Открыты 48-е торги проекта «XXI век. Современное российское искусство» и аукцион фотографий из проекта «Генералы 70-х»
ARTinvestment.RU   11 января 2021

Каталог составили работы Алексея Беляева-Гинтовта, Алексея Ваулина, Василия Власова, Дианы и Алана Воуба, Ирины Корсаковой, Егора Плотникова, Кирилла Протопопова, Ирины Раковой, Константина Худякова, Юрия Шабельникова, Елены Самородовой и Сергея Сонина

Комиссионный сбор с покупателей составляет 18 %.

Каталог AI Аукциона № 362 и 48-го кураторского аукциона «XXI век. Современное российское искусство».

Лоты аукциона представлены в экспозиции онлайн-выставки AI.

Проект «Генералы 70-х. Неброский шик эпохи СССР» на выставке онлайн-галереи AI «ХХI век. Современное российское искусство».

Окончание аукциона: в пятницу, 15 января, в 12:00.

Алексей Беляев-Гинтовт. Завтра. Триптих. 2006

Внимание к традиции как проявление авангардности восходит к причастности Гинтовта к движению «новой серьезности» и еще раньше — к неоакадемизму Тимура Новикова. Наследуя от Новой Академии эстетику классических форм в сочетании с современным пониманием материала, Гинтовт облекает в нее высказывания на политические темы в ракурсе утопического проектирования, основанного на историческом контексте и литературной традиции.

Образность Гинтовта сочетает футуристическое прогнозирование, отсылающее к проектам авангардистов и советской бумажной архитектуре, с пародированием государственной патриотической риторики и научной фантастикой в духе ретрофутуризма. Конструируя взгляд на государство будущего из прошлого, Гинтовт вскрывает настроения современности, о чем свидетельствует непрекращающаяся полемика вокруг политического уклона работ художника и его неоевразийских взглядов (mmoma.ru).

Алексей Ваулин. Греческие мотивы. 2015

…Я мог бы рассказать цветом о каждом дне своей жизни! (Алексей Ваулин).

В современном искусстве вообще очень важен элемент неожиданности: непредсказуемость сообщает свежесть восприятию и обостряет наши чувства. Непредсказуемость стала нашим допингом, необходимой порцией «душевного экстрима», к которой все стремятся, несмотря на вечные слезы по поводу отсутствующего покоя. Современный человек — он не для покоя, он — для вечного поиска, горения, накала чувств и мыслей. У художника тем более не должно быть покоя как «внутренней тишины», убаюкивающей внимание умиротворенности. Живопись для меня — сама стихия непредсказуемости, хотя как автор я стараюсь продумывать свои композиции. Но в какой-то момент работа начинает вести тебя за собой и, взращивая ее, шлифуя её, ты вновь и вновь меняешься сам (Алексей Ваулин, vaulin.info).

Алексей Ваулин — живописец и график с редким даром чувствования цвета. Художник в буквальном смысле ощущает и жизненные ситуации, и вовлеченные в них персонажи «окрашенными» в определенный цвет и оттенок. С детства имея некоторые проблемы со слухом, он научился воспринимать мир людей и вещей через цвет. Эта своеобразная форма синестезии вводит художника в круг мастеров, использующих на практике способность цвета оказывать воздействие на настроение человека.

Цвет… стал внутренним мерилом завершенности работы, а также инструментом исследования реальности и человеческой души. Он служит средством, благодаря которому на полотнах Ваулина идентифицируются формы, ведь художник зачастую буквально лепит их цветом, густыми динамичными мазками и даже специальными фактурными массами, придающими дополнительный объем. Интересно наблюдать разворачивающуюся на его картинах драматургию сложных ритмических рисунков и цветовых соотношений (Илона Лебедева, artinvestment.ru). 

Читайте об авторе на AI: «Персона недели: Алексей Ваулин».

Василий Власов. Музыкальная тема. 2012

Поток творческого импульса иррационален. Как художник многие годы пытаюсь уловить этот первый творческий толчок. И признаю, что сила его сама создает мою пространственную среду (Василий Власов).

