Аукцион «В Никитском» займется живописью, графикой и ДПИ
ARTinvestment.RU   01 апреля 2013

В преддверии первых некнижных торгов директор аукциона Сергей Бурмистров и куратор коллекции Анатолий Гостев рассказали AI, как аукцион планирует завоевать внимание некнижных коллекционеров

Аукциону «В Никитском» не исполнилось еще и года, но результатом работы устроители довольны: он вошел в число ведущих аукционов по антикварной книге, заслужил хорошую репутацию среди библиофилов и провел рекордные по сумме книжные торги (28 марта), общая сумма продаж которых, включая сбор аукциона, составила около 150 миллионов рублей. И вот неожиданность: 25 апреля «В Никитском» проведет свои первые торги живописи, графики и декоративно-прикладного искусства. То есть без книг. Более 200 отборных лотов, и, судя по настроению устроителей, это должно быть что-то.

О том, как аукцион планирует завоевать внимание некнижных коллекционеров, порталу ARTinvestment.RU рассказали генеральный директор аукциона «В Никитском» Сергей Бурмистров и куратор коллекции Анатолий Гостев.

ARTinvestment.RU: Главный вопрос: почему решили обратиться к живописи? Мы со стороны видим, что сегмент этот очень непростой. Возьмем для сравнения те же ордена и медали: можно рассчитывать на 60 человек в зале, плотный торг с участием 10 и более покупателей, а также на итоговый процент ухода на уровне 60. Вот в книгах у вас тоже все идет неплохо. А в живописи можно ожидать другого: в зале 20 человек, трое торгуются, 40 процентов ухода уже хороший показатель. Ко всему прочему, новый аукцион обязательно подразумевает период привыкания, когда коллекционеры приходят, смотрят, но покупают плохо, какой бы ни был расчудесный каталог. Вот и объясните теперь, зачем вы решили выходить на рынок живописи?

Сергей Бурмистров: Всё правда. Это во всем мире так: коллекционеры инертны, они долго привыкают. Нам особо интересно посмотреть на результаты этого аукциона, потому что с точки зрения качества собранного материала он получился в определенном смысле знаковым. Собраны действительно редкие и важные произведения живописи, графики и декоративно-прикладного искусства. Так что не знаю, будут ли покупать, но коллекционеры точно должны его заметить.

AI: Первый, кто на вас обратит внимание, — это профессионалы, а не коллекционеры. А профессионалам нужна хорошая цена.

С. Б.: Мы стараемся дать привлекательную цену. С другой стороны, в предстоящем аукционе есть настолько уникальные вещи, что цена не будет иметь решающего значения.

AI: Предварительную работу с коллекционерами проводили?

С. Б.: Мы имеем связи преимущественно в книжном мире, поэтому в вопросе распространения информации надеемся на прессу и рекламу. С другой стороны, мы знаем, что информация в среде коллекционеров уже распространяется. Выставляемые вещи многие коллекционеры не знают, они никогда или очень давно не выставлялись на продажу.

Анатолий Гостев: Вы же знаете эту специфику рынка: важно, чтобы вещь не была «засмотренной». 99 процентов выставляемых на эти торги предметов — работы, которые не предлагались и не гуляли по дилерам. Откуда мы знаем? В каталог вошла значительная часть коллекции, которая собиралась 35 лет и на рынок не выходила. Продажа связана с тем, что три коллекционера проводят «смену декораций» — переходят с русского искусства на европейское.

AI: Ну, сейчас это уже просто тренд. А чем вызвано? Сами тоже в Европу уезжают?

А. Г.: Нет, просто поменялись интересы. Русское искусство сейчас собирать сложно. Рынок живописи и графики в значительной степени исчерпан, новые вещи не появляются.

AI: Немаловажный вопрос: какие гарантии вы предоставляете покупателю?

А. Г.: У нас с каждым предметом плотно работает команда экспертов. При необходимости за счет покупателя заказывается развернутое экспертное заключение. Мы работаем на первом аукционе только с живописью ХХ века, и нашими экспертами являются Татьяна Михиенко и Татьяна Левина, которые занимаются этим периодом в Третьяковской галерее. Что касается графики, то нам помогает Ольга Глебова, которая раньше работала в ВХНРЦ им. И. Э. Грабаря. Ну, а за декоративно-прикладное искусство отвечает ваш покорный слуга (Анатолий Матвеевич Гостев — главный специалист музея-усадьбы «Остафьево», председатель правления Центра графических искусств, куратор коллекции аукционного дома «В Никитском». В 1991–1992 работал в аукционном доме «АРТ-2000», а в 1992–1999 был арт-директором художественного дома «Гамаюн». — AI.).

