Еще в начале 2017 года в кулуарных беседах арт-дилеров поднимался вопрос: участившиеся запросы на поиск «солнечного» и «радостного» соцреализма — это что? Аномальный всплеск или новый серьезный тренд?

Призрак 100-летнего юбилея Революции начал бродить по Европе еще в прошлом году, попугивая впечатлительную публику на выставках и конференциях. Тема наследия революции и Советского Союза стала поводом для оживления межкультурных связей, слабеющих уже несколько лет. Так, в Лондоне, в Королевской Академии, в начале 2017 года с успехом прошла выставка «Революция. Русское искусство 1917–1932». И не она одна. Впрочем 1917–1932 — это, скорее, о революционном авангарде, а не о соцреализме. Хронологически она обрывается 1932-м — годом принятия постановления ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций», по сути, приказа о роспуске любых творческих объединений в пользу единых контролируемых творческих союзов на базе государственной идеологии.

Откуда взялся соцреализм? К 1932 году новое образование в виде Ассоциации Художников Революционной России подвело окончательную черту в авангардных поисках художественной формы. Ее правила в искусстве сводились к трем простым принципам: 1) «правило трех Р», то есть «писать, как Рубенс, Рембрандт, Репин»; 2) «борьба лучшего с хорошим»; 3) монументализм. Эта простая формула вернула живописи, доведенной авангардистами до интеллектуального абсолюта, ремесленную функцию и снизила градус свободы и творческого поиска до нуля. Зато госзаказы могли прокормить целую артель мастеров.

Вернемся к рынку. Да, авангард продавать интереснее всего, кто же спорит. Но где его взять? Материала для продажи осталось крайне мало. А нужно что-то предлагать новым коллекционерам. И британские аукционы, главным образом «Сотбис», решились-таки попробовать продвинуть соцреализм, которого сохранилось много. Только не в лоб, а в рамках широкого фронта искусства советской эпохи, в которое включили и авангард, и соцреализм, и оппонирующий последнему соц-арт, и неофициальное послевоенное искусство.

В ноябре в рамках русской недели «Сотбис» объявил и провел специализированные торги «Искусство Советского Союза». В результате мы стали свидетелями интересного торгового эксперимента, призванного ответить на вопрос о том, может ли соцреализм прокормить продавцов искусства.

Надо отметить, что «Сотбис» не пустил процесс подготовки к аукциону с соцреализмом на самотек. В июне провели пристрелку — попробовали продать самые крепкие образцы жанра. Наиболее запоминающимся в тот раз стал, пожалуй, холст «Жуков на коне» Василия Яковлева, проданный в пересчете на доллары за $80 600. Это повтор картины, которая хранится в Третьяковской Галерее. За нескромность этого парадного портрета ругали не художника, а модель, с историей картины связано много баек, и вообще, конечно, вещь хрестоматийная. Но это все лирика. Главное, покупатель нашелся и был получен сигнал: «Да, продать вещи такого класса можно».

А раз так, то нужно усиливать натиск. И усилили. В рамках артподготовки к ноябрьскому аукционному наступлению была запущена серия инсайдерских статей от специалистов аукционного дома «Сотбис» и других разбирающихся людей — например, интервью вице-президента «Сотбис» Фрэнсис Аскит с Татьяной Френкель, внучатой племянницей Соломона Никритина. Бывшему авангардисту пришлось выживать в советское время, спасаясь от перегибов на местах и ежовых рукавиц. Художник Павел Никонов вспоминал, что Никритин «так испугался [сталинских репрессий], что скрывал, кто он». Но если раньше для западных коллекционеров Никритин был практически неизвестным художником, то теперь под действием «мягкой силы» за один сезон превратился в «открытие». И не он один.

