ARTinvestment.RU анализирует продажи на внутренних аукционах в период первого спекулятивного роста в истории российского арт-рынка

•  
  Иллюстрация создана ИИ-моделью DALL-E 3 по запросу ARTinvestment.RU

Начало здесь: Часть 1.
Продолжение здесь. Часть 2.

Продолжаем изучение трехлетнего периода с 2006 по 2008 год, овеянного легендами и называемого внутри российской арт-тусовки «перегретым рынком». За 17 лет, прошедших с его окончания, с ностальгией о нем отзывались исключительно продавцы, сумевшие заработать на небывалом росте стоимости предметов искусства, совпавшем с ростом доходов коллекционеров внутри России. Однако в 2008 году российский арт-рынок ожидало и другое совпадение — с мировым экономическим кризисом, водоворот которого ощутимо затронул и нашу страну. В результате галереи и аукционные дома, сумевшие зафиксировать прибыль, остались в выигрыше и рецессию худо-бедно смогли переждать, чего нельзя сказать о коллекционерах, убежденных (интересно кем?) в неизбежном дальнейшем росте капитализации приобретенных арт-активов. И коль скоро цены стремительно росли без каких-либо авторских усилий, то и вмешаться в процесс их резкого снижения художники тоже не могли — и застыли между продавцами и покупателями в финальной мизансцене из гоголевского «Ревизора». Когда же и коллекционеры, и художники вернулись в галереи, потребовав объяснений, то услышали в ответ: «Рынок перегрелся и не скоро восстановится. А причиной перегрева стала именно несдержанность покупателей в погоне за искусством. Следовательно, в обвале виноваты вы сами».

Примерно к такому выводу мы пришли ближе к концу прошлой части, когда решили провести последнюю проверку — сравнить разницу между средней аукционной стоимостью предметов искусства в определенной категории (готовностью покупать) и средними эстимейтами на них, устанавливаемыми аукционными домами в 2006–2008 годах (предлагаемыми ценовыми ориентирами). Сравнение дало неожиданный результат: цены росли, а разница их с эстимейтами сокращалась. В подобных «запутанных» случаях экономисты применяют т. н. статистические анализы ANOVA и T-test, которые особенно эффективны в случаях, когда рынок разделен на несколько групп покупателей в разных ценовых диапазонах. Для нашей ситуации это оказалось более чем значимо: еще в первой части исследования цифры продаж привели нас к выводу, что с 2007 года коллекционеры на российских аукционах были поделены (правильнее сказать — разведены) согласно покупательной способности: наиболее состоятельных повели в «прекрасное завтра» с высококлассными работами, включая современное искусство; основной же массе покупателей предложили «суповой набор» из недорогого (и порой среднего качества) искусства.

Вкратце о том, что такое ANOVA и T-test. Когда мы изучаем изменения на аукционах за определенный период, важно понять: были эти изменения естественными колебаниями рынка или они имеют спекулятивную природу?

• ANOVA (Анализ дисперсии) — тест, который помогает понять, есть ли вообще статистически значимые различия между тремя группами (2006, 2007 и 2008).

• T-test (парный тест) — сравнивает данные по две группы (в нашем случае — 2006–2007, 2007–2008 и 2006–2008) и показывает, есть ли значимое различие между конкретными годами.

Итого, ANOVA говорит нам, что где-то есть изменения, а T-test помогает понять, между какими годами именно произошли значимые скачки цен. В частости, наши тесты показали следующий результат:

• ANOVA p-value: 3.05 × 10⁻⁹; означает значимые различия между годами.

• T-test 2006–2007 p-value: 4.21 × 10⁻¹²; показывает существенное изменение цен между 2006 и 2007 годами.

• T-test 2007–2008 p-value: 1.83 × 10⁻¹; означает, что различие между 2007 и 2008 годами не было статистически значимым.

• T-test 2006–2008 p-value: 6.06 × 10⁻⁸; показывает существенное изменение между 2006 и 2008 годами.