AI: А вы не ставите условием для сдатчиков, что вещь к вам на аукцион должна поступать с экспертным заключением?

А. Г.: Нам проще проверить вещь, чем ее экспертное заключение. Тем более то, что выдается сегодня на нашем рынке в качестве экспертного заключения, таковым на самом деле не является.

С. Б.: Каждый предмет проходит нашу внутреннюю экспертизу, и мы гарантируем честное отношение к предмету.

AI: Тогда так: что вы принимаете в качестве основания для возврата?

С. Б.: Правила не меняются, остаются такими же, как и на наших книжных аукционах «В Никитском». Если клиент подтверждает двумя независимыми экспертными заключениями, что предмет является фальшивкой или не соответствует описанию, то он имеет право на возврат.

У нас собрана группа экспертов, с опытом работы в ведущих профильных организациях, которая готовит нам все описания. Если до аукциона человек захочет провести экспертизу и подтвердит это залогом, то мы закажем для него развернутое экспертное заключение в ВХНРЦ им. И. Э. Грабаря. Если после покупки человек представляет отрицательное экспертное заключение из ВХНРЦ, то мы расцениваем это как страховой случай и принимаем назад предмет. По нашим правилам гарантия составляет год.

AI: «В Никитском» сегодня полностью ассоциируется с книгами. Вы не планируете для живописного аукциона выбрать отдельное название?

С. Б.: Нет, пока так и будет — аукцион «В Никитском». Чуть позже, думаю, мы выйдем на антикварный рынок с новым брендом. Сейчас он находится на стадии разработки и согласования.

AI: Планируя заняться живописью, вы проводили исследование конкурентной среды?

С. Б.: Нет, не уверен, что его можно провести в полной мере. Мы делаем ставку на качество материала. Я смотрел многие каталоги аукционов, которые проводятся у нас. Так вот наш первый аукцион будет по классу выше. А запланирован уже второй и третий. Я экстраполирую ситуацию с книг на другие предметы антиквариата и коллекционирования: за год нас узнали, увидели, что продается, и понесли какие-то сумасшедшие раритеты. Тут, надеюсь, будет так же.

AI: Вы считаете, что проблема аукционов живописи — это больше организационная проблема, а не проблема спроса как такового?

С. Б.: На интересные русские вещи, коих осталось очень немного, спрос всегда есть. Ваза Императорского фарфорового завода, которая украшала интерьер Елагинского дворца, — это уникальная вещь музейного уровня. Коллекционеры не могут не обратить на такие вещи внимания. Есть разные пути. Можно было начинать торговлю средним товаром, можно было вложить 100 тысяч долларов в рекламу.

AI: …которую и давать-то, по большому счету, негде…

С. Б.: …да, поэтому мы выбрали другой путь.

А. Г.: Если бы аукцион такого же содержания мы бы могли провести в Париже или Лондоне, то он был бы стопроцентно успешен. Причем покупали бы те же самые люди.

AI: Почему с той же результативностью не продается здесь? Проблема в предметах, или проблема в общей ситуации: экономической и политической? Есть же еще вопрос, как вывезти в случае чего?

С. Б.: Проблема и в ситуации тоже. Но еще и психологическая. На Запад люди едут развлекаться, охотно покупают, а здесь продажи более дилерские. Тем не менее серьезные вещи покупают и здесь. А также покупают за рубежом и ввозят сюда. К слову, у нас есть такие мысли — мы будем думать о том, как открыть представительство за рубежом. Но сначала нужно посмотреть, как идут дела здесь.

AI: Какое представительство на Западе? Чтобы проводить там аукционы?

С. Б.: И продавать там и набирать коллекции.

AI: Расскажите подробнее о профиле предстоящего первого аукциона.

