Послевоенное и современное искусство: сенсации
ARTinvestment.RU   17 мая 2007

Май оказался щедрым на сенсации. Аукционы импрессионистов и модернистов, а также послевоенного и современного искусства установили новые ценовые ориентиры.

Когда в 2004 году знаменитая галерея Marlborough Fine Arts привезла в Москву двухметровые холсты английского художника Фрэнсиса Бэкона и назвала ориентировочную цену на каждый, это вызвало смешанное чувство — скорее недоумение, переходящее в уважение. Конечно, не только цифра в три миллиона заставляла более внимательно присмотреться к искаженной мужской фигуре перед умывальником и этюду с разбитой статуей. «Больная» энергетика, порочная душа наизнанку, нарочитое отрицание всякой декоративности. Чтобы такая работа «задела», хватит и секунды, а чтобы понять ее, потребуются годы. Учитывая, что работ Бэкона в русских музеях нет, нужно было «ценить момент». И, как теперь понятно, не только для того, чтобы посмотреть. 15 мая 2007 года за бэконовский «Этюд Иннокентия X» 1962 года на Sotheby’s заплатили 52,68 миллиона долларов — абсолютный рекорд для произведения художника и очередное подтверждение мнения экспертов, что работы англичанина вскоре сравняются в цене с творениями испанца Пикассо. Серия портретов папы Иннокентия X (реминисценция знаменитого холста Диего Веласкеса), конечно, работы не рядовые. Но в любом случае про прежние 4, 6 и 8 миллионов долларов за куда более обычные бэконовские холсты с этого момента можно забыть: таких цен больше не будет.

С феноменальным результатом — 14,6 миллиона долларов (опять же рекорд для произведений художника) — закончились 15 мая и торги за двухметровый безымянный холст Жана-Мишеля Баскии. Спору нет, работа не просто интересная, а выдающаяся для художника: в ней сошлось почти все, что ценится в необычном творчестве нью-йоркского абстрактного экспрессиониста. А между тем до недавнего времени лучшие картины самого коммерчески успешного граффити-райтера стоили около 5-6 миллионов долларов. А два-три года назад на аукционах они с трудом дотягивали до 3 миллионов. И даже те «дореформенные» цены заставляли специалистов бурчать, что они не адекватны классу творчества. Тем временем еще не скорректированная с учетом последних достижений инвестиционная статистика по работам Баскии остается красноречивой: 100 долларов, условно инвестированные в них в 1997 году, к февралю 2007-го превратились в 502 доллара. И это совсем не обманчивый рост с минимальной первоначальной базы: десять лет назад картины Баскии уже стоили дорого.

Третий результат того майского вечера — это рекорд не для отдельного художника, а для всего послевоенного искусства. Его установила двухметровая абстракция «Белый центр» Марка Ротко.

1950 год. Три горизонтальные цветовые полосы. 72,84 миллиона долларов. Работы Ротко — притча во языцех в среде коллекционеров и инвесторов, дежурный пример, который приводят, когда рассказывают о баснословной прибыльности инвестиций в искусство. Интересно, что они не редкость: в год продается 10–15 похожих абстракций. Можно говорить даже об устоявшихся ценах. Так, в 2000 году почти стандартная такса за двухметровую абстракцию начала 1950-х годов составляла 10 миллионов долларов без учета комиссии. Сейчас эта «такса» выросла ровно вдвое. А почти 73 миллиона отдали опять же не за простую вещь. Это для неподготовленного зрителя все абстракции Ротко 1950-х годов отличаются лишь цветом, а также количеством и шириной горизонтальных полос (двух-трех зон цвета). А эксперт увлеченно и без труда расскажет о куче нюансов. И о том, что 1950-й — это поворотный, самый ценный год в творческой эволюции мастера, и о цельности и завершенности конкретной композиции, и об уверенности и вдохновении, которые чувствуются в этом холсте, и еще о массе всего важного, что выгодно отличает абстракцию за 73 миллиона долларов от абстракции того же автора за 10 миллионов. Возможно, на цене сказалось и происхождение работы: она поступила на торги из собрания 91-летнего банкира Дэвида Рокфеллера. Вещь, проданную почти за 73 миллиона долларов, Рокфеллер приобрел в 1960 году за 8,5 тысячи долларов, то есть примерно за 60 тысяч долларов в пересчете на нынешние деньги. Так, за 47 лет эта абстракция подорожала в 1 216 раз — без всяких передергиваний, с поправкой на инфляцию.

Творчество Марка Ротко в потенциале должно быть привлекательно и для российских коллекционеров. Феномен-то, конечно, чисто американский, но для нас Ротко — это еще и Маркус Роткович, родившийся в Российской империи границ того времени, на территории современной Латвии в 1903 году. Его семья эмигрировала в Штаты лишь спустя десять лет.

73 миллиона долларов — результат особый, а потому единичный, что подтвердил уже следующий день, когда двухметровая композиция Ротко без названия 1954 года на торгах Christie’s была продана за 29 миллионов долларов при верхнем эстимейте 25 миллионов долларов. Этот уровень можно теперь вполне считать рыночным для художника.

Аналогичные тематические торги Christie’s тоже принесли несколько сенсаций. Яркое впечатление Энди Уорхола «Зеленая автокатастрофа» 1963 года (холст, смешанная техника, 228,6 х 203,2) с эстимейтом 25–35 миллионов долларов было продано за фантастические 71,7 миллиона долларов — малости не хватило, чтобы перебить рекорд Ротко. А типовая «Лимонная Мэрилин» Уорхола закончила торги на отметке 28,04 миллиона долларов — ну и кого ж это теперь удивляет? Вещь узнаваемая, статусная, объединяющая главные смыслы молодого американского искусства. И вызывающе высокая цена — это один из незаменимых смыслов.