Функционеры и аналитики крупнейшей арт-ярмарки провели онлайн-конференцию, посвященную будущему рынка искусства

•  
  Источник: artbasel.com

Art Basel, не желая далеко отпускать покупателей в связи с переносом июньской ярмарки в Базеле на сентябрь, на днях анонсировала сразу три события. Во-первых, с 17 июня «швейцарская» часть ярмарки таки откроется в режиме онлайн-кабинетов, во-вторых, к осени нас впервые ожидает полугодовой отчет The Art Market, подводящий итоги рынка искусства в карантине (искренне надеемся, что полугодом все и обойдется). Третьим событием стала онлайн-конференция официальных лиц ярмарки, состоявшаяся 19 мая, об основных итогах которой мы и поговорим.

В конференции приняли участие хорошо знакомые нашим читателям лица: руководитель аналитического отдела Art Basel, автор отчетов The Art Market Клэр Макэндрю, директор ярмарки по рынкам обеих Америк Ноа Горовиц и главный экономист отдела управления имуществом банка UBS Пол Донован. Модерировала встречу Мелани Герлис, автор колонки об арт-рынке в Financial Times. Сформируем сказанное участниками в виде двадцати тезисов:

1. Начало 2020 года вселяло оптимизм: наконец-то свершившийся «Брексит» должен был положить конец неуверенности коллекционеров, которые боялись изменений в правилах торговли искусством на площадках Лондона и, в зависимости от итогов, или укрепить британский рынок, или перераспределить продажи по другим географическим локациям (Нью-Йорк, Гонконг). Словом, аналитики Art Basel прогнозировали, что 2020-й год по объему продаж превзойдет 2019-й.

2. Арт-рынок исторически по-разному реагирует на мировые события, и не всегда причиной его спадов были явные экономические кризисы — в частности, ему понадобилось 14 лет, чтобы в 2004 году ($30,3 млрд) вернуться и превзойти показатели 1990 года ($27,2).

3. Тем не менее именно на спаде рынка 1990-х годов появились крупнейшие сегодняшние игроки: открылись галереи Perrotin (1990), Hauser & Wirth (1992), White Cube и David Zwirner (1993). Возможно, в последующие годы нас также ожидает появление новых суперзвезд среди продавцов искусства.

4. Показатели рынка искусства в кризисные периоды почти не связаны с уровнями ВВП отдельных стран, чуть больше взаимосвязи наблюдается между продажами искусства и уровнем благосостояния людей (при том, что последние показатели все равно очень плохо коррелируются: по данным Deloitte Art & Finance, за последние 10 лет объем продаж искусства вырос на 9 %, а благосостояние сверхбогатых людей — на 108 %).

5. В 2009 году после двухлетней рецессии показатели рынка восстановились во многом благодаря Китаю и его покупателям. Возможно, в этот раз Китай также придет на помощь: карантин там закончился раньше и экономика должна восстановиться быстрее (разве что этому помешают торговые войны, инициированные США).

6. Получив опыт в 2007–2008 годах, отдельные страны сегодня лучше подготовлены к экономическим спадам, чего не скажешь о продавцах искусства: учитывая средний возраст галерей, торгующих современным искусством на первичном рынке (11 лет), большинство из них сталкивается с кризисом впервые.

7. Против сегодняшней ситуации — кризиса, вызванного пандемией, — нет исторического рецепта борьбы: экономическая наука знает, как переживать последствия «пузырей» при кризисе перепроизводства, но не последствия остановки всех производственных процессов разом.

8. У людей за время карантина сохранятся накопления, но по его окончании трата их, с большой долей вероятности, будет неоправданно расточительной: пример азиатских стран, где карантинный режим уже снят, говорит об иррациональности использования денежных средств. Накопленные деньги просто «сгорают в карманах» владельцев. Например, в Шанхае в первую неделю после снятия социальных ограничений был поставлен исторический рекорд по объему купленных товаров и услуг развлекательной сферы. Вопрос, который сегодня стоит на повестке дня у функционеров арт-рынка: как придать покупке предметов искусства максимально развлекательную форму?

