Открыт 105-й аукцион «21-й век. Современное российское искусство»
ARTinvestment.RU   28 февраля 2022

В каталоге — произведения Евгения Зевина, Виктора Крапошина, Константина Латышева, Бориса Марковникова, Андрея Марца, Андрея Медведева, Максима Митлянского, Александра Пучко, Ирины Раковой, Романа Рахматулина, Тимофея Смирнова, Наталии Турновой, Елены Фокиной

Комиссионный сбор с покупателей составляет 18 %.

Каталог AI Аукциона № 419 и 105-го аукциона «21-й век. Современное российское искусство».

Лоты 105-го кураторского аукциона «21-й век. Современное российское искусство» представлены в экспозиции онлайн-выставки AI.

В составе аукциона 13 лотов — одиннадцать живописных произведений, одна работа в смешанной технике и одна скульптура.

Евгений Зевин. Взгляд в личную жизнь. 2012

Главное — не поддаваться унылой прозе жизни. Мне всегда хочется передать в своих работах позитивное отношение к жизни. Светом, цветом, эмоциями. Жизнь прекрасна, даже если случается, что ты не соответствуешь ей… (Евгений Зевин, rg.ru).

В своей живописи я всегда стараюсь найти что-то новое, неизведанное, не опробованное раньше, это и есть мое авангардное устремление. Я хочу, чтобы мои картины помогали людям жить в наше непростое время, сделать их жизнь лучше, добрее, устойчивее, если хотите, надежнее. Я хотел бы морально, духовно, нравственно поддержать человека. Искусство должно давать человеку радость, доброту, нравственную и духовную опору (Евгений Зевин, ru.wikipedia.org).

Евгений Зевин остро чувствует закономерности композиционных и декоративных решений; обычные, вроде бы каждодневно виденные предметы всегда подчинены строго проверенному и прочувствованному ритму в сопоставлении объема, цвета, внутреннего движения или покоя.

Он всегда в процессе исканий, особенно в области цвета, один из самых тонких и культурных наших мастеров. В настоящее время едва ли можно говорить о нем, как о представителе крайних левых направлений. Натюрморты Зевина — это всегда картины, в которых есть глубочайшее содержание, действие, интрига, тайна, мгновение, год, эпоха, соотносящие смысл их живописной фактуры с духом современности. Картина двухмерна, и задачей художника является перевести эту условную двухмерность в трехмерное пространство внешнего мира. Он хочет, чтобы картину можно было читать как книгу.

Продуманные включения в натюрморт тех или иных предметов делаются художником не ради повышенной декоративности или в поисках новых цветовых созвучий как таковых: цельность остается главным качеством его произведений. Работу над картиной Евгений Зевин начинает обычно с рисунка углем, причем это очень длительный процесс по доведению линии до совершенства, с использованием закона силовых линий авангардистов 1920-х годов. В каждом рисунке или композиции уже ничего нельзя менять. Изображаемые предметы всегда подчинены строго проверенному и прочувствованному ритму. Они близки к построению музыкального произведения…

На всех этапах своего творчества художник не терял собственного лица. Овладев формой путем опытов над ее разложением, он пришел к упрощенному, но вместе с тем материальному построению картины.

Его произведения всегда напоминают людям о вечных ценностях и утверждают красоту окружающей нас предметной среды и жизни (Нина Лапина, zevin.ru).

Есть какая-то мистическая точность. Когда художник ее достигает, картина, независимо от своего содержания, утешает, примиряет всех нас с жизнью. Я думаю, главная цель искусства — утешать человека, и Евгений Зевин почти всегда достигает этой цели. Его новаторство тут же, на месте, оплачивается самой верной и самой старинной монетой — талантом. (Фазиль Искандер, aris-art.ru).

До 9 марта 2022 в Галерее ARTinvestment.RU «21-й век» открыта онлайн-ретроспектива Евгения Зевина «Полный вперед!», приуроченная к 75-летию художника. В экспозиции представлены работы 1985–2022 годов.

Виктор Крапошин. Велосипедист. 2019

Уроженец Москвы 1950-х, Виктор Крапошин был и остается человеком «дворовой» культуры — культуры сообществ взрослых и детей «с нашего двора», существующих в отграниченных от всего остального мира коробками дворовых стен пространствах, где «рождение встречают и навеки провожают всем двором». Именно поэтому, думается, так часто он пишет дворы. Чужим людям, идущим по улице, безразлично, что происходит за окнами, — и окна, обращенные к ним, на холстах Крапошина почти всегда немы, пусты, а вот увиденная со двора частная жизнь его обитателей — важна и понятна. Художник открывает окна во двор и пишет в них самостоятельные житейские истории, тем самым сообщая ценность и, главное, цельность всему, что происходит на полотне, то есть во дворе, за окнами, вне двора — на дальних планах, которые просматриваются сквозь арки, даже в небе. Сегодня, когда дворовая культура умерла, а большинство горожан в глаза не видели соседей, живущих за стенкой, Крапошин пишет и пишет дворы, словно призывая современников быть внимательнее, добрее и теплее друг к другу. Тоска о временах детства? Иногда. А что нужнее сегодня, чем призыв к человечности?