Был момент, меня пригласили поучаствовать в выставке «Письма Булгакова», но с опозданием. Через 2 дня выставка. Что я могу успеть за 2 дня?! У меня были какие-то документы, какая-то подборка. Я все это взял и на больших листах прошил. С этого момента все началось. Мне понравилось! Если клеить, все коробится, а с нитками получается все идеально ровно. И я решил, что буду создавать коллажи, сшивая их нитками.

Сам материал диктует как себя вести. Если бы я просто рисовал, это было бы одно. А когда я знаю, что будут какие вставки-акценты, и кажется, что ничего не произошло. На самом деле очень многое произошло, я пространство нарушил, и оно смотрится немножко двояко. Мне это нравится! (Василий Власов, rewizor.ru/museums-exhibitions).

Власов ищет универсальный синтез, в котором и музыкальные ритмы, и литературные аллюзии, и структуры классической поэзии, и восточная традиционная орнаменталистика обрели бы некий изобразительный, знаковый эквивалент.

В графике и живописи Власова существует особое пространство, построенное на изысканных колористических сочетаниях, в котором и происходит встреча с таинственным и подлинным. Словно Власов освобождает изображение от всего подробного, сюжетного, легко читаемого, с тем, чтобы зафиксировать некий внутренний образ, родившийся в нем от соприкосновения с темой, мелодией, мыслью… (Анна Чудецкая, ведущий научный сотрудник ГМИИ им. А.С.Пушкина).

В работах Власова есть образы нарисованных мелодий, звуки музыки, переданные цветом и линиями, музыкальная гармония, перенесенная на бумагу и холст. Василий воспринимает звуки музыки и зарисовывает их, словно композитор делает аранжировки и вариации на темы известных и любимых мелодий. Музыкальные произведения получают в его творчестве вторую жизнь, находят продолжение и новые интерпретации.

Если вам посчастливится побывать в мастерской художника, вы сможете услышать одновременное звучание нескольких мелодий. И у вас никогда большее не возникнет сомнений в необыкновенной музыкальности его работ. Его картины — это симфонии в красках. Сравнение музыкальных тональностей с оттенками цветовой палитры можно назвать синестезическим принципом его работы. Его интересуют возможности и способности цвета находиться в гармонии или в контрасте друг с другом точно так же, как сочетания различных звуков могут гармонировать или контрастировать друг с другом.

Единственно правильное изучение работ художника должно происходить в кротком безмолвии, и только лишь слегка приглушенная композиция любимого им Шнитке может на миг врываться во внутренний мир наблюдателя, в очередной раз смешивая невыразимое сочетание музыки и изобразительного искусства. И в этом весь Власов, сложный и непостижимый, о нем невозможно говорить и трудно писать, его нужно постигать и чувствовать (Марина Щелокова).

Читайте о художнике на AI: «Персона недели: Василий Власов».

Диана и Алан Воуба. Новый мост. Диптих. Из серии «Univers». 2018

Над «Universe» мы работали вместе с сыном, фотохудожником Аланом Воуба. Это универсальный проект о конкретной местности, в которой мы находимся в данный период времени, проект о поиске символического Грааля. Здесь речь идет о Компьене. Знакомясь с местностью, которую облюбовали еще Меровинги, первые короли Франции, мы предлагаем зрителям новый взгляд на привычные вещи (Диана Воуба, vouba.com).

Видимый мир — всего лишь оболочка мира невидимого, без которого мы не могли бы познавать окружающую нас действительность. Наши мысли, чувства, сознание, совесть... невидимы, но не менее реальны — это для нас мир метафизических фактов, который невозможно сфотографировать. Здесь соединение фотографии и живописи создаёт возможность передачи «живого мгновенного откровения неисследимого» (Диана Воуба, vouba.com).

Ирина Корсакова. Натюрморт с оливками. I. Из серии «Оливковая роща». 2014

Я расскажу о том, что я люблю.
Покой и созерцание.
Свет и тень.
Ясность.
Трепет и окаменение.
Вибрации души, тона, цвета.
Предмет.
Фактуры материалов.
Фронтальную композицию.
Поверхность холста и физическое ощущение прикосновения к нему кисти.
Картину как проявленное.
Искать смыслы.

