Художник недели: Василий Суриков
История, ценовые и маркетинговые показатели Василия Сурикова, величайшего из мастеров исторической картины
Годы жизни: 1848–1916
Направление: реализм
Вид искусства: живопись, графика
Жизнь и творчество
Василий Иванович Суриков — один из наиболее значительных художников второй половины XIX века. Его талант проявился в психологических портретах, пейзажах, удивительной красоты акварелях, но, безусловно, высшей своей точки достиг в жанре исторической картины, снискавшей художнику славу «провидца истории». Работая с архетипическими образами Древней Руси, Суриков соединял документалистскую точность с лирическим чувством, представляя художественную правду истории, созвучную общественной драме современности.
Василий Иванович Суриков родился 12 (24) января в городе Красноярске, в старой казацкой семье — «предки его пришли в Сибирь вместе с Ермаком»2. Двоюродный дед по линии отца был атаманом Енисейского казачьего полка, мать происходила из рода Торгошиных — торговых казаков. Бурная, воинственная кровь семьи со стороны отца соединялась в детских впечатлениях художника о родственниках матери, олицетворяющих старорусский уклад: «Старый дом помню. Двор мощеный был. У нас тесаными бревнами дворы мостят. Там самый воздух казался старинным. И иконы старые, и костюмы. И сестры мои двоюродные — девушки совсем такие, как в былинах поется про двенадцать сестер. В девушках была красота особенная: древняя, русская. Сами крепкие, сильные. Волосы чудные. Все здоровьем дышало. Трое их было — дочери дяди Степана — Таня, Фаля и Маша. Рукодельем они занимались: гарусом на пяльцах вышивали. Песни старинные пели тонкими, певучими голосами. <…> А дядя Степан Федорович с длинной черной бородой. Это он у меня в “Стрельцах” — тот, что, опустив голову, сидит, как “агнец жребию покорный”»3.
Нравы в Сибири сохраняли суровость предыдущих столетий: мальчик был свидетелем телесных наказаний и даже казней на площадях, нападений разбойников, участвовал в кулачных боях. Как отмечает в своих биографических заметках о художнике Максимилиан Волошин: «В творчестве и личности Василия Ивановича Сурикова русская жизнь осуществила изумительный парадокс: к нам в двадцатый век она привела художника, детство и юность которого прошли в XVI и в XVII века русской истории. <…> Один из секретов Сурикова — цельного и подлинного художника-реалиста, посвятившего жизнь самому неверному из видов искусства, исторической живописи, — в том, что он никогда не восстанавливал археологически формы жизни минувших столетий, а добросовестно писал то, что сам видел собственными глазами, потому что он был действительным современником и Ермака, и Стеньки Разина, и боярыни Морозовой, и казней Петра»4.
Эта обстановка сформировала личность будущего художника, который рисовал с раннего детства. Сначала он учился в приходском училище в Красноярске (1856–1858), затем в уездном училище (1858–1861), где получил первоначальные навыки в рисовании у Н. В. Гребнева — тот научил мальчика работать на пленэре, будоражил его воображение рассказами о Брюллове, Айвазовском. На время обучение живописи пришлось прервать, так как Сурикову, который рано остался без отца, нужно было зарабатывать на жизнь и обеспечивать семью. Но любовь к искусству взяла вверх, и, присоединившись к рыбному обозу, принадлежащему золотопромышленнику и своему неизменному покровителю И. П. Кузнецову, Суриков поехал в Петербург.
В феврале 1869 года он добрался до Академии, но с первой попытки на учебу не поступил: «инспектор Шренцер посмотрел мои рисунки и сказал: “Да Вас за такие рисунки и мимо Академии пускать не следует”.
А в апреле — экзамен. Помню мы с Зайцевым — он архитектором после был — гипс рисовали. Академик Бруни не велел меня в Академию принимать. Помню — вышел я. Хороший весенний день был. На душе было радостно. Рисунок я свой разорвал и по Неве пустил»5. Художник три месяца занимался в Рисовальной школе Общества поощрения художеств у М. В. Дьяконова, а осенью выдержал экзамены в ИАХ. Здесь он учился у П. М. Шамшина, Б. П. Виллевальде, Ф. А. Бруни, Ф. И. Иордана, К. Б. Венига, Т. А. Неффа и, важнее всего, — в мастерской П. П. Чистякова. Более всего молодого человека интересовали вопросы композиции, ракурсы и задачи колорита. Первой самостоятельной работой Сурикова стала картина «Вид памятника Петру I на Исаакиевской площади», которую в 1870 году он экспонировал на академической выставке — ее сразу купил Кузнецов, все годы обучения помогавший студенту материально.
