Корреспондент ARTinvestment.RU посетила одну из главных конференций по арт-рынку

•  
  Иллюстрация создана ИИ-моделью GPT-4o по запросу ARTinvestment.RU

В экономике искусства все игроки строго детерминированы — об этом говорит наш многолетний опыт наблюдений и работы на арт-рынке. Каждый занял свою нишу — по возрасту коллекционеров, по направлению искусства, по толщине кошелька. Однако из любого правила бывают исключения. Одним из самых заметных — и парадоксальных — стало образовательное поле, где обитают международные конференции. Если Deloitte Art & Finance уверенно называет себя главным форумом по инвестициям в искусство и стабильно собирает финансистов, юристов и владельцев активов, то конференция Art+Tech от Christie’s сфокусировалась на технологиях и коллаборациях с брендами.

Британская The Art Business Conference словно намеренно отказывается от позиционирования. Она как будто выхватывает понемногу из всего: и темы, и возрастные группы; немного от инвестиций, немного от технологий. А еще немного актуальной западной повестки: от незаслуженно забытого этнического искусства до женских карьер в арт-мире и других тем, безусловно интересных, но в финансовом выражении — не самых весомых. Это тем более удивительно, ведь The Art Business Conference в 2014 году основала Луиз Хамлин — бывший руководитель отдела рекламы и маркетинга в главном арт-медиа планеты, The Art Newspaper. Казалось бы, человек, отвечавший за позиционирование в издании подобного калибра, должен был с ходу задать четкий формат собственного проекта и показать его отличия от вышеперечисленных. Но нет: уже одиннадцатый сезон подряд конференция развивается по описанной выше схеме, отчетливо напоминающей социалистический девиз «От каждого — по способностям, каждому — по интересам». Тем не менее The Art Business Conference свою нишу нашла. За последние годы она вышла далеко за пределы Лондона и Нью-Йорка, добавила к маршруту Париж, Абу-Даби и Кейптаун — синхронизируясь с датами крупных ярмарок. И это сработало: в 2024 году конференцию приобрел французский инвестфонд ArtNova, ранее отметившийся проведением Art Market Day в Париже.

В 2025 году The Art Business Conference в шестой раз подряд прошла в Нью-Йорке. Правда, на этот раз — с недельным опозданием по отношению к остальным крупным арт-событиям. С одной стороны, это заметно сократило число зарубежных гостей и спикеров: большинство уже покинули Штаты после ярмарки Frieze и аукционных марафонов от Sotheby’s, Christie’s и Phillips. Зато с другой — освободило пространство для местных игроков, которые, переведя дух и переварив впечатления от насыщенной недели, пришли на конференцию не с пустыми руками, а с опытом, примерами и событиями из собственной практики и вполне оформленными мыслями. Именно об этом — локальной консолидации, неожиданных акцентах и прозвучавших прогнозах — мы и поговорим.

Формат остался традиционным для The Art Business Conference: панели с участием трех спикеров и одного модератора перемежались с короткими презентационными вставками от компаний, желающих закрепиться на арт-рынке (и, разумеется, оплативших это участие). Увы, именно эти вставки подчеркивали контраст между теми, кто говорит «по существу», и теми, кто обязан произносить заученный рекламный текст — с той лишь разницей, что декламация происходила не на презентации молодых стартапов, а под вывеской профессионального форума. Главной героиней конференции стала Джулия Гальперин — главный редактор онлайн-издания Cultured. Того самого, которое в преддверии Frieze отметилось громким, но слабо обоснованным заявлением о «стремительном росте цен на молодых художников» — без цифр, но с характерной уверенностью. Тем не менее на конференции Джулия, что называется, реабилитировалась за прежние огрехи: ее вопросы спикерам были точными, контекстными и раскрывали темы с нужных углов.

Программа конференции официально открылась приветственной речью Бонни Бреннан — генерального директора Christie’s в США. А неофициально — завтраком, с которого никто не спешил уходить. Именно за этими утренними столами, еще до первых слайдов и микрофонов, происходило главное: невиданное ранее по плотности и структуре неформальное общение. Причем сидели участники не по случайному принципу (как в прошлые годы), а по профессиональным сферам. За одним столом — представители сразу пяти логистических компаний, живо обсуждающие вызовы и решения постпандемийного периода. За другим — сотрудники аукционных домов. За третьим — галеристы. Всего пять лет назад подобная сцена показалась бы невозможной: участники рынка воспринимали друг друга исключительно как конкурентов и заводили общение лишь со случайными гостями. Но времена меняются. И первый вывод напрашивается сам собой: в 2025 году ключевая задача — не поиск новых клиентов, а удержание старых. А значит, обсуждение системных проблем требует вовлеченности даже тех, кто раньше предпочитал не здороваться в публичном поле.