Когда я начинаю, я не думаю, о чем будет работа. Думаю о форме и об ощущении. А еще об ответственности за каждый сантиметр холста. Понимание смыслов приходит к завершению. И я здесь на той же позиции, что и зритель. Чему я могу его учить? Каждый видит свое, и это правильно. А я уже все сказала на холсте, и нужно так говорить, чтоб не нужно было вербальных пояснений (Ирина Корсакова).

Егор Плотников. Пасмурный день. 2020

Работа Егора Плотникова«Пасмурный день» (2012) была написана специально к выставке «Метафора. Литература и искусство», организованной онлайн галереей ARTinvestment.RU «XXI век. Современное российское искусство» совместно с куратором Дарией Седовой. В качестве темы для будущего оригинального произведения художнику по жребию досталась фраза Михаила Юрьевича Лермонтова «Что без страданий жизнь поэта?».

***

Михаил Юрьевич Лермонтов — личность, в которой сочетается несочетаемое: храбрый офицер с лицом ребенка, ранимый, тяжело переживающий семейную драму сын и внук, гениальный поэт, художник и вспыльчивый, дерзкий насмешник, ведущий сам себя к гибели.

Часто сила обстоятельств влечет человека сквозь время жизни, а Лермонтов манифестирует в своих юношеских стихах эту необходимость страданий и с детской отчаянностью следует своему выбору. Больше всего в работе мне хотелось избежать литературы и в то же время не потерять то, что чувствуешь, читая эти строки. Ведь Лермонтов мне особенно дорог тем, что он и поэт, и художник (Егор Плотников).

…Художник редко пишет с натуры, Егор переносит на холст воспоминания, впечатления, мелькнувшие в окне машины картинки. Может, поэтому они кажутся такими знакомыми, такими родными? Геометрические белые пустоты в пейзаже олицетворяют образ нашей памяти, которая сохраняет лишь фрагмент целого, все остальное — домысливание (Дария Седова, artinvestment.ru).

Пейзаж действительно самый «музейный» жанр, но в какой-то момент я нашел для себя одну из основных задач — реабилитировать его в области современного культурного пространства. Мне за него обидно, так сказать. Я работаю с ним и пытаюсь понять, как он может существовать. А ведь как-то может — какими-то фрагментами, например. Я понимаю, что исчезло наше панорамное зрение. Все мыслят экранами, фрагментами, скользящими картинками. Мы перестали видеть как человек XIX века: он неспешно наблюдал панораму, путешествуя на своей повозке, или разглядывал виды из окна дома. То же самое в искусстве сейчас: мы движемся с другой скоростью, мы живем в экране, и потому видимый пейзаж распадается на фрагменты — что-то исчезает, что-то ускользает от нас, что-то забывается. Он сменяется неравномерно: сегодня мы находимся в зимнем русском лесу, а послезавтра — на атлантическом побережье Испании. Таков наш внутренний целостный пейзаж, наша панорама состоит из «кусков». И все это появляется в моих работах.

Несмотря на то, что мои пейзажи зачастую «пустые», человек все же влияет на них. Изображаемые мной пространства сформированы при его участии, его предыдущим присутствием или нежеланием присутствовать. Я занимаю, скорее, позицию наблюдателя и констатирую время. Мне важно почувствовать это, а не дать оценку. То, что попадает на мой холст, — социальный ландшафт и образ человека без его присутствия (Егор Плотников, entermedia.io).

Кирилл Протопопов. Человек в золотом. 2008

Когда человек начинает работать, участвовать в творческом процессе, он постепенно начинает понимать, что ему близко, из чего он может творить. Я начинал с живописи, с плоскости, потом перешел в рельеф. Когда я пришёл к скульптуре, то много экспериментировал и пробовал разные техники. Через какое-то время я почувствовал, что бронза — это какой-то «вечный» материал, что он мне близок. Бронза — это достаточно мягкий металл, а есть такой металл — тоже бронза, но с большим содержанием цинка, — латунь. Жёлтого цвета, более жёсткий. Я стал использовать в скульптуре именно латунь, потому что, мне кажется, она более напряжённая, более звонкая.

