отсутствует развитая фабула, им свойственна скупость деталей, строгость их отбора, сдержанность палитры, движение линий, объемов в пространстве…

Художник очень избирательно относится к цвету, избегает ярких цветовых диссонансов, предпочитает монохромную гамму, сложное сочетание полутонов — от серебристо-серых до желтовато-коричневых. Общая тональность колорита обладает определенным эмоциональным звучанием» (artinvestment.ru).

Читайте об авторе на AI: «Персона недели: Семён Агроскин».

Даниил Архипенко. Track (Дорожка). 2021

Даниил Архипенко, автор холста «Track (Дорожка)» (2021) живет и работает в Санкт-Петербурге. В работах Архипенко человек и присутствует, и отсутствует одновременно. Он выступает как наблюдатель или оставляет свои отпечатки, растворяясь в окружающем его пейзаже, а порой совсем покидая его.

В восприятии Даниила «отпечаток — это след, оставленный природой или же человеком во времени и пространстве, свидетельство о прошлом, которое мы обнаруживаем в настоящем; это признак постоянства в вечно изменяющемся мире». Объединив в своих работах современные материалы и секреты старых мастеров, Архипенко создал пространство тотального погружения зрителя в экспрессивную плоскость живописи (uralvisiongallery.com).

«В юности я часто путешествовал с родителями из Карелии в Мурманск и обратно. Мы преодолевали это немаленькое расстояние, около 1200 километров, на машине. В дороге я наблюдал за пространством, которое нас окружало. Подмечал какие-то колористические решения, созданные природой. Видел жителей населенных пунктов, встречавшихся на пути, — рассказывает Даниил Архипенко. — Когда едешь в машине, лица людей разглядеть невозможно. Я видел только стаффажные фигуры и силуэты, мелькавшие в пространстве. Все это отпечаталось в моей голове как фотокарточки и картинки, которые сейчас я проецирую через новые медиа, новые техники» (stolnick.ru).

«Художник — это “пленник” красоты, — говорит автор. — Восхитившись, он хочет удержать это состояние, продлить его, поделиться им с кем-то еще» (uralvisiongallery.com). В работе Архипенко разворачивается панорама стихийных сил природы, масштаб которой определяют миниатюрные стаффажные фигурки людей. Здесь нет мистики, нет страха, только земля, небо и те, кто восхищенно наблюдает красоту мира. Искусство существует, «чтобы не растерять память о гармонии мира и передавать эти знания следующим поколениям. Чтобы отвлечь человека от сугубо конкретных реалий жизни, вынуть его из скорлупки, показать, как прекрасен и разнообразен мир. Чтобы реальность воспринималась цельнее, и оставалось меньше шансов запутаться в хаосе жизни» (uralvisiongallery.com).

Алексей Барвенко. Обманка. Леонардо. 2015

«Если тема задана, начинаешь думать, искать предметы, подбирать вещи для натуры. В основном, конечно, все пишется с натуры. Если найти вещь невозможно, приходится подключать поиск в Интернете, искать в архивах. Выдуманный контекст картины всегда формируется на основе времени жизни человека. <…>

Я люблю работать с символикой, она своеобразный культурный шифр, но я не вставляю символы куда попало, такие вещи пишутся только к месту. <…> По сути, мои картины требуют некоторого знания истории, философии, географии. Прежде чем посмотреть на картину, нужно иметь приблизительное понимание контекста, а само изображение — это информация к размышлению. Вы смотрите на заданную тему и начинаете думать. Неожиданно ваши знания дополняются просмотром картины и таким образом, вы еще больше проникаетесь увиденным» (Алексей Барвенко, rewizor.ru).

