Открыт 150-й аукцион «21-й век. Современное российское искусство»
ARTinvestment.RU   23 января 2023

В каталоге — произведения Максима Аксёнова и Виктора Корнеева, Рубена Апресяна, Сергея Борисова, Натальи Захаровой, Виктора Крапошина, Сергея Кривцова, Анны Лавровой, Андрея Медведева, Карена Папикяна, Леонид Раков, Елены Фокиной, Анатолия Чечика, Елены Щепетовой

Каталог AI Аукциона № 464 и 150-го аукциона «21-й век. Современное российское искусство».

Окончание аукциона в пятницу, 27 января, в 12:00.

Комиссионный сбор с покупателей составляет 18 %.

В составе аукциона 13 лотов — 9 живописных произведений и четыре скульптуры.

Максим Аксёнов и Виктор Корнеев. Сакура и кузнечик. Из серии «Птицы и насекомые». Горельеф. 2016

«Композиция “Сакура и кузнечик” сделана нами в стилистике ар-деко и вдохновлена японской поэзией и культурой. Стиль ар-деко стремился к отточенности и совершенству, черпая образы в том числе и в японской визуальной культуре, которая вся построена на красоте и изяществе.

Для японцев сакура — это метафора жизни. Жизнь быстротечна, как цветение вишни, но и столь же прекрасна. Сакура — символ удачи, благополучия, процветания, богатого урожая. Время цветения наступает вблизи Весеннего равноденствия. Раньше новый год в Японии отмечался весной, как раз во время цветения сакуры. Так что это ещё и ассоциация с началом чего-то нового, положительными переменами в жизни.

Образ кузнечика не так часто встречается в японской классической поэзии, как цикады или сверчок, но поэтому он особенно ценен. Стрекотание кузнечика ассоциировалось с шитьем новой одежды осенью, обновлением.

Классическая японская поэзия была способна в одном коротком стихотворении создать целый образный мир, особое художественное пространство, которое было не менее реально, чем весь остальной мир. И в этом пространстве могли сосуществовать, сойдясь в одной точке, все времена года, прошлое и будущее, далекое и близкое.

Юнг считал, что на Востоке главное — это особое отношение к случайному, мгновенному, одной детали, моменту, которые могут лучше выразить суть происходящего, чем вековые события. Каждый миг — как мгновение вечности, каждый цветок — квинтэссенция всех цветов мира.

Эти поэтические образы и вдохновили нас на создание композиции “Сакура и кузнечик”» (Максим Аксёнов).

Рубен Апресян. Композиция с диагональю. 2010

«Главное для меня в изобразительном искусстве — философское осмысление всего видимого мира и человеческого бытия, образно-символическое переживание формы, свое видение живописного пространства, самовыражение. Это происходит на глубинном внутреннем чувстве и художнической интуиции, которая формируется самой природой творчества и опытом общения с мировым искусством.

На свете нет ничего сильнее и загадочнее природы, но животворящий человеческий разум и большая духовная энергия даёт возможность художнику войти в неё, погрузиться, впитать в себя её тайну, и, переплавив, пропустив это ощущение через своё сознание, дать ему выход в свою, вновь созданную реальность. Поль Сезанн говорил: “Я стою на пленэре, солнце обогревает меня, и мы вместе даём всходы”.

Абстрактная форма наиболее подходит для ассоциативно-импровизационного выражения чувств и переживаний, поиска духовной гармонии. По существу, она всеобъемлюща и универсальна» (Рубен Апресян, armmuseum.ru).

«Пластическое чувство Рубена Апресяна, подчиняясь образным состояниям нашей реальности, превращается в органический инструмент, «скрепляющий» его собственные интуитивные переходы, взрывы и озарения со стилистикой исторического сознания, скрещивая художественные языки и раскрывая стратегические коды живописных технологий» (Виталий Пацюков, искусствовед, armmuseum.ru).

Сергей Борисов. Пара. 2020

«Пара. Один стоит, другой летит... Так часто бывает, это формула устойчивости в жизни, в скульптуре — это уравновешенность пустот и объёма. Единство противоположностей» (Сергей Борисов).

