Персона недели: Екатерина Рожкова
ARTinvestment.RU   14 августа 2020

Екатерина Рожкова – зрелый художник. Ее искусство – это своеобразная медитация. Ее стремление к исследованию предмета созвучно поискам Джорджо Моранди, Владимира Вейсберга, Дмитрия Плавинского и других выдающихся художников.

Предмет, помещенный в определенные условия и рамки, становится произведением искусства. В свое время Дюшан поразил зрителей этим «открытием», сделав обычный писсуар частью выставочной экспозиции. Прошло немало времени с тех пор, но художники вновь и вновь обращаются к этому приему работы. И не важно, помещаем ли мы в заданные границы сам предмет или его изображение – важен сам факт «извлечения» из Мира обычных вещей и превращения в знак…

Екатерина Рожкова родилась в Москве в 1969 году. Окончила Московскую Среднюю художественную школу при институте им. Сурикова и ВГИК (мастерская В. А. Богданова, постановочный факультет). Интересна география её жизни как дивная паутина, насыщенная переплетениями. Здесь и яркие впечатления от Японии, с ее строгой традицией, эксперименты и поиски своей идентичности в 1990-е (1994–1996, стажировка в национальной академии изобразительных искусств, Токио), и длительные путешествия по Сибири, Средней Азии. «У меня нетипичная биография, в моей семье нет художников. Мой отец дипломат, мы много путешествовали, когда я была ребенком, и прокатались на машине по всем советским республикам. В 1970-е годы мы жили в Китае. Я училась в посольской школе, где весь соцлагерь учили русскому языку. Огромная территория посольства – это особая страна в стране. После ВГИКа я выиграла грант на двухгодичное обучение в Японии. Для меня это было совершенным потрясением, ведь я подавала заявку за компанию с друзьями и совсем не рассчитывала на успех» (Екатерина Рожкова). Елизавета Плавинская так пишет о художнице: «Екатерина Рожкова воспитана двумя традициями. Московской школы живописи 70-х и традиционной японской каллиграфией. Из этих двух очень народных явлений в ее творчестве возникло качество, превосходящее национальное и временное в искусстве». Япония научила её бессюжетной живописи, тщательной проработке деталей рисунка, монохромности колорита, работе с фактурой.

Екатерина почти не изображает людей, она предпочитает изучать предметный мир, которых их окружает – серии её работ состоят из изображений простых вещей: тарелок, одежды, архитектурных форм. Но даже будучи лишенными присутствия хозяина, они рассказывают нам много о его судьбе, привычках, поскольку прописаны с детективной тщательностью. Вероятно, эта любовь к деталям связана с ранними воспоминаниями. «У нас вся семья что-то собирала, коллекционировала, причем азартно. Охотились за вещами. Ездили в Питер, меняли вещи – все это было настоящей страстью. По всей квартире стояли, вазочки, тарелки, чашки. Куда бросалось все, что только можно представить. Всякая мелочь – таблетки, пуговицы, леденцы, иголки, нитки… И у нас эти клады назывались “лабораториями”. В каком-то смысле это и был портрет семьи» (Екатерина Рожкова).

Зачастую художница работает обычным карандашом. Ей привычно и спокойно в монохроме, подолгу медитировать над каждым объектом, прокладывая ретроспективный взгляд в прошлое – прожитую жизнь того или иного предмета. Когда-то каждый предмет, находящийся в доме человека, был уникален, он нес в себе видение конкретного мастера и проживал конкретную жизнь. Сегодня мы все больше и больше привыкаем к предметам одноразовым. Уход в сторону некоторой ретроспекции, взгляд в прошлое и его проживание снова и снова – это, вероятно, желание художника обособиться от современной цивилизации. Сейчас вещи сделаны так, чтобы максимально не отвлекать наше внимание и время. Екатерина же стремится вернуть внимание зрителя обратно на предмет (серии «Пора на дачу», «Механизмы», «Тарелки», «Натюрморт»). Если это натюрморт, то это совершенно невообразимые предметы, которые облюбовывает художник, среди них – ведра, платья, тарелки, которые словно в невесомости зависают в пространстве холста.

Помимо бумаги, холста или огралита, Рожкова использует в качестве основы металлический лист для работ в технике шелкографии. «Шелкография – это очень простая трафаретная печать. Но если ты обрабатываешь любую плоскую поверхность, как тебе хочется, то возникает иная жизнь – процарапанная, протертая несколько раз. Я произвела с помощью шелкографии на металле работы с традиционными крестильными платьями. Человек приходит в этот мир, его крестят, все очень холодно, его особо никто не ждет, и металл подчеркивает этот холод» (Екатерина Рожкова).

Екатерине интересно делать большие продуманные серии. Серийность привнесена, вероятно, ВГИКовской школой, ей удобнее мыслить схемой раскадровки. «Мне очень нравится формат работы с серией, потому что всегда хочется продолжения. Это такая черта, свойственная кино – мыслить кадрами. Я не могу поместить в одну картинку все мысли, которые хочу донести. У меня есть любимая серия с тарелками. Она берет свое начало из детства. Всю жизнь у нас дома на полке стояла очень простая алюминиевая тарелка, и я постоянно разглядывала царапины на ней. Мне казалось, что более идеальной вещи быть не может – это круг, металл и кто-то ей очень долго пользовался. Я поняла, что это ощущение нужно во много раз увеличить. Штрихование карандашом по кругу было таким царапаньем времени, таким же переживанием, а сам процесс невероятно приятен» (Екатерина Рожкова).

В пейзажных сериях Рожковой доминирующую роль играет романтическое начало, которое обладает специфическим эмоциональным состоянием. Среда в работах художника воспринимается не как объективно существующая действительность, а как субъективно переживающееся состояние. Мастер как бы переносит акценты с высокой технологичной искусности в сторону чувственного восприятия, медитативной составляющей. Эти картины обладают как бы «тончайшей внутренней плотью».

Она не ищет совершенства, скорее привлекает уникальность предмета. Поэтому ей интересны малые архитектурные формы, несущие неповторимый авторский отпечаток (серия «Голубятни и мавзолеи», представленная в 2010, МУАР). «Я много ездила по Азии и Сибири. То, что я увидела в Киргизии, меня поразило. Я попала в фантастический пейзаж, застроенный мавзолеями, каждый из которых был неповторим. Строились они в разное время. Одни башни напоминали сталинские высотки, другие имитировали купола мечетей, третьи сочетали в себе признаки архаики и футуризма» (Екатерина Рожкова).

Екатерина Рожкова – участник многих ярмарок и биеннале современного искусства, в том числе 26-й Биеннале графики (Любляна, Словения, 2005), Таллинской триеннале графики (2007), Калининградской биеннале графики (2011), она получила I премию в номинации «Графика» (Музей Оскара Кокошки, Пёхланд, Австрия)

Произведения художника находятся в собраниях Московского музея современного искусства (Москва), Фонда культуры «Екатерина» (Москва), Новосибирского государственного художественного музея (Новосибирск), Сургутского художественного музея (Сургут), в частных коллекциях России, Эстонии, Японии, Швейцарии, Испании, Германии, Франции, Израиля, Великобритании, США.

Алексей Смирнов