Вернемся ко вступительной речи Бонни Бреннан, на долю которой пришлось неожиданно много рыночных откровений и предлагаемых решений по дальнейшей работе игроков арт-рынка. Бонни деликатно обошла вниманием тот факт, что три главных аукционных дома — Sotheby’s, Christie’s и Phillips — в мае 2025 года продали искусства на 4 % меньше, чем в мае 2024-го. Зато сосредоточилась на позитиве. Так, по ее словам, в этом сезоне на торги сверхдорогим искусством поступило больше заявок, а значит — больше реальных участников. Причем не просто тех, кто «хотел поприсутствовать в зале», а тех, кто действительно поднимал номерки. Особенно активным оказался сегмент $1–10 млн — его Бонни назвала «наиболее перспективным». Впрочем, без нотки сожаления не обошлось: по мнению главы американского Christie’s, стало очевидно, что проведение ярмарок непосредственно перед аукционами — а не после таковых — не лучшая идея. Для ярмарок — возможно, да. Но для аукционных торгов — скорее минус.

Объяснение, которое предложила Бреннан, оказалось на удивление простым. По ее словам, клиенты аукционного дома все активнее присматриваются к художникам, уже замеченным на первичном рынке, но теперь появляющимся на вторичном. Именно в этом и кроется ключевая проблема: если бы аукционы проходили до ярмарок, ориентироваться в ценах было бы проще — и, как следствие, покупок на ярмарках было бы больше (что, на наш взгляд, весьма спорно — но доказуемо только опытным путем). Аукционные торги, как известно, дают рынку четкие ценовые ориентиры. А вот в первичном сегменте — особенно когда речь идет о перспективных авторах, чьи цены определяются самими галереями, — понять адекватность этих оценок коллекционерам не так-то просто. По словам главы Christie’s, в 2025 году внимание было необходимо не столько покупателям, сколько продавцам: собрать достойный материал для торгов оказалось неожиданно сложной задачей. Причина — общерыночная неуверенность: в период спада расставаться с хорошими работами владельцы не спешат, занимая выжидательную позицию.

Интересным (а по историческим меркам — почти революционным) стало нововведение, к которому прибегли аукционные дома впервые за последние лет пятьдесят: сознательное и заметное занижение эстимейтов. Напомним, что традиционно эстимейты слегка занижались, чтобы вовлечь покупателя в торги, а еще больший азарт создавался стартовой ценой — часто ниже нижней границы эстимейта. В 2025 году Christie’s, что называется, наступил себе на горло — и занизил эстимейты еще сильнее. И это сработало. Правда, исключительно в сегменте $1–10 млн — и не без финансовых потерь.

Кроме того, Бонни отметила заметный рост числа частных продаж Christie’s — той части бизнеса, где аукционный дом не превращается в посредника на один вечер, а играет роль вдумчивого советника, сопровождающего сделку от нескольких месяцев до года. По ее словам, в 2025 году вырос интерес к провенансу и описанию работ — и что особенно примечательно, этот интерес исходит от молодых покупателей, тех, кто только начинает делать шаги на рынке. То есть заходят они, как ни странно, с правильных позиций: интересуются не только визуалом, но и историей создания, бытования произведения, а также маркетинговой активностью художника.

Сразу после окончания своей речи Бонни элегантным движением подхватила у ассистентки сумочку известного бренда и молча покинула зал. Видимо, арт-рыночные дела требовали большего внимания, чем профессиональное уважение к организаторам конференции.

Вторая панель была посвящена тарифной политике — той самой, что с возвращением Дональда Трампа снова начала держать в напряжении мир арт-дилеров, меняясь со скоростью его постов в соцсетях. Тем не менее даже на этом фронте здравый смысл, похоже, берет верх над политической риторикой. Так, заранее анонсированный 15-процентный налог на импорт произведений искусства из Китая в США был неожиданно снижен до 7,5 %. И — о чудо — объемы подобных сделок выросли. Речь, прежде всего, о покупках американскими коллекционерами работ китайских художников на аукционах в Гонконге, в материковом Китае, а также на международных ярмарках с последующим ввозом в США.

Общее настроение юридического сообщества на панели точно отражало эмоциональный фон самих коллекционеров — тот самый фон, о котором мы не раз писали в течение последнего года. «Мы не можем планировать, когда нет ясности», — твердят они. Рынок растет — коллекционеры покупают и продают. Рынок падает — покупают и продают. А вот когда рынок замирает в подвешенном состоянии — коллекционеры тоже замирают. И это, пожалуй, самый опасный сценарий из всех.

В следующей части материала мы побываем на панелях The Art Business Conference, посвященных галерейному бизнесу, карьерному развитию художников, а также — куда без него — искусственному интеллекту в искусстве.

Зина Фандéлина, AI