«Сергей Борисов является ярким представителем современного структурализма. Структурализм как самостоятельное направление в искусстве продолжает пластические традиции русского авангарда первой трети XX века. Эстетика структурализма базируется на радикальных экспериментах и художественных поисках Малевича, Филонова, Матюшина, Петрова-Водкина и мастеров следующих поколений Г.Я. Длугача, П.М. Кондратьева, В.В. Стерлигова. Структуралистов объединяет стремление понять духовную структуру мира через поиск пластических закономерностей формы и пространства.

Скульптурные объекты Сергея Борисова выстраивают самостоятельную линию структурализма в скульптуре и передают яркий индивидуальный стиль автора.

Экспериментируя с формой и пластикой, скульптор оригинально выстраивает архитектонику произведения, обнаруживает новое пространство формы. В то же время произведения отсылают зрителя к знакомому миру идей и предметов. Объекты Сергея Борисова являются неординарной интерпретацией и трансформацией реальности. Часто через форму он выражает состояния, органичные его творчеству в целом, — таковы произведения “Текучесть”, “Структура”, “Динамика”, “Траектория”. В замысле и пластическом исполнении они передают движение и развитие.

Автор смело экспериментирует с материалами. Он использует как традиционные — гранит, металл, стекло, так и новейшие — стеклопластик и композит. Глубокие знания их способов обработки, опытные исследования сочетания фактур, цветов и степени прозрачности позволяют реализовать автору богатый спектр художественных замыслов. 

Пластические деформации, текучесть, геометризация – характерные черты сложившейся манеры мастера» (Ю. Спиридонова, erm.vbgcity.ru).

«Пара» (2020) перекликается с летающими влюбленными Шагала. Скульптор наделил свои фигуры не руками, а скорее крыльями, которые соприкасаются и поднимают их в небо, увлекают в свободный, радостный полет.

Сергей Борисов — скульптор из Санкт-Петербурга, член Союза художников СПб, доцент и профессор Санкт-Петербургского государственного университета промышленных технологий и дизайна, участник более 50 групповых и 12 персональных российских и международных выставок.

Скульптуры Сергея Борисова установлены в городских пространствах Санкт-Петербурга, Зеленогорска, Никольска, Стрельны (Россия), Иматры и Лаппеенранты (Финляндия).

Работы находятся в музейных собраниях Государственного Русского музея, Государственного музея городской скульптуры (СПб), Центрального выставочного зала «Манеж» (СПб), Музея петербургского авангарда (Дом М. В. Матюшина), выставочного центра «Эрмитаж-Выборг», Псковского Государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, Imatra Art Museum (Финляндия), а также в частных коллекциях в России, США и Германии.

Наталья Захарова. Сидящий ангел. 2022

«Не вступая в прямой диалог со своими друзьями скульпторами, Наталья Захарова нашла своего рода пластическую нишу, в которой чувствует себя вполне комфортно, так как и в живописи, и в новой изобразительной ипостаси ее влечет магия проверенного веками образа. Она освободилась от случайностей штрихового обилия ранних рисунков. Дописанность, дорисованность, т.е. сделанность до максимального заполнения холста, доски или объемной фигуры, — вот фирменное отличие ее стиля. Зрителю тут ни убавить, ни прибавить. Захарова договаривает свои изобразительные речи до конца. Никакой теории “нонфинито”, оставляющей пространство для зрительских домыслов» (Вильям Мейланд, gallerynazarov.ru).

«Творчество Натальи Захаровой очень традиционалистское. Глубокое погружение в культуру прошлого не терпит прямого подражания. Путем требовательного познания и переосмысления всех богатств, накопленных русской культурой, Захарова создала свой особый стиль, имеющий прямое отношение к русской иконе и расписной деревянной скульптуре. Перед нами эстетически утонченное, очень стильное искусство, опирающееся в своей основе на проверенный веками образ.

В произведениях Натальи Захаровой никогда не бывает недосказанности, неоправданных жестов и деталей. Скульптор призывает задуматься над сюжетом. Ангел с поднятой вверх трубой несет в себе смысл призыва, он своим горном призывает к сражению с собой и с мирскими пороками. Ангел, с трубой, направленной вниз, трубит о начале Страшного суда, тогда как коленопреклонённый Ангел склоняет голову, моля Всевышнего об оберегаемой им душе, и т.д.

