Инвестиционные идеи на рынке искусства. «Русские американцы». Луиза Невелсон
ARTinvestment.RU   02 мая 2009

ARTinvestment.RU представляет рассказ о знаменитой художнице русского происхождения Луизе Невелсон

Во многих музеях современного искусства Европы и Америки можно увидеть творения художницы Луизы Невелсон — удивительные, ни на что не похожие инсталляции из деревянных предметов. Глядя на эти спокойные, гармоничные композиции, трудно представить себе, что их создательница была настоящим бойцом. Невелсон начала создавать скульптуры, еще будучи совсем юной, но всемирное признание получила только в 60-летнем возрасте.

Луиза Невелсон (Louise Nevelson), урожденная Лея Берлявская, появилась на свет в 1899 году в Киеве. Ее отец, Исаак Берлявский, был торговцем пиломатериалами. Жизнь евреев в царской России была очень трудной, и многие родственники Берлявских были вынуждены эмигрировать в США. В 1902 году, после смерти матери, Исаак также принял решение попытать счастья в Америке, пообещав жене и детям перевезти их туда, как только удастся обустроиться. Маленькая Лея была так потрясена отсутствием горячо любимого отца, что шесть месяцев не разговаривала. Исаак поселился в маленьком городе Рокленд в штате Мэн, где сначала работал лесорубом, а потом открыл склад лесоматериалов. В 1905 году он наконец привез в Америку свою семью. Тогда в Рокленде было очень мало евреев, и на семью Берлявских поначалу смотрели с подозрением. Но никаких погромов, конечно же, не было, и новоиспеченные эмигранты быстро привыкли к новой жизни. Имя Леи решили «американизировать», и девочка стала Луизой. Бизнес Исаака шел очень хорошо, и он нередко покупал жене и детям красивую одежду. Любовь к ярким вычурным нарядам осталась у Луизы на всю жизнь. Когда она уже была знаменитым скульптором, журналисты с восхищением описывали ее необычные платья, массивные этнические украшения, огромные шляпы и многоцветные платки.

Еще в раннем детстве Луиза любила конструировать различные штуки из кусков дерева, найденных на отцовском складе. Первое сильное впечатление от искусства девочка получила в возрасте девяти лет, увидев в местной библиотеке статую Жанны д’Арк. В школе она очень хорошо рисовала и поначалу думала стать живописцем. Кроме того, она ходила в театральную студию, занималась танцами и пением, играла на пианино. Несмотря на ее активную жизнь, друзей в Рокленде Луиза не завела: с самого раннего возраста она мечтала уехать из этого маленького городка и не хотела, чтобы ее что-то там удерживало.

В 1918 году Луиза познакомилась с Чарльзом Невелсоном (Charles Nevelson), преуспевающим еврейским бизнесменом из Нью-Йорка, старше ее на 15 лет. Спустя два года они поженились, а в 1922 году родился их единственный сын Майрон (Майк), который много лет спустя решил пойти по стопам матери и стать скульптором. Чарльз поддерживал увлечение жены искусством, но никогда не относился к этому серьезно, считая ее занятия живописью, танцами и музыкой всего лишь развлечением. Он мечтал, чтобы Луиза посвятила свою жизнь ему и сыну. Однако это шло вразрез с ее убеждениями: Луиза выросла в семье, где независимость женщины всегда считалась благом. Еще в России Исаак Берлявский открыто выступал за равные права для мужчин и женщин. Мать Луизы, красавица Минна Сади, тоже была свободомыслящим человеком. Позже Луиза сказала: «Чем свободнее становятся женщины, тем больше свободы и у мужчин. Те, кто порабощает других, сами становятся рабами». Конечно же, консервативный Чарльз не мог согласиться с такими заявлениями, и когда стало ясно, что Луиза собирается заниматься искусством профессионально, супруги отдалились друг от друга.

В 1926 году Луиза познакомилась с европейским модернизмом, увидев на выставке кубистические работы Пабло Пикассо (Pablo Picasso). Творчество великого испанца произвело на нее сильнейшее впечатление. Художница поняла, что радикальному искусству нужно учиться в Европе. В 1931 году, после недолгого обучения в Лиге студентов-художников Нью-Йорка, она отвезла своего сына к родителям в штат Мэн и уехала в Мюнхен постигать азы авангарда в школе Ханса Хофманна (Hans Hofmann). Луиза твердо решила больше не обращаться за помощью к Чарльзу и зарабатывать на жизнь самостоятельно. По всей видимости, способы заработка были многообразны: в Берлине и Вене она даже появилась в массовке нескольких фильмов.