«Предметная, с подробными деталями, ясная живопись особенно привлекает меня. Набор тем, как мне кажется, стандартный для любого человека искусства: Жизнь, Любовь, Время, Смерть, Сбывшееся и Несбывшееся, Страх и Надежда. Главная моя задача (и не только моя) — найти свой язык для отображения настоящего времени и всего, что прошло через меня; того, что было когда-то настоящим, а теперь — прошлое» (Виктор Крапошин).

Как приверженец фигуративной живописи, ясной, предметной, с подробными деталями, он давно предпочел экзерсисам в области беспредметности тонкую многослойную лессировочную живопись, двигаясь в сторону реализма, реализма метафизического. Слегка деформируя формы, используя в композиции разные точки и углы зрения одновременно, художник выстраивает парадоксальный и многоплановый образ (Вера Родина).

Виктор Крапошин не следует какой-либо выбранной программе, не иллюстрирует идею, он движется в пространстве холста интуитивно, но всевластно, выталкивая на сцену персонажи, чья явленная на холсте жизнь озадачивает — привлекает — не отпускает — завораживает и в конце концов заставляет серьезно задуматься. Его картины всегда остаются в определенной мере загадкой, всегда есть «куда их продолжить»; задев за живое, они всплывают в памяти, будоража внутренний взор, иногда одаривая, как искрящийся поток, каким-нибудь новым бликом смысла и чуть приоткрыв свою тайну.

Добродушная ирония или едкий сарказм, гротеск, а иногда и романтическая меланхолия, исходящие от работ художника, часто прикрывают глубокую философскую идею. Большей частью в его работах представлено два среза, два сечения, два вектора движения: к истинно человеческому или от него, борьба центробежных или центростремительных сил становления человеческой формы (Вера Родина).

У мужчин моего поколения одним из самых ценных качеств считалось наличие чувства юмора. У Вити Крапошина его столько, что хватило бы и на десятерых. А самое главное, что его юмор, а иногда самый чёрный, выплёскивался в его творчество. Все его картины, как золотой патиной, пронизаны этим чисто московским сарказмом и иронией. Позволю себе одну параллель: если в литературе у нас есть потрясающий Венечка Ерофеев с гениальными «Москва — Петушки», то в живописи у нас есть не менее блестящий Витя Крапошин со всем своим творчеством. В любой его картине есть трагизм одновременно с чёрным юмором, есть философские обобщения с хулиганским хихиканьем, а главное, есть любимый мной наш российский быт с советским душком, замешанный на самом настоящим концентрированном сюрреализме.

Виктор Сидорович Крапошин, как и большинство художников его поколения, не относит себя ни к какому художественному течению. Но мне, как его другу и поклоннику, кажется, что наиболее близкое определение — это фантастический реализм. Замешав суровый советский реализм в фантасмагорию своих снов и фантазий, он получил на выходе ни на кого не похожий стиль, а именно — совершенно фантастический реализм (Константин Кошкин, художник, искусствовед, yandex.ru/q).

Константин Латышев. Страдивари. 2009

Константин Латышев, автор холста «Страдивари» (2009) родился в 1966 году в Москве. С 1986 участник группы «Чемпионы мира», с 1995 основатель и участник группы «Артконтроль». Направление работы: московский концептуализм (konstantinlatyshef.com).

Константин Латышев стал известен во второй половине 1980-х как участник легендарной московской арт-группы «Чемпионы мира». Практика группы была мультимедиальной, но в основе ее лежала единая, акционистская стратегия. Эстетический жест, концептуально отжатый импульс в практике «чемпионов» стоял исходным пунктом. «Поп-артистская» живопись Латышева ведет свое происхождение как раз от этого пункта. И все ее существенные качества — литературность и как бы незатейливая визуальность; точная дозировка иронии, брутальности и эстетства; минимализм сообщения — все последующие годы подвергались последовательному тюнингу.

Латышевские смешные картинки с текстом — сама формула простоты. И охотно подыгрывают публике, привыкшей к мгновенно-одноразовому потреблению визуальных образов. Даже их размер — не более 100 × 80 см — однозначно указывает на предпочтительность частной, немузейной дистрибуции. Держаться демократически- простого, доводя его до малоприметного совершенства — проверенный принцип old school (artuzel.com).

Живопись Константина Латышева представляет собой своего рода «обманку». Если не вглядываться внимательно — создается впечатление, что перед нами произведения поп-арта, как известно, активно использовавшего реальные рекламные «прототипы». Как говорит история, немногие звезды поп-арта выросли из безвестных художников рекламы. Но для Латышева стилистика поп-арта — лишь одна из узнаваемых форм. При ближайшем рассмотрении, его картины оказываются синтезом самых разных культурных феноменов — сентиментальных открыток модерна, футуристических киноплакатов, наглядной агитации советского образца и, наконец, современной рекламы (ru.wikipedia.org).