В 1875 году Суриков приступил к программной работе на большую золотую медаль — «Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Береники и проконсула Феста». Однако в том году в пенсионерскую поездку не был отправлен никто из участников. Художник вспоминал: «Медаль-то мне присудили, а денег не дали. Там деньги разграбили, а потом казначея Исеева судили и в Сибирь сослали». Вместо этого Суриков отправился в Москву, получив заказ на роспись храма Христа Спасителя. Вероятно, некая отсрочка заграничных впечатлений оказалась важнейшим творческим поворотом в судьбе художника: «И славу богу! Ведь у меня какая мысль была: Клеопатру Египетскую написать. Ведь что бы со мной было!»6.
А в Москве образы сибирского детства обрели декорации: «Памятники, площади — они мне дали ту обстановку, в которой я мог поместить свои сибирские впечатления». Суриков изучал «язык» Древней Руси, искал в наследии прошлого художественную правду: «Я на памятники как на живых людей смотрел — расспрашивал их: “Вы видели, вы слышали, — вы свидетели»7. В Москве родился «настоящий Суриков», и начался он с «Утра стрелецкой казни» (1878–1881), задуманного еще в Петербурге.
В картине наметились основные черты исторических работ Сурикова. Нарушая правила академической композиции, художник умещает в намеренно сжатое пространство между передним планом и Лобным местом невероятное разнообразие человеческих характеров, «типов», которые он коллекционировал в своем воображении, столь внимательно собирал повсюду — от семьи до уличных базаров, выстроенную драматургию взглядов, лавину метафор и параллелей. Узорчатая, ковровая поверхность холста как нельзя убедительнее передает колорит московской Руси, ее ткань соткана из сложных пестрых фактур и цвето-световых контрастов: холодного утреннего сумрака, который встречается с драматическим свечением лампад.
Тема противостояния истории и личности продолжается в шедеврах 1880-х — в картине «Меншикове в Березове» (1883) и в общепризнанной вершине творчества Сурикова, «Боярыне Морозовой» (1884–1887). Эскизы к последней картине художник делал еще с 1881 года, но ее окончательный вариант сложился после поездки за рубеж: в Германию, Францию и Италию (1883–1884). В финальной картине сплелись опыт посещения Дрезденской галереи, Париж с его импрессионизмом, византийские мозаики и венецианская живопись XVI века с ее свето-воздушной перспективой и декоративным богатством.
Речь идет и о тональной среде, и о пышной красочности, которую М. М. Алленов связывает с полотнами Веронезе, и конечно, об открытии снега как колористического феномена, не состоявшегося бы без знакомства с французским искусством. Все эти аспекты Суриков перерабатывает в качественно новый в своей символической многосложности холст, где впервые столь отчетливо противопоставлены образы толпы и индивидуального героя, а каждая сторона этого противостояния полноценна и исторически убедительна. Многоцветное узорочье разноликой толпы, составленной из «архетипов» русской истории, получает глубокое семантическое сопоставление с не менее яркой личностью боярыни Феодосии Морозовой, дополняясь артефактами петровской эпохи, гармонируя с литературными образами Н. С. Тихонравова и И. Е. Забелина, отзываясь в трагедийном пафосе мироощущения интеллигенции 1870–80-х годов. Для предельной концентрации смысла художник выстраивает совершенно особую сценографию, где каждая деталь и каждый образ играет свою роль, а жесты символически актуализированы. Как и в предыдущих работах, пространство картины живет по своим, подчиненным лишь воле живописца правилам, он сдавливает его, трансформирует, управляет законами движения для достижения нужного ему художественного эффекта. За этот отход от академической правильности некоторые из современников упрекали Сурикова в слабой живописной технике. На подобные обвинения замечательно ответил А. Н. Бенуа:
«Нам, напротив того, кажется, что техническая сторона картин Сурикова не только удовлетворительна, но прямо прекрасна, так как она вполне передает намерения автора и что, в сущности, все эти подмеченные недостатки — скорее даже достоинства, а не недостатки. В этом ... чувствуется его связь с гениально безобразной техникой Достоевского. Благодаря отсутствию перспективной глубины в Морозовой, Суриков сумел подчеркнуть типичную и, в данном случае, символическую тесноту московских улиц, несколько провинциальный характер всей сцены, так чудовищно контрастирующей с восторженным воплем главной героини. Эту картину называли, думая ее осудить, ковром, но действительно, это удивительное по своей гармонии пестрых и ярких красок произведение достойно называться прекрасным ковром уже по самому своему тону, уже по самой своей красочной музыке, переносящей в древнюю, еще самобытно-прекрасную Русь»8.
