Современные художники в кризис: Адриан Гени
ARTinvestment.RU   29 октября 2020

История румынского художника, который попал на Christie’s благодаря одному французу, а в Эрмитаж — благодаря одному немцу

Адриан Гени (1977) — румынский художник, одна из наиболее заметных фигур современной европейской художественной сцены, к тому же, что встречается не так уж часто, хорошо известная в России. В этом году прошла его персональная выставка в Государственном Эрмитаже, в рамках которой художник подарил музею одну из своих работ. В свои 44 года он успел представить страну на Венецианской биеннале, провести 28 персональных и 88 групповых выставок в музеях, а его работы уходят на аукционах за миллионы долларов. Произведения живописца входят в коллекции ведущих институций в мире современного искусства, в том числе в собрания Музея современного искусства в Нью-Йорке и Галереи Тейт. Художника представляют ведущие мировые галереи: Pace и Thaddaeus Ropac. При этом он продолжает сотрудничество с раньше заметившей его Nicodim Gallery и является лицом собственного проекта Galeria Plan B.

Карьерные вехи Адриана Гени

Адриан Гени родился в семье дантиста в румынском городке Бая-Маре. Он учился в Школе искусств и ремесел в родном городе (1991–1994), а затем окончил Университет искусства и дизайна в неофициальной столице Трансильвании Клуж-Напоке (2001).

Гени считают одним из лидеров так называемой Клужской школы, возникновение которой связывают с Румынской революцией 1989 года и свержением коммунистического режима Чаушеску. Художников объединяет стремление к поиску идентичности через интерпретацию советской истории своей страны.

В 2005-м в Клуже он вместе с Михаем Попом основал Galeria Plan B, которая позиционируется и как коммерческая галерея, и как исследовательский центр, продвигающий современное румынское искусство на международной арене. В 2008-м Plan B открыла выставочное пространство в Берлине. Благодаря проекту произведения Гени начали циркулировать на галерейных выставках по всей Европе. В 2009-м состоялась его первая музейная экспозиция — в Национальном музее современного искусства в Бухаресте. В этом же году его работу Nickelodeon (2008)приобрел владелец аукционного дома Christie’s Франсуа Пино. Кстати, коллекционер заплатил за работу €60 000, а в 2016 году на аукционе Christie’s она ушла с молотка примерно за £7 млн, продемонстрировав скачок цен на искусство художника в 160 раз.

Именно благодаря Пино состоялась выставка, которая стала первым шагом к закреплению за живописцем статуса «суперзвезды» в мире искусства. В 2011-м в палаццо Грасси прошла его масштабная персональная экспозиция портретов диктаторов прошлого столетия — конечно, не обошлось без изображений Сталина и Гитлера (чьи портреты, к слову, запрещено выставлять на аукционе Christie’s, конечным бенефициаром которого является сам Франсуа Пино). В 2011 году Гени заключил контракт с гигантом рынка Pace Gallery, а в 2015-м представил Румынию на Венецианской биеннале.

Работы Гени посвящены теме насилия, которым изобиловали политические режимы XX века. Можно искать корни подобного выбора в детстве художника, которое пришлось на эпоху диктатуры Чаушеску, завершившуюся кровавым государственным переворотом. С другой стороны, сам Гени отмечает, что гораздо более сильное впечатление на него произвело падение в 1989 году Берлинской стены. Немалая часть его произведений касается именно немецкой политической проблематики. Например, он посвятил целую серию работ понятию «дегенеративное искусство», введенному в нацистской Германии для обозначения всех авангардных течений, не вписывающихся в идеологию. 

Гени условно можно назвать историческим живописцем: его живопись всегда имеет меморативно укорененный в сознании сюжет, будь то событие, персонаж или просто другая картина. Вместе с тем его работы тяготеют к абстракции, а фигуративные элементы играют роль ориентиров, позволяя установить источник цитаты. В выборе изобразительной формы Гени так же свободен, как и в выборе сюжета: в его живописи мы встречаемся с реминисценциями искусства старых мастеров, дада, и всей традиции экспрессионизма — от Ван Гога до новейших ответвлений направления. Безусловно, наиболее выразительным кажется сравнение Гени с художниками Лондонской школы, прежде всего Френсиса Бэкона, хотя именно это сопоставление румынский мастер принимает с наименьшим энтузиазмом. Примечательно, что несмотря на широкий спектр материала, который художник использует для заимствования, финальный результат демонстрирует крайне индивидуальный, цельный и узнаваемый стиль, уже сейчас ставший для многих художников объектом для подражания.

