Выделяя ключевые события прошедших месяцев, AI предлагает заглянуть во вторую половину сезона рынка искусства

•  
  Иллюстрация создана ИИ-моделью DALL-E 3 по запросу ARTinvestment.RU

На старте нового осеннего сезона мировые арт-издания публикуют собственные версии тенденций и прогнозов относительно рынка искусства с сентября по декабрь. AI также решил подготовить своего читателя ко второму арт-полугодию, причем делает это чуть раньше международных коллег — ориентируюсь лишь на официальные цифры, подтвержденные факты, собственное мнение и коллективную интуицию редакции.

В первом материале мы рассмотрим зарубежный рынок, выделив семь тенденций, намеки на устойчивость которых мы получили в последние восемь месяцев.

1. Первое полугодие вышло слабым? Вы еще второго не видели!

Темпы роста мировой экономики, продолжившие замедляться третий год подряд, а также неразрешенная геополитическая ситуация оказали серьезное влияние на мировой аукционный рынок. Совокупный объем продаж на аукционах Christie’s, Sotheby’s и Phillips в первом полугодии 2024 оказался на 27,0 % ниже, чем за аналогичный период 2023-го. Наиболее серьезное падение наблюдалось в сегменте современного и ультрасовременного искусства, где количество лотов, проданных дороже $1 млн, снизилось на всех основных площадках — в Нью-Йорке, Лондоне и Гонконге.

К слову, Гонконг удивительно видеть в качестве «примкнувшего» к остальным «Шепилова», поскольку ВВП Китая в первом полугодии 2024, наоборот, вырос на 5 % — но видимо, демократичный город-район обязан разделять судьбу стран, на которые привык равняться. Если говорить серьезно, на примере Гонконга мы видим, что коллекционеры, чьи бизнес-интересы интегрированы в мировую экономику, в своих арт-решениях также руководствуются глобальной, а не локальной ситуацией. Что до второй половины 2024 года, то здесь еще не сыграл главный отрицательный фактор — выборы в США, которые уже заставили многих коллекционеров перенаправить свободные средства на электоральные нужды и будут удерживать покупателей от совершения публичных сделок минимум до декабря. То есть главные осенние аукционные торги в Нью-Йорке пройдут предсказуемо вяло.

2. Коллекционеры готовы покупать. Вопрос — в ценах

Несмотря на ослабление верхнего (более $1 млн) сегмента арт-рынка, количество проданных на ведущих аукционах лотов в первом полугодии 2024 года осталось практически неизменным: по сравнению с аналогичным периодом 2023 года число сделок с предметами искусства на Christie’s, Sotheby’s и Phillips сократилось всего на 2,3 %. Другими словами, число проданных работ на одного (пусть и условного) покупателя почти не изменилось — изменилось его отношение к ассортименту и предлагаемым ценам. Ценовая динамика, как сказано выше, снизилась более всего в сегментах современного и ультрасовременного искусства, тогда как и старые мастера, и импрессионисты с модернистами, и послевоенные художники торговались в пределах рыночных цен, а покупать по предложенным аукционами (на пару с продавцами) эстимейтам «золотую молодежь» коллекционеры оказались не готовы. И это хороший знак: спрос начинает регулировать предложение, которое в последние годы пополнилось художниками, пришедшими «из ниоткуда». Сейчас коллекционеры недвусмысленно говорят: либо опустите цены, либо мы отправим их «в никуда». С точки зрения инвестиций в искусство это предполагает более низкий порог входа — покупать-то молодых художников никто не отказывается.

3. Значимость онлайн-торгов неуклонно растет. То ли еще будет!

Ключевым фактором работы аукционного рынка в первые 6 месяцев 2024 года стало увеличение продаж на онлайн-аукционах. Количество проданных через виртуальные торги лотов увеличилось на 14 % и составляет 46 % от общего числа лотов, проданных на Christie’s, Sotheby’s и Phillips. Суммарный объем онлайн-продаж указанных аукционных домов тоже подрос и равен 10 % от совокупного объема их продаж, тогда как в первом полугодии 2023 года этот показатель составил 6 % объема. Столь значительный рост продаж на онлайн-аукционах говорит об изменении поведения покупателей (растущее доверие к продавцам, вопросам аутентичности предметов и безопасности сделок) и предполагает продолжение данной тенденции грядущей осенью.

4. Париж: не Олимпиадой единой

Результаты аукционов в Париже показали рост в первом полугодии 2024 года: общий объем продаж на Christie’s, Sotheby’s и Phillips составил $317,1 млн, что на 12,2 % больше, чем в первом полугодии прошлого года. Это позволило парижским торгам занять 7,5 % доли глобального аукционного рынка (по сравнению с 4,9 % в первом полугодии 2023 года). Скептики скажут, что, дескать, высокие показатели были обусловлены мартовской продажей за $73,1 млн коллекции Барбье-Мюллера (искусства Океании и Африки) на Christie's, — и будут отчасти правы. Но и ко второму полугодию 2024-го Париж подготовился весьма основательно (не в пример Олимпиаде): в летнее межсезонье Sotheby’s переместил в столицу Франции свой главный офис из Нью-Йорка.