Промежуточный вывод: основной скачок цен произошел между 2006 и 2007 годами, а между 2007 и 2008 годами значительного изменения не было. Это подтверждает гипотезу о спекулятивном росте, но только не в 2008 году, когда объемы продаж увеличились в 1,7 раза по сравнению с 2007-м ($17,5 млн против $10,8 млн), а именно в 2007 году — который внешне почти не отличался в объемах продаж от 2006-го ($10,8 млн против $10,6 млн). Это можно сравнить с работой иллюзиониста, основная задача которого — отвлечь внимание зрителя от того места, где механически совершается фокус, и обратить его взгляд на другое действие или предмет.

Чтобы «проследить за руками иллюзиониста», мы провели такой же анализ для средних эстимейтов. Результаты оправдали наши ожидания:

• ANOVA p-value: 4.93 × 10-13; означает значимые различия между годами.

• T-test 2006–2007 p-value: 7.82 × 10−14; показывает существенное изменение между 2006 и 2007 годами.

• T-test 2007–2008 p-value: 4.77 × 10−6; показывает значимое различие между 2007 и 2008 годами (в отличие от предыдущего анализа продаж).

• T-test 2006–2008 p-value: 2.69 × 10−5; показывает существенное изменение между 2006 и 2008 годами.

Промежуточный вывод: средние эстимейты предметов искусства (в отличие от средних цен) показывают статистически значимые изменения не только между 2006 и 2007 годами, но и между сезонами 2007 и 2008. Очень грубо это означает, что в первые два года отчетного периода имело место резкое повышение стоимости предметов искусства (вероятно, со спекулятивной составляющей), однако в последнем сезоне рост стоимости замедлился — в то время как аукционные эстимейты продолжили расти.

Напомним, что внутрироссийский арт-рынок 2006–2008 годов был максимально полярным, с удаляющимися друг от друга полюсами; поэтому дальше ищем «границу разлома» и смотрим, для обеих ли групп справедливы выводы наших тестов. Для этого мы должны определить порог «высокой стоимости» (т.е. найти значение, выше которого цены будут увеличиваться, а ниже — уменьшаться). В нашем случае порог оказался примерно равен $10 тыс., что совпадает с нашими многолетними наблюдениями: именно относительно этой стоимости чаще всего распределяют коллекционеров на «элиту» (может платить больше) и «массовый рынок» (готов покупать чаще) арт-дилеры и аукционные дома.

Далее мы визуализировали наши выводы, добавив в них показатели медианной цены (что важно для сравнения), а также новую выборку предметов искусства, проданных дороже $50 тыс. (поскольку именно эта стоимость фигурировала в нашем предыдущем материале).

• 

Что мы видим на первой картинке? В 2006 году средний эстимейт проданных работ чуть ниже средней стоимости их продаж; такое же положение сохраняется в течение 2007 года. Далее средняя цена на искусство стремительно растет вверх, но еще больше растет оценка аукционных домов. При этом медианная цена («средняя температура по больнице») в 2008 году, наоборот, снижается — что подтверждает нашу гипотезу о том, что покупатель элитного класса в своей массе оказался не готов покупать по предлагаемым ценам. Кстати, обратим внимание: несмотря на выборку «свыше $10 тыс.» все показатели ведут отсчет от $20 тыс.

Теперь сделаем дополнительную выборку, ограничив исследование искусством, проданным свыше $50 тыс. серьезным покупателям.

• 

Здесь наблюдаем еще более серьезный «разрыв» между эстимейтом и средней стоимостью: аукционная оценка начала «отрываться от реальности» еще в 2007-м (что мало кто заметил), и предстала во всей красе в 2008 году (16 % разницы). Выросшая между 2007 и 2008 годами медианная стоимость (в отличие от снизившейся в предыдущей выборке) не должна смущать: если мы возьмем весь трехлетний период — увидим такое же итоговое снижение.