Итак, час икс пробил. 28 ноября 2017 года «Сотбис» провели долгожданные тематические торги Art of the Soviet Union. Результат: из 122 лотов ушло 48 %, а выручка составила более $2 700 000. Но это всё вместе. То есть цифры включают продажи не только соцреализма, но и плакатов, произведений 1920-х годов, фотографию, суровый стиль, нонконформизм и критический соц-арт. Настоящий же соцреализм начинался с 242 лота, с натюрморта «комиссара соцреализма» Александра Михайловича Герасимова. Для уха отечественного искусствоведа это имя означает ненависть к инакомыслию и сотни загубленных судеб художников из-за несправедливых обвинений в формализме. Мракобесные высказывания Герасимова цитируют для понимания идеологического контекста сталинской эпохи. И надо же, лот с букетом Герасимова действительно ушел за $412 000. Смешной гибрид того же мастера, обнаруженный лет пять назад аукционистом Леонидом Шишкиным, где «два вождя» (Сталин и Ворошилов) парят над бескрайним стадом рыжих коров (лот 267), не был продан с эстимейтом $106 000–160 000. Не пришелся покупателям по вкусу и лирический «Ленин в Разливе» Евгения Щербакова (лот 268), и даже неплохие и дешевые фотографии Абрамочкина (лоты 251–253).

• ЯКОВЛЕВ В. Н. Маршал Жуков на коне
  Холст; масло. 188,5 × 155
  Sothebys. 06.06.2017
  Оценка аукциона: $64 545–90 363
  Цена продажи: $80 681
  Источник: artinvestment.ru
• ГЕРАСИМОВ А. М. Натюрморт с цветами. 1935
  Холст; масло. 99,5 × 118
  Sothebys. 28.11.2017
  Оценка аукциона: $333 800–467 320
  Цена продажи: $412 577
  Источник: artinvestment.ru

Итак, из 122 лотов к соцреализму можно отнести 66. И вот из этих 66 было продано 27 лотов, то есть 41 %. Средний эстимейт проданных работ — $ 865 000, а сумма сборов от их продажи — $1 113 000 (без комиссии, по курсу 1,35 к британскому фунту, валюте торгов). Получается, что «молоточные» цены оказались выше консервативных ожиданий аукциона почти на 29 %.

Как трактовать эти цифры? Эти 41 % и 29 % считается хорошо или так себе?

Плюс 29 % к среднему эстимейту — неплохо. Плохо, когда продается меньше половины лотов. Даже по меркам российского аукционного рынка 41 % по лотам — это результат ниже среднего. Для сравнения: по итогам 2016 года средняя доля проданных лотов в сегменте живописи и графики на русских аукционах составила 44 %. А лучшие дома продавали более 60 % выставленных лотов. И это в России, где инвестиционный климат морозный. А для Лондона, для «Сотбиса» 40 % — это и вовсе в два раза хуже, чем их обычный процент продаж. Включая даже «русские торги». В общем, триумфом первый основательный опыт продажи соцреализма точно не увенчался. С другой стороны — и то хлеб.

• АБРАМОЧКИН Ю.В. Гагарин
  Цветная печать. 43,5 × 42,5
  Sothebys. 28.11.2017
  Оценка аукциона: $1 323–1 985
  Результат: лот не продан
  Источник: artinvestment.ru
• ГЕРАСИМОВ А. М. Колхозное стадо / Сталин и Ворошилов в Кремле. 1958–1959
  Холст; масло. 123,5 × 187
  Sothebys. 28.11.2017
  Оценка аукциона: $105 856–158 784
  Результат: лот не продан
  Источник: artinvestment.ru

Аналитики арт-рынка должны быть благодарны аукционному дому «Сотбис»: там решились не просто на аукцион, а на аукцион — социальный эксперимент. До них идея бурного роста интереса к соцреализму существовала в статусе «вербальной интервенции». Высокие ожидания были связаны не только с Революцией, но и с ростом популярности Сталина, и с пониманием цикличности моды, и с отдельными успехами в этом сегменте рынка на локальных московских торгах. В частности, в марте 2017 года на московском аукционе «Русская Эмаль» в Москве за малопримечательную «Сирень» того же А. М. Герасимова отдали 3,6 миллиона рублей, без комиссии. Однако гипотеза не выдержала проверки. На аукционе «Сотбис», посвященном советскому искусству, основные приобретения пришлись на привычные первые имена класса Дмитрия Налбандяна или Александра Герасимова. Менее известные художники ушли по низким ценам. Соцреализм, обладающий ярко выраженной идеологической составляющей, даже при самой солнечной палитре подобен клоуну из фильма ужасов «Оно». Образованный коллекционер за такую вещь вряд ли ухватится, а инвестор, памятуя русские пузыри 2008 года, пойдет мимо безымянных рабоче-крестьянских лиц, улыбающихся с многометровых холстов.

Ульяна Доброва, специально для AI