ЗВЕЗДОЧЁТОВ Константин Викторович

22 сентября 1958 (Москва)

Учился в Высшей школе-студии Московского академического художественного театра им. М. Горького на постановочном факультете (1976–1981).

Живёт и работает в Москве.

Член Московского Союза художников (1993).

Один из основателей нескольких московских постмодернистских художественных групп: в том числе группы «Мухоморы» (1978, принимал активное участие в ее деятельности до 1984), АПТАРТА (1982), Клуба Авангардистов (КЛАВА, 1986), «Чемпионы мира» (1986, совместно с Г. Абрамишвили и Б. Матросовым). Издавал литературно-художественный альманах «Ночная жизнь».

С конца 1980-х — активный участник всех самых престижных выставок и громких международных и российских проектов. Участник 44-й и 50-й Венецианской биеннале современного искусства (1990, 2003), 1-й и 6-й Московской биеннале современного искусства (2005, 2015), Documenta 9 (1992, Кассель, Германия).

Избранные персональные выставки: Музей АРТ4 (2016, Москва), «Не выдержал» (2009, Московский музей современного искусства, Москва), «Нормальная цивилизация» (2009, XL Галерея, Москва), «Утраты» (2005, XL Галерея, Москва), «Адская боль монстров, или Годы вашего времени» (2003, Галерея WAM, Москва), «Война и мир» (2003, совместно с А. Савко, Галерея Петра Войса, Москва), «Раз картошка, два картошка» (1997, XL Галерея, Москва), «Ночной Бойс, или Нерусские мальчики» (1996, совместно с С. Епихиным, XL Галерея, Москва), «Бабцы Факосы» (1996, XL Галерея, Москва), «Прилежание» (1996, совместно с Г. Литичевским, Галерея Spider&Mouse, Москва), «Выбравшим пепси» (1995, XL Галерея, Москва), «Артисты метростроевцам» (1994, совместно с Ю. Непринцевым, Галерея «Риджина», Москва), «Старое эхо» (1992, совместно с Л. Резун-Звездочетовой, Музей современного искусства, Женева, Швейцария), «Дхармендра» (1992, XL Галерея, Москва), Sangria di artista (1991, Galena Carini, Флоренция, Италия), «Для души и тельца» (1984, совместно с Н. Алексеевым, галерея АПТАРТ, Москва), «Декоратор и жизнь» (1983, галерея АПТАРТ, Москва).

Работы находятся в собраниях Государственной Третьяковской галереи (Москва), Государственного центра современного искусства (Москва), Московского музея современного искусства, Самарского областного художественного музея; Музея АРТ4 (Москва), Нового музея Аслана Чехоева (Санкт-Петербург), Бахчисарайский дворец-музей (Бахчисарай); музея Jane Voorhees Zimmerli, коллекция Нортона и Нэнси Додж (Нью-Джерси, США), Kolodzei Art Foundation (Нью-Джерси, США), Museum of Contemporary Art MuHKA (Антверпен, Бельгия), Contemporary Arts Center Luigi Pecci (Прато, Италия), Műcsarnok/Kunsthalle (Будапешт, Венгрия), Museum of Contemporary Art Metelkova (Любляна, Словения); в коллекциях Игоря Маркина (Москва), Михаила Алшибая (Москва), Пьера-Кристиана Броше (Москва), Владимира Некрасова (Москва), Екатерины и Владимира Семенихиных (Москва), P.-G. Carini (Флоренция. Италия), Р. Halonen (Хельсинки. Финляндия), в других частных и корпоративных коллекциях в России и за рубежом.

Художник о себе: Об удовольствии от работы. Оно передаётся тому, у кого находится эта работа, сделанная с удовольствием. Это всё правда — про магию искусства, про энергию вещи. Но изучением этого я не занимаюсь. Я занимаюсь культурологической эквилибристикой. Я ставлю какие-то эксперименты, как алхимик, как эмпирик, соединяю какие-то жидкости — смотрите, что получается. Я типичный постмодернист, и ничего нового. То, что мы имеем, — это компиляция.

Я считаю себя не живописцем, а картинщиком. 10 лет я занимаюсь тем, что доделываю картины. Не живописую, а просто делаю картины. Как в детстве. За что мы картинки любили? За то, что их можно рассматривать. Это как игра в куклы. Вот тут я столкнул Палех, Головина, будочника из «Ревизора», фэнтези и «Крокодил». Этим столкновением несоединимого я занимаюсь довольно долго и нудно.

Делать вещи, которых рука не касалась, — этим занимался ХХ век. Плюс двойное сознание советского человека, бесконечная ирония над иронией и самоирония над самоиронией, любование кичем, кэмпом etс. Эта поколенческая связь с Сорокиным… Да, я делаю то же самое, только другими средствами. Все так работали. Пригов так делал. Он работает с архетипами и повторяет клише. У меня тоже работа с клише, с архетипами, с цитированием.

Когда мы начинали, был какой-то пафос. Пафос независимого существования от тоталитарной системы, некоторая борьба с царством безбожия, было это. И при этом мы были очень весёлыми, в этом было юродство. Серия юродивых при злобном царе-узурпаторе.