Феномен Бипла. Майк Винкельманн. Часть 2
ARTinvestment.RU   26 марта 2021

Продолжение истории самого известного художника последнего месяца, в чьем творческом багаже — всего одна аукционная продажа и пять групповых выставок

В первой части материала мы обсудили место цифрового искусства в истории, а также рассказали о жизненном пути художника Майкла Винкельманна (Бипла) до момента эпохальной продажи на торгах Christie’s. Отсюда и продолжим.

Итак, существующий лишь в цифровом формате токен-арт «Каждый день: первые 5000 дней» (2021) был предложен в рамках онлайн-аукциона в период с 25 февраля по 11 марта 2021 года. Казалось бы, появление на торгах произведения цифрового искусства, не имеющего аналогов в физическом мире, не стало новостью: они давно вращаются на арт-рынке, уходят на онлайн-аукционах, продаются в рамках специализированных ярмарок цифрового искусства. Но появление именно этого лота и именно на Christie’s привело в восторг криптоадептов по всему миру, и на то были причины.

Главная тонкость заключалась в том, что выставленный лот совмещал в себе свойства произведения цифрового искусства и NFT (с англ. Non-Fungible Token — «невзаимозаменяемый» токен). NFT-арт уже продавали, но раньше речь шла, скорее, о специализированных площадках для гуру криптовалют, блокчейнов и вот этого всего. Теперь же токен-арту распахнул свои двери один из ведущих в мире и самый что ни на есть традиционный аукционный дом, обычно ассоциирующийся с полотнами в золоченых рамах, смокингами, вечерними платьями и стуком аукционного молотка.

Справка AI: токен предмета искусства является виртуальным аналогом ценной бумаги, подобием биржевой акции, содержащим всю возможную информацию о предмете: сертификат подлинности, провенанс, выставочную историю, сведения о необходимых отчислениях — например, по праву следования (которые токен может сделать за вас, запустив функцию «умного контракта»). Вся эта информация является неотъемлемой частью произведения, которая находится в открытом доступе в блокчейне. С течением времени токен обновляется и дополняется новыми данными о колебаниях ценовых индексов, новых выставках и т. д. При этом NFT, подобно акциям, может вращаться на рынке цифровых активов, повышая свою ликвидность.

Первый шаг на пути токенизации Christie’s сделал, продав в октябре 2020 года работу Роберта Алиса «Block 21 (42,36433 ° N, -71,26189 ° E)». В рамках привычных торгов послевоенного и современного искусства за $131 тыс., при оценке $12–18 тыс., был продан круглый холст, покрытый 322 048 цифрами оригинального кода биткоина Сатоши Накамото. Но этот холст был не просто картиной с цифрами: неотъемлемой частью его была и цифровая NFT-версия. Убедившись в востребованности NFT-арта (напомним, что работа Роберта Алиса превысила оценку почти в 10 раз), Christie’s пошел еще дальше и выставил на торги произведение Бипла, существующее только в NFT-формате. Оно представляло собой огромный цифровой «коллаж» из 5000 тысяч оригинальных снимков, которые Бипл делал каждый день на протяжении 13 лет, начиная с 1 мая 2007 года. Соответственно, при покупке лота новый владелец получал зашифрованный файл с работой, а информация об этой транзакции попадала в блокчейн.

Торги стартовали на сайте Christie’s 25 февраля, и в первые же восемь минут аукциона 20 претендентов подняли цену со стартовых $100 до $1 млн. За день до окончания торгов цена молотка уже находилась на отметке $9,75 млн; в день окончания — на $14 млн. Но самое поразительное случилось буквально в последние 10 минут аукциона, когда шагами в миллионы участники достигли цены молотка $60,25 млн ($69,3 млн с учетом комиссии Christie’s).

По степени напряженности аукционные торги за работу Beeple журналисты Bloomberg сравнили с торгами за «Спасителя мира» Леонардо да Винчи в 2017 году. С той лишь разницей, что в этот раз все происходило исключительно в онлайн-формате. За продажей NFT-арта на сайте Christie’s в последние минуты следили 22 миллиона человек. Почти все участники аукциона (91 %) впервые зарегистрировались на сайте Christie’s. Среди владельцев ставок 58 % родилось в 1981–1996 годах (т. н. миллениалы), поколению Х (тем, кто родился в 1965–1980) принадлежало 33 % ставок, значительно меньше участвовали в торгах рожденные в 1997-м и позже (поколение Z) и так называемые бумеры (1946–1964) — 6 % и 3 % ставок соответственно. Покупатели были в основном из США (55 %); европейцев было 27 %, а азиатов 18 %.