Борис Марковников. Каин. Из серии «Дорога». 2020

... Надо остановиться и вспомнить о художественной молитве.

Все мысли, страхи, предчувствия, гнев, сексуальность, все «хочу», «могу», «дайте», «возьмите» всплывают, становятся более явными, выстраиваются в комбинации. Иногда соотношения бывают парадоксальными. Иногда из глубины появляется нечто, что вызывает очень сильное потрясение и — переживание. Настолько сильное, что невозможно не попробовать воссоздать его в материале.

Погрузись со мной в переживание, и ты будешь моим другом.

Сопереживай мне!

Чем сильнее переживание, тем лучше оно связано, с одной стороны, с первичным импульсом, а с другой — с путем, по которому зритель распознает это переживание, проходя через множество трудностей, подобно тому, как рыба-самка мечет намного больше икринок, чем в состоянии оплодотворить самец, а мальков появляется и того меньше.

Для меня «переживание» не только чувственная категория, вместе с ним приходит знание... (Борис Марковников, 1997 год, markovnikov.ru).

Становление художника Бориса Марковникова пришлось на годы перестройки, в то время художник обратился к абстрактному способу выражения… много экспериментировал с формой и материалом, создавал инсталляции. В начале 2000-х нашел свой метод работы с полотном — граттаж. Борис Марковников наносит до 15 слоев масла, а затем процарапывает их, погружаясь внутрь слоев, подобно археологу в поиске связи времен.

Процарапывание для художника является не просто расчищением поверхности холста, но и своеобразным ритуалом в поисках света, исследования его движения и оптики, наведения резкости не только на объекты вовне, но и внутрь сознания как автора, так и зрителя.

Исследование пространства, света и цвета, природы материала у Марковникова имеет глубоко личностный характер: работа художника становится в подлинном смысле трудом — напряженным духовным переживанием, направленным на переосмысление архетипов человеческого и сверхчеловеческого божественного начала, переплетение индивидуального и общего опыта. Непростота этого проекта имеет принципиальный характер, в том числе на уровне техники: метода процарапывания, к которому часто обращается художник (Никита Махов).

В опытах живописи Борис Марковников отталкивается от интернациональной традиции минимализма и оптического искусства, но увязывает ее с национальными корнями — религиозно-философским содержанием, — принципиально двигаясь тем самым вразрез со всеми актуальными трендами. Он долго работает с монохромным цветовым фоном каждого полотна, последовательно покрывая его поверхность сетью прочерков-царапин, наносимых обратным концом кисти, иногда противоположного по спектру цвета. В некоторых картинах эта сеть черточек обретает фигуративные черты — из хаотически, казалось бы, нанесенных линий проявляется образ-лик, как правило, аллегорически конкретный: Воин или Грешник, Дитя или Творец сущего. Таким образом Марковников очерчивает свое личное ноу-хау в век нивелирующих индивидуальность технологий воспроизводства, обращаясь к архаичным (словно из времен пламенеющей готики или маньеризма) приемам повествования и изображения — путем постановки Вечных Вопросов и создания образцов Неподдельного Мастерства (Сергей Попов, kandinsky-prize.ru).

Полотно «Каин» (2020) входит в серию «Дорога», созданную по результатам поездок художника на машине по России. «Во многом подобные опусы вдохновлены восторгом Марковникова от встречи с цветными скоростями движения по проселочным трассам, когда глаз не фиксирует что-то конкретное, но радуется мчащимся навстречу абстрактным всполохам света и гигантским цветным портьерам, что обрамляют движение в пейзаже» (Сергей Хачатуров, stengazeta.net).

Андрей Марц. Рыба-ковш. Конец 1970-х

Отточить образ до символа, найти для каждого зверя его пластическую формулу можно лишь при хорошем знании натуры. Художник-анималист должен попытаться понять сущность животного, не очеловечивая его. Мне дорого само животное, характерность того или иного вида. Когда мне удается это передать — создаваемый мною образ становится, как мне кажется, более убедительным и органичным (Андрей Марц, marz12.narod.ru).

Андрей Марц обладал редким даром воплощать в изображениях животных, зачастую камерных, масштаб огромного культурного пространства. Его острое, цепкое видение, подпитанное раскованным воображением и тонким чувствованием возможностей скульптурного материала, соединяло непосредственные реальные впечатления с глубокими познаниями истории мировой анималистики — от первобытных памятников и искусства кельтов до образов, знаков и символов, созданных изобразительной традицией народов Ближнего и Дальнего Востока, Китая, Индии и Северной Африки.

Так возникала новая скульптурная «живность», очень выразительная по формотворческим решениям, сочная по лепке характеров, живущая по каким-то своим особым законам, созданным для нее одним из тишайших созерцателей природы, скульптором Андреем Марцем. Жирафы, похожие на ажурные затейливые башенные конструкции, антилопы, чьи полетные грации изящно подчеркнуты остроумным кроем объема из единого медного листа, носороги с монументальными панцирными телами, уподобленными доспехам средневековых рыцарей, рыбы, словно вылепленные по неведомым древним магическим рецептам, разнообразнейшие птицы, то танцующие, то хлопочущие по своим «житейским» надобностям, то трагически надломленные, в литьевой лепке которых угадываются следы экологических катастроф...