«Обманка. Леонардо» (2015) Алексея Викторовича Барвенко выполнена в любимом жанре художника. Обманка как технический прием в искусстве используется еще со времен античности. Существует легенда о том, как древнегреческие художники Зевксис и Паррасий взялись создать образы, которые не отличишь от реальных предметов. Зевксис изобразил виноград — да так достоверно, что на картину тотчас же слетелись окрестные птицы. Довольный своим мастерством, он предложил и Паррасию откинуть с его работы смятую изорванную занавеску, чтобы можно было оценить картину. Однако тот признался, что занавеска лишь изображение (kulturologia.ru).

В период барокко создание иллюзий получило новую жизнь и стало очень популярным, а возникший тогда же термин тромплей (trompe l’oeil в переводе с французского — «обмани глаз») до сих пор используется для наименования живописных «обманок».

Подбор предметов в обманках Алексея Барвенко всегда совершенен — ни одного лишнего или случайного. Каждая его обманка создает цельный, гармоничный и полный образ идеи, заложенной в нее автором, и привлекает внимание знатоков и любителей не только современного, но и классического искусства.

Фарид Богдалов. Гол. Из серии «Сладкая сила». 2016

«Я не скрою, я — постмодернист, и мое отношение к искусству, оно достаточно самокритичное, может, ироничное отчасти» (Фарид Богдалов, svoboda.org).

«Внешне с формальной точки зрения мои работы чаще всего являются неразрешимыми парадоксами. Таким образом, парадокс если и не выражает саму истину, то, во всяком случае, прозрачно намекает на ее существование и в определенном смысле указывает на истину» (Фарид Богдалов).

«Творческий метод Фарида Богдалова сформировался в конце 80-х, начале 90-х гг. Художник получил академическую подготовку на отделении живописи Суриковского института, а к проблематике современного искусства приобщился в арт-сквотах Фурманного переулка и Чистопрудного бульвара.

Собственно говоря, он был первооткрывателем художественных мастерских на Фурманном и организатором обоих сквотов. По этим легендарным московским адресам находились настоящие центры современной культуры, где происходил крайне интенсивный обмен креативной энергии и шёл неукротимый процесс формирования новых языков искусства. Именно в этот период и именно там московский художник, родом из подмосковных Луховиц, уверенно взял направление на развитие и постоянное совершенствование пластического посконцептуализма, принимающего формы то абстрактного симуляционизма, то иронического фигуративизма.

Особенный интерес у Фарида Богдалова вызывает анализ самых широких визуальных контекстов современной цивилизации и общества, которое описывается как «общество спектакля» по преимуществу… Во всей его новой серии “Сладкая сила” исходная сила образов, заимствованных из массовой визуальной культуры (рекламы, Интернета и т. п.) соревнуется с силой рефлексивного искусства, главное оружие которого — анализ, ирония и парадокс. Во внешне простодушных, исполненных, казалось бы, легкого юмора и мягкого абсурда композициях на самом деле всё не так просто и однозначно…

Захлебнется ли искусство в приторной тотальности или оно способно противопоставить кремовым образам некую незримую спасительную кислоту?» (Георгий Литичевский, bogdalov.com).

Анастасия Вахненко. Ритмы Санкт-Петербурга. Из серии «Санкт-Петербург». 2021

Уникальная атмосфера Петербурга неоднократно вдохновляла отечественных графиков прошлого и настоящего на создание циклов работ, посвященных видам Северной столицы. Не обошла стороной тему Петербурга и Вахненко, дерзнувшая создать графическую серию, в которой нашел отражение ее оригинальный авторский взгляд на город.

Лист «Ритмы Санкт-Петербурга» свидетельствует о свободном владении автором всеми пластическими элементами изображения, равно как и широким арсеналом графических средств. Произведение отличается выраженным линеарным началом, основанным на четкости и ясности рисунка. Выверенная архитектоника композиции, акцентированная пространственная глубина и ритмичная организация элементов являются характерными чертами графических произведений Анастасии Вахненко.

