Назад в 1998-й. Контрольная закупка современного искусства на Christie`s
ARTinvestment.RU   07 февраля 2012

Сколько в теории заработали и потеряли те покупатели, которые с риском вкладывались в современное искусство 14 лет назад?

В старом идеологическом споре между ценителями антиквариата и поклонниками современного искусства есть две крайние точки зрения. «Антикварщиков» упрекают: у вас на рынке полно подделок, можно нарваться и остаться ни с чем. А те наносят ответный удар: дескать, все ваше современное искусство в инвестиционном смысле — стопроцентный риск. Чуть ли не казино. В смысле, что многие некогда популярные актуальные художники не остаются в истории искусства, время их смывает, а вложенные в их работы десятки тысяч долларов превращаются в выброшенные деньги. Если же слушатель реагирует с недоверием, то консерваторы приводят решающий аргумент: посмотрите, кто продавался на аукционах современного искусства 20 лет назад, и догадайтесь, где теперь все эти художники… С намеком, что многие из успешных по тем временам современных художников уже забыты, а их работы здорово потеряли в цене.

В жизни все бывает. Но почему бы не проверить? Поэтому наша «Контрольная закупка» отправилась в 1998 год, на рядовой аукцион Christie's Contemporary Art — посмотреть, чьи вещи продавались на тех торгах, кто из авторов исчез, а кто, наоборот, прочно обосновался в рейтингах. И конечно, интересно, сколько в теории заработали и потеряли те покупатели, которые с ощутимым риском вкладывались в современное искусство 14 лет назад.

Почему для контрольной закупки выбраны именно эти торги? 1998-й — потому что это самый дальний год, который можно посмотреть на сайтах аукционов. А Christie's — потому что на новом сайте Sotheby's теперь сам черт ногу сломит. Так что поверьте на слово, что торги выбраны совершенно случайным образом. Если бы стояла задача подсудить современному искусству, то не сложно было бы найти торги с Баскией: те его вещи, которые в 1998-м стоили 50–100 тысяч, в наше время продаются уже за 3–5 миллионов. А если не с Баскией, то с Питером Дойгом. Но это не наш метод.

Итак, вот первый попавшийся Sale 6023: Лондон, Кинг Стрит, 8–9 октября 1998 года. Дождь, ветер, зябко, на улице 11 градусов. Бума нет. Продано 78 лотов, чуть больше половины.

Сортирую по убыванию цены. Что получается? Самый дорогой лот того дня обошелся покупателю в 617,5 тысячи фунтов, чуть больше 1 миллиона долларов. И сразу удача. Лот со счастливым номером 12 — «Свеча» Герхарда Рихтера — хорошо известен читателям artinvestment.ru. В 2011 году «сестра» этой «Свечи» была продана за 10,46 миллиона фунтов (более 16 миллионов долларов). И именно с работой из этой серии Рихтер вошел в топ-5 ныне живущих художников.

Ну, будем считать, что виртуально уже «отбились». Везение? Отчасти. Покупатель, конечно, понимал, что делал. Немецкий шестидесятник Рихтер в 1998 году уже был классиком, хотя такого развития предвидеть не мог никто. А чтобы взбодрить самых консервативных инвесторов процитирую фрагмент из нашего рейтинга «Топ-5 ныне живущих художников»: «Всего Рихтер нарисовал 27 натюрмортов со свечами. Когда в начале 1980-х их впервые выставляли в галерее Макса Хецлера в Штутгарте, ни одну из работ не купили, хотя стоили они всего по 15 тысяч немецких марок (5 800 долларов). Тогда тема картин была названа старомодной; сегодня же “Свечи” считают работами на все времена». Получается, что картины современного художника, перед которыми в 1980-х покупатели крутили носом, в наши дни подорожали в 2 841 раз.