… Образы животных — лиричные и трагикомичные, монументальные и игровые, архетипные и конструктивно-декоративные — все они были отмечены печатью таланта их создателя и неповторимой марцевской любовью к жизни (Л. Ю. Исаева, artmuseumtomsk.ru).

Творчество Андрея Марца, по общему признанию, совершенно особое, уникальное явление в современном анималистическом искусстве. Его работы, острые и точные по образному решению, поражают неожиданностью и декоративностью, остроумными находками в использовании свойств материала, современностью пластического мышления. А между тем Марц — убежденный наследник классической школы отечественной пластики, считающий ее основой, опорой для искусства современного с его подчеркнутым вниманием к форме.

Что касается скульптурного материала, то Марц сделал свой выбор в самом начале творческого пути, раз навсегда определив для себя металл как наиболее подходящий для реализации его пластических замыслов. Металл — подлинная стихия Марца. Не знающий аналогов оригинальный метод мастера, изобретенный им способ металлического отлива с введением проволоки, сочетание плотных масс и сквозных ажурных конструкций, контраст объемов и пустот позволили Марцу создать свой собственный, ставший уже классическим канон, безукоризненно работающий через раскрытие свойств материала на образ, характер изображаемого животного (Марина Юргенс, ГТГ, marz12.narod.ru).

Изучение глубоководных рыб, привезенных отечественными океанологами из экспедиций на научно-исследовательском судне «Витязь», вызвало к жизни огромный — 46 работ — скульптурный цикл Андрея Марца; в бронзовых фигурах воплотились причудливые и малоизвестные рыбы, живущие лишь на экстремальных глубинах океана. Многие произведения из этой серии находятся в собрании Музея мирового океана (г. Калининград).

К этому же циклу относится и «Рыба-ковш» (Конец 1970-х). Марц передает необычный, в чем-то курьезный вид рыбы: массивную выпирающую челюсть, острые устрашающие зубы, клинообразные спинные плавники. Вне своей естественной среды это причудливое существо с широко раскрытым ртом и непропорциональными частями тела производит впечатление неуклюжего и неповоротливого создания, своеобразный облик которого мгновенно притягивает к себе внимание. Несмотря на верность натуре, скульптор все же прибегает к обобщению и стремится к декоративности художественного решения. Он акцентирует пустоты между жабрами рыбы, ее спинными и хвостовыми плавниками, зубами, что задает композиции определенную ритмичность. Особое внимание автор уделяет фактуре, которая отличается богатым разнообразием. Марц отказывается от шлифовки бронзовой поверхности и придает рыбьей чешуе выраженную рельефность (Мария Беликова).

Андрей Марц принадлежит к числу выдающихся скульпторов-анималистов. В его творчестве счастливо соединились качества скульптора, мыслящего пластическими формами, органично чувствующего выразительность и физические возможности материала, обладающего остроумной изобретательностью в решении задач, и человека, очарованного бесконечным многообразием живого мира, не устающим удивляться перед гением Творца…. (gallerynazarov.ru).

Андрей Медведев. Дама с собачкой. 2017

Мир Андрея Медведева населен огромным множеством антропоморфных (и зооморфных) персонажей. Это и сонмы остраненных «людей», внешне напоминающих героев «Черной курицы» Антония Погорельского, но при этом, как правило, совершенно лишенных эмоций, и куклы — живые, теплые и выразительные, и странные персонажи, чем-то похожие на остраненных, но чувственные и вдохновенные, и наверное, еще какие-нибудь другие «люди».

Обнаженные нередко встречаются на полотнах художника. Как правило, он пишет их в полный рост, окружая многочисленными мелкими мужскими персонажами, к восторгам которых ню совершенно равнодушны, и с кошечкой или собачкой на поводке — эта деталь дополнительно подчеркивает изящество героинь.

Прекрасная обнаженная женщина с атласной кожей, густыми кудрями черных волос и выразительным лицом, на котором выделяются тщательно подрисованные губки бантиком, держит на поводке некое зооморфное существо — вроде бы собачку. Похоже, да и авторское название подтверждает. Но что-то не дает зрителю полностью увериться в том, что это собачка. Какая-то она «медведевская», то есть не такая, как другие.

На сей раз художник пишет героиню без «свиты»: такой красавице она не нужна. Дама почти парит, едва касаясь земли ногами в изящных лодочках. Даже поводок не обвивает ее руку, а почти висит в воздухе рядом с ней. Любуйтесь!