Современное поколение живет в стремительно сменяющемся мире. Мы существуем на стыке времен, и значит, на сломе традиции. Именно она остается необходимым стержнем целостной художественной культуры, точкой опоры для любых позднейших изменений. Большой художник не имеет возможности традицию не учитывать, и в то же время оставаться в традиции, считая ее незыблемым законом и сводом готовых правил, означало бы застой. Быть верным себе, собственному призванию — задача нелегкая, но подвластная Наталье Захаровой» (Екатерина Шмакова, искусствовед, куратор).

Виктор Крапошин. Чаша. 2022

«Предметная, с подробными деталями, ясная живопись особенно привлекает меня. Набор тем, как мне кажется, стандартный для любого человека искусства: Жизнь, Любовь, Время, Смерть, Сбывшееся и Несбывшееся, Страх и Надежда. Главная моя задача (и не только моя) — найти свой язык для отображения настоящего времени и всего, что прошло через меня; того, что было когда-то настоящим, а теперь — прошлое.

Мне нравится сделанность и разумное соотношение цвета и линии, без теней. Не последнее место для меня в живописи играет техника и ремесло» (Виктор Крапошин).

«Как приверженец фигуративной живописи, ясной, предметной, с подробными деталями, он давно предпочел экзерсисам в области беспредметности тонкую многослойную лессировочную живопись, двигаясь в сторону реализма, реализма метафизического. Слегка деформируя формы, используя в композиции разные точки и углы зрения одновременно, художник выстраивает парадоксальный и многоплановый образ.

Реалистически изображенные предметы, люди, улицы, дома, казалось бы, существуют в органичном им пространстве, не ирреальном, не сюрреалистическом, может быть неоромантическом.

Картины обманчиво идилличны, искусно написанный пейзажный фон кроток и умиротворен, напрямую отсылая к хорошо усвоенным урокам русской пейзажной школы. Однако зрителя не оставляет ощущение, что мир его картин очень странен, полон особой атмосферы, пронизывающей пространство, намекающей на иное, запредельное измерение.

Виктор Крапошин не следует какой-либо выбранной программе, не иллюстрирует идею, он движется в пространстве холста интуитивно, но всевластно, выталкивая на сцену персонажи, чья явленная на холсте жизнь озадачивает — привлекает — не отпускает — завораживает и в конце концов заставляет серьезно задуматься. Его картины всегда остаются в определенной мере загадкой, всегда есть “куда их продолжить”; задев за живое, они всплывают в памяти, будоража внутренний взор, иногда одаривая, как искрящийся поток, каким-нибудь новым бликом смысла и чуть приоткрыв свою тайну.

Добродушная ирония или едкий сарказм, гротеск, а иногда и романтическая меланхолия, исходящие от работ художника, часто прикрывают глубокую философскую идею. Большей частью в его работах представлено два среза, два сечения, два вектора движения: к истинно человеческому или от него, борьба центробежных или центростремительных сил становления человеческой формы» (Вера Родина, искусствовед).

«У мужчин моего поколения одним из самых ценных качеств считалось наличие чувства юмора. У Вити Крапошина его столько, что хватило бы и на десятерых. А самое главное, что его юмор, а иногда самый чёрный, выплёскивался в его творчество. Все его картины, как золотой патиной, пронизаны этим чисто московским сарказмом и иронией. Позволю себе одну параллель: если в литературе у нас есть потрясающий Венечка Ерофеев с гениальными “Москва — Петушки”, то в живописи у нас есть не менее блестящий Витя Крапошин со всем своим творчеством. В любой его картине есть трагизм одновременно с чёрным юмором, есть философские обобщения с хулиганским хихиканьем, а главное, есть любимый мной наш российский быт с советским душком, замешанный на самом настоящим концентрированном сюрреализме.

Виктор Сидорович Крапошин, как и большинство художников его поколения, не относит себя ни к какому художественному течению. Но мне, как его другу и поклоннику, кажется, что наиболее близкое определение — это фантастический реализм. Замешав суровый советский реализм в фантасмагорию своих снов и фантазий, он получил на выходе ни на кого не похожий стиль, а именно — совершенно фантастический реализм» (Константин Кошкин, художник, искусствовед, yandex.ru/q).

Читайте о художнике на AI: «Персона недели: Виктор Крапошин».