Мало увидеть Санкт-Петербург — его нужно почувствовать, и каждому человеку он открывается по-своему. Лист Анастасии Вахненко «Ритмы Санкт-Петербурга» (2021) из серии «Санкт-Петербург» с блестящим техническим мастерством передает самое главное: простор, морской воздух, свободу, врожденную графичность города, вдохновение его архитекторов, строителей и скульпторов. Зритель может не прочитать названия серии, не знать места, но он с первого же взгляда узнаёт на рисунке Санкт-Петербург, его дух и красоту.

Анастасия Вахненко — график, выпускница Астраханского художественного училища им. П. А. Власова (2003), МГАХИ им. Сурикова, (2010, графический факультет, мастерская «Искусство книги»), награждена Медалью Российской Академии Художеств (2007), проходила стажировку в Творческих мастерских Российской Академии Художеств (2010–2014, мастерская графики под руководством А. Д. Шмаринова). Член Московского союза художников и ТСХ России (2010). Автор цикла иллюстраций к произведениям Н. В. Гоголя, получившего высокую оценку в профессиональной среде. Персональные выставки прошли в Московском театре Гоголя (2010) и Российской академии искусств (2019). Работы Вахненко находятся в частных коллекциях в России и за рубежом.

Марина Венедиктова. Согретые солнцем. 2022

Творчество петербургской художницы Марины Венедиктовой соответствует духу модернистской эстетики, ориентированной на поиск средств художественной выразительности. Отказ от классического канона, радикальные формальные эксперименты сближают ее произведения с работами выдающихся европейских и отечественных мастеров первой трети ХХ века.

«Мои работы — это не статичная картинка, это медитация, это жизненный поток, это опыт, который каждый раз будет открываться вам по-новому. Возможно, вы разгадаете эту загадку, возможно, мои сюжеты навсегда останутся для вас тайной. Но только одно важно — вам будет хорошо наедине с моими картинами…» (Марина Венедиктова, realgallery.ru).

«Картина “Согретые солнцем” (2022) посвящена женской красоте и грации. Созданное природой тело человека — это бесконечно вдохновляющий аспект для моего творчества. Через линии и оттенки я стараюсь разбудить у зрителя чувственный трепет в сердце. Я предлагаю рассмотреть всю композицию, неторопливо следуя за движением формы, которая образует замкнутый треугольник, при этом не напрягая остротой и прямолинейностью, а завлекая сложностью и витиеватостью.

Теплый янтарный свет пронизывает все элементы и наполняет перспективу. Аура солнечного заката выходит за пределы полотна, согревая пространство комнаты» (Марина Венедиктова).

Дмитрий Воронин. Кролик. 2022

Дмитрий Борисович Воронин — художник-анималист, работающий в графике и станковой скульптуре, член Союза художников России, почётный член-корреспондент Международной академии культуры и искусства. Известен прежде всего как мастер деревянной скульптуры, виртуозно работающий в таких сложных техниках, как маркетри и инкрустация, поверхность его работ отличается богатой орнаментикой, игрой фактур и декоративностью.

Творческие поиски Воронина идут в русле модернистских исследований пластических возможностей, для которых характерна стилизация форм, абстрактность мышления, акцент на выразительной подаче образа. Созданные им анималистические композиции всегда узнаваемы, непосредственны и очаровательны. Глубокие знания и отточенное мастерство художника воплощаются в оригинальном авторском стиле, сочетающем академический инструментарий и эстетику народного и наивного искусства.

Высокое мастерство Воронина проявляется в умелом сочетании материалов, различающихся по физическим свойствам, твердости, цвету, фактуре, текстуре. Воронин сосредотачивает внимание на кропотливой работе с поверхностью. Несмотря на камерный размер, скульптурная композиция характеризуется тенденцией к монументальности. Воронин создает яркие, острохарактерные образы животных, в которых узнается оригинальный авторский стиль (Мария Беликова).

Телеинтервью скульптора Дмитрия Воронина
Источник: youtube.com

«В конце 90-х годов, монтируя одну из скульптурных выставок, неожиданно увидел необычную работу. Спрашиваю: кто автор? Подходит скромный, худенький молодой человек… Это был Дима Воронин, а работа называлась “Рыба”.

