Покупать работы известного питерского шестидесятника сегодня может позволить себе широкий круг коллекционеров даже невысокого достатка

• ЕВГЕНИЙ МИХНОВ-ВОЙТЕНКО Черная клякса
  Бумага; тушь. 58,5 × 79
  Оценка аукциона (эстимейт): 18 000–20 000 долларов
  Цена: 20 900 долларов
  Русские сезоны. 23.11.2012
  Аукционный рекорд для творчества художника
  Источник: artinvestment.ru

• ЕВГЕНИЙ МИХНОВ-ВОЙТЕНКО
  Композиция. 1974
  Бумага; тушь, гуашь. 43,7 × 31,5
  Цена: 37 500 рублей (626 долларов)
  AI Аукцион. 20.03.2015
  Пример актуальной рыночной цены на графику художника в Москве
  Источник: artinvestment.ru

• ЕВГЕНИЙ МИХНОВ-ВОЙТЕНКО Тюбик. 1950-е
  Бумага, масло. 41 × 60
  Оценка аукциона (эстимейт): 6 000–10 000 долларов
  Цена: 7 900 долларов
  MacDougall’s. 30.11.2007
  Пример «тюбиков» — одной из узнаваемых тем в творчестве художника
  Источник: artinvestment.ru

Его абстракции все чаще появляются на Аукционах AI, их неплохо раскупают; покупатели расспрашивают об авторе, художником интересуются и те, кто видит его работы в нашем офисе. Эти вопросы удивляют, но и радуют, подпитывая наши просветительские чувства.

Евгений Григорьевич Михнов-Войтенко (1932–1988) — шестидесятник, представитель послевоенного неофициального искусства, разработчик новых идей в абстрактном экспрессионизме.

Почему знают его не все? Моя версия: потому, что художник умер 27 лет назад и, главное, он питерский, как и Леонид Борисов, о котором я только что писал (см. на AI: «Произведения Леонида Борисова на аукционе ARTinvestment.RU»). Чувствую, что это не очень вежливо, но, пожалуй, стоит признать очевидное: «подъезд vs парадная» или «бордюр vs поребрик» — это ведь и про искусство тоже. Ленинград и тогда, 40 лет назад, был неким изолированным миром «в себе», со своим языком и культурой. Да и сейчас, честно говоря, не сильно это изменилось. Поэтому есть перекос: широкая публика знает преимущественно московских нонконформистов (Рабина, Немухина, Кабакова и др.), а из ленинградских — разве что Евгения Рухина и Михаила Шемякина. А уж если москвич знает, кто такие Жарких или Арефьев, то, стало быть, перед вами или человек крепко в теме, или он родился на брегах Невы. Увы, из-за особенностей обмена информацией полноценного, по гамбургскому счету, состязания, да и вообще дискуссии о живописи между двумя столицами так и не состоялось. И это время безнадежно упущено.

Но вернемся к нашему герою. Тем, кто будет искать по справочникам, поясню: Михнов — фамилия матери, Войтенко — отца, родители развелись, когда ребенку было 3 года. На афишах Михнов-Войтенко был чаще просто Е. Михнов, хотя в некоторых выставочных списках (например, в справочнике «Другое искусство») встречается и фамилия только Войтенко.

За плечами культовой фигуры ленинградского нонконформизма остались работа токарем на заводе им. Свердлова, Ленинградский педагогический институт иностранных языков, постановочный факультет Ленинградского театрального института им. А. Н. Островского (диплом он защитил на тему «Оформление спектакля по пьесе Евгения Шварца “Обыкновенное чудо”»), работа на художественном комбинате. Для меня было удивительно, но человек, фамилия которого прочно ассоциируется с «Сайгоном» и «газаневской культурой», не выставлялся ни в ДК Газа, ни в ДК «Невский». Тоже сам по себе. Первая персональная выставка Михнова-Войтенко состоялась в 1978 году: уговорили друзья. Художнику было уже 46. Жить ему к тому моменту оставалось всего 10 лет.

Еще в конце 1950-х годов Михнов-Войтенко придумал свои «тюбики» — технику создания абстрактной геометрии чистой краской, выдавленной прямо из тюбика, без кистей. Внешне эти работы кому-то напомнят «сигнальные системы» москвича Юрия Злотникова, появившиеся примерно в это же время. Точнее, по форме похоже, но философия другая. Позже были эксперименты с современными материалами (нитроэмалями и пр.), фирменный «спонтанный метод» и другие находки. Этапы творческого пути художника, умершего в 1988 году, еще до «русского бума», с большой любовью собраны и систематизированы на сайте mikhnov-voitenko.ru. Создатели молодцы: не обо всех значительных художниках память хранят так заботливо. Коллекционерам будет интересно. Ресурс дает представление как о творческих периодах, так и о контексте, погружает зрителя в ту эпоху. Я же в рамках жанра вынужден уже свернуть с искусства на деньги.

И тут разобраться непросто. Художник давно включен в аукционный оборот, статистика насчитывает почти полсотни аукционных событий, это хорошо. Но историческая несмешаность двух столичных культур породила вредные ценовые парадоксы. Давно замечено, что в городе на Неве коллекционеры способны платить и платили немыслимые по московским меркам деньги за местных, региональной известности нонконформистов и актуальщиков. Даже после кризиса 2008 года счет мог идти на десятки и даже более сотни тысяч долларов, а между тем в Москве до недавних пор и имен таких особо не знали, да и цены такие никто всерьез не воспринимал (у нас всегда цены были скромнее).

Отсюда — вывод: аукционный рынок работ Михнова-Войтенко довольно волатилен. Аукционный рекорд для его творчества был установлен в 2012 году на петербургском аукционе «Русские сезоны» (ныне не работающем). Тогда, внимание, за графику покупатель заплатил почти 20 тысяч долларов, хотя до кризиса 2008 года живопись не всегда находила своего покупателя даже за вдвое меньшие деньги. Словом, сегодня на результаты даже трехлетней давности ориентироваться вообще бессмысленно.

Реалии 2014–2015 года скорее таковы: небольшая графика продается в диапазоне 20 000–40 000 рублей. Ориентир для живописи — около 150 000 рублей. И это здорово. Это означает, что работы Михнова-Войтенко доступны для широкого круга коллекционеров невысокого достатка. И их охотно покупают, как свидетельствует статистика наших аукционов. За отсутствием более-менее внятных ориентиров, не возьмусь предрекать каких-то супервыгодных инвестиций, но одно понятно и без того: есть заслуженный интересный художник, уже вписанный в историю искусства, и его работы многие реально могут себе позволить.

Редакция ARTinvestment.RU