Игромания на арт-рынке: итоги онлайн-конференции от The Art Newspaper. Часть 1
ARTinvestment.RU   03 марта 2021

Гости ведущего международного издания обсудили вероятность прихода в мир искусства спекулятивных манипуляций фондового рынка

1 марта издание The Art Newspaper провело онлайн-конференцию Can you game the art market? («Возможны ли спекулятивные игры на рынке искусства?»), собрав цвет спикеров из числа своих регулярных авторов: знакомую читателям AI Джорджинy Адам дополнили аналитик Энни Шоу и редактор отдела арт-рынка Анна Брэди. Актуальность темы обусловлена последствиями пандемии (экономическими и отчасти психологическими), которые заставили многих людей обратиться к авантюрным финансовым операциям, имеющим признаки игромании: от степени вовлеченности до вероятных негативных последствий.

Сформируем сказанное участниками в виде вопросов модератора и гостей эфира и основных коллективных тезисов:

1. Насколько арт-рынок устойчив к крупным спекуляциям? Может ли, скажем, на арт-рынке произойти спекуляция, подобная той, что случилась с акциями GameStop, когда в январе 2021 года спекулятивные операции с акциями американского производителя игровых приставок GameStop привели к росту последних с $17 до $350 за акцию, а затем так же резко обвалили курс? В результате одна группа инвесторов (ставившие на понижение курса) понесла существенные убытки, а другая (те, кто удерживал капитализацию через интернет-блоги) — баснословно заработала.

Ответ: нет, к счастью (пока), не может. И причин тому несколько.

• Ограниченное количество транзакций. Для того чтобы «раскачать» капитализацию GameStop, за три недели было сделано 47 млн. транзакций с ее активами — акциями и выпущенными на них деривативами. В то же время за весь 2019 год (данные Art Basel & UBS) было продано 40,5 млн предметов искусства. Для создания спекулятивного пузыря необходимо было бы перепродать каждую из работ одного художника порядка 50 млн раз в течение трех недель. А этого не смогли бы обеспечить все офлайн и онлайн-продавцы вместе взятые, даже если бы сняли с торгов остальные лоты, — не говоря уже о покупателях.

• Отсутствие полноценной арт-биржи. Этот пункт вытекает из предыдущего: арт-технологии сегодня не настолько автоматизированы, а игроки — не настолько циничны. Отличительная черта любых финансовых пузырей — ограниченное время исполнения, за которое 1 % спекулянтов искренне верят в долгосрочный рост (покупают «в долгую»), а 99 % — на них наживаются, осуществляя быстрые перепродажи. А теперь представьте себе аукционный дом уровня Christie’s, который закрывает одну физическую сделку приблизительно сорока транзакциями в срок от 30 до 180 дней. Другими словами, старания спекулянтов разбились бы о неповоротливую систему бухгалтерского учета.

• Взаимозаменяемая природа акций. Предметы искусства уникальны по своей природе — соответственно, неравноценны в художественном, эмоциональном и материалом плане (в глазах иного коллекционера даже эстампы в лимитированных сериях неравноценны — не говоря о провенансе, регионе, валюте продажи и самом продавце). Акции же являются взаимозаменяемым активом, лишенным даже маркировки, — соответственно, не требуют индивидуального подхода при подготовке к продаже (что облегчает саму продажу в плане экономии времени и денег).

• Невозможность самостоятельной регуляции ценообразования. Владелец предмета искусства не может приобрести работу за $17 и тотчас выставить ее у серьезного продавца за $350: аукционные дома очень бережно относятся к эстимейтам при повторных продажах (часто они вообще не достигают предыдущей цены покупки), боясь испугать следующего перспективного владельца. Частные дилеры и галереи тоже безосновательно не завысят цену на работу вторичного рынка. На фондовой бирже вы можете не бояться делать любую, даже сумасшедшую, ставку на акцию — более того, порой это вызывает дополнительный интерес и способствует началу коллективного безумия. Особенно если разместивший заявку — инвестор с репутацией финансового гения.

• Ценовые ограничения предметов искусства. Акции может потенциально приобрести любой желающий — были бы средства и доступ к бирже. С предметами искусства сложнее: дорогостоящие произведения предназначены для состоятельного владельца, который потенциально будет покупать еще и еще. Соответственно, крупные аукционные дома не допустят вас на вечерние торги (с онлайном чуть проще), не убедившись в вашей состоятельности, а условный Ларри Гагосян не продаст вам работу, даже если вы будете готовы оплатить на месте наличными, — если заподозрит, что это ваши последние деньги. В этом плане арт-рынок немного похож на казино: вам не дадут проиграть, если заподозрят, что вы затем не придете отыгрываться.

• Слабое развитие производных финансовых инструментов. Сравнивая индустрию футбола и арт-рынок, мы говорили о том, что попытки принимать ставки на результаты аукционных продаж не снискали успеха, в частности, по причине отсутствия полноценных трансляций торгов (в футболе большинство ставок делается не до, а во время матчей) и относительной «эксклюзивности» аудитории мира искусства в отличие от спорта (возраст и массовость). По схожим причинам арт-рынок долгое время обходили вниманием финансовые институции, страховые компании и биржевые трейдеры, не спеша выпускать деривативы — фактически ставки на определенный исход торгов. Впрочем, подобная игра «в короткую» на рынке искусства существовала с конца 1980-х — в виде аукционных гарантий. Сегодня, по информации AI, в США для рынка искусства адаптируется такой инвестиционный инструмент, как обеспеченные долговые обязательства (англ. Collateralized debt obligations, CDO). Традиционно он использует ипотечные кредиты и другие долговые обязательства, которые могут быть проданы инвесторам. На арт-рынке обеспеченные долговые обязательства теоретически будут работать таким же образом — только на основе кредитов, выданных под залог предметов искусства. Из опыта ипотечного кризиса 2008 года мы знаем, к чему может привести тотальная игра в кредиты: начав с малого, их могут обеспечить не активами, а другими кредитами, другие — третьими, и так — до мирового дефолта. С искусством, нужно полагать, обойдутся более осторожно.

Далее мы обсудим ответы участников на вопросы аудитории, связанные со спекулятивными продажами отдельных художников, прецедентами нечестной игры арт-дилеров и негативными сторонами коммодификации — процесса придания искусству качеств товара.

Запись онлайн-конференции доступна в оригинале по этой ссылке.

Денис Белькевич, AI