«Пространство, которое он [Андрей Медведев] создает, кажется лишенным силы тяжести, и создается впечатление, что изображенные люди парят над землей. Его композиции, положения его фигур и очевидное отсутствие гравитации придают его работе особую загадочность. Несовершенства и странные сопоставления вызывают вопросы о нашем существовании и абсурдности жизни, но также и о красоте ярких контрастов XXI века» (искусствовед Питер Ван Рой, Германия, onlinegallery-duarte.com).

Максим Митлянский. Сдача Бреды (на тему Веласкеса). 2012‒2015

В натюрморте художник абсолютно свободен, здесь можно больше сказать, чем в других жанрах. Поэтому для меня натюрморт скорее still life, чем nature morte.

Посредством натюрморта я стремился повторять, но не копировать произведения любимых художников: Рембрандта, Веласкеса, Брейгеля, Гойи и других. Мне важно было передать не содержание картины, а состояния, переживания и аллюзии, порождаемые их произведениями. Для себя я определил это как метафорический натюрморт, или «метакопирование». Вообще-то меня великие художники вдохновляют даже больше, чем окружающая реальность. И этот жанр появился в известной степени как попытка повторить их подвиг. Так, в репликах «Урок анатомии доктора Тульпа», «Блудный сын» Рембрандта, «Сдача Бреды» Веласкеса и др. главные персонажи — разнообразные бутылки, кофейники, плащи и другие предметы — в силу своей антропоморфности позволяют мне воспроизвести данные сюжеты, композиции, их пластическую идею и общее состояние. Для усиления визуального посыла я иногда пишу тексты прямо на холсте — комментарий или некое моралите. Бывает, что текст или название работы появляются первыми, а потом уже под них выстраивается пластическое решение (Максим Митлянский, mitlyansky.ru).

Полотно «Сдача Бреды» (2012–2015) вдохновлено знаменитой одноименной картиной испанского живописца Диего Веласкеса, созданной в 1634–1635 годах и хранящейся в Прадо. Как и другие работы из этой серии, оно сопровождается авторским комментарием, написанным внизу на холсте: «Ясная и консолидированная позиция — сама по себе аргумент». На картине Митлянского не найти изображения людей: места двух главных героев Веласкеса — коменданта голландской крепости и испанского адмирала — занимают два чайника, а роль солдат, стоящих на фоне главной сцены, взяли на себя бутылки. Митлянский сохраняет цветовую гамму произведения испанского живописца, палитра его работы строится на сочетании коричневых, бежевых, желтых и голубых оттенков.

Художник также воспроизводит композиционную схему оригинальной работы: двое центральных «персонажей» повернуты друг к другу, и кажется, что они ведут диалог. Автор прибегает к антропоморфизации натюрмортных элементов, одушевляет их и сообщает им психологическое состояние героев Веласкеса. Так, «победителя» Митлянский также располагает справа: этот чайник выше и стройнее, в то время как стоящая слева «проигравшая сторона» выглядит приземистой и неказистой. Ритмику стройного ряда испанских копий, виднеющихся за спиной главнокомандующего в оригинальной версии, Митлянский передает «строем» из бутылок с продолговатыми горлышками. Вместо лошади в правой части работы можно увидеть коричневый глиняный сосуд. Таким образом, этот метафорический натюрморт транслирует весь драматизм полотна Веласкеса и раскрывает характер хорошо всем знакомых персонажей в рамках натюрмортного жанра (Мария Беликова).

Александр Пучко. Знак света. 2013

Александр Александрович Пучко родился в 1961 году в Москве. В 1983 году окончил МХУ имени 1905 года, по специальности художник-реставратор. Много лет работал реставратором монументальной и станковой живописи в ГТГ, «Союзреставрации», Всесоюзном НИИ реставрации. Принимал участие в восстановлении Новоспасского монастыря в Москве, Николо-Перервенского монастырского комплекса, церкви Николы в Кожевниках, церкви Михаила и Фёдора Черниговских, Симонова монастыря в Москве, Новгородского Кремля. Занимаясь реставрацией станковой живописи более 35 лет, сохранил и восстановил не одну сотню произведений русской и европейской живописи. Помимо этого, увлечен проектированием и строительством жилых домов, дизайном мебели и интерьеров. Большая часть творческого процесса посвящена созданию собственных живописных и графических работ. С 2007 года — член Московского объединения художников Международного Художественного Фонда. Работы находятся в частных собраниях России, Чехии, Польши, Германии, Швеции, Нидерландов, Канады и США (litfund.ru).

«Современный художник, находясь под огромным давлением “атмосферного столба” различных направлений, школ, стилей, течений, эпох в искусстве, черпая из накопленной сокровищницы ценности знания, решает сложнейшие творческие задачи генерации собственной художественной системы. Чрезвычайно трудно отчетливо зазвучать, найти свою стилистику и, основываясь на знании предыдущих творческих опытов, избежать прямого цитирования, найти своего зрителя и разговаривать с ним на одном языке понимания и сочувствия.

Автор, поставив перед собой задачу уйти от унылых, искусственных правил целесообразной эстетики, экспериментирует, иногда связывая воедино абстракционизм и модерн, создавая изображение зачастую интуитивно. Иногда его охватывают настроения, подвигающие на высказывания языком символизма.