Сергей Кривцов. Ярость. Носорог и львы. 2007

«Животный мир, его бесконечное разнообразие привлекали меня с детства. Мне нравилось рисовать и лепить животных. И я сделал свой выбор, став художником-анималистом. Еще студентом посчастливилось познакомиться с удивительным мастером, мэтром отечественной анималистики скульптором Андреем Валериановичем Марцем. Он был моим наставником в освоении этого сложного, интереснейшего жанра.

В своих работах стремлюсь передать динамику и экспрессию. Люблю показывать зверей в момент борьбы, напряжения всех сил, когда исход схватки неясен и накал достигает апогея» (Сергей Кривцов, academy-andriaka.ru).

«Он может причудливо изогнуть и закрутить форму, казалось бы, невероятным образом. Но при этом пластика сохранит естественность и будет точна.

Для него конкретное наблюдение — отправная точка создания художественного образа. Анималистика — один из самых трудных жанров, ведь главный источник вдохновения здесь — природа. А она, как известно, изучения требует длительного и тщательного. Художник-анималист самостоятельно постигает анатомические особенности разных животных, наблюдает их, становясь настоящим натуралистом.

Однако природу недостаточно просто скопировать. Чтобы бронза “ожила”, нужно вдохнуть в нее свою энергию. Сергей Кривцов уверен: “Скульптура – не застывший металл, это механизм, имеющий невидимые внутренние пружины и рычаги, нужно только суметь их правильно найти и заложить”. Художник, как и писатель, должен сродниться со своим героем, “влезть в шкуру” каждого зверя, чтобы понять его образ.

“Момент истины” — общее название композиций, посвященных схваткам могучих животных. Момент истины — момент апогея борьбы за существование, когда напряжены все силы сражающихся сторон, и зритель сам может предположить, кто станет победителем. Художник ненавязчиво, подспудно передает свои наблюдения и эмоции нам, зрителям. И остается только насладиться “остановленным мгновением”, удивиться волнообразному изгибу хвоста крокодила перед ударом или изящному взмаху крыльев совы. Тема такого противоборства давно и последовательно развивается художником, и, пожалуй, в этом отношении не имеет в анималистическом жанре аналогов.

У Сергея, однако, нет ни одного обращения к теме охоты. Художника интересует не психология травли, не отношения “хищник — жертва”, а миг противостояния, столкновения двух сил, ошеломляющее сочетание скорости и мощи, молниеносность броска, напряжение мускулов» (academy-andriaka.ru).

Анна Лаврова. Ностальгия. 1991

Анна Михайловна Лаврова была членом студии «Новая реальность» под руководством Элия Белютина, участницей практически всех выставок студийцев вплоть до конца существования «Новой реальности», включая знаменитые пароходные поездки по Волге в начале 1960-х годов. Занятия живописью Лаврова совмещала с работой в прикладном искусстве, проектируя одежду для советской текстильной промышленности и участвуя в международных выставках (в том числе в Москве, Лондоне, Нью-Йорке и Варшаве). Даже работая с масштабными формами, Лаврова создавала сбалансированные и технически выверенные композиции, наполненные драмой человеческих чувств.

Следуя «теории всеобщей контактности» Белютина, участники «Новой реальности» разрабатывали собственную систему для выражения в искусстве глубинных переживаний человека. «Пишите не то, что видите, а что при этом испытываете. Создавайте не подобие предмета, но всю сложность переживаний, которыми вы в момент работы охвачены», — эти слова Белютина наиболее точно описывают творческое кредо Анны Лавровой (artinvestment.ru).

«Работа “Ностальгия” создана в 1991 году в мастерской в Абрамцево по заданию Элия Белютина.

Общая тема для живописи: “Новая реальность”. В ней тема: “Тоннель нашей жизни”.

Приемы для написания живописи:

“Зазеркалье” — тот мир, в котором мы сами хотели бы быть, но его нет.

“Негативы” — странные ассоциации предметного восприятия, цвета как на цветном негативе в фото, яркие несколько искусственные, нереальные.

Лаврова точно шла по теме — Ностальгия — это тоннель нашей жизни в прошлое. Сочетания цветов в работе несколько неестественные, как на негативе.

Вода, в ней отражение солнца, а наверху, в небе, сквозь тучи луна. И черный цветок. А внизу белые стебли.

То прошлое, которое не вернуть» (Вера Преображенская, Студия Белютина, 1991).

