Лидия Мастеркова — амазонка «второго авангарда»
ARTinvestment.RU   07 мая 2015

В известном «списке Гробмана», включающем 35 имен «героического» периода второго русского авангарда, есть только одна женщина — Лидия Мастеркова

Историки послевоенного неофициального искусства сходу назовут, вероятно, десятка полтора художниц — активных участниц неформального художественного процесса. А может, и больше. Но в известном «списке Гробмана», включающем 35 имен «героического» периода второго русского авангарда, есть только одна женщина — Лидия Мастеркова. И не случайно. Яркая, заметная, она не уступала другим художникам первого ряда ни в профессионализме, ни в новаторстве, ни в работоспособности.

По свидетельству друга и коллеги Владимира Немухина (они не были официально женаты, но были спутниками почти 14 лет), решение развиваться в направлении абстракции пришло к ним под впечатлением от выставки современного западного искусства в 1957 году (приуроченной к Московскому фестивалю молодежи и студентов). «Это был настоящий шок, — пишет он в книге “Немухинские монологи”, — но шок целительный, после которого мы окончательно прозрели. Я до сих пор хорошо помню, как возвращался домой после этой выставки: раздавленный, потрясенный. Ехал вместе с Лидией Мастерковой. Сидели мы в вагоне молча, и каждый о своем думал. Буквально на следующий день Мастеркова делает абстрактную композицию. А затем и я написал свою первую абстракцию — пейзажный мотив “Голубой день”».

Незадолго до фестиваля Немухин и Мастеркова познакомились с Рабиным и Кропивницкими и вошли в круг единомышленников-нонконформистов, который позже назвали «Лианозовской группой». Одна из первых выставок Мастерковой прошла на квартире знаменитого искусствоведа Ильи Цирлина, председателя бюро секции критики МОСХа. Возможно, там ее работы мог увидеть Костаки, любимицей которого она позже стала. Как свидетельствует Немухин, «Лида Мастеркова его буквально чаровала своей резкой, экспрессивной живописью в красно-зелено-черных тонах. Во всем облике Мастерковой он видел обобщенный образ русской художницы от авангарда. В ее напористом характере, холодноватой отстраненной красоте и какой-то сумрачной жажде творчества Костаки чудилось собирательное отражение тех духовных состояний, что были присущи Наталье Гончаровой, Любови Поповой, Ольге Розановой и Александре Экстер».

Вместе с другими «лианозовцами» Мастеркова участвовала в самых резонансных выставках неофициального искусства — в ДК «Дружба» на шоссе Энтузиастов (1967), «Бульдозерной выставке» (1974), «Пчеловодстве» (1975). Именно ее узнаваемая композиция смотрит на нас со знаменитой фотографии сваленных в кучу холстов на сломанных подрамниках после «бульдозерного» показа в Беляево.

В 1975 году вместе с сыном, Игорем Холиным-Мастерковым, художница уехала навсегда во Францию. Почему-то принято считать, что эмиграция выбила ее из художественного процесса. Однако список ее выставок периода 1976–1998 годов свидетельствует об обратном. Почти каждый год у Мастерковой были и персональные, и групповые экспозиции в городах Европы и США. Новая встреча с российским зрителем состоялась уже после перестройки. В 1993 и 2006 годах прошли персональные выставки Лидии Мастерковой соответственно в ГРМ и ГТГ.

На проходящей сейчас в ММСИ на Гоголевском, 10, выставке «Лидия Мастеркова. Лирическая абстракция» представлены работы только ее московского периода. Некоторые посетители сожалеют, что нет парижского. Но сказать, что в эмиграции стиль Мастерковой претерпел драматические изменения, нельзя. Это все те же любимые ее круги — планетарные, дантовы и вполне узнаваемые «узоры». Работы парижского периода довольно часто встречаются на аукционах. Глядя на эти лоты можно убедиться, что по своей экспрессии и декоративности они едва ли уступают московскому периоду (который, впрочем, все равно в деньгах ценится выше).

Наиболее доступны на рынке работ Мастерковой коллажи с тушью на бумаге, которые она делала в 1980-е. Довольно большие листы на нашем аукционе в прошлом году можно было купить за 150 000 рублей. Коллекционеры тарелок шестидесятников наверняка обратили внимание на относительно доступный фарфор Мастерковой. В 2013 году, помню, одну из эффектных тарелок художницы на нашем аукционе купили примерно за $1000. В доступном сегменте встречаются и небольшие авторские предметы ДПИ: в 2013 году оригинальный деревянный подсвечник Мастерковой купили на нашем аукционе за эквивалент $3400.

Живопись Мастерковой стóит на порядок дороже. Счет идет на десятки тысяч долларов. Рекорд принадлежит доэмиграционной метровой композиции, которая в 2007 году была продана на Sotheby’s за $159,3 тыс. в пересчете с фунтов. Впрочем, эту цифру стоит воспринимать как ценовой экстремум — и не более. За последние два года большие масла Мастерковой продавались на европейских аукционах (Франция, Бельгия, Великобритания) в ценовом диапазоне $16–42 тыс. В частности, в 2013 году на Christie’s очень эффектная композиция 1989 года (французский период) была продана за $42 тыс.

Лидия Алексеевна Мастеркова скончалась 12 мая 2008 года — 7 лет назад.

Выставка выдающейся представительницы неофициального искусства продлится в ММСИ до 31 мая 2015 года.

Владимир Богданов, AI