Результат торгов Christie’s сделал произведение Майка Винкельмана не только самым дорогим произведением цифрового искусства и NFT-арта, но и третьей по стоимости работой ныне живущего художника в мире. Опережают Beeple только скульптура Джеффа Кунса «Кролик» за $91 млн и живопись Дэвида Хокни за $90,3 млн. Поначалу аукционный дом пробовал настаивать на том, чтобы их комиссия была выплачена в традиционной валюте, но в процессе торгов Christie’s смирился с неизбежным и согласился на оплату в ETH — эфириумах. Однако волатильность криптовалют, чьи курсы с разницей в неделю могут вырасти в несколько раз либо настолько же упасть, делает это решение довольно рискованным для Christie’s. Но сколько бы комиссии в итоге ни получил аукционный дом, главный выигрыш в другом: Christie’s удалось привлечь к себе внимание огромного количества молодых и очень богатых покупателей.

Спустя пару дней спекуляций и ошибочных предположений относительно имени владельца таковой нашелся: работу Beeple на Christie’s купил основатель «крипто-эксклюзивного фонда» Metapurse — сингапурский криптопредприниматель, известный под псевдонимом Метакован (настоящее имя, как принято в криптосреде, остается неизвестным). В одном из недавних интервью youtube-каналу Hack Crypto Метакован рассказал, что он родом из южно-азиатского региона. По его словам, он давно перешел на криптовалюту и уже несколько лет не имеет счета в обычном банке равно как и собственной машины и дома, вместе с тем он является основателем и главным финансистом «крипто-эксклюзивного фонда» Metapurse, где, насколько известно, хранится самая большая коллекция NFT-арта в мире.

По мнению Метакована, его новое приобретение могло бы стоить и миллиард долларов. «Когда речь заходит о дорогостоящих NFT, этот перебить будет довольно сложно. И вот почему: он представляет собой 13 лет ежедневной работы. Техники можно скопировать, опыт — превзойти, но единственная вещь, которую нельзя взломать, — это время. Это жемчужина коллекции, самое ценное произведение искусства этого поколения», — прокомментировал свою покупку Метакован. Кстати, для него это не первое приобретение токен-арта от Beeple. В январе текущего года через платформу Nifty Gateway он купил серию Everydays: The 2020 из 20 работ Beeple суммарно «всего» за $2,2 млн.

Итак, мы имеем прецедент: современный художник с образованием графического дизайнера, принявший участие в пяти полумаргинальных групповых выставках и не имеющий ни одной аукционной продажи, на первых же публичных торгах показывает результат в $69,3 млн, разогнавшись со стартовой стоимости в $100. Не имея раздела «цифровое искусство», портал Artprice заносит работу художника в «фотографии», но само изображение не показывает — что странно, ведь формально по законам криптосообщества с момента покупки оно находится в свободном доступе. Однако юристы Artprice говорят своим боссам: «Мы живем в мире физическом, подождем». Имеем законодательный парадокс: до торгов, когда работа была в единственном экземпляре в виде кода, ее изображение активно продвигали, а с момента перехода в криптодостояние — стали прятать. Но кого сегодня удивят парадоксы?

Важнее и гораздо интереснее другое: чем стала сделка с работой Бипла для всех заинтересованных сторон, и скоро ли нам ожидать падения его рекорда? Для начала перечислим всех выгодоприобретателей:

• Художник Бипл

Летающие по экранам смартфонов скульптуры KAWS временно задвинуты в угол — арт-рынок получил нового фаворита. Пока журналисты выстроились в очередь, а критики пытаются соотнести не самое разнообразное творчество Бипла с историей искусства, его ранние работы «подчищаются» цифровыми коллекционерами, а новые обещают вот-вот последовать. Почему-то кажется, что третий по стоимости современный художник будет иметь больше шансов на успешное развитие карьеры, если втянет голову в плечи и продолжит делать то, что умеет — словно и не заметив рекордной продажи. Тем более что в его дизайне сейчас будут заинтересованы крупные бренды одежды и аксессуаров, с 2020 года возобновившие коллаборации Art+Fashion в угоду молодому поколению.

