Магия тела. Живопись, скульптура и графика XVIII–XX веков
ARTinvestment.RU   24 октября 2014

В Третьяковской галерее проходят две выставки, посвященные теме обнаженной натуры в отечественном изобразительном искусстве — в живописи и скульптуре (Крымский Вал) и в графике (Лаврушинский)

Государственная Третьяковская галерея,

Часть I. Магия тела. Живопись и скульптура XVIII–XX вв.
19 сентября — 14 декабря 2014
Москва, Крымский Вал, 10, залы 80–82

Часть II. Магия тела. Рисунок конца XIX–XX в.
23 октября 2014 — 12 апреля 2015
Москва, Лаврушинский переулок, 10, залы 49–54

В залах Третьяковской галереи на Крымском Валу и в Лаврушинском переулке открыты две выставки, посвященные теме обнаженной натуры в отечественном изобразительном искусстве. Первая часть выставки — «Магия тела. Живопись и скульптура XVIII — XX вв.» проходит в Третьяковской галерее на Крымском Валу. Вторая часть выставки — «Магия тела. Рисунок конца XIX–XX вв.» открылась вчера в Лаврушинском переулке. Магия тела и культура тела представлены на выставках как источник творческих переживаний и как объект познания пластических форм для художников разных эпох и направлений.

«Магия тела. Живопись и скульптура XVIII — XX вв.»
Москва, Крымский Вал, 10, залы 80–82

Культурологические различия между понятиями «голый», «нагой», «обнаженный», принятыми в современной филологии, проявляются и в сфере изобразительного искусства. Опасность жанра ню, привлекательного для многих художников, заключается в том, что при изображении обнаженной натуры мера вкуса и уровень мастерства проявляются особенно очевидно и остро, так как напрямую определяют умение передать не ситуацию «раздетости», а эстетический образ «наготы».

Произведения художников XVIII — XX веков, как всемирно известных, так и мало знакомых широкой публике, позволяют увидеть, как их авторы решали эстетические и нравственно-этические проблемы, которые волновали современников.

В разные эпохи свойствами обнаженной натуры становились аллегоричность и иносказательность или конкретика, осязаемость и телесность, иными словами материальность, чувственность или идеализированная отстраненность. Этими качествами художники наделяют героев мифов и античных богов, конкретных персонажей и неизвестных натурщиков.

Структура экспозиции раскрывает основной жанровый диапазон, в котором нагота была отправной точкой творчества русских живописцев и скульпторов.

В разделе «В зеркале мифа» собраны произведения исторического и мифологического жанров искусства XVIII — первой половины XIX века. Именно в этих жанрах раскрывается разница отношений художников классицизма, романтизма и раннего академизма к обнаженной натуре. Так, в работах мастеров классицизма (И. А. Акимов, Я. Ф. Капков) физическое совершенство человека воплощает идеи героизма, доблести, духовного идеала. Создавая образы мифологических персонажей, живописцы эпохи романтизма (Ф. А. Бруни, К. П. Брюллов) отразили потребность зрителя в восхищении прекрасным. Для А. А. Иванова пластика человеческого тела стала формой выражения внутренних движений духа, что заставило его отказаться от профессиональных натурщиков и искать образы героев картины «Явление Христа народу (Явление Мессии)» (1837–1857) среди простых итальянцев разного возраста и телосложения.

Работы конца XIX — начала XX века, представленные в разделе «Мастерская художника», позволяют проследить, как от упражнений в классах учебных заведений художники приходили к самостоятельной постановке задач. Например, при изображении обнаженной натуры для В. А. Серова и его ученика Н. П. Ульянова были важны «правда» и простота, а для Н. И. Фешина — декоративная прихотливость, служившая превращению позирующей модели в эффектный образ, соединяющий реальность с фантазией.

Сцены, в которые художники включали изображения обнаженной натуры, представлены в разделе «Ракурсы и сюжеты»: от «сладостных» образцов «итальянского жанра» до брутальных полотен последователей «Бубнового валета», от строгой и сдержанной стилистики К. С. Петрова-Водкина, лишавшей натуру природной массивности, до ироничной игривости картин Т. А. Мавриной.

Особенности эстетики 1920–30-х годов считываются в произведениях И. Д. Шадра, В. И. Мухиной, А. А. Дейнеки. В них благодаря ясности и простоте форм раскрывается образ целомудренной красоты. Это плоть, наполненная витальными, созидающими силами.

Узнаваемая конкретность сочетается с аллегорической отвлеченностью в произведениях живописцев второй половины XX века: Д. Д. Жилинского, Е. Е. Моисеенко, Н. И. Андронова, Л. Н. Кирилловой. Один из центральных экспонатов выставки — картина А. А. Пластова «Весна» (1954), которая в свое время произвела сенсацию воплощением не гедонизма или эротизма, а извечной красоты женской телесности, вызывающей восхищение, любовь и преклонение.