«Небольшое добавление. Aвтор хотел передать настроение печали о прошлом. Но в этой печали есть светлые воспоминания, которые угадываются в виде светлых линий, пересекающих пространство изображения. И эти светлые ростки являются светлой надеждой на радость в Будущем» (Надежда Александрова, Студия Белютина, 2022).

«Наполненное драмой человеческих чувств, передаваемых через очень личное и острое восприятие, выраженное современными авангардными художественными средствами, искусство Анны Лавровой апеллирует к мыслям и эмоциям современных людей…» (Агнешка Доброчиньска, искусствовед).

Андрей Медведев. Маски. 2021

Мир Андрея Медведева населен огромным множеством антропоморфных (и зооморфных) персонажей. Это и сонмы остраненных «людей», внешне напоминающих героев «Черной курицы» Антония Погорельского, но при этом, как правило, совершенно лишенных эмоций, и «куклы» — самые живые, теплые и выразительные среди медведевских образов, и странные персонажи, чем-то похожие на остраненных, но чувственные и вдохновенные, и наверное, еще какие-нибудь другие «люди».

Обнаженные нередко встречаются на полотнах художника. Как правило, он пишет их в полный рост, окружая многочисленными мелкими мужскими персонажами, которых ню словно (а может, и вправду) не замечают, совершенно равнодушные к их восторгам, часто с кошечкой или собачкой на поводке — эта деталь дополнительно подчеркивает изящество героинь.

Красавица обнаженная в сегодняшней работе необычна, как необычны ее спутники, которые подошли к ней слишком близко и позволили себе коснуться ее. Никто из восторженных воздыхателей и помыслить об этом не мог! Ее лицо, отсылающее к лицам медведевских «кукол», окрашено глубокими чувствами: волнением, тоской, печалью. Ей очень неуютно в обществе странных театральных персонажей в кафтанах и масках.

«Пространство, которое он [Андрей Медведев] создает, кажется лишенным силы тяжести, и создается впечатление, что изображенные люди парят над землей. Его композиции, положения его фигур и очевидное отсутствие гравитации придают его работе особую загадочность. Несовершенства и странные сопоставления вызывают вопросы о нашем существовании и абсурдности жизни, но также и о красоте ярких контрастов XXI века» (искусствовед Питер Ван Рой, Германия, onlinegallery-duarte.com).

Карен Папикян. Экзорцизм Андрогина — II (вариант). 2000

Карен Альбертович Папикян (1960–2018) — советский и российский художник, член-корреспондент Российской Академии художеств (2007). Окончил Московский государственный художественный институт им. В. И. Сурикова (1984), мастерскую Т. Салахова.

«С середины 1990-х годов он создает свой знаковый стиль в живописи, свою индивидуальную поэтическую систему. Ушло прямое натурное видение, пафос внешнего сходства и правдоподобия, появилась потребность возвращения к истокам — эстетизация первобытных форм искусства, увлечение строгой пластикой наива, тяга к цветной и линейной символике.

Среди избранных персонажей и сюжетов Карена Папикяна важное место занимают античные мифы и библейские легенды. Общеизвестные символы в его произведениях наполняются глубоко индивидуальным смыслом. К. Папикян сочинил собственные знаки для различных эмоций, состояний и тем. Каждое психологическое состояние выражается через пластическое взаимодействие человеческих фигур, через острый динамичный ракурс — своеобразную геометрию визуального образа.

Некоторая аномальность условных персонажей К. Папикяна, хотя и вписывается в эстетику сюрреализма, тем не менее имеет сугубо авторскую природу, носит характер художественной универсалии. Женский образ — ключевая фигура этих живописных пиктограмм.

Равновесие и гармония многих работ К. Папикяна иллюзорны, зыбки, обманчивы. Сложный образ-символ занимает в работах Папикяна центральное место, он определяет пластическое, цветовое решение, задает настроение картины.

Работы Карена Папикяна, отмеченные мастерством и тонким природным вкусом, всегда узнаваемы на выставках. Обыгрывая античные мифы, библейские символы, художник выводит их за рамки классической красоты, добра, смысла, сопровождает их ироническими подтекстами и “наивными” атрибутами. В этом неповторимость, притягательность и самоценность живописи Карена Папикяна» (rah.ru).

