Художник недели: Валентина Кропивницкая
История и финансовые показатели самобытной художницы, имевшей свой собственный творческий голос в знаменитой семье шестидесятников, — Валентины Евгеньевны Кропивницкой
Годы жизни: 1924–2008
Направление: нонконформизм; наивное искусство
Вид искусства: графика
Жизнь и творчество
Валентина Евгеньевна Кропивницкая (1924–2008) занимает особое место в истории советского неофициального искусства. Художница стоит у истоков одного из первых и наиболее значимых неформальных объединений советских художников. Квартира в деревянном бараке поселка Севводстрой возле станции Лианозово, где Валентина Кропивницкая жила со своим мужем Оскаром Рабиным, в конце 1950-х годов стала местом притяжения для художников и поэтов, не согласных с насаждаемой государством доктриной соцреализма. В единственной восемнадцатиметровой комнате каждое воскресенье устраивались выставки картин, беседы, чтение стихов. Позже (когда Евгения Кропивницкого будут исключать из СХ СССР) чиновники сочтут эту компанию единомышленников, исповедующих общие житейские и творческие ценности, неким формальным объединением и волевым решением назовут «Лианозовской группой».
Валентина Кропивницкая была хранительницей этого очага нонконформизма, но сама она обратилась к изобразительному искусству далеко не сразу. Тихая и скромная, она упорно продолжала считать себя «не настоящим художником» — всю жизнь ее не отпускала мысль об отсутствии профессионального художественного образования. Хотя искусством она была окружена с рождения. Валентина Кропивницкая выросла в семье, где рисовали абсолютно все: её родителями были художники Евгений Кропивницкий и Ольга Потапова, стал художником и старший брат Лев Кропивницкий. По их стопам собиралась пойти и Валентина. Она сдала вступительные экзамены в художественный техникум, но началась война, и об учебе пришлось забыть. Валентина пошла работать на авиационный завод в Долгопрудном, так и не получив образования. «Её университетами» стали уроки отца, которые он давал в своём бараке в Лианозово для многочисленных учеников. За одного из них — Оскара Рабина — Валентина Кропивницкая вышла замуж.
Валентина никогда рисовать не стремилась. «Своим творчеством» она называла общих с Рабиным детей — Екатерину (1949) и Александра (1952). А для души Кропивницкая писала удивительные рассказы и стихи, в которых возникал особый мир, не имевший ничего общего с суровой жизнью барачного поселка. Однако в какой-то момент этому миру стало тесно в рамках текстов, в начале 1960-х годов он вырвался на бумагу трогательными, таинственными и загадочными рисунками. Так возникла особая вселенная Валентины Кропивницкой, увиденная и отображенная ею со всей ясностью художественного высказывания.
Как писал брат художницы Лев Кропивницкий в 1965 году, Валентина «…вдруг заговорила очень уверенно, определенно и оригинально. Откуда-то появилась и техника, и вполне сложившийся характер изображения, и главное — свой, очень специфический мир. Он поражает цельностью и сформированностью. В противоположность своему универсальному отцу у нее нет ни поисков, ни колебаний. Выбор ясен и окончателен: техника — бумага и итальянский карандаш. Метод работы — четкие контуры, условный объем, мелкие штрихи. Сюжеты — фантастические существа, полуживотные-получерти, с несомненными проявлениями людской психологии и поведения. Среди причудливых растений, с которыми тут же уживаются вполне натуралистически нарисованные русские храмы и избы, эти существа — художница называет их “звери” — лежат, сидят, общаются, молятся, а чаще вообще присутствуют в пейзаже. Умные, добрые, беззаботные — они, может быть, подсознательно выражают тоску художницы по более нравственно совершенному, чем человеческий, миру…»
Удивительно то, что мир рисунков Валентины Кропивницкой возник абсолютно независимо от творческих поисков её мужа, на тот момент уже сложившегося художника Оскара Рабина. Каким-то образом в одной маленькой комнате лианозовского барака сумели вырасти и сосуществовать два абсолютно разных автора. Один экспрессивным пастозным мазком живописал мрачную прозу барачной жизни с бутылками водки, селёдкой и тусклым светом уличного фонаря. Другая выбрала путь метафизического эскапизма, погрузилась в уютный потусторонний мир наивных и трогательных полузверей-полулюдей.
Однако, при всем несходстве манеры и тематики, в произведениях Кропивницкой и Рабина было и что-то неуловимо общее. Как описала это поэтесса Кира Сапгир, «будто у них была одна общая душа на двоих, и они явились из какой-то тьмы веков. У каждого из них в душе сидела какая-то неописуемая древность, может быть мезозойская».