Всё это попытки смотреть на мир непредвзятым взглядом, очищенным от опыта рационального восприятия.

Постоянный поиск новой лексики выражения обогащает творчество автора различными приемами, позволяющими подобрать оригинальные пути и модели оживления восприятия. Иногда в этом процессе ясность формы сменяется бурным ниспровержением скучного перечисления деталей.

Избегая свойственного современности эгоцентризма, автор пытается перекинуть мостик между предметом выражения и зрителем. Путь к собеседнику без преград, не обремененный навязанными банальными идеями и равнодушием посредственного опыта.

Искреннюю попытку избежать шаблонности и линейного взгляда, порыв, возможно наивный, в стремлении общаться со зрителем можно расценить как приглашение к игре, где образ выводится из-под автоматизма восприятия, и предлагается на чувственном уровне получить ощущение «увиденного», а не узнавание знакомого образа» (Александр Пучко).

Ирина Ракова. Девочка с белой вороной. 2021

Кажущаяся наивность, юмор, женственность, поэзия — персонажи ее картин, сказочные или реальные, живут полной жизнью в своем, созданном ею мире. Смотрят ли они на вас или мимо, они приглашают вас войти в этот мир или хотя бы попытаться понять его, задуматься о чем-то важном, касающемся лично вас. Мир воспоминаний, забытых впечатлений. Мир сказки.

Как она «выбирает» свои темы и сюжеты? При взгляде на ее работы возникает отчетливое и ясное впечатление, что выбирают ее они сами. Но будь то портрет, натюрморт, пейзаж или сюжетная сценка, одно в этих работах неизменно — желание художника разделить с нами яркий, радостный или грустный, но бесконечно чистый мир нашего нескончаемого детства! (Григорий Бессерман, inieberega.ru).

Живопись Ирины Раковой — это прогулка. Прогулка по миру в бесконечном движении, населенному удивительными созданиями, одновременно нежными и загадочными. По миру живому, где каждая частица пейзажа вибрирует и дышит. Приснившийся мир мечты? Наверное, сон для нас — единственный способ попасть в наше детство. Алиса, бросаясь вдогонку за белым кроликом, «падает» в страну-зеркало и пробирается через странные и в то же время знакомые ей места. Это сон? Она и сама не знает.

Живопись Ирины Раковой дарит нам возможность отправиться в путешествие по этому миру. Он наш, мы находим себя в нем… до какого-то момента. Запах осенней листвы, полет белой птицы, золотая рыбка в целлофановом пакетике с водой, взгляд девочки-феи… Мы попали в сон Ирины или ее живопись уводит нас в наш? Продолжайте следовать за белым кроликом и просто мечтайте (maxime-and-co.com).

Роман Рахматулин. Золото Исаакия в сером Петербурге. 2016

При передаче чего бы то ни было на холсте вы не можете не любить это. Вы можете быть довольны или нет результатом своей работы, но в процессе не можете чувствовать негативные эмоции к объекту изображения, только любовь (Роман Рахматулин, romulen.ru).

***

Художник необыкновенно остро чувствует окружающий мир, и пытается выразить свои ощущения только ему свойственным языком. Отсюда поиск необычных приемов и техник, поскольку стандартных технологий классической живописи (которыми Роман, кстати, безукоризненно владеет) ему явно не хватает для выражения всего богатства эмоций.

Здесь и эксперименты с акриловыми смесями, с различными смешанными техниками, с использованием объема и дополнительного материала — иногда травы, иногда потали. В общем, границ у искусства нет и быть не может, если художник страстно любит этот мир и честно пытается передать свои чувства зрителю (art-gnezdo.ru).

Художник Роман Рахматулин обладает удивительным умением деликатно преображать самые узнаваемые городские пейзажи. Оставляя «в фокусе» единственный объект, художник скрывает в потоках дождя, отсветах фонарей, наплывах тумана фрагменты пейзажа, легким намеком сообщая об их присутствии. И вот сам пейзаж становится иным, и зритель — всматривается в его новый облик и в прекрасную живопись Романа Рахматулина.

Какие бы художнические задачи ни ставил перед собой любой автор, виды его родного города или села, пейзажи родных мест всегда несут в себе нечто такое, что сложно описать, но можно почувствовать, если всмотреться. Роман Рахматулин родился в Ленинграде (может, именно отсюда в его манеру пришли дожди, вода, туманы?), и его петербургские пейзажи, в том числе и ночной вид «Золото Исаакия в сером Петербурге» (2016), отличаются от всех ночных московских пейзажей, но в чем именно отличие — каждый зритель определяет для себя сам.