Это событие достойно отдельного комментария. С тех пор, как в 2019 году Sotheby’s приобрел гражданин Франции Патрик Драи, перевод управляющей компании поближе к владельцу напрашивался — но помешала пандемия. Теперь же в Париже базируются (загибаем пальцы обеих рук): владельцы двух крупнейших аукционных домов (в довесок к Патрику Драи — Франсуа Пино со своим Christie’s), ведущий коллекционер искусства (Бернар Арно с LVMH и планами забрать задолжавшую ему галерею Gagosian), открывшиеся филиалы топ-галерей (Hauser & Wirth, David Zwirner и дотянувшийся до первой линейки Perrotin), ярмарка Art Basel Paris+, крупнейший европейский коллекционер цифрового искусства Сильван Леви, коворкинг-акселератор креативных стартапов Station F и многие другие игроки арт-рынка. Перевод же главного офиса Sotheby’s на практике означает, что финансовые потоки отныне будут под присмотром владельца. Как это скажется на рынке? Возможно, в непосредственной близости от Драи неоправданные расходы аукционного дома снизятся — что увеличит чистую прибыль. Впрочем, одно событие в работе Sotheby’s после смены локации уже произошло — к нему и переходим.

5. Расширение арт-альянса на восток

В начале августа Sotheby’s объявил о привлечении нового частно инвестора — им стал государственный (других не держим) фонд из Абу-Даби ADQ. Размер чека ни много ни мало $1 млрд. Исходя из грубой оценки аукционного дома как бизнеса в $3–4 млрд, доля нового совладельца составит 25–30 % его оценочной стоимости — что недвусмысленно намекает на участие представителей ОАЭ в принятии ключевых управляющих решений. Ответный ход от Christie’s выглядит пока слабовато: на торги в Гонконге 26 сентября выставлены «Кувшинки» Клода Моне с эстимейтом $25–35 млн (Sotheby’s тут же «ответил» скелетом мамонта, выставленным в холле гонконгского офиса — впрочем, пока без анонсирования его дальнейшей аукционной судьбы). Не отстает и Ларри Гагосян — его мега-галерея расширила международное присутствие до постоянной локации в Сеуле. Отметим, что географический разворот работает в обе стороны: так, Art Basel заявила, что на грядущей ярмарке в декабре в Майами-Бич будет представлено рекордное (для постпандемийного времени) число галерей — 283, причем 32 из них откроют свои выставочные пространства впервые. Догадайтесь, откуда приедет большинство? Правильно: из Юго-Восточной Азии и стран Ближнего Востока. Как видим, обострение военного конфликта в регионе с арт-рыночными (читай: денежными) вопросами никак не коррелирует.

6. Нео-рококо: COVID-рефлексия получила имя!

В период пандемии AI вскользь упоминал две разнонаправленные тенденции: с одной стороны, увеличился спрос на портретную живопись (коллекционеры изголодались по живому общению), с другой — художники все чаще стали скрывать под вуалью, делать нечеткими, а то и вовсе замазывать лица (аллюзия на цифровые технологии, обезличившие общение в Сети). Этим отметились и Адриан Гени, и Ева Юшкевич, получившие прописку в топ-галереях — David Zwirner и Gagosian соответственно. Летом 2024 года это наблюдение оформилось в официальный тренд, названный порталом Artnet News «нео-рококо». Любопытно, что ключевыми художниками названы уже другие персоны — Флора Юхнович (Victoria Miro) и Микаэла Йервуд-Дэн (Marianne Boesky Gallery). Впрочем, стоит признать: антропоморфные фигуры в их живописи отсутствуют. Но апелляция к рококо осталась! Ее и запишем в главный художественный тренд осени — 2024.

7. «Неопределенность» — слово, с которым арт-рынок входит в осень

Uncertainty (англ. Неопределенность) — это не только любимое слово в лексиконе топ-куратора Ханса Ульриха Обриста, но и характеристика общих настроений международного арт-рынка перед стартом осенней части сезона. Именно это слово фигурировало в ответах большинства респондентов опроса ArtTactic, проведенного британской аналитической компанией в июле 2024 года. Интересно, что предыдущий, январский опрос выявил втрое большее число оптимистов: в пользу стабилизации и роста арт-рынка по второй половине сезона тогда высказались 20 % игроков рынка искусства (представителей аукционных домов, галерей и частных дилеров) — в июле их число сократилось до 6 %.

Что послужило причиной разительной смены прогнозов — остается загадкой. Вероятно, сильные арт-рынка сего просто не хотели остудить пыл покупателей, заранее обнажая собственные настроения через отчеты и СМИ. Возможно, сами верили в лучшее — но первая половина сезона эту веру не оправдала. И точно не хочется думать, что «водоразделом» оптимизма послужили мартовские цифры отчета Art Basel & UBS, показавшие чуть бóльшие, чем ожидались, цифры падения глобального арт-рынка в 2023 году. Потому что, если окажется, что прогнозы ведущих стратегов рынка искусства коррелируют с публично озвученным мнением большинства, то это бросит легкую тень на зависимость управляющих сил арт-рынка от внешних информационных воздействий. Пока в этом вопросе — такая же неопределенность.

Бывший главный редактор Artnet News Эндрю Гольдштейн в свое время назвал COVID-19 по отношению к миру искусства не катализатором эволюционного развития, а машиной времени. Дескать, пандемия не изменила арт-рынок кардинально — а позволила лишь ненадолго заглянуть в его будущее. И отныне мы будем испытывать «пандемийные находки» заново — вдруг насовсем приживется? Спустя три года после окончания карантина мы видим, что прогноз Гольдштейна начинает сбываться: то и дело возвращаются скелеты доисторических животных, художественные мотивы, впервые появившиеся в карантине, не устает напоминать о себе и цифровое искусство, сменившее NFT-маску на нейтральный бренд «генеративный арт». Что в этом калейдоскопе безусловно радует — так это растущее влияние онлайн-продаж, вызванное ростом доверия между сторонами. Потому что доверие в эпоху неопределенности — это главное.

Следующий материал мы посвятим тенденциям и прогнозам на внутрироссийском рынке.

Зина Фандéлина, AI