9. Покупателю, желающему приобрести искусство «на спаде» рынка с дисконтом, следует помнить: даже если коллекционер нуждается в деньгах и готов снизить цену, то как правило, он оставляет лучшие предметы при себе, а предлагает более слабые по художественной ценности работы.

10. Продажа с дисконтом — это крайний случай, ведущий к снижению ценовой динамики предметов искусства. Гораздо правильнее (и здоровее для рынка) продавцу предложить клиентам такую форму платежа, как рассрочка.

11. По итогам пандемии многие страны ожидаемо введут новые налоги или повысят существующие ставки. В частности, учитывая переход рынков к работе в Интернете, в первую очередь увеличится количество стран, облагающих НДС международных поставщиков электронных услуг — от облачных сервисов хранения данных до контекстной рекламы (в РФ эта модель известна как «налог на Google»).

12. Три основных характеристики торговых взаимоотношений, которые принес 2020 год: онлайн-продажи, удаленная работа и локализация местных рынков. То же самое происходит и на рынке искусства: дальнейшего развития технологий следует ожидать по этим направлениям.

13. Технологии сами по себе не важны. Важно то, как мы — и рынок искусства в частности — сумеем их использовать.

14. Фактически сегодня человечество вернулось к жизненному укладу XVIII века, когда прислуга ходила за покупками, а хозяин зарабатывал деньги, сидя дома. С той лишь разницей, что сегодняшняя «прислуга» — это Интернет.

15. Интернет сегодня — это площадка не только для продажи искусства, но и для его популяризации: от образовательных программ для коллекционеров до инструментов карьерного роста художников (виртуальные выставки и резиденции).

16. Сегодня люди покупают искусство онлайн потому, что не имеют других каналов приобретения. Одновременно с этим увеличивается прозрачность рынка, поскольку появляется возможность отследить цены (возможность отследить цены была всегда — другое дело, что не было особого желания. В первую очередь у продавцов).

17. Все сегодняшние формы социальных взаимодействий с искусством — выставки, резиденции, онлайн-образование — по окончании карантина должны иметь не меньший вес, чем привычные «физические» действия. Другими словами, виртуальная активность должна в будущем пополнить резюме художников, а академический мир обязан с этим считаться.

18. Люди рано или поздно захотят путешествовать, потому что международная погоня за искусством — это «охота на социального зверя».

19. Адепты технологий, новый класс коллекционеров, который начал вырисовываться в последние годы, ожидаемо выйдут из карантина победителями, сумев заработать на своих технологичных продуктах. Задача арт-рынка — не упустить их (и их деньги).

20. Мы недооцениваем способность человечества приспосабливаться к изменениям. Будьте уверены, через какое-то время мы будем вспоминать последствия карантина не только с горечью, но и с улыбкой.

Конференция продолжалась около часа, после чего модератором было выбрано пять вопросов (ответы на них мы незаметно подмешали к тезисам выше). При этом более ста вопросов остались не озвученными. Считая мнение аудитории важным, AI сохранил вопросы и сгруппировал их по направлениям. Вот что у нас получилось:

• технологии в искусстве: 25 %;
• кризис и его последствия: 15 %;
• карьера художника: 13 %;
• коллекционеры и коллекционирование: 12 %;
• ценообразование на рынке искусства: 11 %;
• проблемы галерей: 9 %;
• развитие региональных рынков: 7 %;
• сегменты искусства (живопись, фотография и пр.): 5 %;
• проблемы аукционных домов: 3 %.

Вопросов, содержащих оборот «что делать?»: 25 %.
Вопросов, предлагающих оценить новую идею: 27 %.
Вопросов, связанных с текущим бизнесом, занятием или карьерой: 48 %.

Вопросов в негативном или циничном ключе: 8 %.
Вопросов в позитивном ключе: 92 %.

Пожалуй, приведенные цифры наиболее информативно отражают сегодняшнее состояние рынка: к счастью, он менее зациклен на проблемах, чем сосредоточен на их решениях.

Денис Белькевич, AI