Распродажа собрания предметов искусства Ростоповича — Вишневской, которая расценивалась как главное событие осени для российского арт-рынка, стала его главным разочарованием.

Распродажа собрания предметов искусства Ростоповича — Вишневской, которая расценивалась как главное событие осени для российского арт-рынка, стала его главным разочарованием.

Предметы, выставленные на аукцион (скорее лишь часть обширного собрания Ростроповича — Вишневской), оценивались в 26–40 миллионов долларов. Торгам, намеченным на 18–19 сентября 2007 года, предшествовала массированная пиар-кампания по укреплению имиджа бесценности выставленных предметов, необходимости сохранения цельности собрания, а также риска неимоверной утраты для российской культуры в случае, если коллекция разойдется по рукам. Пока же суд да дело, эти самые руки многочисленных ценителей готовились побороться за право обладать шедеврами русской живописи и просто сильными работами. А к таковым в собрании можно было отнести по меньшей мере вещей двадцать. А это, к слову, довольно много, ведь считается хорошо, если на торгах есть 3–5 шедевров — а тут два десятка¹…

Ожидание события было тем более трепетным, что каталоги последних «русских торгов» ведущих аукционных домов были довольно «пустыми». И у Sotheby’s, и у Christie’s ощущался явный дефицит крепких вещей.

Ну, теперь уже не суть. За день до торгов стало известно, что собрание на корню скупил предприниматель Алишер Усманов (глава «Газпроминвестхолдинга», владелец «Коммерсанта», инвестор). Соответственно, никаких торгов. Немая сцена…

Информация прошла лишь урывками. Сумму сделки, проведенной при посредничестве Sotheby’s, стороны не назвали, отговорившись, что уплаченная цена была существенно выше ожиданий. Позже сам Усманов рассказал, что он заплатил 36 миллионов фунтов и комиссию. То есть, вероятно, около 80 миллионов долларов.

ВАСИЛИЙ ТРОПИНИН. Гитарист. Около 1820-х. Холст, масло. 87 × 71. Оценка аукциона (эстимейт): 150–200 тыс. фунтов. Sotheby’s. 19.09.07. Лот № 126

Покупателя довольно оперативно поздравил в открытом письме глава Агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой, выразив свое удовлетворение тем, что коллекция приобретена целиком и вернется в Россию. Известно, что роль Михаила Ефимовича в этой сделке была довольно значительной: чуть ли не именно он обратил внимание Алишера Усманова на возможность совершить доброе дело. Позже поступила информация, что собрание будет передано Усмановым государству, а Швыдкой предложил наградить бизнесмена: «В царские времена давали орден за благотворительность. У нас такой награды, к сожалению, нет, зато существуют другие формы поощрения. Я обращусь к государству, чтобы наградить этого человека (Усманова. — Ред.)».

Главные музеи тут же наперебой отрапортовали о готовности принять собрание. Третьяковка, Русский музей, ГМИИ им. А. С. Пушкина, музеи Московского Кремля, да и Строгановский дворец были в кандидатах. Единственное, что для этого его все равно пришлось бы разукомплектовать для соблюдения профиля (например, Третьяковская галерея предлагала разместить у себя полотна Брюллова, Репина, Серова, Григорьева и Рериха). Однако теперь известно, что коллекция целиком будет размещена в недавно отреставрированном Константиновском дворце в Стрельне — в резиденции российского Президента.

А через день после социально-ответственной покупки появилась информация, что компания Red and White Holdings Ltd Алишера Усманова увеличила свое долю в английском клубе «Арсенал» с 14,6 до 21 %. Сумма сделки составила 75 миллионов долларов. Наверное, совпадение.

Пару слов о последствиях отмены аукциона.

О том, что вокруг предстоящей продажи идет какая-то нездоровая торговля, было известно заранее. Но как-то не верилось, что случится так вот в лоб — через отмену аукциона. Не верилось, что в сделку вмешается правительство России. Не верилось, что Sotheby’s получит такое шикарное предложение, что шестистам потенциальным покупателям останется лишь разочарованно развести руками. А последствия такого шага будут ощущаться еще долго.

Понятно, что необходимость возврата в Россию и важность соблюдения целостности коллекции — это лишь громкие слова. Брюллов и Репин — художники национального, а не мирового значения. Иностранцам они особо ни к чему, и купили бы, скорее всего, русские. Тезис о целостности тоже не выдерживает никакой критики: собрание, несомненно, комплектовалось без четких коллекционных критериев. Очевидно, что покупалась любая понравившаяся русская старина и немного неофициального искусства. Через торги вещи самым естественным путем перекочевали бы в профильные коллекции — что ж в этом плохого?

Концентрация качества культурного наследия, представленного в музеях России, после вливания коллекции Усманова вряд ли заметно изменится. Проблемы наших музеев не в «незаполненных культурных лакунах» (художественных фондов-то хватает), а скорее, в хозяйствовании и в управлении. А вот российский дефицитный арт-рынок с единовременной продажей коллекции понес потери более значительные. Что означает отмена аукциона, кроме запоротых планов и испорченного настроения претендентов? Во-первых, вещи из коллекции не поступят в коммерческий оборот: у нас реституции не проводятся и из музеев назад пути нет. Во-вторых, потерян значительный кусок рыночной информации — о референсных продажах. Другими словами, не будут установлены текущие уровни цен. Опубликованные эстимейты не могут послужить даже близкой заменой рыночным ценам. Практика оказывает, что экспертные оценки способны отличаться от рыночных в разы. Да и вообще, эстимейт является информацией только в том случае, если вещь прошла торги, но осталась не проданной. Тогда в числе прочих причин неудачи можно предположить, например, завышенный эстимейт. А без торгов эстимейт, получается, вообще ни о чем не говорит. В-третьих, отмена торгов могла здорово подвести коллекционеров и инвесторов. Ради предстоящей борьбы люди формировали бюджет, возможно, продавали часть работ или совершали другие сделки для поддержания ликвидности. Не говоря уже о таких организационных мелочах, как визы, билеты и специально выделенное время… Устроитель предпочел сделать все быстро, выгодно и без головной боли: business-to-business. Позже, правда, глава Sotheby’s лорд Марк Полтимор принес извинения коллекционерам за доставленные неудобства.

Вот так и получается, что в выигрыше от состоявшейся громкой сделки, по большому счету, оказываются только ее прямые участники: продавец, посредник и покупатель. Только к культурной сфере это не имеет почти никакого отношения.

Источник: www.bloomberg.com, www.rosculture.ru, echo.msk.ru, www.sothebys.com

---

¹ Подробнее о списке топ-лотов аукциона см.: Арт-новости / подгот. В. Богданов // Директор-Инфо. 2007. 17. С. 42–48.