С тех пор встреча с каждым произведением Димы вызывает у меня удивление и восхищение.

По мастерству обращения с материалом ему нет равных…

К своим открытиям в скульптуре Дима прошел и через классическую школу Строгановки, и через реставрацию, и через работу гл. художником фрезерного завода. В разное время его учителями были такие большие скульпторы, как Лев Михайлов, Александр Белашов, Александр Бурганов. Но сильнее всего, по мнению самого автора, на него <повлияло> творчество Андрея Марца. Гротескность образа, предельная лаконичность стали основными приемами и в творчестве скульптора Дмитрия Воронина.

В своих произведениях Дима как бы балансирует на грани. Отказ от традиционной пластики, идеализация формы, предельная выявленность материала легко могут увести в холодный дизайн и потерю внутренней теплоты содержания. Не случайно автор иногда возвращается к традиционной пластике — “Кот”.

Очевидна безразмерность многих произведений Димы, они могут быть воплощены и в более крупных размерах.

Почему животные? У Димы с детства были животные, он любил их и наблюдал за ними. Думаю, что внутреннее восхищение божественным творчеством — неисчерпаемость форм и конструкций — подлинный фундамент творчества скульптора Дмитрия Воронина» (22 апреля 2014, скульптор Борис Чёрствый).

Эдуард Гороховский. Маскарад. 1992

«Эдуард Гороховский, классик московского концептуализма, относится к числу ключевых реформаторов современного искусства в СССР. Он одним из первых начал работать с фотографическим материалом в живописи, что ставит его работы в один ряд с искусством Герхарда Рихтера и других художников направления поп-арт. Однако для Гороховского фотография была не безликим тиражным изображением, а реликвией, артефактом событий прошлого. Гиперреалистическая живопись художника состоит из нескольких слоев, придающих произведению интертекстуальность. Соединяя дореволюционные снимки с советской символикой, Эдуард Гороховский нейтрализует вербальный шум исторических фактов, предлагая зрителю визуальный образ, наполненный скрытыми смыслами» (Сергей Попов, искусствовед).

«Лист “Маскарад” (1992) отражает ключевые черты авторского стиля. С помощью шелкографии художник переносил фотографию на холст или бумагу, а затем завершал их от руки, называя подобные работы “фотограммами”. В данном случае основу композиции составляет выполненное акварелью весьма условное изображение нарядно одетой танцующей фигуры, где вместо головы наложена старая черно-белая фотография женского лица. Пестрая цветовая гамма костюма и раскрепощенная поза танцора отсылает к театральным эскизам художников дягилевского круга — Сомова, Бакста, Гончаровой и др. Однако Гороховский лишь едва намечает человеческую фигуру, которая за счет тонкого слоя акварели производит впечатление миража или сновидения. Художник обращается к культурной памяти и преемственности поколений, которая становится возможной благодаря художественному пространству, где прошлое вновь имеет возможность обрести жизнь» (Мария Беликова).

«В молодости мне внушали, что рисование с натуры — единственный путь к искусству, — писал Эдуард Гороховский. — Но со временем оказалось, что в природе нет искусства. И слова “естество” и “искусство” — антиподы. Природа может быть только поводом для искусства, как и все другое. Я подозреваю, что сам человек тоже искусственное образование и все, что создается им, в той или иной степени является искусством, все дело в значительности этих созданий. Мадонна Рафаэля и стул, на котором мы сидим, имеют одну и ту же природу — это плоды человеческого сознания и, если говорить о степени ценности того и другого — нужно говорить и об уровне сознания. В этой связи для меня очень важной является проблема мотивации. Мне интересны мотивы, по которым человек создает нечто, так как в одном случае это желание поучать, навязывать, внушать, фанатично провозглашать, агитировать, то есть навязывать рамки своего сознания. В другом — ставить вопросы, приглашать к размышлению, делиться своей точкой зрения, услышать чужую, то есть выйти за эти рамки, расширить их для себя и для других» (archive.aif.ru).