На полотне «Экзорцизм Андрогина — II» воплощен образ существа, сочетавшего в себе мужское и женское начала и имевшего, согласно многим архаическим религиям и культам, божественную природу. Художник акцентирует двойственную природу персонажа, соединяя мужскую голову с женственной фигурой.

«В мифологии андрогины — мифические существа-предки, перволюди, соединяющие в себе мужские и женские признаки. За то, что андрогины пытались напасть на богов (возгордились своей силой и красотой), боги разделили их надвое и рассеяли по миру. И с тех пор люди обречены на поиски своей половины.

Платон в диалоге «Пир» рассказывает миф об андрогинах, предках людей, сочетавших в себе признаки мужского и женского пола. Подобно титанам, андрогины были страшны своей силой и посягали на власть богов. Зевс решил разрезать их пополам, уменьшив тем самым их силу и наглость вдвое. Основа этого мифа, возможно, имеет древнее происхождение, но в изложении Платона миф напоминает скорее пародию на этиологические мифы, и на самом деле служит введением в учение об Эросе (именно Эрос соединяет разделённые половинки андрогинов)» (ru.wikipedia.org).

Художник не отвечает на вопрос, кого и каким образом изгоняет из себя андрогин, оставляет ответ зрительскому воображению.

«Папикян показывает андрогина в экзальтированном состоянии с неестественно запрокинутой головой и держащим в руке какое-то причудливое животное, из пасти которого торчит еще одно существо, что, возможно, призвано символизировать природу главного героя. Его лицо, лишенное индивидуальных черт, уподоблено маске с изображением какого-то архаического божества. Характерная поза персонажа, отличающаяся пластической выразительностью, убедительно передает его эмоционально-психологическое состояние. Множество скрытых подтекстов, которыми наполнено все произведение, сближает его в некоторой степени с эстетикой сюрреализма, для которой также характерно обращение к мифологии и создание емких аллегорических образов, не поддающихся однозначному истолкованию» (Мария Беликова).

Леонид Раков. Поцелуй. 2017

«Творчество Леонида Ракова — яркий пример обостренно эмоционального визуального повторения реальности. Его работы — прекрасны! Их беспредметность дает возможность окунуться в чувственные глубины собственного “Я”.

Яркие, позитивные, гармонично и сложно сбалансированные по цвету абстракции Леонида Ракова радуют глаз, успокаивают нервы, будоражат воображение. В этом суть и творческая задача художника» (cultobzor.ru).

«Художник Раков Леонид свободен от всяких догм и “измов”, он создает свои колористические композиции с исключительной дисциплиной и тактом. Каждый цвет в нужном количестве оказывается на своем месте, образуя какое-то волшебное свечение и единое гармоничное целое. Работы последних лет обладают завидной энергетикой и молодым задором, хотя автор далеко не юноша. Выполненные в плоскостной, декоративной манере, они в то же время рождают иллюзию погружения в некие таинственные пространства» (Михаил Аввакумов, член-корреспондент Российской академии художеств, профессор МГАХИ им. В.И. Сурикова, gallerysmart.ru).

В живописных работах, составляющих заметную часть творческого наследия Леонида Ракова, видны отсылки к кубизму, конструктивизму, ар-деко, геометрической абстракции. Вместе с Алексеем Сперанским и Глебом Скубачевским Раков организовал арт-группу «Треугольник» — «уникальный феномен, собравший абстракционистов разных поколений, родившихся в 30-е, 60-е, 90-е годы, между которыми выстроилась связь учитель — ученик» (news.rambler.ru).

«Холст “Поцелуй” (2017) написан в последний период жизни и творчества художника. В этот время Леонид Николаевич увлекался абстрактной живописью, а также создавал фигуративные произведения, в большей или меньшей степени отсылающие к модернистской эстетике. Композиция работы с плоскостным изображением двух целующихся возлюбленных в профиль вызывает в памяти одноименную скульптуру К. Бранкузи, одну из самых известных в творчестве румыно-французского мастера. Раков достигает выразительности образа минимальными средствами, в числе которых работа с цветом имеет важнейшее значение. Колористическая гамма полотна строится на контрастном столкновении насыщенных красных оттенков с холодными зелеными, голубыми, а также с черным цветом» (Мария Беликова).