Ладно, картину Рихтера можно списать на крайне удачное стечение обстоятельств. Посмотрим, кто там на втором месте по цене. Почти трехметровый холст Ансельма Кифера «Студия художника» 1983 года. Продан за 243 тысячи фунтов (414 тысяч долларов в тех деньгах). Сколько он сегодня может стоить, как думаете? Я скажу. В мае прошлого года аналогичная почти трехметровая картина «Посвящение неизвестному художнику», тоже 1983 года, была продана на Christie's за 3,1 миллиона долларов плюс комиссия аукционного дома. То есть с того аукциона цена работы этого художника выросла почти в 9 раз.

Продолжаем разговор. Следующий по списку снова Рихтер, работа «Красный акт» за 232,5 тысячи фунтов (396 тысяч долларов). Сегодня такая стóит, наверное, около 2 миллионов.

А вот дальше — интересно. Совместный холст Энди Уорхола и Жана-Мишеля Баскии «Трицикл» — 1985 год, размер под три метра. Продан в пределах эстимейта, за 100,5 тысячи фунтов (171 тысячу долларов). Сегодня работы сопоставимого класса стоят 2–7 миллионов долларов. За 7 миллионов совместную работу Баскии и Уорхола купили в прошлом году на Phillips de Pury, но там вещь была особенно сильная, а более слабый «Трицикл» можно консервативно оценить, скажем, в три миллиона долларов. И даже так цена выросла в 17 раз.

Скатерть с росписью Зигмара Польке, проданная тогда за 100,5 тысячи фунтов (171 тысячу долларов), сейчас стоит более 700 тысяч долларов: за такие деньги была продана в прошлом году очень похожая вещь на Sotheby's. Но этот рост на фоне предыдущих примеров можно считать почти что неудачей инвестора. Подумаешь, всего-то в 7 раз за 14 лет.

А вот огромные лайтбоксы (световые короба с фото) Джеффа Уолла, как теперь понятно, не помогли новому владельцу сколотить состояние. Сейчас они продаются в диапазоне 90–300 тысяч долларов. И тот, кто купил их 14 лет назад за 171 тысячу, в лучшем случае остался при своих.

Зато вещи Георга Базелица с тех пор подорожали заметно, в 5–10 раз: перевернутый портрет, который обошелся тогда покупателю в 89 тысяч фунтов (152 тысячи долларов), сегодня можно было бы продать в диапазоне 1,2–2 миллиона долларов. Для нашей «математики» возьмем минимальную оценку.

Не особо выгодным объектом для инвестиций стали бы работы Херста. Его огромная точечная картина (кстати, относительно редкая, черно-белая) тогда была куплена за 124 тысячи долларов, а сегодня она могла бы стоить 500 тысяч долларов в лучшем случае. А то и 300. С учетом инфляции — не бог весть какая инвестиция. Хотя и выброшенными деньги, честно, тоже не назовешь. Соседняя работа, двухметровая в диаметре «радостная картина» Херста, проданная на том аукционе за 60,9 тысячи фунтов, сегодня стоит в 2,5–3 раза дороже. В пересчете на 14 лет тоже не особо убедительно для инвестора.

К двухметровому составному объекту очень рано ушедшего из жизни немецкого абстракциониста Блинки Палермо (1943–1977) сегодня тоже можно подобрать аналогию. В тот раз за его работу из ткани и «подручного» дерева заплатили 62 тысячи фунтов (105 тысяч долларов), а в последние два года объекты такой же величины, выполненные из разных тканей, на первоклассных аукционах продавались в ценовом диапазоне 0,8–2 миллиона долларов. То есть можно считать, что на порядок цены с тех пор выросли.

Лот 63. Очень хороший исполинского размера (2,4 метра в ширину) холст Кита Харринга «Убийство» (с черепом — класс!) достался какому-то счастливчику за 56 тысяч фунтов (96 тысяч долларов). Убедительная вещь, требующая музейного пространства, стóит сегодня в диапазоне 700–900 тысяч долларов.

Примерно столько же сегодня стóят объекты Аниша Капура — одного из главных британских художников. А 14 лет назад подобные вещи покупали за 47 тысяч фунтов (81 тысячу долларов). Рост опять же на порядок.