Гороховский писал: «Сегодня я уже точно знаю, что не нужно заталкивать в картину великие идеи добра и зла. Я их оставляю за дверью мастерской, отделяя все жизненное от того, что связано с моей работой. Картина для меня — пластический объект. Моя забота — забота мастера-ремесленника: предельно виртуозно при помощи собственного метода, сообразно своим эстетическим воззрениям исполнить поставленную пластическую задачу. Я глубоко убежден, что именно эта разделенность художника и человека, где не путаются два начала и каждое из них совершенствуется по отдельности, только она — эта разделенность — приводит к таинственному их соединению где-то в околокартинном пространстве в виде чего-то неосязаемого, но именно того, что делает картину картиной» (fairyroom.ru).

Михаил Ермолов. Флейта. 2022

Михаил Ермолов — автор серии оригинальных работ «Парк им. памяти культуры и отдыха». Автор воспроизводит на своих листах и полотнах атрибуты ушедшей эпохи, которые в своей ретро-стилистике напоминают выцветшие холсты, созданные в середине прошлого века.

«Мой Парк — особенный мир, где было всё: качели-карусели, фонтаны, каток, горячие бублики, беседки, чертово колесо, лимонад, клоуны, голуби, скамейки, пиво-шпикачки, лошадки, сахарная вата, самолетики, клумбы, вазоны, игрушки, сосиски в тесте, музыка, комната смеха, леденцы, тир, урны, кино, воздушные шары, скульптуры, зелёный театр и т.д., и т.д., и т.д.» (Михаил Ермолов, dotart.info).

«Это ностальгический проект о детстве, которое живет в нас до конца дней, о детстве без гаджетов, Интернета, мобильных телефонов, видеокамер, компьютерных игр и т.д., о детстве с играми во дворах — с утра и до вечера без надзора взрослых, о побегах в кино с любимыми героями, на которых так хотелось походить. А походы в цирк с клоуном Карандашом, воскресные гуляния с родителями в парках, катание на чертовом колесе, на качелях, наперегонки на великах, на картонках с ледяных горок, а деревянные кони и другие немногочисленные игрушки, часто самодельные, грубо раскрашенные, но такие любимые? Конечно, это память поколения дедов и немолодых отцов. <…> Сегодняшнее молодое поколение, напротив, будет вспоминать, как до самого совершеннолетия их за руку водили взрослые, куда, в какие страны ездили с родителями летом, как учили языки по обмену и т.д. а виртуальная реальность и реальная жизнь не разделимы, о дворовых играх в казаки-разбойники, 12 палочек, штандер и др. будут узнавать, если прочтут, из книг. Все проходит, как рассказал нам царь Соломон» (Ирина Филатова).

«Парк — памяти и культуры, и отдыха. Как бы вместе со временем в прошлое канула и культура», — пишет искусствовед Ирина Филатова. Может, и не канула, но точно стала другой.

Льется музыка, музыка, музыка,
То печаля, а то веселя.
Кто-то тихо играет на дудочке,
Под которую кружит Земля.
Льется музыка, музыка, музыка
И вовек не устанет кружить.
Бесконечная, вечная, мудрая,
От которой так хочется жить!

Стихи Леонида Дербенёва и картину Михаила Ермолова разделяет три десятилетия. Но может, именно эта девочка, словно вышедшая из детства художника, играет на дудочке музыку, от которой так хочется жить?

Какими будут детские воспоминания тех, кто растет сегодня, кого не научили удивляться и радоваться тому, что происходит рядом с ними? Время покажет, но пусть в этих воспоминаниях будет хоть немного настоящего — искреннего чувства, простых, чистых детских радостей, какие во множестве населяют Парк Михаила Ермолова.