В заключение посмотрим на другой полюс, куда на льдине были отправлены покупатели, заочно определенные в категорию «массового рынка».

• 

А здесь мы имеем обратную картину, но не менее печальную. Во-первых, ограничив коллекционеров порогом в $10 тыс., арт-рынок «загнал» их предложенным ассортиментом на средний ценовой уровень $4 тыс. и ниже. Во-вторых, средняя стоимость из года в год неуклонно снижалась (в первую очередь — из-за массовых поступлений предметов коллекционирования сомнительной художественной ценности). Ситуацию попытались спасти повышением предаукционных оценок, но поздно: на рынок хлынуло содержимое антресолей и чердаков, в результате чего в 2008 году медианная стоимость составила всего $4.

Предлагаем еще раз повторить эту фразу для понимания ужаса произошедшего: пока «наверху» росли эстимейты и совершались невиданные ранее по уровню продажи, в сегменте «до $10 тыс.» самым ходовым товаром была открытка за $4. Четыре доллара США, напишем буквами.

Всех ли русских и российских художников коснулся «ценовой перегрев»? Оказывается, нет: за период с 2006 по 2008 год среди всех проданных авторов:

• 68 (3 %) художников показали рост средней стоимости (все — в категории «свыше $10 тыс.»);

• 200 (8 %) художников показали падение средней стоимости (все — в категории продаж «ниже $10 тыс.»);

• остальные 2 227 художников (89 %) не имеют данных для сравнения (отсутствовали продажи в 2006 или 2008 году, то есть ни «перегреться», ни «остыть» они не успели).

Другими словами, общий тренд рынка был скорее негативным, и лишь небольшая часть авторов действительно выросла в цене. Однако, будучи «на виду» в информационном (аукционном, выставочном, новостном и даже музейном) смысле, именно эти 68 имен послужили раскаленными добела угольками в костре российского арт-рынка. Приведем лишь десять первых имен, при этом еще раз напомнив: сами художники к изменению своей ценовой динамики — в любую из сторон — причастны не были!

• 

Обратим внимание: из топ-10 «забуксовал» на старте (в 2006 году) лишь Эдуард Браговский, не сумев достойно побить свои же рекорды в 2007-м; остальные с этой задачей справились. Дополнительно отметим, что 10-е место в нашем рейтинге пусть и показывает «всего» +86 % роста — но это двукратный рост средней стоимости за три года! На обычном западном арт-рынке, с его 6–8 % ценовой динамики в год, такое невозможно в принципе! Впрочем, нет, возможно: в последний раз мы наблюдали такой всплеск в 2020 году — у современных африканских художников. Кстати, как они (и их цены) поживают сейчас — вы давно не интересовались? А зря.

Другое дело, если уж говорить о международном арт-рынке, на страже его интересов стоят регуляторы — крупные аукционные дома и галереи, которые не допускают ценовых перегревов, сдерживая эстимейты; а в случае кризисов — ограничивая предложение, порой не допуская до торгов половину качественных лотов. И все — ради того, чтобы обеспечить те самые «6–8 %». Если бы зарубежным аукционным домам в 2008 году рассказали, как их российские коллеги в год начала кризиса (2008) для начала на 35 % увеличили количество лотов на торгах (а не сократили для фиксации средних цен), а затем установили эстимейт в среднем на 59 % (больше чем вполовину) выше прошлогоднего на работы и авторов одинаковой группы — Sotheby’s и Christie’s в немалой степени восхитились бы и побежали перенимать передовой опыт обвала локального арт-рынка.

Впрочем, они были здесь — и все видели своими глазами. А мы тем временем прощаемся до финальной части статьи — где расскажем о роли СМИ в подогреве аукционных продаж 2006–2008 годов, а также ответим на вопрос: похожа ли та ситуация на нынешнюю и как не допустить повторения «перегрева».

Зина Фандéлина, AI