В 1888 году художник потерял свою любимую жену и на некоторое время вообще прекратил заниматься живописью. Возвращение к ней ознаменовалась картиной «Исцеление слепорожденного Иисусом Христом». В 1889 году Суриков переехал в Сибирь, где начался новый этап его творчества, в котором трагедийное прочтение русской истории уступило место поиску положительного ее образа, прочтенного сквозь призму официального триумфа. Переходным этапом стала шуточная «историческая баталистика» «Взятия снежного городка» (1891), а серьезность эта патетика приобрела в «Покорении Сибири Ермаком» (1891–1895) и «Переходе Суворова через Альпы» (1899).
Другое ощущение оставляет более поздний «Степан Разин» (1900–1906), где художник отказывается от патриотического высказывания и переходит к конструированию образа истории как некоего былинно-сказочного мифа, близкого в своей концептуальной основе и стилистике объединению «Мир искусства» и живописи символизма. Эта линия в какой-то степени продолжается в последней крупной исторической картине Сурикова «Посещение царевной женского монастыря», которая, по мнению С. В. Хачатурова, в большей степени ассоциируется уже с другой традицией фольклорного и медитативного восприятия патриархальной Руси, близкой, например, творчеству М. В. Нестерова. Следующим художник задумал холст «Княгиня Ольга встречает тело Игоря», но написать не успел. Василий Иванович Суриков умер 6 (19) марта 1916 года в Москве. Ретроспективные выставки произведений Сурикова прошли в Москве (1927, 1937, 1948, 1998), Ленинграде / Санкт-Петербурге (1927, 1937, 1948, 1998), Красноярске (1988, 1993, 2003), Кемерово (2003). Произведения Сурикова находятся в крупнейших музейных собраниях России — в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее и огромном множестве региональных институций. В Красноярске открыт Музей-усадьба Сурикова.
Финансовые показатели
В тройку самых дорогих работ Василия Сурикова входят живописные произведения, проданные как в РФ, так и за ее пределами. Третий и второй текущие результаты были достигнуты в ходе одного вечера на московском аукционе «Знакъ-Арт» в конце 2013 года: «Портрет О. В. Суриковой» ушел с торгов за $90 900, а за пейзаж «Крым. Ай-Петри» заплатили $121 200. Отметим, что обе эти работы сопровождались экспертными заключениями, выданными НИНЭ им. П. М. Третьякова. Ныне действующий рекорд был установлен в 2004-м на осенних «русских неделях» в ходе торгов Christie’s в Лондоне: «Эскиз стрелецкой жены для картины “Утро стрелецкой казни”» купили за $202 672 при эстимейте $191 110–$286 665.
Согласно базе ARTinvestment.RU, к моменту публикации работы художника 63 раза были выведены на аукционные торги, из них живопись — 37 работ, графика — 26 работ. Средняя стоимость проданных работ — $29,7 тыс., медианная стоимость — $15,6 тыс. Общая капитализация на публичном рынке — $1,22 млн. Имеет баланс проданных и непроданных работ 41 к 22 (65 % всех торгов завершились продажей).
Таблица 1. Продажи по периодам проведения аукционных торгов
| Период продаж, гг. | Выставлено лотов, шт. | Результаты по лотам | ||
|---|---|---|---|---|
| Продано, | Не продано, шт. | |||
| шт. | % | |||
| 1989–2008 | 42 | 27 | 64 | 15 |
| 2009–2014 | 13 | 8 | 62 | 5 |
| 2015–2021 | 8 | 6 | 75 | 2 |
Таблица 2. Продажи по странам проведения аукционных торгов
| Страна проведения аукционов | Выставлено лотов, шт. | Результаты по лотам | ||
|---|---|---|---|---|
| Продано, | Не продано, шт. | |||
| шт. | % | |||
| Великобритания | 36 | 24 | 67 | 12 |
| РФ | 14 | 8 | 57 | 6 |
| США | 3 | 3 | 100 | 0 |
| Франция | 3 | 2 | 67 | 1 |
| Германия | 2 | 1 | 50 | 1 |
| Швеция | 1 | 1 | 100 | 0 |
| Израиль | 1 | 0 | 0 | 1 |
| Бельгия | 1 | 1 | 100 | 0 |
| Швейцария | 1 | 0 | 0 | 1 |
| Финляндия | 1 | 1 | 100 | 0 |
Таблица 3. Повторные продажи
| № п/п | Название | Покупка | Продажа | Срок владения, лет | Аукционный дом, город | Прибыль, $ | CAGR, % | ||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Год | Цена, $ | Год | Цена, $ | ||||||
| 1 | Покаяние князя | 1999 | 11 132 | 2008 | 66 320 | 9 | Stockholms Auktionsverk, Стокгольм | 55 188 | 55,1 |
Среди работ Василия Сурикова на публичной рынке имеется всего одна повторная продажи со среднегодовым темпом роста стоимости (CAGR) 55,1 %. Но даже в ней есть то, что стоит отметить отдельно: изначально приобретенная в Лондоне на Sotheby’s в 1999 году, акварель с отличной выставочной историей ушла сверх оценки аукционного дома, а при успешной перепродаже на шведском аукционе в 2008-м — в пределах оценки. Другими словами, финансовый потенциал данной работы художника оказался не раскрыт полностью, даже с учетом серьезного роста. Cтоимость всех проданных работ художника составляет 124 % от среднего эстимейта — другими словами, цены ушедших с аукциона работ в среднем оказались на одну четверть выше первоначальных оценок аукционных домов. Превышение верхней границы эстимейта зафиксировано в 44 % сделок.
