Ежемесячные торги «Русской эмали» по искусству. Краткие итоги
ARTinvestment.RU   20 апреля 2017

На предпасхальном аукционе 15 апреля наторговали суммарно на 11,8 миллиона рублей. С молотка ушло 52 % от 525 лотов

Вновь наступила суббота, и вновь коллекционеры и арт-дилеры собрались в уютном зале аукционного дома «Русская эмаль», чтобы торговаться и болеть за лоты ежемесячного аукциона русского и западноевропейского искусства. Сбору полного зала не помешали ни изрытое траншеями Бульварное кольцо, ни подготовка к Пасхе, ни призывно солнечная погода. При этом количество человек в зале оставалось примерно одинаковым в течение почти всего аукциона. Люди приходили и уходили, но даже на четвертой сотне лотов можно было насчитать свыше 20 человек зрителей и активных участников торгов. Одна из участниц, пришедшая ближе к концу аукциона, начала спрашивать у вашей покорной слуги о судьбе того или иного уже прошедшего лота (видимо, рассчитывая на послеаукционную покупку). Но раз за разом оказывалось, что интересовавший её лот уже куплен, и нередко в несколько раз дороже старта. После очередного такого её вопроса и моего разочаровывающего ответа дама со вздохом сожаления спросила: «А вообще хоть что-то не продано?» Да, конечно, многие лоты остались без покупателя. Но самые желанные вещи достались тем, кто сидел в зале или вовремя делал ставки по телефонам и в Интернете; остальные же поспели только к шапочному разбору.

От общих наблюдений перейдем к статистике. Из 525 лотов с молотка ушло 272 (52 %). Суммарная выручка составила 11,85 млн руб., что составляет 35 % от среднего суммарного эстимейта аукциона. Участники в зале выкупили 64 лота, телефонным покупателям досталось 98 лотов, по заочным ставкам ушли 35 лотов, и наконец, 75 лотов купили через Интернет.

Не самый высокий суммарный процент по деньгам можно объяснить довольно скромным выступлением раздела изобразительного искусства, составлявшего при этом почти половину каталога (250 лотов из 525). Здесь продано было 98 лотов (39 %). Выручка раздела составила 3,7 млн руб. — всего 16 % от суммарного эстимейта. Виной тому несколько непроданных топ-лотов с семизначной оценкой.

Без покупателя остался «Портрет генерал-лейтенанта, сенатора А. И. Мясоедова» кисти ведущего русского портретиста середины XIX века Сергея Константиновича Зарянко. Рука мастера в работе, безусловно, чувствуется, но оценка в 3,53–3,6 млн руб. была, мягко говоря, завышенная. Единственная продажа работы Зарянко за сопоставимые деньги имела место в Женеве в 2013 году, но там за $56 тыс. продан был портрет еще совсем молодого (без привычной бороды) будущего императора Александра III. На торгах же 15 апреля за $62–64 тыс. предлагалось приобрести портрет убеленного сединами участника наполеоновских войн и сенатора Мясоедова, чье имя вряд ли что-то скажет неспециалисту по истории XIX века.

Усилили подборку каталога, но отрицательно повлияли на статистику продаж три графических работы художников первого ряда — Николая Фешина и Кузьмы Петрова-Водкина. За 2–2,1 млн руб. в рамках одного лота предлагались два довольно больших фешинских рисунка углем — «Обнаженная» и «Женская голова. Руки». Обе работы опубликованы в монографии по графике Фешина, но вот как они должны оцениваться в реалиях сегодняшнего отечественного арт-рынка — большой вопрос. Примерно по $18 тыс. за рисунок хотел сдатчик, а по факту последний (2016 года) результат графики Фешина — это $7,5 тыс. за хороший портрет похожего формата, и то дело было в Нью-Йорке, на торгах Shapiro.

За рисунок Петрова-Водкина (а именно карандашный портрет жены художника Марии Федоровны Петровой-Водкиной) также хотели получить 1–1,1 млн руб. Здесь оценка была ближе к правде (в конце 2016 года другой рисунок Петрова-Водкина был продан за 800 тыс. руб. на московском аукционе). Но рисунок музейного значения своего покупателя, увы, не нашел.

А что же, в таком случае, пользовалось спросом в изобразительном разделе, если не Фешин с Петровым-Водкиным? К примеру, литографии И. И. Шишкина. Все четыре ушли с молотка по 22–24 тыс. руб. за штуку при оценке 15–17 тыс. руб. За каждую литографию торговалось несколько телефонных и онлайн-участников.

Много было в аукционной подборке картин на религиозную тему. Так, две работы с названием «Проповедь Христа на Генисаретском озере» (обе — н/х) проданы были за 36 тыс. руб. и 70 тыс. руб. соответственно. А копия с картины С. Д. Милорадовича «Чёрный собор. Восстание Соловецкого монастыря против новопечатных книг в 1666 году», сделанная неизвестным художником в конце XIX века, нашла нового владельца среди онлайн-игроков за 100 тыс. руб.

В 240 тыс. руб. оценили участники работу украинского пейзажиста С. И. Васильковского «На реке Донце, Харьковщина» (эстимейт 202–222 тыс. руб.). Лот достался телефонному игроку. Далее, телефонный и интернет-игрок поспорили за жанровую картину «Двое у рояля» (1902) ученика В. Е. Маковского — Д. Н. Полозова: в итоге лот вырос в цене с 142 до тех же 240 тыс. руб.

С хорошим превышением ушли цветочные натюрморты Ария Аксельрода (два телефона и зал подняли лот в цене с 10 до 75 тыс. руб.) и Порфирия Крылова (три телефона и интернет торговались с 60 до 130 тыс. руб.).