Всего экспозиция включает более 70 произведений живописи и скульптуры, среди которых впервые после реставрации показаны «Обнаженная натурщица в шляпе» М. Ф. Ларионова (1910) и «Мастерская» В. Н. Яковлева (начало 1930-х).

Магия тела. Рисунок конца XIX — XX века
Москва, Лаврушинский переулок, 10, залы 49–54

Рисунок допускает гораздо бόльшую свободу и откровенность, чем законченное живописное или скульптурное произведение. В зависимости от желания художника первоначально нейтральный образ насыщается героической возвышенностью, монументальным величием либо интимной нежностью, эротизмом или нематериальной легкостью.

Образование класса женской натуры в 1893 году в Московском училище живописи, ваяния и зодчества и Императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге стало импульсом к развитию темы обнаженной модели. В жанре ню работали все самые известные русские рисовальщики ХХ века. Однако выставка выделяет тех, для кого рисунок обнаженной натуры превращается в особый жанр изобразительного искусства, обладающий своей эстетикой, становится одной из важных тем творчества.

Около 200 произведений из фондов графики представляют развитие жанра ню в рисунке: различие московской и петербургской школ, особенности работы русских художников в парижских ателье начала ХХ века, бытование этого жанра в искусстве авангарда, жизнь обнаженной модели в «пуританские» годы советской власти и т. д. Произведения исполнены в различных техниках — акварели, пастели, рисунке графитным карандашом, углем, сангиной. Это работы В. А. Серова, Б. Д. Григорьева, К. С. Петрова-Водкина, М. Ф. Ларионова, И. И. Машкова, П. П. Кончаловского, З. Е. Серебряковой, Н. А. Тырсы, Т. А. Мавриной, В. Г. Вейсберга и других. Особый интерес представляет не только сопоставление художественных манер, но и анализ индивидуальной интерпретации темы художниками.

Мечтой о красоте, способной преодолеть несообразности жизни, наполнялось творчество мастеров, входивших в объединение «Мир искусства». З. Е. Серебрякова любила представлять своих моделей при дневном свете. Тела молодых женщин, при всем внимании художницы к их индивидуальным особенностям, в значительной степени выдают ориентацию автора на идеальные образы Высокого Возрождения.

Эпатировавшие своих современников художники объединения «Бубновый валет» главным свойством телесности считали брутальность, физическую мощь и силу — на листах появляются грузные, нарочито грубые модели.

Эта «грубость» обнаженной натуры прослеживается и в творчестве М. Ф. Ларионова, который включил в свой художественный язык ориентацию на культуру примитива и социальных низов. «Агрессивность» образов нивелирует «хулиганская» ирония и легкость, с которой Ларионов работал с этими темами.

Чувственность рождается в виртуозно исполненных рисунках В. В. Лебедева. Наброски с натуры, в которых образы строятся тональными переходами, сопоставлением полупрозрачных локальных пятен и белого пространства фона, выполнены тушью и акварелью быстро и виртуозно.

Легко и естественно на увлажненную бумагу ложится акварель в листах Т. А. Мавриной, где изображены красавицы, которые нежатся в интерьерах, одновременно смешные, трогательные, пикантные и забавные.

В 1950-х годах Б. П. Чернышёв основал в Москве свободную студию рисунка обнаженной натуры. Его техника переживала эволюцию на протяжении двух десятилетий от формальной сдержанности в 1950-е до яркости, раскованности и даже резкости в 1960-е. Чувство свободы в поздних листах Чернышёва нередко переходит в экстаз, в ощущение овладевшей человеком некоей иррациональной силы. Зрительно она выражена либо в динамике фигур, либо, наоборот, в иератической статуарности и декоративности, которые напоминают об искусстве древних цивилизаций.

В 1970-е — первой половине 1980-х В. Г. Вейсберг развивал идеи «невидимой» живописи — в многослойной поверхности едва уловимы цветовые и тональные переходы, возникает идеально выстроенный, почти нематериальный в своей хрупкости образ.

Выставки «Магия тела» на Крымском Валу и в Лаврушинском переулке демонстрируют, как разработка темы обнаженного тела подводит художника к формулированию собственных представлений об идеальном и безобразном, вечном и сиюминутном, пластически наполненном и нематериальном.

Проекты, посвященные существованию отдельных жанров в истории русского искусства, составляют важную часть выставок и лекционных циклов Третьяковской галереи. Подобный аналитический обзор позволяет представить развитие отдельной изобразительной проблемы и ее интерпретацию разными поколениями художников.

К выставкам подготовлен лекционный курс «Русское искусство в поисках тела. История телесности в русском искусстве ХVII — ХХI веков».

Источник: пресс-релиз ГТГ