Скульптура-объект Марио Мерца 1966 года, проданная в тот день за 45,5 тысячи фунтов (77 тысяч долларов), сегодня бы стоила в 3 раза дороже. Подобрать ей сопоставимую пару из наших дней сложно. Это не очень активный рынок. Но, по статистике artprice.com, условно 100 долларов, вложенные в работы Мерца в 1998 году, к октябрю 2011 года превратились в 375 долларов.

Мы подряд прошли 13 самых дорогих лотов, купленных в тот дождливый осенний день. Не отбирая специально какие-то особо удачные вещи. Без подтасовки. Без расчета на особое впечатление. Но дальше, поверьте, было не хуже. Были еще работы и Кифера, и Рихтера, и Мигеля Барсело, и «замороженная голова» от Марка Куинна, и объект Дональда Джадда. Все эти вещи продавались по ценам дешевле 45 тысяч фунтов. За скульптуры Стефана Балкенхола тогда давали 12–15 тысяч фунтов. А холсты Йорга Иммендорфа стоили менее 12 тысяч фунтов. Смешные цифры для сегодняшнего дня. Бросилось в глаза, что большой холст Сары Моррис в те времена относился к сверхдешевому сегменту — кто-то купил его «на сдачу», за 3,4 тысячи фунтов (около 5 тысяч долларов). Сейчас он бы стоил на порядок дороже.

По моим оценкам, три миллиона долларов, вложенные в 13 самых дорогих работ того аукциона 1998 года, виртуально превратились к нашему времени в 29,3 миллиона долларов. Почти десятикратный рост. Даже если отбросить исключительный случай со «Свечой» Герхарда Рихтера, то из двух миллионов арт-инвестиций получилось бы 13,5 миллиона дохода. В любом случае гипотеза про выброшенные деньги подтверждения не находит.

На вопрос, можно ли было потерять на том аукционе деньги, ответ: можно. Из перечисленного — инвестиции в конкретные работы Дэмиена Херста, Джеффа Уолла и Марио Мерца вызывают определенные опасения даже при их номинальном «плюсе». Ведь надо иметь в виду, что 14 лет назад доллар был заметно полнокровней. Тысяча долларов в 1998 году — это 1 400 долларов в пересчете на нынешние деньги. Плюс эти средства можно было положить на депозит или альтернативно инвестировать (недвижимость, акции), чтобы перебить доходность вложений в искусство. Но надо признать, что подавляющее большинство купленных тогда картин и объектов современных художников уже точно не превратились в ничто. Разница лишь в том, что одни выросли в цене в 2–3 раза, а другие — на порядок или еще больше.

Остался последний больной вопрос — «забытые имена», риск, связанный с тем, что карьера художника идет на спад, он выпадает из истории искусства и сделанные авансы себя не оправдывают. Сейчас, наверное, совсем уже выпасть сложно. Да и вообще, вопрос о ролях в истории скорее искусствоведческий. Но определенно на аукционе были такие авторы, которые после того Christie's на торгах появлялись редко, всего несколько раз за 14 лет. С инвестиционной точки зрения это плохо: нет ликвидности, нет рынка, нет ценовой динамики. К таким художникам можно отнести Питера Вютриха (Peter Wuthrich, 1962) и Яна Веркайзе (Jan Vercuysse, 1948). Да и они, надо сказать, с рынка не исчезли: продаются в галереях, выставляются. Так что шанс сделать неудачную покупку даже у неподготовленного инвестора в тот раз был скорее «лотерейный».

Конечно, результаты контрольной закупки нельзя распространить на весь рынок современного искусства. Надо помнить, что вещи, которые попали в каталог Christie's Contemporary Art, — это все же результат отбора специалистов первоклассного аукционного дома. Совсем уж «залетных» вещей там почти не бывает, поэтому риски неквалифицированного покупателя снижаются. Мелкие аукционы подвергают своих клиентов, конечно, бóльшему риску. Но это тоже особое удовольствие. Там деньги поменьше, а адреналина побольше. Для человека, влюбленного в искусство, такой аукцион всегда отличная возможность и удовольствие получить, и глаз потренировать, и свой дар визионерства испытать.

Редакция ARTinvestment.RU