Немецкие и французские экспрессионисты на Sotheby’s и Christie’s.

Синхронные февральские аукционы Sotheby’s и Christie’s претендовали на сенсационные результаты задолго до первого удара молотка. Пятидневный марафон был призван вместить не только традиционно престижных импрессионистов и модернистов, но еще и сюрреалистов, послевоенных и современных художников, а также представителей сверхмодного сегодня направления — немецких и австрийских экспрессионистов.

Ожидание сенсаций было продиктовано статистикой и стечением обстоятельств. Подведение итогов 2006 года показало, что рынок искусства никогда еще не чувствовал себя настолько хорошо, а новое поколение богатых коллекционеров и инвесторов вполне комфортно принимает решения в миллионном сегменте. Если брать только аукционную статистику, то в 2006 году, по данным Artprice.com, как минимум 810 работ было продано дороже миллиона долларов на общую сумму 2,7 миллиарда долларов (весь рынок оценивается в 6,4 миллиарда долларов). Для сравнения: годом ранее было продано 487 работ этого сегмента на общую сумму 1,4 миллиарда долларов. Это статистика. А «стечение обстоятельств» состоит в том, что в прошлом году скончались несколько известных коллекционеров, поэтому на февральских торгах появился ряд работ музейного уровня, которые в иных обстоятельствах не поступили бы на рынок. И наконец, еще одним «двигателем» прежде остро дефицитного рынка являются, собственно, сами сложившиеся высокие цены. Владельцы шедевров и высококлассных вещей могут больше не придерживать их в ожидании благоприятной конъюнктуры. Она уже наступила.

Не считая импрессионистов, во всех престижных стрингах — бывший наш народ. Причем первые имена всемирного значения. Художники-новаторы, которые в силу исторических причин считаются немецкими, французскими. С Российской Империей их связывает событие рождения, фактор среды и воспитания, реже — образования. А с Европой — творческое развитие, круг общения, самобытные открытия и признание (порой запоздалое, но во всех случаях прижизненное). Алексей Явленский, Василий Кандинский, Николай де Сталь, Хаим Сутин, Марк Шагал… Работы этих мастеров представляют сегодня вершины мирового искусства. И для российских коллекционеров присутствие их произведений в аукционных каталогах — возможность одновременно поучаствовать и в «русских торгах», и в самых главных мировых.

АЛЕКСЕЙ ЯВЛЕНСКИЙ. Рези. 1909. Дерево, масло. 71,5 × 50,5. Оценка аукциона (эстимейт): 0,8–1,2 млн фунтов. Оценка D: 0,9 млн фунтов. Цена продажи: 1,364 млн фунтов. Sotheby’s. 05.02.07. Лот № 4

Имя Алексея Явленского известно в России гораздо меньше, чем имя Василия Кандинского, несмотря на то, что значение этих художников для мирового искусства сопоставимо. Причины опять же исторические. Из России Явленский уехал задолго до революции, поддержать молодую республику в первые годы ее становления не возвращался. Известность к нему пришла в Германии, когда свободных меценатов, способных закупить его работы для Третьяковки и Русского музея, в советском государстве уже не осталось. А раз нет в наших музеях — значит художник не наш. Наверное, так и получилось, что Кандинский для большинства россиян есть, а Явленского, одной из главных фигур экспрессионизма, вроде как и нет почти.

Отчасти закрыть этот пробел помогла выставка Явленского, которая проходила в 2000 году в Русском музее. Экспозиция была собрана из зарубежных музеев и частных собраний. В числе привезенных тогда вещей была и «Женщина с цветком» (1911) — ныне лот 0058 на торгах «Импрессионисты и модернисты» дома Christie’s. Эстимейт 1,2–1,6 миллиона фунтов для портрета выглядел явно заниженным. По оценке D¹, работа такого класса должна стоить около 2,2 миллиона фунтов, то есть ровно столько, сколько заплатил за нее покупатель. Это оправданная цена для экспрессионистского портрета, в котором особенно заметно эмоциональное размывание фигуративного начала перед шагом в абстракцию.