Работы, экспонируемые на выставке, проходившей в Государственном Эрмитаже с ноября 2019 года по март нынешнего, были вызваны к жизни личными воспоминаниями художника, связанными с Россией. Концептуальным центром проекта стал альбом с голландской живописью издательства «Искусство» (1984), который достался художнику в детстве и, по его словам, сильно повлиял на формирование его манеры. Идея выставки у художника созрела, когда в 2017 году он приехал в Петербург на выставку Ансельма Кифера и в постоянной экспозиции Эрмитажа своими глазами увидел полотна, которые он в детстве изучал и копировал. Удивительно, но Гени отметил, что личное впечатление от экспозиции было абсолютно созвучно его детским книжным «путешествиям». Многие из работ Гени были созданы специально для выставки и прямо отсылали к произведениям малых голландцев из экспозиции музея; публика же наблюдала не только творчество Гени, но и его диалог с неотъемлемыми от русской культуры произведениями мирового искусства.

Адриан Гени в цифрах и фактах

Аукционная история Адриана Гени началась в 2011 году с продажи небольшой (49 × 44) живописи на нью-йоркском Phillips de Pury за $18 тыс. Следующий результат — $20 тыс. за живопись чуть большего размера — художник показал в том же сезоне на Sotheby’s (и снова в Нью-Йорке). В 2013-м году рекорд публичных продаж составил $277 тыс., в 2014-м — после объявления об участии Гени в следующей Венецианской биеннале — уже $2,05 млн. На последовавший за биеннале аукционный сезон 2016 года пришлось и наибольшее количество проданных работ (26), и наивысшая капитализация ($26,98 млн), и ценовой рекорд публичных продаж ($7,90 млн без учета комиссии покупателя). Отметим, что увеличение аукционной активности на вторичном рынке произошло одновременно с подписанием контракта с галерей Thaddaeus Ropac; обычно в таких случаях коллекционеры и инвесторы начинают приобретать работы на первичном рынке, предчувствуя увеличение стоимости, но здесь они, скорее, не поверили в перспективы произведений молодого художника из Восточной Европы и постарались быстрее продать их «в моменте».

В 2020 году (до 29 октября) на публичные торги были выведены 16 работ художника, из которых были проданы 12 (75 %) на общую сумму $17,62 млн (антирекорд реализации у Гени случился в 2018 году — 37 % непроданных работ). При этом средняя стоимость произведений составила $1,47 млн — самая высокая цифра за все аукционные годы (средняя стоимость работ с 2013 по 2020 год составляет $615 тыс. за работу). Всего же за 9 лет публичных торгов коллекционеры продали 148 работ Гени на общую сумму $91,05 млн (по цене молотка). Он возглавляет рейтинг авторов в возрасте до 45 лет по объему капитализации с начала 2020 года.

Таблица 1. Самые успешные аукционные продажи работ Адриана Гени, 2011–2020 (все работы — холст, масло)

Таблица 2. Ценовые диапазоны проданных работ Адриана Гени на аукционных торгах, 2011–2020

Таблица 3. Ценовая динамика проданных работ Адриана Гени на аукционных торгах, 2013–2020

Адриан Гени и индикатор доверия

По итогам первого полугодия 2020 года эксперты арт-рынка сочли, что рынок художника сможет успешно пережить нынешний кризис, связанный с пандемией. Адриан Гени занимает восьмое место в рейтинге молодых современных художников, которым респонденты ArtTactic прогнозировали стабильный рынок в краткосрочной перспективе: у него 56 баллов из 100 возможных (у лидера рейтинга, Рашида Джонсона — 84). В долгосрочной перспективе молодых художников (на 10 следующих лет) Адриан занимает одиннадцатое место с 29 баллами. Другими словами, рынок уверен в его дальнейшем росте в одном из трех возможных сценариев.

