Анатолия Ивановича Боровкова посадили в тюрьму на 5,5 лет
ARTinvestment.RU   16 мая 2016

Антиквару, члену МКААД вменили хищение предметов или документов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой

12 мая 2016 года в Тверском районном суде города Москвы был оглашен приговор по делу 01-0014/2016. Обвиняемые Пепеляев А. А. (Ст. 158, ч. 2, п. в)), Гуткевич В. И. (Cт. 164, ч. 2, п. а)) и Боровков А. И. (Cт. 164, ч. 2, п. а)) получили от 7 до 5,5 лет тюремного заключения. Увы, не условно. Наш Анатолий Иванович, один из самых авторитетных антикваров и выдающийся знаток в сфере книг русского авангарда, был взят под стражу в зале суда.

Статья 164, часть 2, пункт а — это хищение предметов или документов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность, независимо от способа хищения, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Наказывается лишением свободы на срок до пятнадцати лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового.

Приговор еще не опубликован, поэтому точные формулировки опубликуем позже. Но суть дела, по которому посадили Анатолия Ивановича, не раз публиковалась в прессе. Коротко. Много лет назад Боровков дал в газеты объявления о готовности купить антикварные книги и особенно книги русского авангарда за серьезные деньги. Были перечислены конкретные названия и ценовые ориентиры. Сканы этих объявлений можно посмотреть здесь. Например, за витебское издание 1920 года Казимира Малевича «Супрематизм 34 рисунка» сдатчик мог получить от $50 000, за книгу Матюшина «Справочник по цвету» 1932 года — от $5 000. И так далее — целый список. Вроде бы нормальный бизнес-ход. Но для «особо одаренных», на всякий случай, крупным жирным шрифтом было написано: «Книги со штампами библиотек или их следами не предлагать!».

Тем не менее «умники» нашлись. Ходили по библиотекам, вырезали страницы с рисунками, воровали блоки или целые книги. Цитата из статьи МК: «По поддельным документам злоумышленники приходили в фонды и вырезали из сборников страницы с иллюстрациями или уносили целые книги. “Я просто вырывал сердцевину, заменял ее, вставлял обложку — вот и все”, — рассказывал впоследствии Гуткевич следователям. В списке похищенных книг оказались “Остров Пасхи” Ждановича (Парижское издание 1919 года), “Кобзарь” Тараса Шевченко (1840), 2 книги Самуила Маршака “Цирк” и “Мороженое” (1925), “Азбука” Лебедева (1925), и другие. Стоимость таких книг — от 300 тысяч до 1,5 млн рублей. Возможно, этот список был бы еще длиннее, если бы однажды библиотекарь не решила проверить книгу прямо при Вячеславе Гуткевиче и не обнаружила подмену. Мужчина был задержан. Позже поймали и Пепеляева (Файзулин к тому времени скончался). Оба назвали заказчиком знаменитого московского коллекционера Анатолия Боровкова. Они пояснили, что на воровство ценных книг их подвигли публикации в Интернете Боровкова, в которых антиквар сообщал о своем желании купить определенные книги за очень хорошие деньги. Именно эти труды Пепеляев с Гуткевичем и воровали из библиотек, а затем привозили антиквару».

Зачем? Далее цитата по «Радио Вести»: «Похитители книг действительно хотели сбывать краденые издания в магазин “Русский авангард”. Вот только Боровков утверждает, что, когда увидел библиотечные печати, попросил больше не беспокоить. Тем не менее после задержания “библиофилы” указали именно на Боровкова как на заказчика. “Я не знаю, кому можно продать книжки с печатями. Если и покупает, то какой-то идиот — в надежде на то, что она через 50 лет не будет являться чем-то... Дело в том, что цена на нее в 10 раз, если не больше, ниже, чем на обычный экземпляр. Коллекционер это никогда не купит”, — говорит Боровков. Однако оба исполнителя на каждом допросе настаивали: похищать книги из библиотек их просил именно Боровков. И платил за услугу большие деньги — несколько тысяч долларов».