Елена Фокина. Маша и Груша. 2004

«На мой взгляд, любое искусство имеет право на существование. Как говорит один мой друг митёк: “Рисовать можно все, если не стыдно маме показать”. А я считаю, что в каждой работе художника должна быть хвала Богу. И дело не в сюжете, а в отношении к тому, что рисуешь, к тому, что создано Богом.

Я пишу всегда с радостью, потому что для меня это самый чистый кайф — рисовать красками. Если вам это передается — здорово!» (Елена Фокина, biozvezd.ru)

Елена Фокина — живописец, график. Постоянный участник разнообразных выставочных проектов, в том числе международных (Лондон, Париж, Дортмунд, Лос-Анджелес, Токио). Живет в Коктебеле. Работы художницы находятся в частных коллекциях России, Германии, Франции, Дании, Голландии, Израиля, Америки и Австралии.

«Елена Фокина — художник, который занимается живописью в самом традиционном смысле этого слова. Живописью, восхищенной самой жизнью во всех ее проявлениях — дожде, поле, детском смехе, грушах, взаимоотношениях кувшинов на столе. Фокина, по ее собственному признанию, просто очень любит “красить красками”, видеть и делиться тем, что она видит и чувствует, с помощью холста и красок», — пишет о творчестве Фокиной искусствовед Н. Щербакова.

«Елена Фокина родилась 16 марта 1961 года в Москве. Ее мама занималась исследованиями в области гематологии, а папа самоотверженно служил родине. Елена была единственным ребенком в семье Фокиных, и её воспитание родители доверили бабушке Марии Александровне. “Бабушка была удивительным человеком со сложной судьбой. Она знала несколько языков, а немецкий и польский преподавала в школе, — вспоминает Елена. — А вообще бабушка была профессиональной женой и питерской красавицей: полный набор — воспитание и осанка, прямая спина, безупречный маникюр. Я ни разу не видела ее непричесанной даже во время болезни. В 1937 году ее репрессировали, а мою маму она родила в тюрьме. Бабушку освободили перед войной, со справкой и без карточек она оказалась во время блокады в Ленинграде. Но она все вынесла и выжила. Из таких людей можно делать гвозди”.

После школы Елена Фокина два года работала секретарем в издательстве “Малыш”, а затем поступила в Полиграфический институт.

После окончания Московского полиграфического института, Елена Юрьевна работала по договорам в разных организациях. Одним из мест ее работы было издательство “Дрофа”, в том числе занимающееся выпусками передачи “Спокойной ночи, малыши” и киножурнала “Ералаш”. В 1987 году Елена Фокина впервые выставила свои работы, которые понравились искусствоведам и поклонникам живописи. Это вдохновило художницу больше сил отдавать написанию полотен.

Она — серьезный, очень много работающий художник, но порой кажется, что в ней живет озорная девчонка, которая умеет, как кэрролловская Алиса из страны чудес, удивляться обычному и преображать его в своем творчестве. Елена дарит нам своими работами радостное восприятие мира, и как будто говорит: смотрите, как здорово жить, как интересно! Люди, давайте радоваться нашим детям, теплому солнышку, каждому цветку, знакомой собаке, и вообще каждому подаренному нам Господом дню! Оглянитесь вокруг, ведь мы живем в очень красивом месте земли, где есть синие горы, Волошинские холмы, и много-много морского воздуха. И зрители забывают о своих проблемах, о кризисе, о политике, погружаясь в коктебельские радости Елены Фокиной. В её творчестве есть самое главное, чем она щедро делится со зрителем, — гормон счастья» (Ирина Панаиоти, старший научный сотрудник Феодосийского литературно-мемориального музея им. А. С. Грина, gorod24.online).

Анатолий Чечик. Sleeping Venice (Спящая Венеция). 2019

«Я хочу узнать тайну, скрывающуюся на границе света и тьмы.

Я видел море в штиль на восходе солнца и белую лошадь в тумане на косогоре у Ферапонтова монастыря» (Анатолий Чечик).

Анатолий Чечик — художник, сценограф, режиссер. Живописные произведения Чечика характеризуются выраженной театральностью образов и наполнены явными или скрытыми отсылками к истории мирового искусства, которую автор воспринимает как единое пространство человеческой культуры.