У Хофманна Луиза училась недолго. Нацисты ненавидели авангардное искусство, считая его «дегенеративным», и в 1932 году художник был вынужден закрыть свою школу и уехать в Нью-Йорк. Луиза также вернулась домой, но вскоре решила отправиться в Париж. Там она познакомилась с идеями сюрреалистов, которые, как и кубизм Пикассо, оказали решающее влияние на ее творчество. А парижские авангардисты, в свою очередь, восхищались ее экстравагантным обликом, одним из непременных «элементов» которого были невероятно длинные накладные ресницы. Впрочем, оставаться в Европе навсегда художница не собиралась. «В Париже я могла быть листиком на дереве, — говорила она, — в то время как в Америке я могла быть всем деревом».

На борту трансатлантического лайнера Луиза познакомилась с французским писателем Луи-Фердинандом Селином (Louis-Ferdinand Céline), известным своими жесткими высказываниями в адрес евреев. Через несколько лет Селин сделал ей предложение, полагая, что женитьба на американке позволит ему остаться в США. Невелсон сразу же «раскусила» его намерения и указала писателю на дверь, заявив, что ей доставит больше удовольствия видеть его мертвым.

Вернувшись в Нью-Йорк, Луиза развелась с Чарльзом. Вскоре она подружилась со знаменитым мексиканским художником Диего Риверой (Diego Rivera) и работала вместе с ним над стенной росписью Рокфеллер-центра. Благодаря Ривере художница познакомилась с доколумбовым искусством, и семена этого знакомства легли на самую благодатную почву. Луиза всегда восхищалась «примитивным» искусством: в детстве она часто видела поделки американских индейцев, которые пользовались большим успехом у приезжавших в Рокленд туристов. Поэтому, спустя годы прикоснувшись к огромному культурному пласту доколумбовой Америки, художница смогла прочувствовать его в полной мере и преобразить в своих скульптурах.

В 1933 году Луиза начала учиться у молодого скульптора Хаима Гросса (Chaim Gross), который работал преимущественно с деревом и подтолкнул ее к более глубокому исследованию возможностей этого материала, совсем ей не чужого. Именно тогда скульптура стала выходить на первый план в творчестве художницы, хотя картины она продолжала писать до середины 1950-х. Большое влияние на Невелсон оказала кубистическая скульптура Жака Липшица, с ее строгими, почти абстрактными вертикальными формами, в которых, впрочем, угадывается фигуративная основа. В то же время ее интересовали коллажи дадаистов и «комнаты редкостей» (Wunderkammer), которые собирали сюрреалисты.

В 1940-х годах Луиза начала составлять «ассамбляжи» из кусков дерева, найденных на улице. В то время многие известные художники — Александр Колдер (Alexander Calder), Дэвид Смит (David Smith) и другие — создавали абстрактные скульптуры из металла, но Невелсон не нравился этот материал. Металл ассоциировался у нее с войной. В то время ее сын Майк был моряком торгового флота, и она очень за него волновалась. «Но (в опасности. —AI) был не только мой сын, — позже писала она. — Тогда во всем мире была война, и на войне были все сыновья. Вот когда я начала использовать найденные предметы».

Первая персональная выставка Невелсон состоялась в 1941 году. Художница решила, что после двадцати лет усердной работы она достойна выставки, причем не просто выставки, а выставки в лучшей галерее города. Она выбрала галерею Карла Нирендорфа (Karl Nierendorf), где продавались первоклассные работы таких художников, как Оскар Кокошка (Oskar Kokoschka), Пауль Клее (Paul Klee) и Жоан Миро (Joan Miró). Ее не испугал даже тот факт, что в то время Нирендорф вообще не показывал произведения американских художников. Луиза пришла в галерею и пригласила дилера посмотреть на ее скульптуры. Такова была сила ее убеждения, что Нирендорф пришел к ней в мастерскую вечером того же дня и сразу же согласился устроить ей экспозицию.

