Булатов: космические цены на Phillips de Pury
ARTinvestment.RU   06 ноября 2007

Главная интрига аукциона сводилась к вопросу: пойдут ли работы Булатова по запредельным миллионным ценам?

Предвкушение события часто бывает слаще самого события. Пока каталог предстоящего аукциона не опубликован, случается соблазн нафантазировать сенсаций по интригующему пресс-релизу. А потом приходит время искренне удивиться: почему вдруг что-то этакое обязано было произойти? Так случилось и с распродажей собрания перестроечного искусства Джона Стюарта на Phillips de Pury 13 октября 2007 года. Торги прошли успешно, но и только. Если не без напускной снисходительности обойти вниманием тот факт, что из 65 вещей непроданными остались штук пять, что является баснословно высоким показателем для честных аукционов. А шесть десятков осколков перестроечного оптимизма улетели, как горячие пирожки, пусть и без особого ценового ажиотажа, но суммарно за внушительные 16 миллионов (примерно столько же стоит одна первоклассная работа Уорхола).

Возможно, главная интрига этого аукциона сводилась к вопросу: неужели работы Булатова опять пойдут по запредельным миллионным ценам? Не был ли неким «разогревочным» трюком его рекорд на летнем «Филлипсе»? Напомню, концептуалист Эрик Булатов с недавних пор занимает второе место на пьедестале шестидесятников — авторов самых дорогих работ. Первое же место давно и прочно оккупировал его коллега в прошлом по «группе Сретенского бульвара» Илья Кабаков. А свою престижную ценовую ступень Булатов занял совсем недавно — 22 июня 2007 года на том же Phillips de Pury, где его панно «Не прислоняться» (1987. Холст, масло. 240 х 169,9) было продано за 916 тысяч фунтов, то есть почти за два миллиона долларов. Тогда это вызвало сенсационное… недоумение. Ведь всего лишь в феврале того же года сопоставимая по техническим параметрам и году вещь — «Революция-Перестройка» 1988 года с запоминающимся размером два на два метра — была продана на Sotheby’s за 165 тысяч фунтов без учета комиссии. То есть примерно в 4,5 раза дешевле. Даже в тот момент такое решение покупателя было расценено экспертами как слишком расточительное. В общем, результат можно было бы отнести к разряду случайных и малообъяснимых, если бы менее чем через год не предстояло упражнение на закрепление.

В октябре из собрания Стюарта на торги было выставлено сразу несколько работ Булатова — одна краше другой. И если в его узнаваемых и таких похожих «перестройках» начинаешь путаться, то «Советский космос» с колоритным дорогим Леонидом Ильичем совсем другое дело. Вещь мало того что эпическая, — что там какая-то уорхоловская Мэрилин! — так еще и датирована «застойным» 1977 годом. То есть, получается, сделана во времена, когда за шарж на генсека можно было крепко получить по шапке с бонусом в виде шприца репрессивной психиатрии или путевки на лесоповал. Может быть, поэтому вещь выполнена со всей формальной серьезностью: масштабно, ярко, плакатно — хоть завтра претендовать на Госпремию. Причем же здесь соц-арт, духом которого должны быть сатира и провокационность? А тут — дорогой Леонид Ильич, пока еще трехзвездный, символ столь желанной и поныне стабильности. Трюк Булатова в другом: всего в этой работе очевидный перебор — и масштаба, и эпичности, и идеологической задачи. Статный генсек в нимбе флагов цветущих республик, крепкий хозяин шестой части суши. Кстати, в 1977 году, в год создания холста, генсек ЦК КПСС стал председателем президиума Верховного Совета СССР — в переводе на современные статусы главой Союза.

Какие тут могут быть шутки? Какой уж соц-арт? Если кому из недоброжелателей и привидится «контра», так пусть поглядят вокруг: на плакаты, повсеместные лозунги и портреты вождя. На стенах, в газетах, в журналах, в букварях первоклашек. Не придерешься, все как у людей. Даже лучше. Ну а на чрезмерное старание, вплоть до абсурда, суда нет. Словом, оценить истинный замысел, очевидный сейчас, в те времена могли лишь «несоветские» люди.