Ещё, когда ты делаешь скульптуру, всегда нужно думать о пропорциях. Есть такое понятие — оптический вес. Должен быть баланс. Нужно вращать композицию вокруг центра и смотреть сверху, снизу, сбоку… Ведь скульптура — она круглая (Кирилл Протопопов, st-tatiana.ru).

В скульптуре Кирилла Протопопова образ человека дополнен бронзовыми подвесками — кинетическим элементом, который в разных формах нередко встречается у автора. «Мне кажется, что эти подвески добавляют скульптуре больше декоративности, изящества, легкости. Поскольку я заканчивал дизайн, эти элементы мне очень близки и понятны» (Кирилл Протопопов, st-tatiana.ru).

Малая пластика — вид скульптуры, подчиняющийся особым законам, несущий в себе среди прочих главный признак — стремление к психологизму и обобщению. В то же время скульптура малых форм тесно примыкает к декоративно-прикладному искусству. Создается психологическая связь между автором и зрителем, ощущение, что работа сделана для того, кто внимательно ее рассматривает. К интеллекту зрителя обращены талант и мастерство художника. Средством смыслового общения в этом случае выступает знак с его возможностями представлять, фиксировать определённые свойства и характеристики скульптуры.

Пластика Протопопова, наделенная чертами высокой ювелирной эстетики ар-деко, никогда не впадает в утилитарность. Излюбленным материалом автора является бронза с многообразием оттенков поверхности металла, камень и смальта в сочетании с традиционной и современной техникой, а также графическим дизайном. Структура и выразительность поверхности здесь особенно важна, поскольку она дает представление о внутреннем напряжении произведения, а также определяет его взаимодействие с окружающим пространством. Декоративная поверхность, мерцание фактуры, цветные вставки, использование гипса как декоративного элемента для выявления орнаментального рисунка на поверхности, тончайшая отделка — все это притягивает взгляд и дает почву для фантазии (Екатерина Шмакова, искусствовед, куратор авторских выставок музея-заповедника «Коломенское»).

Ирина Ракова. Апельсины. 2020

Кажущаяся наивность, юмор, женственность, поэзия — персонажи ее картин, сказочные или реальные, живут полной жизнью в своем, созданном ею мире. Смотрят ли они на вас или мимо, они приглашают вас войти в этот мир или хотя бы попытаться понять его, задуматься о чем-то важном, касающемся лично вас. Мир воспоминаний, забытых впечатлений. Мир сказки.

Как она «выбирает» свои темы и сюжеты? При взгляде на ее работы возникает отчетливое и ясное впечатление, что выбирают ее они сами. Но будь то портрет, натюрморт, пейзаж или сюжетная сценка, одно в этих работах неизменно — желание художника разделить с нами яркий, радостный или грустный, но бесконечно чистый мир нашего нескончаемого детства! (Григорий Бессерман, inieberega.ru).

Живопись Ирины Раковой — это прогулка. Прогулка по миру в бесконечном движении, населенному удивительными созданиями, одновременно нежными и загадочными. По миру живому, где каждая частица пейзажа вибрирует и дышит. Приснившийся мир мечты? Наверное, сон для нас — единственный способ попасть в наше детство. Алиса, бросаясь вдогонку за белым кроликом, «падает» в страну-зеркало и пробирается через странные и в то же время знакомые ей места. Это сон? Она и сама не знает.

Живопись Ирины Раковой дарит нам возможность отправиться в путешествие по этому миру. Он наш, мы находим себя в нем… до какого-то момента. Запах осенней листвы, полет белой птицы, золотая рыбка в целлофановом пакетике с водой, взгляд девочки-феи… Мы попали в сон Ирины или ее живопись уводит нас в наш? Продолжайте следовать за белым кроликом и просто мечтайте (maxime-and-co.com).

