В стеклянном аквариуме парижского Центра Помпиду сегодня начинается выставка французского архитектора Доминика Перро, хорошо известного в России в качестве автора многострадального нового здания Мариинского театра

• 

Вообще-то вторую сцену Мариинки мы имели шанс увидеть не только на выставке в Париже. Ее обещали открыть в этом году — после того как в 2003-м на конкурсе архитекторов Востока и Запада был выбран проект Доминика Перро. Почему не вышло, даже повторять надоело. Перро получает заказ, проектирует, потом ему пытаются сказать: «нарисовал — ну и иди отсюда». Это было в 2004-м, когда на его проект пытались объявить новый конкурс. Сразу не получилось, зато потом очень кстати уперлась рогом экспертиза, и месье прогнали со двора. Потом нам не раз сказали, что Перро не умеет строить и теперича, когда этого надоедалу сплавили, мы построим театр Перро безо всякого Перро и даже лучше. После чего свары продолжились уже в чисто русском коллективе, последнее продолжение их случилось совсем недавно, когда русский заказчик Перро — Северо-Западная дирекция — отдала проект в очередной раз переделывать соседской организации. Короче, театр не построен, а когда он будет построен и каким он будет построен — не знает никто. (А вот выставка, кстати, была готова за день до открытия.)

Перро спорил, сопротивлялся, но без толку, и за всем этим вставал образ человека, который обивает пороги и пытается нам что-то доказать и ночью шепчет: «Мариинка, моя Маринка». Может быть, так оно и было, но сейчас, могу вас уверить, он излечился от пагубной страсти. У него есть чем заняться, и нынешняя выставка это как раз показывает.

Во Франции такие архитектурные премьеры в Помпиду раздают с большим разбором: за последние 12 лет их было всего пять — Кристиан де Портзампарк, Ренцо Пьяно, Жан Нувель, Ричард Роджерс, Том Мэйн, теперь — Перро. На эти выставки надо ходить. Эти большие персоналки не просто способ почесать архитектурное эго. На них отлично видишь сразу, чего стоит архитектор на самом деле и что он о себе при этом думает. Жан Нувель, например (готовившийся к взятию Притцкеровской премии, которую он получил в этом году), построил темный электронный лабиринт, полный волшебных спецэффектов — пещеру архитектурного мага и волшебника. Планы, разрезы, конструкции — все это было выметено на задворки, кому это интересно.

Доминик Перро, напротив, сделал очень простую и исключительно ясную выставку. Она расположена на первом этаже центра и открыта улице с трех сторон. Любой прохожий может видеть 18 белых подиумов, на которых выставлены главные проекты архитектора. На каждом подиуме — экран, который показывает уже законченный объект, стадию строительства или компьютерную анимацию для проекта. Вот как он выглядит. Рядом — планы и конструктивный макет. Вот как он придуман и сделан. И реальные детали конструкций. Вот из чего он сделан. Можно понять, сколько внимания Перро уделяет именно конструкции — недаром его первое образование даже не архитектор, а инженер-строитель.

2008-й — удачный год для Перро. Завершены две огромные работы — Европейский суд в Люксембурге и университет в Сеуле — искусственное ущелье, образованное спускающимися с двух сторон парадными лестницами и застекленными стенами университетских корпусов, лежащих ниже уровня земли. Сложнейшее сооружение, спроектированное в одно время с Мариинкой, но почему-то уже построенное. В следующем году завершаются олимпийские теннисные корты в Мадриде, с раскрывающейся, как шкатулка, крышей, и отели в Милане — две расходящиеся с легким наклоном матово-черные башни над золотым наземным корпусом — как две итальянские модницы, увешанные золотом, раскачивающимся в такт их шагам по виа Монтенаполеоне.

Журналисты на открытии хором атаковали Доминика Перро вопросами о судьбе Мариинского театра и то и дело тащили его в угол, где были выставлены варианты проекта, конструктивные макеты купола и чертежи. Все это теперь — не рабочий материал, а музейный экспонат. Они отданы в музей Центра Помпиду, поскольку российскому правительству они уже, похоже, не пригодятся. Так, собственно, он и отвечал.

Чиновники в Санкт-Петербурге, пообещавшие воплотить проект Перро, теперь предлагают отказаться от золотого купола, за который проект и был выбран жюри. Глава Северо-Западной дирекции объявил, что объездил всю Европу — но никто не берется сделать купол: слишком мудрено. Во время встреч с Перро у меня не было ощущения, что он не знает, как сделать купол. Он ведь на что-то рассчитывал, но на что — теперь не скажешь. Видимо, Мариинку-2 превратят в практичный сарайчик, мобилизовав безответных таджиков и молдаван и иные высокотехнологичные резервы нашего главного строительного командования. В отличие от питерской дирекции, у которой есть задача построить Мариинку, у Перро была обязательная задача построить Мариинку хорошо. Вот, собственно, разница.

По забавному совпадению рядом с макетом Мариинки за стеклом залег бомж совершенно питерского вида, выглядевший неотъемлемой частью проекта. «А это кто? Гергиев без театра?» — спросил один из журналистов. Перро сделал вид, что не услышал.

Интервью с Домиником Перро:

— Мариинка для вас — закрытая страница? Или еще нет?

— И да и нет — это три года работы всей моей мастерской. Мы очень любили этот проект и старались, чтобы он был закончен.

— Разрыв контракта был очень болезненным?

— Да, помимо того что это был тяжелый моральный удар, он затронул мастерскую и в финансовом плане. К счастью, у нас были еще проекты.

— Вам известно, что происходит с проектом?

— У меня по-прежнему нет официальных известий. То, что у меня есть, — более или менее случайная документация, которая к тому же опять устарела. Я не могу влиять на этот проект, я не знаю, что с ним будет.

— По диагонали от Мариинского стенда в этом же зале находится стенд университета в Сеуле, начатый тогда же, но уже законченный.

— Да, это другой пример организации работы с западным архитектором. Этот проект раз в десять больше, чем Мариинский, ничуть не менее сложный функционально, и он готов. Он построен. Так работают в Корее, во Франции, в Китае, в Испании, но, видимо, не в России.

— Ваш заказчик утверждает, что ваш купол построить невозможно — никто не берется.

— Этого не может быть. Есть множество предприятий в Англии, Германии и Испании, которые готовы были работать вместе со мной над строительством этого купола. Крыша олимпийских кортов в Мадриде гораздо сложнее устроена, чем купол Мариинки, но он спроектирован, рассчитан и строится. Через год он будет работать.

— Значит ли это, что обещание построить театр Перро без Перро было просто пустым звуком?

— Я не знаю, на что рассчитывают мои бывшие русские партнеры. Но у меня нет ни обиды, ни тем более злорадства.

Источник: www.kommersant.ru