Комментарий AI: если сложить воедино определения понятия «профессионал», приписываемых Наполеону Бонапарту и Юлию Цезарю, мы получим следующее: это человек, который, оказавшись в нужное время и нужном месте, делает свою работу лучше остальных. Ровно то же можно сказать и об Адриане Гени: совокупность его идей и технического мастерства оказалась достаточной, чтобы представить страну на Венецианской биеннале, и как результат — обратить на себя внимание крупной международной галереи.

По поводу Thaddaeus Ropac хочется сказать отдельно. В последнее десятилетие мы привыкли называть топ-галереи «большой шестеркой» (Gagosian, David Zwirner, Acquavella, Pace, White Cube, Marian Goodman). Несколько лет назад к ним добавилась седьмая — Hauser & Wirth. Тем не менее в пул регуляторов первичного рынка искусства давно и активно стучатся еще как минимум трое — Skarstedt, Perrotin и Thaddaeus Ropac, и возможно, в следующем году мы станем называть их «большой десяткой». Контракт одной из таких галерей с художником из Восточной Европы — событие вполне рядовое, но стремительный выход его в число фаворитов рынка — явление незаурядное. А договор одного такого художника сразу с двумя галереями (Pace и Thaddaeus Ropac) — это едва ли не единичный случай. Что же этому способствовало помимо таланта и европейской прописки (Берлин) самого Адриана Гени?

Во-первых, личность Франсуа Пино — топ-коллекционера и владельца (через аффилированные структуры) аукционного дома Christie’s. В этом же аукционном доме были установлены 3 из 10 аукционных рекордов художника: поочередно на площадках Нью-Йорка, Гонконга и Лондона, таким образом обозначив притязания Гени на ведущие мировые рынки. Внимание Пино к румынскому художнику (вполне возможно) спровоцировало и подключение Pace Gallery, которой был отдан американский рынок. На этом фоне появление Гени на Венецианской биеннале выглядело вполне логичным — другого художника такого уровня известности у Румынии на 2015 год не было. Но не стоит забывать, что сегодняшняя Венеция находится под присмотром того же Франсуа Пино (как в 1950–70-е годы находилась под фактическим контролем Пегги Гуггенхайм). И контракт художника в том же 2015 году с Thaddaeus Ropac, чей основной офис находится в Париже (где проживает сам Пино), идеально встраивается в эту модель. Все под контролем, одним словом.

Переходим к «русскому следу» в карьере Гени. В своей научной статье основатель Larry’s List Магнус Реш приводит следующие данные: если первая персональная выставка молодого художника прошла в одном из крупнейших мировых музеев, вероятность того, что он останется за бортом истории искусства (и рынка, соответственно), составляет всего 0,2 %. Другими словами, художнику после успешного старта нужно очень постараться, чтобы загубить себе дальнейшую карьеру. В числе музеев, способных дать художнику толчок, есть и один российский: Государственный Эрмитаж. Именно там в 2019 году прошла первая персональная институциональная выставка Адриана Гени на площадке подобного уровня (при всем уважении, Музей современного искусства в Бухаресте в число определяющих рынок институций пока не входит). Вы можете возразить: аукционные рекорды Гени были установлена до Эрмитажа. Это не совсем так, поскольку решение о проведении выставки было принято за несколько лет до того: все мы помним экспозицию Ансельма Кифера в 2017 году и последовавшую за ней покупку Эрмитажем работы немецкого художника. Художника, которого ведет… правильно, Thaddaeus Ropac — соорганизатор той выставки и непосредственный продавец работы. Не нужно быть большим аналитиком, чтобы понять: выставка Адриана Гени (при всех его достоинствах), скорее всего, была частью той сделки.

Итого мы имеем: топ-коллекционер, обеспечивший протекцию и аукционные продажи через родственный аукционный дом, топ-галереи, которые (с подачи коллекционера?) поделили между собой рынок по географическому признаку, и топ-музей, который идеально подошел для закрепления художника в статусе звезды, способной пережить нагрянувший кризис. Во всей этой идеальной цепной реакции открытым остается лишь один вопрос: чем взял Адриан Гени самого Пино? А вот здесь ответ мы дать не готовы: на то она и магия искусства.

Патриция Семенюк, AI
Денис Белькевич, AI