С. Б.: Будет живопись первой половины и середины XX века, графика XVI — XX веков и ДПИ от XVIII века. В живописи будет П. П. Кончаловский, А. В. Куприн, Н. А. Удальцова, А. А. Пластов — более 20 лотов. Топ-лот — А. В. Шевченко 1930 года, с названием «У них». Для каждой работы указан провенанс — практически все из мастерских или из семьи художника, с подтверждением наследников. Например, живопись и графика Куприна — из семьи Барабановых, прямых наследников Куприна. Работы С. В. Герасимова приобретены в мастерской художника в Можайске до того, как она стала музеем.

AI: Кто у вас будет аукционистом?

С. Б.: Андрей Хаазе, у него сумасшедший график, но мы уже встречались, все расписали.

AI: Какой ценовой диапазон? На какую аудиторию вы рассчитываете?

С. Б.: Безумных цен не будет. Альтман такого уровня, как у нас, на Западе стоил бы тысяч семьдесят долларов, а у нас эстимейт будет 12 тысяч долларов. С гарантией подлинности. Медаль в память посещения Петром I Парижского монетного двора в 1717 году, которая должна стоить гораздо дороже, будет у нас выставляться за 10 тысяч долларов, без всякого резерва. Почему мы так делаем? Потому что иногда владелец ставил вещь по нормальной цене, а в процессе работы с вещью выяснились подробности, способствующие повышению ее ценности. Например, владелец медали полагал, что это более поздняя копия, а сдатчик Альтмана ранее приобрел его оригинальный рисунок, полагая, что это плакат. Цены с владельцами согласованы.

AI: Вот серьезнейший момент. Мы тут сетовали, что некуда потратить 100 тысяч долларов. Я бы их потратил на снижение цены. Можно купить на них полномочия. Если владелец не согласен на низкий старт, то можно закрыть эту разницу своими деньгами.

С. Б.: Мы поступили немного по-другому. Мы для своих вещей постарались сделать какие-то открытия. С учетом этих открытий некоторые вещи, как оказалось по факту, выставлены дешево.

AI: По вашему опыту, растет ли число желающих участвовать заочно? Не по телефону, а именно заочно.

С. Б.: Мы сейчас будем частично отходить от этой практики. Объясню почему. У нас есть ряд постоянных клиентов, которые нам доверяют торговаться от их лица. А есть случайные люди, которые делают ставку по Интернету и не выкупают выигранные вещи. Юридически мы здесь пока бессильны. К счастью, это касается всего лишь 2–3 процентов лотов. У нас образовался уже свой черный список, который в ближайшее время мы планируем опубликовать на сайте. Тем не менее из-за плохой «заочки» мы теряем реальные ставки. Начиная с этого аукциона от новичков-заочников мы будем просить предоставлять паспортные данные и, возможно, рекомендации от других аукционов.

AI: Не слишком ли много условий? Проще запретить участвовать заочно.

С. Б.: Нет, надо давать людям шанс. Но заставлять их делать какое-то усилие над собой. Если уж ты делаешь ставку, то будь готов сделать следующий шаг и прислать паспортные данные. Но с нарастанием заочных ставок и новых клиентов риски, конечно, возрастают.

AI: Многие считают, что аукционов в Москве уже достаточно, конкуренция высока. Хотя во Франции работает 400 аукционов, а у нас дай бог 15 на всю Москву и Питер…

С. Б.: Поэтому, когда мне говорят, какая у нас высокая конкуренция, мне смешно. Понятно, что наш рынок относительно закрыт. Но Россия — большая страна и в ней много состоятельных людей, интересующихся историей и искусством.

AI: Проводить будете в своем офисе или в пафосном месте типа «Мариотта» или «Националя»?

С. Б.: Проводить будем у себя. Мы считаем, что людей нужно приглашать к себе. И пафосность здесь не нужна. Будем привлекать качественным материалом.

AI: Спасибо. О многом удалось поговорить, давайте подведем итог. Итак, живописный аукцион намечен на 25 апреля, уже 2 апреля появится каталог торгов. Особенность в том, что вещи продаются коллекционные и незасмотренные. По настоянию покупателя вы можете организовать за его счет развернутую экспертизу. Основанием для возврата является отрицательное экспертное заключение «Грабарей». Название аукциона остается пока прежним — «В Никитском». Некоторые топ-лоты можно посмотреть ниже.

Желаем удачи вашему новому начинанию и хорошего вам дебюта.

Редакция ARTinvestment.RU

Избранные топ-лоты аукциона «В Никитском» 25 апреля 2013