…Современное общество введено в заблуждение преступным разжевыванием произведений искусства — о чем они и о чем думал автор. В итоге врут все: сами авторы, искусствоведы, экскурсоводы, журналисты и далее, как хорошо запущенная сплетня, которая изначально была ложью, как снежный ком, обрастает новыми небылицами. В общем, при взаимодействии с произведением искусства советую выстроить замкнутое пространство, где будете только вы и объект. (Пространство должно блокировать исторические, культурологические и прочие пояснения и расшифровки, включая то, что про эту вещь думает критик и ваш сосед по лестничной клетке…) Оказавшись в этом пространстве, вы должны наладить исключительно ваше взаимодействие (прослушивание, просмотр, ощупывание) с объектом. Музыка, скульптура, живопись — становятся таковыми только при наличии зрителя (для природы и физики это все те же элементы, молекулы, колебания волн, а для времени — пыль); таким образом, предмет искусства без вас, без зрителя, пустышка — значит, ТЫ, зритель, — его часть и изволь функционировать как часть произведения, со всей ответственностью, не перекладывая ни на кого своей работы, не облегчая себе жизнь (Роман Рахматулин, romulen.ru).

Тимофей Смирнов. Березовый сок. 2015

Тимофею Смирнову крайне важна иная интонация, иная трактовка привычного подхода. В оригинальности неоригинального (даже в названиях работ и серий), в достаточно бережном отношении к источникам цитирования — именно и есть то, что вызывает интерес. Художнику кажется необходимым парадоксально и неожиданно обрамить один контекст совершенно другим, с точки зрения здравого смысла неподходящим. Какой бы группой изобразительных мотивов он бы не занимался, он ищет “совлечение несовлекомого”, которое в Средневековье служило аллегорией остроумия.

Это произошло по ряду причин, которые также привели его и к профессиональному искусствоведению, он учился на образцах, планомерно перетекая по всему пространству истории искусства.

Так и родилась магистральная тема всех его работ и серий, ее можно определить, как пространство культуры и метафоры, позволяющих выйти за пределы оболочки вещей и явлений, а главное — обыденности-повседневности с бытовым оттенком.

Методы создания почти плакатно-рекламные, только если это и реклама, то художественного видения и философского мировоззрения.

Таким образом, три главные составляющие нового — пресловутые “хорошее, старое, забытое” — сплавляются Тимофеем Смирновым (в смысле плавильной печи) с их новым восприятием воедино уже в сегодняшнем времени. Кто-то назовет это старомодным “московским сюрреализмом”, кто-то метафизическим символизмом. Кому как будет угодно...» («Оксюморонные картины Тимофея Смирнова», arteex.ru).

Холст «Березовый сок» (2015) Смирнова в свойственной автору манере наполнен иронией и близок по духу эстетике сюрреализма. Оригинальный сюжет привлекает зрительское внимание. В природе березовый сок — почти бесцветная прозрачная жидкость с легким свежим вкусом и почти без запаха. Уподобляя одно из березовых деревьев первого плана водосточной трубе, из которой мощным потоком течет грязная дождевая вода, Смирнов изображает сцену, нарушающую логику привычного мировосприятия. Монохромная серая цветовая гамма (где лишь коричневатый мутный поток создает цветовой акцент), выраженное линеарное начало, лежащее в основе композиции, отсылают к эстетике крупноформатного графического рисунка. Средствами живописи, по сути, Смирнов имитирует станковую графику, демонстрируя в очередной раз талант живописца и рисовальщика.

На идейном уровне произведение допускает вариативное толкование. В частности, сцена может навести на мысль о проблемах экологии и последствиях загрязнения окружающей среды — и тогда полотно Смирнова приобретает актуальность и органично встраивается в глобальную повестку дня. Впрочем, работу можно воспринять и с юмором, абстрагируясь от современных общественных процессов. В любом случае рассматриваемое произведение озадачивает зрителя, провоцируя его дать свое объяснение этой абсурдной и выбивающейся из привычной картины мира сцене (Мария Беликова).

Наталия Турнова. Рене Декарт. 2007

По опыту я ощущала, что человека всегда интересует человек. А жанр портрета, как нам его преподносили в 1970–90-х, оставался достаточно традиционным, реалистическим. И если ты выходил за эти пределы, то уже обращал на себя внимание. Мне было интересно поработать с традиционным портретом, чтобы он оставался живописью, но превращался во что-либо другое. Если ты брал образ известного человека, устоявшийся не только в визуальном, но и в этическом отношении, и выполнял в нетрадиционной для того времени манере, это воспринималось по-другому и понималось как живопись, а не как изображение писателя или вождя (Наталия Турнова).

Наталия Турнова — яркая фигура современной отечественной художественной сцены. Свои работы она называет не портретами, а «обобщенными образами состояний или переживаний, внутреннего движения и выражения человеческих эмоций». Характерные черты ее художественного почерка — монументальный формат работ, лаконичность форм, а также использование открытого насыщенного цвета, через который реализуется смысловая и эмоциональная нагрузка. По тому значению, какое имеет для художницы цвет, она сопоставима, пожалуй, лишь с экспрессионистами, с которыми ее особенно роднит стремление к передаче внутреннего состояния (Мария Беликова).