Ни одного произведения, показанного на той выставке, к сожалению, не сохранилось. Известно, впрочем, что художница попыталась воссоздать в галерее атмосферу «доисторической пещеры, египетской гробницы или необычной магазинной витрины». Невелсон никогда не успокаивалась на создании отдельных, никак не связанных друг с другом скульптур: она придумывала сложные инсталляции, в которых ее собственные творения могли взаимодействовать с найденными объектами. Не зря она известна как «бабушка искусства инсталляции». В 1943 году Луиза участвовала в групповой выставке в галерее Norlyst, для которой она создала «Цирк», где в роли артистов и зрителей выступали африканские статуи, найденные предметы и ее собственные полуабстрактные конструкции. Для коллекционеров произведений искусства такая работа была слишком радикальной, и никто ничего не купил. Луиза отвезла инсталляцию к себе в мастерскую и сожгла ее.

Середина 1940-х оказалась очень плодотворной для художницы. Немалую роль в этом сыграло и изменение ее материальных обстоятельств (на деньги, унаследованные от отца, она смогла купить себе дом с садом в Нью-Йорке), и та безоговорочная поддержка, которую оказывал ей дилер, Карл Нирендорф. В 1946 году Невелсон устроила в его галерее выставку «Древний город», где впервые доказала, что может создать атмосферу с помощью всего лишь одного или двух объектов. К сожалению, в 1947 году Нирендорф скончался. Сама художница перенесла тяжелую операцию и долгое время была слишком слаба для того, чтобы работать. Следующей персональной выставки ей пришлось ждать почти десять лет.

В конце 1950-х годов, после долгих лет творческих поисков, Луиза Невелсон, как говорится, «нашла свой голос». Она начала размещать свои ассамбляжи в ящиках и соединять эти ящики друг с другом. При взгляде на эти работы возникает ассоциация с телевизорами, где вместо экранов — абстрактные композиции из всевозможных предметов, в числе которых бейсбольные биты, рамки для фотографий, балясины, сиденья для унитаза и просто куски дерева. Подобные работы, напоминающие больше настенные рельефы, нежели скульптуры, иногда занимали целую комнату. Невелсон создавала в основном монохромные произведения, покрывая их краской с помощью аэрозоля. Она предпочитала три цвета — черный, белый и золотой. Черный был для нее так же важен, как и синий — для Ива Кляйна (Yves Klein). Луиза считала, что он является основой всех цветов.

Первая из подобных работ, «Небесный собор», была показана в 1958 году как часть полностью черной инсталляции «Лунный сад + Один». «Небесный собор» представляет собой монументальную конструкцию, состоящую из почти 60 ящиков. Сейчас это произведение входит в коллекцию нью-йоркского Музея современного искусства. «Небесный собор» обеспечил Невелсон долгожданный прорыв на большую художественную сцену. Уважаемый критик Хилтон Крамер (Hilton Kramer) назвал ее инсталляцию «отталкивающей и изумительной», а также отметил, что творение художницы «изменило наше понимание возможностей скульптуры».

Вскоре после премьеры «Небесного собора» куратор Дороти Миллер (Dorothy Miller) позвала Луизу участвовать в выставке «Шестнадцать американцев», которая прошла в Музее современного искусства в 1959 году. Многие художники, чьи произведения экспонировались на этой выставке, годились 60-летней Невелсон в сыновья: Эллсуорту Келли (Ellsworth Kelly) было 36 лет, Роберту Раушенбергу (Robert Rauschenberg) — 34 года, Джасперу Джонсу (Jasper Johns) — 29, а Фрэнку Стелле (Frank Stella) так и вовсе 23. Но инсталляция «Свадебный пир Дон», которую представила художница, была одним из самых впечатляющих экспонатов. Ее деревянные конструкции, на этот раз выкрашенные в белый цвет, «играли роли» участников и элементов свадебной церемонии — художница создала четыре «свадебные часовни», а также «ларец», «зеркало», «торт», «подушечку для колец», и, конечно же, «невесту», «жениха» и «свидетелей». Невелсон не хотела, чтобы ее инсталляцию разбирали на части, но, как это часто бывает, скульптуры разошлись по музеям и частным коллекциям.