Наталья Жерновская. Без названия. Из серии «Советская античность». 2015

Художественный путь Натальи Жерновской начался в 1991 году, когда она познакомилась с Тимуром Новиковым и поступила в его Новую Академию Изящных Искусств, которая появилась… на волне формирования нового имперского консерватизма в стране, интереса к большим стилям прошлого. Влившись в сообщество неоакадемистов, Жерновская начинает дружбу с Владиславом Мамышевым-Монро и Георгием Гурьяновым, оказавшим влияние на ее творчество, но своим «учителем» художница называет именно Тимура Новикова. В 1997 году в среде Новой Академии складывается движение «Новые серьезные», куда входят Георгий Гурьянов, Денис Егельский, Егор Остров, Константин Гончаров, сама Наталья Жерновская и другие. «Новые серьезные» противопоставляли себя «шуточному» постмодернизму, особенно популярному в те годы в современном искусстве, и обращались к изучению классической живописи и шедевров старых мастеров (vladey.net).

Поворот «ко всему классическому и античному» в годы распада Советского Союза был не просто удачным коммерческим ходом, позволившим Новикову и членам его Академии занять никому не нужную в то время неоклассическую нишу. Неоакадемический проект Тимура Новикова (наряду с национал-большевистской утопией Лимонова, Дугина, Летова и Курёхина) в середине 1990-х стал одним из первых опытов постиронических художественных практик в постсоветской России. Отличительная черта постиронии — использование возможностей иронии для реализации серьезного смысла. Как отмечает российский философ и публицист Кирилл Мартынов, «постирония — это состояние, в котором границы серьезности и иронии оказываются размытыми. Постироник намеренно допускает двусмысленность своей речи, его игра состоит в том, чтобы заставить вас сомневаться: он это серьезно или нет? <…> постирония может вести к “новой искренности”, то есть позволять иронику говорить о серьезных вещах. Последний аспект самый примечательный — постирония становится культурным механизмом разрыва с постмодернизмом» (nlobooks.ru).

В творчестве Натальи Жерновской преобладают характерные для художников круга Новой Академии сюжеты — сцены с участием рабочих, моряков, людей в форме, танцоров, написанные в лаконичной, почти монохромной манере. Это можно заметить в работе <из серии> «Советская античность» 2015 года: древнее искусство рельефа соединяется с тоталитарной эстетикой в исполнении художницы. Ее привлекает красивое в классическом понимании, и в представленной работе она любуется видимым — телом, выражением лица, посадкой одежды. Запечатлевая выразительные жесты работников производства, изображая их в красноречивых позах, Жерновская романтизирует советское реалистическое искусство, что крайне редко для российских художественных течений 90-х годов. При этом она вдохновляется и различными современными медиа — фотографией и видео. «Я рисую то, что хотела бы сфотографировать, и фотографирую то, что могла бы нарисовать», — говорит она. Благодаря этому эффектные образы с полотен Натальи Жерновской хочется рассматривать снова и снова (vladey.net).

Живопись Натальи Жерновской продолжает и развивает эстетику её знаменитых фотосессий. Ее живописная манера отличается контрастностью и светоносностью, что делает её картины исключительно красивыми и очень глубокими по смыслу. Эстетика солнечной античности и интеллектуального неоклассицизма в современную эпоху имеет прекрасное воплощение в живописных произведениях Натальи Жерновской (Елизавета Плавинская, куратор, критик, искусствовед).

Александр Кацалап. Аромат цветов. 2001

«В 2001 году я написал картину “Аромат цветов”. Точно помню: меня вдохновляли Сандро Боттичелли и Густав Климт, Оскар Кокошка и Симоне Мартини. Венера Сандро Боттичелли символизировала красоту, ниспосланную в мир, а “Три возраста женщины”, картина Климта, показала скоротечность всего прекрасного в этом мире. К тому же незадолго до этого я посмотрел фильм “Запах женщины” с обаятельным Аль Пачино и красавицей Габриэль Анвар. Все эти впечатления и идеи требовали воплощения в ясной зрительной форме. Идеальный образ женщины и цветы — прекрасное и скоротечное. Радость и ощущение прекрасного мгновения, которое существует здесь и сейчас» (Александр Кацалап).