Константин Худяков. Иконостас XXI. Пробные варианты. Две работы. 2003

Работы являются частью подготовительного этапа совместного проекта Константина Худякова и Виктора Бондаренко «Deisis. Предстояние». Идея проекта заключалась в создании «современного иконостаса» на основе серии психологических фотопортретов людей, выступающих в роли персонажей христианской сакральной истории.

Читайте о художнике на AI: «Художник недели: Константин Худяков».

Юрий Шабельников. Конец фильма. Легенда. Грейс Келли. 2008

Искусство — это способ выяснения отношений. Я выясняю отношения с социумом, с собой, с самим же искусством (Юрий Шабельников).

Юрий Шабельников создаёт мощные по своей визуальной энергии изображения, выполненные в классической для художника графичной монохромности. Его произведения из серии «Конец фильма», истоки которой лежат в искусстве поп-арта, — это образы ретро-эпохи, которые, с одной стороны, позволяют погрузиться в удивительную атмосферу Золотого века Голливуда и его сияющего великолепия, но с другой — свидетельствуют об утраченных надеждах и безвозвратно ушедшем прошлом. С помощью широких мазков, размытого контура и серой цветовой гаммы Шабельников словно фиксирует кадры чёрно-белого кинофильма, покрытого патиной времени.

…Вся эта история конечно не про «Конец фильма», но, скорее, про минувшие сновидения, утраченные надежды, мечты, идеалы… Ведь даже звезды экрана тех лет, которые уже пребывают на небесах и портреты которых показывает нам автор, написаны не с натуры, а с архивных фотографий и с обложек старых модных журналов, где изображение местами утрачено, а местами покрыто патиной времени. Невольно вспоминается название легендарного фильма Бернардо Бертолуччи «Ускользающая красота», или «украденная» в английском переводе, впрочем когда и кем, никто до сих пор не знает… (moscow.arttube.ru).

Елена Самородова и Сергей Сонин. 10 фотографий из проекта «Генералы 70-х. Неброский шик эпохи СССР»

Patria audit, Patria novit (Родина слышит, Родина знает). Стилизация в жанре документального мифа, созданная петербургско-московской формацией «Товарищество “Свинец и Кобальт”» в начале нулевых годов XXI века, представлена в новой авторской редакции.

В проекте «Генералы 70-х. Неброский шик эпохи СССР» показан советский миф о заговоре высшего командования Ленинградского военного округа и УКГБ по Ленинграду и Ленинградской области в условные семидесятые годы прошлого столетия. Заговор генералов и технократов Красной империи, «заговор военных эстетов» против вырождающейся партийной номенклатуры и политических комиссаров, готовых капитулировать (свалив всё на «перегрев системы») перед внешними врагами и разрушительными настроениями внутри самой континентальной империи. И главное — против отдающих приказы гражданских, «творцов стагнации и разрушения» (Сергей Сонин, автор и постановщик проекта «Генералы 70-х. Неброский шик эпохи СССР»).

На аукцион выставляются псевдодокументальные работы из фотографической серии с ленинградскими персонажами петербургской «городской сцены» в «мундирах эпохи» в знаковых декорациях среды (экстерьерах и интерьерах).

Елена Самородова и Сергей Сонин приглашают то ли в постапокалиптический мир, то ли в параллельную реальность — в своеобразную лабораторию фантастики, искусно сплетенную и запутанную, где зрителя не покидает ощущение дежа вю: на фото и в видео изображен мир почти такой же, но — другой.

«Генералы 70-х» — история с лихо закрученным сюжетом и первый осуществленный «исторический миф» Самородовой и Сонина. О чем он — сразу и не поймешь. То ли о любви, то ли о войне, то ли об истории, но в конце концов — о жизни. В этой проекции на 70-е годы прошлого века имперский сантимент художников попал в определённую точку (Екатерина Карцева, кандидат культурологии, доцент кафедры «Кино и современное искусство» РГГУ).

Желаем удачи на аукционе «XXI век. Современное российское искусство»!

AI