Признаемся: величие художника порой делает работу с его рыночной статистикой необъективной — имя автора, превосходя в значимости бренды всех работавших с ним аукционных домов, довлеет над аналитиком, невольно заставляя «подкручивать» выводы в сторону более сильного рынка. В истории русской реалистической живописи 2-й половины XIX века таких имен три: Илья Репин, Виктор Васнецов и Василий Суриков. По степени значимости для дальнейшего развития искусства русских классиков часто сравнивают со европейскими старыми мастерами — дескать, импрессионизм не получил бы такого развития, не имей возможности противопоставить себя чему-то поистине великому. Следуя этой, не лишенной логики, теории, русский авангард обязан своим появлением сильнейшей реалистической школе — от которой он и оттолкнулся, словно от трамплина. Не случайно Василий Иванович Суриков выдал старшую дочь за одного из основателей русского авангарда — Петра Кончаловского: в определенном смысле это было символом творческой преемственности.
В рыночном отношении судьба работ Сурикова похожа на судьбу произведений великих мастеров Возрождения: о ценовых рекордах их живописи музейного качества мы можем лишь догадываться, поскольку попадающие на открытый рынок работы — это в основном графика, эскизы маслом или акварелью, небольшие этюдные портреты и пейзажи. При этом каждая из работ, созданная рукой мастера, имеет свою несомненную ценность, а за спрос в среде коллекционеров и непрерывную капитализацию отвечают музейные шедевры, смотрящие на арт-рынок с недоступных стен Третьяковки и ГРМ. Ровно тем же оправданы и $48 млн за рисунок угольным карандашом Рафаэля, за которым стоит большеформатная живопись из собраний Дрезденской галереи, Государственного Эрмитажа, Лувра и более десятка других крупных музеев. Авторские эскизы к таким работам всегда будут возглавлять аукционные рейтинги — поскольку другое частным владельцам в большинстве своем недоступно. Также обратим внимание, насколько сузилось количество предложений авторства Василия Сурикова на аукционном рынке в последние пять лет: лучшее уже находится в долгосрочном владении, а эпизодические появления работ в публичном поле — всегда событие, в 3 из 4 случаев заканчивающееся продажей.
Молодому же поколению художников (знаем, что среди читателей AI таковых наберется значительное число) посоветуем обратить внимание на следующий факт биографии мастера: получив деньги за первую большеформатную живопись от Павла Третьякова, художник не купил дом и не увеличил количество слуг — он поехал в длительное путешествие по Европе, чтобы своими глазами увидеть старых мастеров и новые веяния в искусстве. Кто из молодых сегодня может похвастать тем же?
Источники: Волошин М. А. Суриков. Материалы для биографии // Аполлон. 1916. № 6-7. С. 40-63; Алленов М. М. Василий Суриков: tphv-history.ru; Поспелов Г. Г. «Боярыня Морозова» В. И. Сурикова // О картинах и рисунках. М., 2013.
1 Алленов М.М. Василий Суриков. tphv-history.ru
2 Волошин М. А. Суриков. Материалы для биографии // Аполлон. 1916. № 6-7. С. 42.
3 Там же. С. 44.
4 Там же. С. 41-42.
5 Там же. С. 53.
6 Там же. С. 54.
7 Там же. С. 55.
8 Цит по Алленов М.М. Василий Суриков: tphv-history.ru
Постоянный адрес статьи:
https://artinvestment.ru/invest/artistofweek/20210405_surikov_artist.html
https://artinvestment.ru/en/invest/artistofweek/20210405_surikov_artist.html
© artinvestment.ru, 2024
Внимание! Все материалы сайта и базы данных аукционных результатов ARTinvestment.RU, включая иллюстрированные справочные сведение о проданных на аукционах произведениях, предназначены для использования исключительно в информационных, научных, учебных и культурных целях в соответствии со ст. 1274 ГК РФ. Использование в коммерческих целях или с нарушением правил, установленных ГК РФ, не допускается. ARTinvestment.RU не отвечает за содержание материалов, представленных третьими лицами. В случае нарушения прав третьих лиц, администрация сайта оставляет за собой право удалить их с сайта и из базы данных на основании обращения уполномоченного органа.