В серии своеобразных портретов философов — Мераба Мамардашвили, Джидду Кришнамурти — образ Рене Декарта (1596–1650), французского философа, математика и естествоиспытателя, был создан одним из первых. «Здравый смысл кажется единственной вещью, которая во всём мире распределена равномерно: никто не хочет его больше, чем у него есть», — это утверждение Декарта, как и многие его научные и философские идеи, и через пять веков остается современным.

Решая чисто художнические задачи, Наталия Турнова вместе с тем предлагает зрителю посмотреть на портретируемых внутренним зрением, увидеть не черты лица, передаваемые линией, но черты личности — точнее, свое видение этих черт, выражаемое цветом.

Портрет — жанр, который Турнова предпочитает многим другим. Ее интересует не портрет конкретного человека, а скорее, портрет какого-то социального явления или чувства, переживания. Лицо человека в большинстве случаев предстает в виде овального пятна, обозначенного цветом, где цвет — это синоним психологичности, сложности эмоционального переживания. Отсюда рождается ощущение новой реальности. «Мне лично человеческое лицо наиболее интересно, — говорит художник. — Это очень пластичный материал, при помощи которого можно показать очень многое. Поэтому для меня портрет — благодатная почва, если уметь ей пользоваться. Не могу сказать, что я это умею, но пытаюсь» (artinvestment.ru).

Елена Фокина. Окуни и др. 2011

На мой взгляд, любое искусство имеет право на существование. Как говорит один мой друг митёк: «Рисовать можно все, если не стыдно маме показать». А я считаю, что в каждой работе художника должна быть хвала Богу. И дело не в сюжете, а в отношении к тому, что рисуешь, к тому, что создано Богом.

Я пишу всегда с радостью, потому что для меня это самый чистый кайф — рисовать красками. Если вам это передается — здорово! (Елена Фокина, biozvezd.ru)

Елена Фокина — живописец, график. Постоянный участник разнообразных выставочных проектов, в том числе международных (Лондон, Париж, Дортмунд, Лос-Анджелес, Токио). Живет в Коктебеле. Работы художницы находятся в частных коллекциях России, Германии, Франции, Дании, Голландии, Израиля, Америки и Австралии.

«Елена Фокина — художник, который занимается живописью в самом традиционном смысле этого слова. Живописью, восхищенной самой жизнью во всех ее проявлениях — дожде, поле, детском смехе, грушах, взаимоотношениях кувшинов на столе. Фокина, по ее собственному признанию, просто очень любит “красить красками”, видеть и делиться тем, что она видит и чувствует, с помощью холста и красок», — пишет о творчестве Фокиной искусствовед Н. Щербакова.

Елена Фокина родилась 16 марта 1961 года в Москве. Ее мама занималась исследованиями в области гематологии, а папа самоотверженно служил родине. Елена была единственным ребенком в семье Фокиных, и её воспитание родители доверили бабушке Марии Александровне. «Бабушка была удивительным человеком со сложной судьбой. Она знала несколько языков, а немецкий и польский преподавала в школе, — вспоминает Елена. — А вообще бабушка была профессиональной женой и питерской красавицей: полный набор — воспитание и осанка, прямая спина, безупречный маникюр. Я ни разу не видела ее непричесанной даже во время болезни. В 1937 году ее репрессировали, а мою маму она родила в тюрьме. Бабушку освободили перед войной, со справкой и без карточек она оказалась во время блокады в Ленинграде. Но она все вынесла и выжила. Из таких людей можно делать гвозди».

После школы Елена Фокина два года работала секретарем в издательстве «Малыш», а затем поступила в Полиграфический институт.

После окончания Московского полиграфического института, Елена Юрьевна работала по договорам в разных организациях. Одним из мест ее работы было издательство «Дрофа», в том числе занимающееся выпусками передачи «Спокойной ночи малыши» и киножурнала «Ералаш». В 1987 году Елена Фокина впервые выставила свои работы, которые понравились искусствоведам и поклонникам живописи. Это вдохновило художницу больше сил отдавать написанию полотен.

Она — серьезный, очень много работающий художник, но порой кажется, что в ней живет озорная девчонка, которая умеет, как кэрролловская Алиса из страны чудес, удивляться обычному, и преображать его в своем творчестве. Елена дарит нам своими работами радостное восприятие мира, и как будто говорит: смотрите, как здорово жить, как интересно! Люди, давайте радоваться нашим детям, теплому солнышку, каждому цветку, знакомой собаке, и вообще каждому подаренному нам Господом дню! Оглянитесь вокруг, ведь мы живем в очень красивом месте земли, где есть синие горы, Волошинские холмы, и много-много морского воздуха. И зрители забывают о своих проблемах, о кризисе, о политике, погружаясь в коктебельские радости Елены Фокиной. В её творчестве есть самое главное, чем она щедро делится со зрителем, — гормон счастья (Ирина Панаиоти, старший научный сотрудник Феодосийского литературно-мемориального музея им. А. С. Грина, gorod24.online).

Желаем удачи на 105-м аукционе «21-й век. Современное российское искусство»!

AI