«Александр Кацалап не ограничивается в творчестве одним выбранным стилем или направлением, он свободно оперирует изобразительными кодами в зависимости от художественной задачи, совмещает в своем творчестве полистилистику модернизма и концептуальное искусство, создавая оригинальные и узнаваемые произведения.

Работая в разных “манерах”, всегда примеряя к ним критерий “сделанности”, он одинаково далек как от полного увлечения чисто живописно-пластическими приемами, что заполняет нашу выставочную практику всем уже поднадоевшей “виртуозностью” абстракции, так и от “литературной зауми” сюжетного или концептуального толка. Он правдив, часто прямолинеен в отстаивании своего права, “своей территории”, своего мироощущения: мира вещного, прочного, порой и с мистическими реминисценциями символов и намеков, но своего, отгороженного от суеты и мишуры повседневности» (Валерий Дудаков, коллекционер, художественный критик).

Кацалап создает сказочный женский образ, отсылающий к героиням мифов, легенд, народного эпоса. Картина производит впечатление витража или мозаики; фактурная кладка мазка создает на живописной поверхности выпуклый рельеф, выделяющийся на фоне гладко трактованного серого фона. Название полотна апеллирует к чувственно-интуитивной натуре зрителя, погружая в атмосферу его собственных грез, снов и фантазий (Мария Беликова).

Александр Савко. Я кузнечик. Из серии «Новые русские сказки». [2003]

«Абсурд в искусстве Александра Савко заключается в том, что герой американской массовой сериальной культуры помещается в единичное и неповторимое событие русской исторической живописи, всегда обращенной в прошлое. По такой же схеме он действует с шедеврами мировой живописи, вставляя физиономии героев американских сериалов вместо моделей Пикассо или персонажей социалистического реализма.

Таким образом, создается фантасмагорическая картина сложных переплетений в современной истории и культуре. Помещая образы массовой культуры в контекст классического искусства, художник иронизирует над современным обществом и восприятием традиционного. Композиции, поражающие абсурдностью и алогичностью, далекие от привычной художественной стройности, на самом деле подчеркивают болезненность общества, подверженного зависимости от навязанных образов медийной культуры и ее стандартов. Китчевые элементы, намеренно введенные художником, не только привлекают внимание зрителя нарочитой яркостью и абсурдностью, но свидетельствуют о дуалистической природе человеческого сознания, обожествляющего произведения классического искусства и одновременно возводящего в культ популизм и визуальные образы массовой культуры» (Л. А. Кашук, кандидат искусствоведения, artinvestment.ru).

«На холсте “Я кузнечик” [2003] из серии “Новые русские сказки” Савко вживляет Симпсонов — героев культового американского мультсериала — в сказочный мир иллюстраций Ивана Билибина (1876–1942). Сумрачное таинственное пространство билибинских иллюстраций Александр Савко воссоздает с помощью ярких акриловых красок и окаймляет его декоративной рамой, ритмизованной узорами из растительности и грибов. Рядом с вещим придорожным камнем вместо витязя на коне автор располагает Гомера в облике кузнечика и его супругу Мардж Симпсон, являющуюся ему в видении. Для автора эти герои являются метафорой инородной культуры, которая прорывается в пространство русской сказки, пытаясь разрушить его. Недаром Гомер-кузнечик пьет пиво и разбрасывает пустые банки…» (Мария Беликова).

«Помещение персонажей массовой культуры в иную среду — эстетическую, временную, стилистическую — это осознанный художественный прием. Это эксперимент, это страшно интересно, когда ты каких-то героев помещаешь в совершенно не характерную для них ситуацию. Тебе самому неизвестно, как они будут себя вести, как они вживую будут сочетаться с другим интерьером, с другим контекстом, приемлемы ли они друг для друга.