На февральских аукционах представлены работы, относящиеся к нескольким интересным направлениям творчества художника. Кроме портретов, есть хороший экспрессионистский натюрморт. Правда, в этом случае сам жанр ограничивает эмоциональность средства выражения, из-за чего натюрморты Явленского при прочих равных условиях стоят дешевле портретов. Представлена и магистральная тема «русского немца» — абстрактные головы разных лет. По оценке D, «Абстрактная голова: летняя», работа 1931 года, должна стоить 450 тысяч фунтов, дороже верхнего эстимейта.

В 1933 году уже сильно больной Явленский приступает к работе над своими легендарными «Медитациями» — серией абстрактных ликов, сквозь которые проступают изображения креста. «Медитации» стали последним рывком в творчестве художника. Руки, пораженные артритом, больше его не слушались: в последние годы художник работал кистью, привязанной к запястью, а позже и вовсе оказался прикован к постели. К этому времени нацисты уже успели причислить творчество Явленского к «дегенеративному искусству» и запретили ему, как и многим другим художникам, выставочную деятельность. Уроженец русского Торжка умер в немецком Висбадене в 1941 году.

Если рассчитать ценовой индекс произведений Явленского по методике artprice.com и проследить его динамику, то получается, что условно 100 долларов, вложенные в середине 2000 года в работы художника, к октябрю 2006 года превратились в 171 доллар. Формально показатель не выдающийся, но вполне характерный для художника, чьи работы до’роги, а значение творчества для истории искусства давно не подлежит сомнению. Субъективно же «головы» и другие основные сюжеты Явленского достаточно быстро прибавляют в цене и обладают высокой ликвидностью.

Хаим Сутин — еще одно имя, «выпавшее» из контекста искусства русского, но особо значимое в контексте искусства мирового. Уроженец местечка Смиловичи (в окрестностях Минска), десятый ребенок в семье портного, в возрасте 20 лет он в результате авантюры попадает в Париж, где Лувр, Монпарнас, нищета, неустроенность, Модильяни и Липшиц, случайные заработки, страх и страдания. И вряд ли ему думалось о 17 миллионах долларов, которые покупатели будут предлагать через 80 лет в битвах за его экспрессионистские портреты.

Работы Хаима Сутина не редкость на галерейном и аукционном рынках. Но не пейзажи, которых он создал довольно много, составляют наиболее ценную часть его творческого наследия. Славу Сутину принесли откровенно отталкивающие натюрморты с изображениями бычьих туш, забитой птицы и странные портреты простолюдинов — кондитеров, посыльных, портье, стариков и старух, отражающие скорее низменные черты человеческой натуры, чем ее глубину во всем многообразии. Особую силу им придает использование красного — цвета, к которому художник, как считается, питал болезненное пристрастие.

Есть мнение, что Сутин не случайно окружал себя необычными персонажами. Специалисты предполагают в этом попытку мысленно вернуться в свои родные Смиловичи, окружив себя людьми, напоминавшими местечковых друзей и знакомых. В войну фашисты уничтожили большую часть населения белорусского еврейского местечка. А в это время во Франции Сутин пытался выжить с поддельным паспортом, постоянно меняя место жительства. Когда у него обострилась язва, в госпиталь художника пришлось доставлять тайком, окольными путями, с потерей драгоценного времени, что, вероятно, и послужило причиной его смерти в 1943 году.

