AI анализирует изменения, которые произошли на рынке искусства за 6 месяцев карантина

•  
  Источник: bloomberg.com

Календарное наступление осени ознаменовало сразу два события: привычное начало нового сезона на арт-рынке (прежде всего аукционного и галерейного сегментов, в меньшей степени — ярмарочного и музейного) и конец первого полугодия пребывания искусства в изоляции. AI предлагает суммировать основные изменения и наработки, с которыми рынок искусства подходит к оставшимся четырем месяцам 2020 года, — они в равной степени могут как улучшить ситуацию с итоговыми цифрами, так и сделать нынешний год самым непрезентабельным за последние 15 лет. Первый материал серии статей посвящен музеям.

• Массовые увольнения

Из-за карантинных мер полностью прекратить работу были вынуждены более 85 тыс. музеев, или около 90 % всех мировых музейных учреждений. Первое, что сделало большинство западных музеев — еще до перехода в онлайн и консервации коллекций, — сократили штат, уволив интернов и смотрителей. И если для первых стажировка в музее — опыт и важнейшее дополнение к портфолио во время учебы, то для вторых — источник заработка. Многие топ-музеи, как лондонская галерея Тейт и нью-йоркские Метрополитен-музей и MoMA, первое время держались, ожидая финансовой помощи от государства и создавая краудфандинговые платформы по сбору пожертвований, но в итоге также сдались (Метрополитен-музей поначалу доплачивал сотрудникам за работу в опасных условиях). Согласно отчету ЮНЕСКО, вышедшему в мае 2020 года, даже с учетом урезания штата, после карантина почти 13 % музеев во всем мире могли не возобновить работу. В июле эти цифры лишь выросли: так, в одних только США под угрозой исчезновения оказались более 12 тыс. музеев (10 % мировых институций).

• Консервация искусства

Когда по итогам первого месяца карантина стало ясно, что COVID-19 пришел надолго, музеи постарались оптимизировать расходы за счет коммунальных служб — проще говоря, сэкономить на электричестве и водоснабжении. Однако и то и другое необходимо для поддержания необходимого для произведений климата в выставочных залах (не лишним будет напомнить, что в отсутствие посетителей нагрузка на климат-контроль лишь увеличивается). Музеи разделились на тех, кто убрал главные шедевры в хранилища, и тех, кто стал оборачивать их консервационной пленкой прямо в экспозиции. Однако и здесь возникла проблема: учитывая нормы социальной дистанции, одновременно в залах могло находиться лишь ограниченное количество профессиональных упаковщиков — а работать в несколько смен им запрещали правила профсоюзов. На этом беды музеев, связанные с хранением коллекций, не закончились: летом выяснилось, что за время карантина музеи не по своей воле приютили вредоносных насекомых. А те, кто раньше обвинял музеи в «нафталиновости», поняли свою неправоту: без него, к сожалению, никуда.

• Переход к онлайн-экспозициям

Одним из первых логичных шагов после объявления пандемии стал переход музеев в онлайн-среду. Порядка 70 % мировых музеев на начало 2020 года имели собственные интернет-сайты, из них более половины поддерживали связь с посетителями посредством социальных сетей. При этом репрезентация коллекций онлайн (даже при наличии сайта) оставалась уделом всего 15 % музеев: купить билет, заказать доставку сувенира или пообщаться с культурным сообществом можно было во многих институциях, но виртуально погулять по экспозиции — в исключительных случаях. Особую нагрузку ощутил на себе Google Cultural Institute: оцифровав за неполные 10 лет работы более 2,5 тыс. коллекций (в среднем по 20 за месяц), за один март 2020 года специалисты Google сделали более 50 новых экспозиций — при этом одновременно получив более 600 заявок! Понимая, что на всех рук (не цифровых, а живых рук программистов) не хватит, в мае Google Cultural Institute выпустил специальное руководство по самостоятельному продвижению музеев в Интернете. Тем временем британский музей современного искусства Гастингса создал дистанционно контролируемого робота со специальной камерой, благодаря которому посетители смогли увидеть экспозиционные залы, управляя роботом через сайт музея.

• Потеря доноров

Не секрет, что бюджет международных музеев в среднем на 50 % пополняется за счет частных пожертвований — особенно это касается стран с развитым законодательством о меценатстве, позволяющем дарителю уменьшать налогообложение (остальные 50 % прихода в равных частях делят между собой продажа билетов и сувениров). Вы не замечали в последнее полугодие сообщений о громких меценатских жестах? Карантин цинично показал, что филантропия при остановке бизнесов не работает: если у человека нет доходов, с каких оборотов он будет списывать расходы? Соответственно, музейные залы, крылья и целые комплексы, названные в честь известных доноров, остались без их поддержки.

• Продажа предметов коллекции

Спустя три месяца после начала карантина пошли первые сообщения о продажах части музейных собраний. На первый взгляд в этом нет ничего удивительного: в год мировые музеи продавали более 100 тыс. экспонатов — правда, взамен всегда покупали новые (чаще всего сделки были бартерными между двумя музеями, просто оформлялись как две отдельные продажи). Однако в 2020 году деньгами, вырученными за музейные экспонаты, предполагалось оплатить издержки музея за время простоя. И если поначалу речь шла о не самых ценных работах, то со временем художественная ценность (и рыночная стоимость) предлагаемых к продаже предметов стала расти. К слову, в США разрешение о продаже музейных собраний приняла самая высшая инстанция — Ассоциация музейных директоров (звучит иронично в отношении страны, в которой подавляющее большинство музеев основано либо управляется частным капиталом). Прошедший август добавил к этой тенденции общественно-политическую окраску: художественный музей Эверсона (США) объявил о продаже единственного полотна Джексона Поллока, для приобретения в коллекцию работ молодых художников — гендерно и этнически-разнообразных.

• Пересмотр подхода к формированию собраний

Параллельно возвращению музеев к жизни после частичного снятия карантина (естественно — с ограничениями для посетителей) многие институции стали говорить о пересмотре подхода к формированию собраний. Например, о том, что музей должен сохранить ключевые, системообразующие работы — и избавиться от остальных: таким образом он получит максимальную аудиторию за счет громких имен и минимизирует затраты на используемые площади. В недавней аналитике британской компании Vastari было высказано мнение, что музеи должны объединяться с небольшими авиакомпаниями и давать совместную «пакетную» рекламу — в первую очередь при проведении крупных передвижных выставок. Маркетологи из MuseumNext, в свою очередь, поделились соображениями относительно будущего продвижения музеев.

• «Спящие шедевры»

Термином «спящие шедевры» на рынке принято называть работы старых мастеров, которые долгое время находились у публики на виду, но были неверно атрибутированы, считаясь работой круга художника, но не его самого. С началом карантина во многих музеях стали обнаруживать (точнее сказать, атрибутировать заново) картины авторов первой величины. Параллельно такие же шедевры стали находиться на чердаках и в чуланах — и после признания авторства отправляться в музеи. Мы специально не приводим ссылок на подобные прецеденты, однако посетителю и потенциальному покупателю следует быть очень осторожным: вскоре «спящие шедевры» последуют из музеев на рынок. Увы, во времена смуты так было и будет всегда.

Во второй части материала мы расскажем об изменениях, которые коснулись арт-ярмарок. Тем же из наших читателей, кого могло возмутить включение музеев в серию материалов о влиянии карантина на рынок искусства, рекомендуем внимательно прочитать данную статью.

Денис Белькевич, AI