• Покупатель Metakovan

Не успел криптобизнесмен перевести деньги за покупку, как уже, по слухам, полетел в Лос-Анджелес встречаться с Илоном Маском. Если это правда, двоим технологическим авантюристам с отменным чутьем точно будет о чем поговорить. Тем более что Маск активно включился в продвижение NFT: во-первых, финансы и влияние позволяют, во-вторых — в космосе можно много чего токенизировать. Мы же отметим другое: NFT становится инструментом социального лифта, подобно сверхдорогим предметам «физического» искусства — покупкам по цене свыше $100 млн, которые открывают двери в закрытые бизнес-сообщества через обложки СМИ. Когда Metakovan привлечет несколько новых миллиардов в свой криптофонд, не удивляйтесь: он потратил на это всего $69 млн.

• Christie’s

Небезосновательно полагаем, что аукционный дом с почти 300-летней историей не особо верит в NFT: на своем веку Christie’s повидал и не такое. Будет рост — отлично, он засветился на новом рынке первым. Будет спад — аукцион был всего лишь посредником, какие к нему вопросы? Важнее другое: за счет работы с NFT Christie’s привлекает совершенно новых покупателей, собирая базу данных. А далее, в зависимости от ситуации, продолжит продавать им цифровое искусство либо предложит олдскульный арт, красиво его завернув. И пусть с большинством коллекционеров аукционный дом будет знаком лишь по сетевым псевдонимам — главное, чтобы номер счета в контракте отразился верно. А цифровой это будет контракт или бумажный, особой роли не сыграет.

• Площадки продаж цифрового искусства и NFT

После максимально громкого успеха NFT за пределами цифрового мира активизировались пользователи «традиционных» криптоплощадок — SuperRare, OpenSea, Foundation.app и других. Так, выручка одной SuperRare с начала февраля по середину марта 2021 года составила $18,1 млн (из которых $2,72 млн — валовая прибыль платформы), а мировой объем продаж NFT за тот же период на 45 % превысил показатели всего 2020 года ($480 млн против $330 млн). На этом фоне многие продавцы физического искусства либо начали, либо скоро начнут разрабатывать свои платформы для торговли криптоактивами. Вот только примет ли их цифровое сообщество? Там свои правила вступления в братство, и одним Twitter’ом в расположение молодых миллионеров не попасть.

Кто в результате этой сделки остается в проигрыше? При детальном рассмотрении — никто. Рынок традиционного искусства не будет соперничать с цифровыми продажами, пытаясь перебить ставки: его годовой объем на данный момент в десять раз превышает аналогичную цифру криптоактивов. К тому же у «физического» искусства есть один аргумент, который он пока держит про запас, — повторные продажи, которыми NFT-рынок в полной мере похвастаться пока не может. Sotheby’s тоже не сдается, объявив о скорой продаже на своих торгах художника под псевдонимом Пак (с англ. — Pak). И это будет интересным соперничеством: Пак изначально является криптохудожником, известным молодому сообществу, соответственно, потенциально продажа его работы может превысить рекорд Бипла, которого этому сообществу ненавязчиво навязали.

Что ожидает рынок NFT? Распишем лишь позитивный вариант, искренне веря в разумность всех участников процесса: цифровые сертификаты для искусства всех мастей штука потенциально очень полезная. Итак, в первую очередь рынок ждет приведение рыночных механизмов к понятным и проверенным аналогам — начиная от создания индексов капитализации NFT, унифицированных баз данных, исследований ценообразования нового актива и пр. Параллельно на академическом уровне должна состояться сцепка цифрового арта и классического искусствоведения — иначе музеи не будут иметь оснований его покупать (мы же к этому стремимся в итоге?). Одновременно такие же, но уже виртуальные музеи, экспозиционные галереи и творческие резиденции, необходимые для природного (а не спекулятивного) для роста цифровых художников, должны создаваться в digital-среде. Следом должно наступить принятие законодательством большинства стран обращение NFT и средств их оплаты — криптовалют. А там, глядишь, задрожит и рынок физического искусства — но уже обоснованно, а не притворно, в угоду молодому поколению, которое продавцы стремятся заполучить в раскинутые сети.

Главное: если хотя бы одна из этих составляющих будет (случайно или умышленно) упущена — рекорд Бипла войдет в историю рынка искусства главой под названием «Смутное время». А хочется, чтобы этот период назвали временем Новым.

Патриция Семенюк, AI
Денис Белькевич, AI