«Мужчина в красном шарфе» 1921 года — метровый портрет, выставленный с эстимейтом 3,5–5 миллионов фунтов. На первый взгляд работа близка портретам «Кондитер из Каня» и «Посыльный из “Максима”», очень дорогим полотнам Сутина: та же линия, та же болезненная изломанность. Особенно по-сутински выглядят сложенные руки. Есть и необходимое пятно красного шарфа. Достойная вещь. В итоге за нее и заплатили 8,756 миллиона фунтов. Тем не менее оценка D — 3 миллиона фунтов, ниже эстимейта. Тоже немалая цифра, но персонаж портрета все-таки достаточно нейтрален, а для обоснования большей цены эмоция должна быть сильнее.

МАРК ШАГАЛ. Желтая деревня. 1968. Холст, масло. 73,5 х 50,2. Оценка аукциона (эстимейт): 400–600 тыс. фунтов. Оценка D: 700 тыс. фунтов. Цена продажи: 580 тыс. фунтов. Christie’s. 06.02.07. Лот № 0046

В отличие от живописи «формалистов» Сутина и Явленского, творчество витебского мечтателя Марка Шагала было хорошо известно в Советском Союзе. Бывший комиссар художественных мастерских в начале 1970-х даже приезжал в СССР на свою персональную выставку в Третьяковской галерее. Вообще этот художник, работающий в очень самобытном стиле, который можно охарактеризовать как сюрреалистический экспрессионизм, не замалчивался нашими властями. Его влюбленные летали над городом на многочисленных репродукциях, а имя ассоциировалось с «нашей школой», способной покорить Запад. Впрочем, это субъективно. А объективно с 1950-х годов Шагал был уже мэтром, новатором, изобретателем неповторимого стиля, и неважно, был ли он на исторической родине персоной нон грата или привечаемым гостем.

Творческое наследие Шагала огромно, а его работы отличает высочайшая ликвидность. Не случайно он из года в год входит в лучшую десятку художников по обороту в деньгах. По статистике artprice.com, условно 100 долларов, инвестированные в творчество Марка Шагала в середине 2001 года, к октябрю 2006-го превратились в 210 долларов. Ценовой индекс работ художника способен прибавлять 35 процентов в год.

В случае с Шагалом инвестору важно обращать внимание на датировку работы. Художник умер в 1985 году, не дожив два года до своего столетия. То есть работы конца 1960-х — начала 1970-х годов, которые были широко представлены и на аукционах, — это картины художника, справившего 80-летний юбилей. Класс, техническое мастерство, узнаваемые сюжеты — всё при них. Но, с другой стороны, покупатель должен ясно понимать, что в этих вещах не может быть прежней мечтательности и энергетики, присущей молодому Шагалу. Этот фактор закономерно должен отражаться и на ценах.

Тем не менее оценка D для работы конца 1960-х «Желтая деревня» — выше эстимейта, около 700 тысяч фунтов, а для «Танцующих на синем пейзаже» — 70 тысяч фунтов, ниже эстимейта.

Все работы Шагала, включенные в аукционные каталоги, снабжены пометкой о положительном заключении Комитета Шагала. Этот вердикт, по сути, необходим любой работе мастера, чтобы она обрела рыночный статус. Другими словами, авторство Шагала признается таковым только после экспертизы Комитета. Жесткая политика этой организации (в частности, принятые на экспертизу и признанные фальшивыми работы не возвращаются владельцам) позволила со временем навести порядок на этом, когда-то кишащем подделками рынке. К слову, буквально на днях за большой вклад в укрепление и развитие российско-французских культурных связей Владимир Путин наградил президента Комитета Марка Шагала Жан-Луи Кристиана Прата орденом Дружбы.

Николай де Сталь (Сталь фон Гольштейн), пожалуй, один из самых загадочных художников русского зарубежья. На Западе он считается культовым, в России же мало кто о нем слышал. Сын помощника коменданта Петропавловской крепости в 1919 году чудом вместе с родителями успел бежать из революционного Петрограда. Не судьба, а калейдоскоп: рано осиротел, служил во французском Иностранном легионе, вернулся с началом войны во Францию.

