Ученик Татлина и Родченко, художник, удостоившийся персональной выставки в ГТГ в пиковом для «другого искусства» 2008-м году, автор интересных, самобытных, качественных и очень красивых работ впервые представлен на аукционе AI

При обсуждении творческой биографии Валентина Михайловича Окорокова исследователи обычно выделяют два судьбоносных этапа: татлинский и белютинский.

Так, если открыть справочник «Другое искусство», то не просто большинство, а все 13 прижизненных выставок Окорокова 1959–1974 годов — это выставки со студией Элия Белютина. Более того, последующие четыре посмертные выставки Окорокова тоже были организованы Белютиным. Не случайно в режиме «некогда объяснять» Окорокова причисляют к белютинцам. Но если посмотреть на год рождения, то в 1959 году, когда Окороков начал выставляться с художниками Горкома художников книги, графики, плаката, с участием творческой студии под руководством Белютина, ему было 68 лет. К слову, на тех же выставках в первые годы выставлялись и Олег Васильев, и Юло Соостер, и Игорь Снегур. Но главное другое: к моменту начала работы со студией Окороков уже был зрелый, многое повидавший человек и художник, который нуждался скорее в энергетике молодого коллектива или в диалоге с ним, но не в наставничестве или следовании общим установкам, как было принято у белютинцев. Окороков умер в 1974 году. Последняя, посмертная, выставка состоялась на Патриарших прудах, в мастерской Белютина, в январе 1976 года. И потом, увы, почти на 30 лет имя художника выпало из выставочного процесса. Достаточный срок, чтобы попасть в забытые имена.

Возрождение интереса к наследию Валентина Окорокова произошло лишь в 2008 году, когда в Третьяковской галерее, в зале в Толмачах, Виктор Шпенглер (фонд «Старые годы») организовал выставку «Валентин Окороков. Предмет и вне предмета: 1920-е — 1970-е». Тогда же многие и узнали, что художник-самоучка с чертежными навыками, полученными в Московском высшем техническом училище, в середине 1910-х — начале 1920-х работал в мастерской Татлина и практиковался в мастерской Родченко, был знаком с Малевичем. Потом уехал к себе на родину, в город Козлов, где работала «Коммуна творчества Козловских художников», основанная Сергеем Герасимовым, участвовал в «левых» выставках. В середине 1920-х Окороков окончил курсы художников-графиков и стал работать в Учпедгизе. Зарабатывал книжной иллюстрацией, а для себя продолжал делать экспериментальные работы. Работал с цветом, тихо развивал философские идеи микро- и макрокосмоса. Но в целом жил в интеллектуальной изоляции, без общения с единомышленниками. Так жили многие «левые». Начиная с 1930-х годов афишировать авангардные опыты в искусстве было уже небезопасно. До прихода «оттепели» оставались еще долгие 30 лет. Ну, а дальше вы знаете.

Теперь о рынке. Здесь, можно сказать, что ценовой уровень только формируется и работы Окорокова пока могут стоить любые деньги. Формальные ценовые рекорды для творчества художника — это 60 и 25 тысяч долларов на Sotheby’s соответственно в 2008 и 2010 годах. Не пугайтесь. Дело было на фоне выставки в Третьяковке и к тому же в эпоху высокого экономического оптимизма. Стоит ли сегодня ориентироваться на такие цены? Конечно, нет. Не секрет, что в настоящее время за такие деньги сложно продать даже шестидесятников первого ряда. И в новых условиях продавцы готовы к гораздо более дружественным ценам — на порядок ниже, чем раньше.

Итак, рыночные «плюсы» — это причастность к авангарду 1910–30-х годов, выставка в Третьяковке в 2008-м, высокое качество и красота предлагаемых на рынке работ. «Минусы» — безалаберная аукционная история (из 12 работ продано 2) и отсутствие ценового консенсуса. Что это означает для коллекционеров? По меньше мере, интересные возможности. Следите за работами Валентина Окорокова на наших аукционах. Первая из них представлена на текущем, 87-м аукционе.

Редакция ARTinvestment.RU