Раскупили иллюстрации художника-графика И. А. Тимофеева (1905–1994) к «Приключениям барона Мюнхгаузена» и «Золушке». Борьба за рисунки шла между несколькими участниками в зале и интернетом. В итоге комплекты по 10 и 7 рисунков к «Мюнхгаузену» были проданы в зал за 46 и 30 тыс. руб. соответственно при оценке каждого в 15–17 тыс. руб.

К началу раздела декоративно-прикладного искусства произошла традиционная пересменка коллекционеров, в зале появились новые лица, а торги пошли бойче. В стринге икон из 28 лотов купили 16 почти на 2 млн руб. (88 % от оценки стринга). Икона «Богоматерь Умиление Яхромская» начала XIX века стала топ-лотом стринга. За нее спорили несколько участников в зале, интернет, телефоны. В итоге со 125–165 тыс. руб. лот взлетел в цене до 525 тыс. руб. Победу одержал телефонный игрок. Еще одним топ-лотом стал наперсный священнический крест, изготовленный на московской фабрике Ивана Алексеева в 1894 году. За это произведение ювелирного искусства из серебра с инкрустацией изумрудом, зелеными бериллами и вставками из ювелирного стекла спорили игроки в зале, по телефону и онлайн. Но самым настойчивым оказался интернет-участник, сделавший финальную ставку в 480 тыс. руб. (оценка составляла 235–250 тыс. руб.).

Обширный стринг изделий из серебра (из 74 лотов) был раскуплен на 63 % по лотам (куплено 47 лотов) и 65 % по деньгам (выручка 1,95 млн руб. против почти 3 млн руб. эстимейта). Каких-то необычайных ценовых скачков в стринге серебра не случилось. Всё просто очень хорошо и стабильно продавалось. Например, за 220 тыс. руб. по заочной ставке купли серебряную кружку 1863 года, изготовленную рижским мастером Александром Кордесом в Санкт-Петербурге (оценка 180–225 тыс. руб.). Кроме того, за 160 тыс. руб. по заочной ставке была продана серебряная вазочка «Богатырская застава» московского мастера Михаила Тарасова 1908–1917 гг. (оценка 118–135 тыс. руб.).

Четвертым по счету, но не по значимости был стринг ювелирных украшений. Кстати, если сделать запрос в поисковике Google по словам «Русская эмаль», то первым по популярности будет запрос «Русская эмаль украшения». Так-то. На этот раз в ювелирном стринге было 32 лота, из которых купили 19 (59 %) на общую сумму 1,86 млн руб. (79 % от среднего суммарного эстимейта). Торговались очень много по телефонам, в зале, через Интернет. Практически каждый лот уходил с боем, и чаще всего самыми настойчивыми оказывались участницы в зале. Например, с 41 тыс. руб. до 81 тыс. руб. спорили за комплект из золотых кольца и сережек с бирюзой (выиграл зал). А шикарная брошь-подвеска в стиле модерн «Стрекозы» в борьбе двух очных игроков подорожала больше, чем в 7 раз: лот достался победителю за 300 тыс. руб. при старте с 40 тыс. руб. Наконец, топ-лотом ювелирного стринга и, между прочим, всего аукциона стал сотуар (особый вид колье, вошедший в моду в «ревущих 1920-х») с жемчужной и сапфировой подвеской (Москва, мастер-монограммист «Аϴ», 1908–1917). Три участника в зале спорили за это изысканное украшение с 450 до 900 тыс. руб.

После совсем небольшого стринга стекла (ушло 9 из 14 лотов за 303 тыс. руб.) в свои права вступил фарфор и можно сказать, что властвовал он думами коллекционеров практически безраздельно. К началу раздела фарфора прибыли еще покупатели, общее их число в зале достигло 23–25 человек. Раскупили почти все — 70 из 94 лотов (75 %) на общую сумму 1,65 млн руб. (88 % от среднего эстимейта). Сухарницы, блюда, тарелки, чайные пары, сахарницы, молочники — почти все уходило с молотка. А что касается мелкой фарфоровой пластики, то она в основном досталась онлайн-игрокам. Причем, по словам аукциониста Сергея, уходили фарфоровые статуэтки не в одни руки, а к разным покупателям. Больше всего запомнился фарфоровый бюст режиссера В. Э. Мейерхольда, выполненный на ЛФЗ в 1930-х годах по модели Кукрыниксов. За этот лот зал торговался с заочной ставкой, но последняя все равно оказалась выше: цена молотка составила 160 тыс. руб. при старте с 60 тыс. руб.

В преддверии праздника Светлой Пасхи аукционный дом включил в каталог подборку из 16 лотов фарфоровых пасхальных яиц. Из них купили 14 на общую сумму свыше 350 тыс. руб. Самым дорогим стало яйцо пасхальное с пламенеющей глазурью, выполненное на ИФЗ в конце XIX — начале XX века. Его купил телефонный игрок за 60 тыс. руб. (оценка 35–55 тыс. руб.)

Завершающий раздел бронзовых кабинетных скульптур, настольных ламп, изделий из кости и прочих приятных вещиц принес еще 350 тыс. руб. в копилку аукционного дома. Превысило оценку больше чем вдвое панно «Воплощенная мечта» 1966 года: мстерский агитлак купили за 70 тыс. руб. при эстимейте 20–30 тыс. руб.

Разнообразным и насыщенным получился очередной аукцион русского и западноевропейского искусства у «Русской эмали». Остается только пожелать устроителям сохранить такой же хороший темп ведения на будущих торгах антикварной бумаги в ближайшую субботу, 22 апреля, и конечно, адекватных оценок и роста продаж (а одно с другим напрямую взаимосвязано) в сегменте изобразительного искусства.

Мария Онучина, AI