Де Сталь учился у Фернана Леже, выставлялся вместе с Кандинским в оккупированном Париже, под влиянием Андрея Ланского обратился к абстракции. В 1950-х годах к нему пришел успех. Его абстрактный экспрессионизм (находка, при которой абстрактными средствами удается создать намек на фигуративную образность) начали покупать, хорошо покупать. И вот в 1955 году, на гребне славы, когда, казалось бы, уже все наладилось, 41-летний де Сталь удивил в последний раз: он выбросился из окна своей студии.

Вещи, созданные ближе к середине 1950-х, являются наиболее ценными в творчестве художника. Сегодня цены на них могут составлять 2–3 миллиона долларов. Формально среднеразмерная абстракция «Жантии» 1952 года тоже близка к ценному периоду. Выразить словами смутное ощущение некоего несовершенства в данном случае довольно трудно: может, не хватает декоративности; может, размера; может, того, что называют «силой», но, по оценке D, цена этой работы на торгах 8 февраля не должна превысить верхнего эстимейта в 350 тысяч фунтов. С инвестиционной точки зрения работы Николая де Сталя ценного периода — завидный объект для вложения средств. Даже усредненная статистика впечатляет. Условно 100 долларов, вложенные в начале 2002 года в работы де Сталя, к октябрю 2006 года превратились в 242 доллара. Это хороший показатель для художника, работы которого стоят дорого и нет оснований считать их недооцененными. Особо удачные зрелые абстракции де Сталя на галерейном рынке могут стоит 1,5–3 миллиона долларов.

ВАСИЛИЙ КАНДИНСКИЙ. Диагональ. 1930. Картон, масло 49 × 70. Оценка аукциона (эстимейт): 0,85–1,2 млн фунтов. Оценка D: 800 тыс. фунтов. Цена продажи: 1,028 млн фунтов. Christie’s. 06.02.07. Лот № 0074

Василий Кандинский считается одним из основоположников абстрактной живописи. Эта осторожная формулировка применяется потому, что отдать кому-либо явный приоритет в изобретении абстрактной живописи до сих пор не удалось. К этому рычагу, перевернувшему живопись XX века, одновременно подошли несколько художников. Но «отцом абстракции» называют именно Кандинского. Именно его, а не Явленского с Мондрианом работы крадут в голливудских детективах. Его поздняя графика растиражирована на постеры, и вообще Кандинский — это мировой брэнд, имя нарицательное, лишь отчасти ассоциирующееся с Россией. И напрасно, потому что лучшие абстракции этого художника хранятся в Третьяковской галерее. И на мировых аукционах работы такого класса появляются редко. А вот поздняя геометрическая графика 1930-х и 1940-х годов — довольно часто.

На этот раз за Кандинского переплатили. По оценке D, приобретать «Диагональ» 1930 года в пределах эстимейта было нецелесообразно, слишком дорого. Ранний, приближающийся к абстрактному «Вейлхайм-Мариенплатц» 1909 года вполне может быть оценен D в 2,8 миллиона фунтов, а вот среднеразмерная «геометрия» «Тяжелое между легким» 1924 года, по оценке D, должна стоить 400 тысяч фунтов, то есть в пределах эстимейта.

В целом же русский сегмент февральских торгов Sotheby’s и Christie’s представлен вещами крепкими, но не безусловными шедеврами. Неплохие покупки могли сделать поклонники творчества Алексея Явленского и Марка Шагала. Но это если замыкаться на «русском следе». Если же расширить сферу интереса в сторону тех же немецких и австрийских экспрессионистов (чей инвестиционный потенциал еще далеко не исчерпан), то за шедеврами дело не станет.

 

---

¹ В данной статье мы намеренно вводим понятие оценки D, значение которой отличается от эстимейта и фактической цены покупки. Наша оценка — это субъективная цифра, отвечающая на вопрос, сколько должна стоить вещь такого класса, если в цене покупке доминирует не эмоциональная составляющая, а инвестиционная логика и знание рыночных реалий.