Русским «искрыном» — рынком искусства не надо заниматься специально. Решение приоритетных государственных задач автоматически решит и многие проблемы арт-рынка

Забота об устойчивом развитии «искрына» — рынка искусства, думаем, не входит даже в топ-1000 приоритетных задач страны. Без всякой иронии — есть проблемы явно поважнее. Но парадокс заключается в том, что нашим рынком не надо заниматься как-то специально: решение приоритетных институциональных задач из первой десятки (с судами, с бюрократией и других, сами знает каких) автоматически решит и многие проблемы рынка искусства.

Тем не менее можно сформулировать задачи, решение которых не требует от государства сверхъестественных усилий, но эффект от этих простых шагов может быть очень серьезным. Не мы эти проблемы выдумали — о них давно говорят антиквары и другие профессиональные участники рынка искусства. Итак, вкратце, что государство может сделать для развития русского рынка искусства?

1. Вывести на рынок «дубли» и второстепенные вещи из музейных запасников. Не секрет, что в хранилищах собраны тысячи произведений, мягко говоря, не являющихся важными. Это вещи, попавшие в музеи не естественным путем, а по воле советской власти — изъятые из частного оборота, десятки лет пылившиеся в запасниках без выставок и без включения в научный оборот. Почему не сформировать из них фонд и не реализовать его на публичном аукционе? Коли государство опасается, что под видом вещей второстепенных и «дублей» распродадут шедевры, то пусть создаст общественные защитные механизмы. Задача посильная. А рынку, задыхающемуся от дефицита вещей, этот шаг даст мощнейший импульс к развитию.

2. Упростить вывоз предметов искусства. Несколько лет назад частные лица получили право для личного пользования (без права перепродажи) ввозить в Россию предметы искусства беспошлинно. Положительный эффект от этого шага не замедлил сказаться. Но это тем не менее осталось полумерой. Закон работает как ниппель — только в одну сторону. На вывоз действуют серьезные ограничения и запреты. В итоге потенциальные покупатели дорогих антикварных предметов чувствуют ловушку и не спешат в ней оказаться. Ситуация абсурдная: все равно, что разрешить покупать «мерседес» в Москве, но запрещать владельцу выезжать на нем за границу. В результате большинство серьезных сделок с русским искусством заключается в Лондоне, без завоза предметов в Россию.

Опасения противников либерализации вывоза звучат примерно так: шедевры русского искусства мигом утащат за рубеж. Это очень вряд ли. Спрос на русское искусство со стороны иностранцев сильно преувеличен. Главные покупатели — наши соотечественники, а за рубежом сделки заключатся в том числе и из-за упомянутых опасений.

3. Ввести обязательное страхование для экспертов. Отсутствие финансовой ответственности за экспертные ошибки и «ошибки» — это один из фундаментальных тормозов антикварного рынка. Вся экспертиза в стране де факто — репутационная. Для экспертизы произведений искусства нет ни федеральных стандартов, ни требования по обязательному страхованию профессиональной ответственности самих экспертов. При этом для тех же оценщиков, результат работы которых на 100 процентов зависит от решения экспертов о подлинности, закон требует обязательного страхования ответственности. А для экспертов — нет. Чудеса, да и только. А ведь велосипед изобретать не надо. Есть опыт той же Франции, где эксперту запрещено выдавать заключения, если он не застрахован. Так получается и клиентам спокойнее, да и самому эксперту, если что. И вопрос компетенции конкретного эксперта решается сам собой: никакая страховая компания после нескольких «ошибок» не застрахует больше такого горе-эксперта, а значит, экспертом он быть перестанет. И всё: не нужны суды, уголовные дела и прочие репрессивные, но на деле труднореализуемые меры. Что мешает ввести обязательно страхование профессиональной ответственности экспертов у нас?

4. Упростить трансграничные перемещения для выставок. Частные устроители, которые пытались ввозить или вывозить из России выставки, могут писать сценарии для «черных» комедий. Казалось бы, не самая подозрительная операция становится крайне трудоемкой из-за сложного таможенного оформления и прочей бюрократии. Без высокого музейного прикрытия (уровня Третьяковки) от планов привезти выставку люди скорее откажутся. Кому это на пользу?

5. Легализовать обращение советских орденов. Запрет на продажу орденов, полученных после 1917 года, — это очевидный анахронизм и, по мнению многих, фарисейство. Ведь с точки зрения этики разрешенная продажа «георгиев» ничуть не лучше, чем запрещенная продажа орденов Красной звезды. В результате запретов на выходе получаем черный рынок под прикрытием лживой «заботы» о ветеранах.

6. Восстановить регулярные ярмарки искусства. Раньше их было мало, но они были. В 2012 году закрыли и «Арт-Манеж» и «Худграф». Участие в них могли позволить себе и галереи средней руки, и современные художники со своими проектами. Теперь их нет, взамен ничего не предложили.

7. Создать благоприятные условия для меценатов. Наше законодательство меценатство не жалует. Считалось, что, стоит дать им поблажки, — и культуру будут использовать для схем налоговой оптимизации. В результате эту проблему решили эффективно: меценатство для частников превратилось в такую головную боль, что о любых подобных намерениях пришлось позабыть. Даже элементарное желание состоятельного человека спонсировать выставку (например, в Третьяковке) чревато большими бухгалтерскими выкрутасами. Государственным компаниям в этом смысле проще, но они всегда на особом положении. В последнее время появляется информация, что в Думу отправлен новый закон о меценатстве — может, что и сдвинется.

8. Обеспечить поддержку русских участников зарубежных арт-выставок и ярмарок. После «переформатирования» галерей Винзавода на это обращала внимание Елена Селина. Если галерея или другая институция представляет русское искусство за рубежом, то она объективно не только на карман себе работает, но и продвигает русскую культуру в мире. Разве это не заслуживает господдержки? Некоторые государства компенсируют своим галереям часть затрат на стенды, наверняка и на административном уровне дают «зеленый свет». И если кто-то на этом заработает, то для государства не велика беда.

В этом небольшом списке нет ни одного неподъемного пункта. Но, к сожалению, все они локальны по отношению к задаче главной — общему улучшению инвестиционного климата. Без нее ни один рынок не перезапустить. И понятие климата гораздо шире, чем налоги, меры господдержки, сокращение времени процедур и регулирование. Ведь в перспективе основная надежда русского рынка искусства — на тех коллекционеров и инвесторов, кто собирается жить в России. А им нужны и сменяемость власти (что дает снижение политических рисков), и честные суды (чтобы состязательный процесс проходил не в Лондоне, а в Москве), и различные формы общественного контроля. Желание тратить на искусство возникает тогда, когда у людей появляются долгосрочные перспективы и ясные правила. Вот по этим вопросам от государства и ждут внятной политики, а со всем остальным люди сами справятся.

Редакция ARTinvestment.RU