Со смерти вождя минула уже четверть века. 25 лет назад учительница с потерянным лицом вошла в класс и попросила перевернуть букварь на последнюю страницу, где была фотография и вехи жизни Леонида Ильича. Для моего поколения Брежнев довольно неуютная часть истории. Для людей постарше — воспоминания. Пройдет еще немного времени и из памяти вовсе сотрутся «разрядка», Чехословакия, Афганистан, Синявский с Даниэлем. Останется масс-культовый образ забавного шамкающего старика, время которого у многих вызывает ностальгию. Такой советский собирательный культ-образ — подобие Элвиса Пресли, Мэрилин Монро, Лиз Тейлор и Микки Мауса.

Но вернемся к деньгам. Итак, «Брежнев. Советский космос». Два шестьдесят в высоту. Эстимейт 0,75–1 миллион фунтов. В итоге вещь продалась за 860 тысяч фунтов — более полутора миллионов долларов, но подчеркнуто в пределах эстимейта. Не рекорд для творчества. Но за картину, которая вошла в историю современного искусства, наверное, не много. По крайней мере, рекордная «Не прислоняться» этой работе не чета. Интересно, что «Брежнев. Советский космос» можно увидеть еще в каталоге торгов Sotheby’s 15 февраля 2007 года: в комментарии к лоту 76 (та самая «Революция-Перестройка», проданная за 165 тысяч фунтов плюс комиссия) на фотографии студии Булатова позади художника располагается «Революция-Перестройка» 1988 года, а рядом с ней — «Брежнев. Советский космос», выполненная 11 годами ранее. Странное соседство, но, впрочем, всякое бывает.

Супердорогая работа Булатова вообще-то исключение для прошедшего Phillips: большинство работ ушли в пределах эстимейта. Что вполне объяснимо, ибо, оставив в стороне не очень значительное, но все же влияние общеэкономической и политической конъюнктуры, следует понять: выставленное собрание не сплошь шедевры, с первыми именами и вещами музейного уровня соседствуют фамилии попроще и работы довольно средние. Стюарт скупал картоны и полотна в достаточно короткий временной промежуток, в самую романтику и нищету перестройки. Предпочитал покупать напрямую, из студий. В целом чувствуется, что прошелся широким бреднем: к кому получилось зайти, к кому подвели, у того и купили. Выбирать и выжидать было некогда. Но при этом процент метких попаданий оказался поразительно велик. Можно предположить, что один лишь Булатов принес инвестору по 100–200 долларов на каждый вложенный. Но это, подчеркиваю, из области догадок.

С превышением на этих торгах уходили преимущественно вещи с относительно невысокими эстимейтами. Так, удивил Семен Файбисович. Этот художник лишь в 2007 году был выведен на торги мирового уровня. Архитектор по профессии, не входивший в круг неофициальных художников, Файбисович развивал свой мистический фотореализм (с неизменной игрой света) в собственной квартире. Глядя на репродукции работ Файбисовича, далеко не сразу понимаешь, что перед тобой не кустарные фотографии с жанровыми сценами, а холсты. Трехметровое полотно «Солдаты», понятно, в квартире написано быть просто не могло. Такая вещь стала возможной только в американской студии. В итоге «Солдаты» были проданы за 311,2 тысячи фунтов, с пятикратным превышением оптимистичного эстимейта.

Известно, что одну из работ Файбисовича (2,3-метровую сцену в вагоне электрички, 1990 года) за 156 тысяч фунтов купил Игорь Маркин, который собирается уже зимой поставить ее в экспозицию своего музея art4.ru.

Там же, очевидно, мы увидим еще несколько работ с Phillips de Pury, в частности огромный холст Натальи Нестеровой «Красный интерьер (Ресторан)» и фотографии Бориса Михайлова.

Источник: www.phillipsdepury.com, art4-ru.livejournal.com