…Здесь много таких смыслов и подсмыслов, которые могут сочетаться в одном герое. Или в том антураже, куда они помещены. Это даёт совершенно новое прочтение, делая из всего этого такой взрывной продукт, который начинает рушить представление о старом мире, какое-то привычное отношение вот к этому герою…

Именно это дает возможность зрителю увидеть, что такое кроется за этими благостными картинками, что эта жевательная резинка, которую они жуют каждый день, она на самом деле очень вредна и опасна.

Если у зрителя есть способность развиваться — то у него будет возможность увидеть первоисточник, познакомиться с тем, что было изначально заложено в эту работу, погрузиться в настоящую культуру и увидеть всю убогость этих современных героев, которыми он восторгается и умиляется, которые являются атрибутом и антуражем его повседневной жизни. Он поймет тогда, в какой простенький и упрощенный мир он себя вживил» (Александр Савко, cultobzor.ru).

Екатерина Сысоева. Будь готов! 2022

«В акварели меня привлекает всё! Лёгкость и сложность, импровизация и планирование, задумывание, придумывание и внезапные сюрпризы», — говорит Екатерина Сысоева, автор графической композиции «Будь готов!» (2022).

Ее сюжеты часто балансируют между реальностью и абсурдом, близки сюрреалистической эстетике, при этом многие работы созданы на основе детских воспоминаний художницы. «Своими работами я не даю оценку детству — скорее, выступаю как свидетель, двигающийся по “маякам”: тюбик детского крема, кипятильник, старый плюшевый мишка, пионерский значок. Просто погружаюсь в мир своего детства и там встречаюсь с собой, сидящей на дереве или в сугробе, выкрикивающей пионерские речёвки или получающей тетрадку с двойкой. Мой “детский мир” пришелся на “советский” период нашей истории, поэтому я использую визуальный язык, стирающий грань между ностальгией и пропагандой», — рассказывает автор (litfund.ru).

Девочки в красных галстуках стоят в линейку у кремлевской стены. Для них это один из самых главных дней в пока еще только начинающейся жизни: прием в пионеры на Красной площади — если такое и было, то очень нечасто. Девочки волнуются, боятся сделать что-то не так: не туда повернуться, запнуться, произнося пионерскую клятву, нарушить ритуал. Когда все закончится, они — веселые, гордые, по-настоящему счастливые — побегут по площади, будут болтать и смеяться, останавливаемые окликами пионервожатых и родителей.

Кирпичи кремлевской стены, ели, подавленные значимостью момента девочки, пионерский девиз «Будь готов!» в названии работы — все это вполне органично складывается в общую картину.

Резким диссонансом к ней выступает плаха с топором — материальное воплощение взрослого взгляда из будущего, с высоты будущих знаний о прошлом. Исторически плаха отсылает к средневековью и стрелецким казням петровского времени, превращая торжественную церемонию у главного мемориала страны в пир во время чумы — детский праздник на месте казней и среди могил. Смысл пионерского девиза в «искривленном» пространстве у плахи тоже диаметрально меняет свое значение: будь готов положить голову на плаху? или у той же плахи взять в руки топор?

Тогдашним девочкам этот сюрреалистический символ из будущего, к счастью, не виден и не понятен. Прием в детскую политическую организацию на главной площади страны — акт пропаганды, который персонажи картины воспринимают торжественным радостным церемониалом, обещающим им много веселых дней и интересных событий (кстати, обещание это не лживо, хотя и половинчато). Только через много лет выросшим девочкам, вслед за Екатериной Сысоевой, возможно, «припомнится» эта плаха — словно виденная тогда сквозь дымку времени?

Желаем удачи на 142-м аукционе «21-й век. Современное российское искусство»!

AI