Итог мы знаем. Суд поверил, что умудренный опытом, осторожный, авторитетный 66-летний антиквар доверился и, по сути, вручил свою судьбу в руки мелких жуликов, не отягощенных воровскими навыками и должным интеллектом. Ради заведомо неликвидных и опасных книг со штампами. Суд поверил. Может, и кто-то еще верит. Я лично — нет.

Зато я верю в то, что на рынке книг русского авангарда (как и в любом другом антикварном сегменте) отдельные сорванные конкурентом лакомые сделки порой способны восприниматься как личное оскорбление. Если вожделенная вещь уводится из-под носа коллекционера — это чревато последствиями. А в коммерческом плане Боровков как раз имеет репутацию человека, который торгуется жестко, сделки совершает стремительно, без особой оглядки на интересы конкурентов. Естественно, что антиквар, работающий около 40 лет на высокомаржинальном (где из $100 порой удается сделать $1000) и конфликтном рынке, за такое время обрастает массой недоброжелателей, недругов и врагов. Включая влиятельных недоброжелателей из высоких сфер.

Антикварное сообщество, конечно, потрясено развитием дела Боровкова — не то слово! Месяц назад Анатолия Ивановича, члена МКААД, торжественно чествовали на открытии Антикварного салона — Василий Бычков говорил добрые слова о старейшем участнике, в том числе отмечал его меценатскую деятельность. В результате, как мы видим, 66-летнему антиквару не зачли никаких заслуг перед государством, включая многочисленные благодарности от музеев, которым Боровков регулярно дарил профильные экспонаты.

Когда в конце марта на Салоне мы разговаривали у него на стенде «Русского авангарда 1910–1930-хх годов», то о предстоящем суде говорили лишь вскользь, без особого интереса и внимания. Говорили о работах в его экспозиции, об экспертизах, о новых поступлениях, о торговых удачах и курьезах. Вот на этих темах у него загорались глаза. У меня точно не сложилось впечатления, что Анатолий Иванович реально беспокоился из-за очередного суда. На заседание не приглашал, ни о чем не просил, на жизнь не сетовал. Может быть, уже привык. Все-таки третий суд из-за одного и того же. Из пустого в порожнее. Возможно, после всего этого и он сам, и окружающие воспринимали новую историю уже как фарс. Оказалось, зря. Опасность, исходящая от правосудия, была сильно недооценена.

Приговор Анатолию Ивановичу можно воспринимать и как частную трагедию, и как сигнал. Как приглашение сделать выводы. Каждому — свои. Например, у меня напрашиваются такие выводы:

1. Подозрения в небезупречных методах антикварной торговли при желании могут караться таким же сроком, как убийство без отягчающих обстоятельств (по Ст. 105 УК срок за убийство — от 6 лет). Сомнения трактуются не в пользу антикваров.
2. Любое серьезное обсуждение мер по либерализации и стимулированию рынка антикварной торговли сегодня выглядят гротескно. Можно предлагать всё, что угодно, но проблема не в этом. Дело Боровкова (и еще ряд развивающихся дел по другим антикварам) оказывают гораздо большее влияние на инвестиционный климат, чем любая позитивная повестка.
3. Репутации сегодня не работают. Так же, как не работают и соображения гуманитарного характера (инвалидность, инфаркты и пр.). Меценатство и другая общественно-полезная деятельность, поручительства, как доходит до дела, в расчет не берутся. И не перевешивают показаний уголовников.

Что еще тут можно добавить?

Анатолий Иванович, желаю Вам мужества и сил пережить эту ситуацию. Вы не думайте, мы все правильно понимаем. Скорейшего вам возвращения.

Редакция ARTinvestment.RU

Источники: tverskoy.mos-gorsud.ru, radiovesti.ru, mk.ru

Что еще почитать по теме на AI:
«У коллекционера Александра Певзнера отобрали картину Брюллова»;
«Коллекционера Константина Григоришина заочно арестовали»;
«Альфреда Коха объявили в международный розыск за контрабанду картины»