«Творчество А. Чечика вполне вписывается в рамки и трансавангарда, с его новым культивированием высокого ремесла, и иронического постмодернизма, способного эксплуатировать давно открытое. Явное ощущение дуализма мира делает философскую основу его живописи схожей с символистской, а порывистость и звучность колорита, фактурность мазка и интенсивность переживания — с экспрессионистской. Впрочем тщетны поиски прямых параллелей, следует говорить скорее о духовных истоках, художественном опыте, вобравшем в себя различные культурные слои.

Чечик принадлежит к художникам, чье творчество требует особенной осторожности в определениях и формулировках. Его непоследовательность разрушает границы трагедии и карнавала, гротеска и лирики. Его персонажи (а как было замечено, его более интересуют именно персонажи, нежели модели…) и “предметы” несут в себе универсальные идеи. Но легко обнаруживается их частное “я”, которое и взывает к сочувствию. В этом сочетании главный магнетизм его живописи» (Нина Геташвили, achechik.com ).

«Спящая Венеция» (2019) — метафорический образ города, навеянный впечатлениями художника от посещения этого удивительного места. Чечик вписывает натурный городской вид в силуэт лежащей полуобнаженной женщины с изящными формами. Темно-красный кирпич типичных венецианских зданий отсылает к смуглому оттенку женской кожи, а белая декоративная штукатурка, украшающая дома, преображается в тончайшее кружево, плотно облегающее фигуру спящей. Город утопает в серовато-голубоватой дымке, сквозь которую проступают призрачные силуэты зданий. Кажется, что вода, на которой он стоит, буквально заливает его со всех сторон, постепенно заполняя собой все живописное пространство, и спящая словно парит в окружении воды и неба. В работе узнается оригинальная авторская техника: пастозный дробный мазок создает пульсирующую живописную поверхность, обогащенную царапинами и потеками; сложная, неоднородная фактура полотна сообщает дополнительную витальность женской фигуре (Мария Беликова).

Елена Щепетова. Монголия. 2014

«Мы летели на восток, навстречу рассвету минуя ночь. Солнце горело среди черноты неба, но, когда самолет нырнул под облака, исчезло, и земля с отрогами Алтая открылась перед нами в туманном мареве. Очертания невысоких гор, накрытых мягким шерстяным одеялом степей, плыли, приближаясь к нам. Редкие белые пятнышки юрт среди бесконечных пространств, а потом мозаика голубых, бирюзовых, алых, зеленых крыш пригородов Улан-Батора под пасмурным небом. Два дня мы провели в степи, ночевали в настоящей юрте, просторной, поставленной на деревянный помост, выстланной войлочными коврами с монгольскими орнаментами, удивительном жилище, соединяющем землю с небом. Ночью растопили железную печку в центре юрты. Дым уходил в глубину неба через отверстие в потолке, открывающее звезды. Нам повезло с погодой. Все два дня было безоблачно. Мы увидели небесную бездонную голубизну и длинные вечерние тени, рассекающие степь, прозрачный свет сумерек и переполненное пульсирующими звездами черное небо ночи. Белые юрты, красивые раскосые скуластые лица хозяев степи, гордые брутальные, мужские, гордые, но нежные девичьи, сумасшедшей красоты национальные костюмы, загадочные, очень графичные знаки на длинных деревянных шестах, отбрасывающие тонкие черные тени на бесконечную землю, завораживали своей первозданностью нас, прибывших из шума городов (Елена Щепетова, «Горные степи Монголии»).

«Искусство Елены Щепетовой удивительно трепетно балансирует между конструктивной логикой графики и нежным упоением живописи, между традиционным пейзажным сюжетом и чистой космической абстракцией» (Никита Иванов, artpanorama.su).

«Присутствие художницы в любом новом месте создает, пробуждает удивительный союз — ее таланта и того пространства, в котором она находится. Ее монгольский цикл ошарашивает. Небо, написанное через отверстие в потолке юрты. Зеленовато-серая бесконечность ночной степи. Кажется, что художнице удалось передать реальную бесконечность вне пространства и времени. Так было здесь всегда — вот суть послания этих картин. Проходили тысячелетия, природа менялась, приходили и уходили люди и животные, а эта природа была всегда такой» (Екатерина Косолапова, fulljazz.ru).

Желаем удачи на 150-м аукционе «21-й век. Современное российское искусство»!

AI