Благодаря выставке «Шестнадцать американцев» звезда Луизы Невелсон наконец засияла на арт-небосклоне. В 1962 году она удостоилась чести представлять США на Венецианской биеннале. Для этой выставки она создала три гигантские композиции — черную, белую и золотую.

В 1963–1964 годах выставки Невелсон прошли в Лондоне, Цюрихе, Дюссельдорфе, Баден-Бадене, Турине и Берне. В 1964 году художница начала работать над «автобиографической» инсталляцией «Дворец госпожи Н.». Эта работа была завершена только спустя тринадцать лет. Сейчас она находится в коллекции нью-йоркского музея Метрополитен. Во «дворце» Невелсон разместила различные объекты, которые вызывают у нее ассоциации с разными периодами ее жизни.

Луиза Невелсон всегда с большим почтением относилась к еврейской культуре. Она создала множество работ на «еврейскую тему». Самое известное из этих произведений — огромная инсталляция «Посвящение шести миллионам I», созданная в 1964 году. В этой работе художница отдала дань памяти жертвам Холокоста. Конструкция состоит из множества одинаковых ящиков, заполненных разнообразными предметами. Можно воспринимать эти «ячейки» как уменьшенные варианты «Дворца госпожи Н.», где все предметы — частички чьей-то уникальной жизни.

В 1960-х годах к Невелсон стали поступать заказы на «публичную скульптуру». Ввиду этого она начала работать с металлом, ибо дерево — материал слишком хрупкий, не предназначенный для экспонирования на улице. Гигантские абстрактные фигуры Невелсон можно увидеть в парках и на площадях Атланты, Бостона, Чикаго, Сан-Франциско и, конечно же, Нью-Йорка. В 1979 году на Манхэттене появилась Площадь Луизы Невелсон, которую украсили семь больших скульптур художницы.

Луиза Невелсон скончалась в 1988 году. Незадолго до смерти она сняла с двери мастерской табличку со своим именем и повесила табличку с надписью «Occupant» — «Жилец». Именно так друг художницы драматург Эдвард Олби (Edward Albee) назвал свою пьесу, посвященную жизни Невелсон. В этой пьесе Луиза возвращается из страны мертвых и рассказывает журналисту о своей судьбе.

На аукционах произведения Невелсон появляются достаточно часто. Правда, в основном они выставляются на торги в Нью-Йорке — большинство почитателей творчества художницы являются американцами. Иногда скульптуры Невелсон представляют небольшие аукционные дома, такие как Skinner, Shannon’s и William Doyle (США), Finarte и Blindarte (Италия), Tajan (Франция). В основном на торги выставляются работы, выполненные после 1955 года. Пока еще ни одна скульптура художницы не перешагнула на аукционе отметку в миллион долларов. Самая высокая цена была достигнута на нью-йоркском Christie’s 14 мая 2008 года, когда черная инсталляция «Темное присутствие I» была продана за 530 тысяч долларов. Обратите внимание, что произведение намного превысило эстимейт, который составлял 100–150 тысяч. На следующий день черная скульптура «Зеркальная тень XXXVII» принесла на Sotheby’s 520 тысяч долларов — при предварительной оценке 250–350 тысяч. Возможно, рост цен на произведения Невелсон связан с тем фактом, что в 2007 году в Еврейском музее Нью-Йорка прошла ее большая ретроспектива.

Наибольшей популярностью на арт-рынке пользуются, конечно же, черные композиции, которые можно купить по цене от нескольких сотен до нескольких сотен тысяч долларов — в зависимости от размера и сложности. Белые и золотые скульптуры котируются не так высоко. Это связано с тем, что первоклассные белые работы (из серии «Свадебный пир Дон») поступают на рынок не так уж часто. А золотые скульптуры считаются у Невелсон не очень удачными — критики считали, что этот цвет слишком «кричащий» и не идет элегантным композициям художницы.

Материал подготовила Юлия Максимова, AI

P.S. Об американских художниках русского происхождения также можно почитать:
Инвестиционные идеи на рынке искусства. «Русские американцы». Джулс Олицки

Источники: nytimes.com, tfaoi.com, jewishvirtuallibrary.org, e-slovo.ru, sem40.ru, studio-international.co.uk, artprice.com, artinvestment.ru