Иногда Кропивницкая просила мужа подправлять её рисунки. Шёл он на это неохотно, но Валентина настаивала, и поэтому несколько работ он, по его же собственным словам, «испортил» своими правками. Внося правки, он лишал их той трогательности и непосредственности, которая свойственна работам наивных художников. А Валентину Кропивницкую, безусловно, можно отнести к таковым. Недаром причудливые лианы, голые ветви, корни и растения, оплетающие почти каждый пейзаж Кропивницкой, вызывают яркие ассоциации с буйными зарослями джунглей с полотен её знаменитого коллеги — «таможенника» Анри Руссо.
О Кропивницкой-художнице знали немногие. Она редко выставляла свои работы — чтобы их увидеть, нужно было ехать в Лианозово. Сложно было и с продажами. Так уж повелось, что живопись у коллекционеров зачастую ценится выше графики. Даже если эта графика сложная и трудоёмкая. Рисунки Валентины Кропивницкой как раз такие. На один лист уходило порой до двух-трех недель. Но продавались они при этом дешевле картин. Семья Кропивницкой-Рабина жила в первую очередь за счет картин Оскара. Рабин неоднократно предлагал Валентине взять в руки кисти и краски, покупал ей холсты. И она брала, и пробовала, и получалось. Но раз за разом Кропивницкая возвращалась к любимой бумаге и карандашам. Живопись была для неё слишком тяжела. Всю тонкость её мира могли передать лишь графические техники — простой и цветные карандаши, тушь, уголь.
Иконографию вселенной Валентины Кропивницкой трактуют по-разному. Довольно часто можно услышать или прочесть о том, что её оригинальный стиль берёт начало в сюжетах сказок и русском фольклоре (к примеру, в аннотации к альбому её работ издательства ГРМ 2010 года). Это объясняется, по-видимому, тем, что в качестве элементов пейзажа на рисунках Кропивницкой часто присутствуют русские деревянные избы, околицы, православные каменные и деревянные храмы и древнерусские кремли. Однако, как свидетельствует Оскар Рабин, сама Кропивницкая на предложения иллюстрировать сказки всегда отвечала отказом. Всё потому, что её образы были не из сказок. К ним нельзя было подобрать какие-то стандартные определения, свести всё к каким-то известным сказочным типажам — ведьмам, лешим, домовым и прочим. Кропивницкая отказывалась как-то называть своих героев — этих фантастических существ «с тонкими гибкими конечностями, с печальным взглядом раскосых глаз» она могла назвать разве что «зверями». «Она никогда ничего не иллюстрировала, а изображала свою душу, свой мир», — говорил Оскар Рабин.
Реальный же мир Валентине Кропивницкой становилось всё сложнее выносить. В 1970-е работы художницы теряют безмятежный характер, все чаще звучат ноты тоски, отчаяния, безысходности. В 1974 году Кропивницкая была одним из организаторов легендарной выставки нонконформистов на пустыре в Беляево, разогнанной бульдозерами и поливочными машинами. В 1978 году художница вместе мужем и сыном выехала из СССР по туристической визе в Париж. Спустя шесть месяцев Оскара Рабина пригласили в советское консульство в Париже, где зачитали указ о лишении его гражданства СССР «за поведение, порочащее звание советского гражданина». Так решилась их судьба: Оскар, Валентина и Александр остались жить в Париже. Дочь Екатерина, оставшаяся в СССР, смогла увидеться с родителями и братом лишь спустя десяток лет.
Во французский период произведения Валентины Кропивницкой стали ещё более тонкими, нежными. Во многом потому, что на смену монохромным рисункам графитным и угольным карандашом пришли цветные карандаши. Эта сложная техника давала эффект пастельного, тающего, чувственного изображения. Постепенно на второй план ушли ушастые «звери» — они либо вовсе пропадают, либо прячутся в пейзаже. Появились новые образы — птицы, пейзажи французских средневековых городков, виноградников, силуэты скульптур.
«Валентина Кропивницкая соответствовала своим рисункам», — говорит о ней французский коллекционер и друг семьи Рене Герра. Она была человеком проницательным, умным, любознательным. И при этом очень тихим и скромным. Почти всегда молчаливая, не вступающая в споры и конфликты, Валентина Кропивницкая не сказала за всю жизнь лишнего слова. Так же и в её искусстве нет ничего лишнего. В какой-то момент она просто перестала рисовать, объясняя это тем, что нарисовала уже всё, что хотела. Вскоре после этого Валентины Кропивницкой не стало. Художница умерла 23 декабря 2008 года в Париже. Её муж Оскар Рабин пережил её почти на десять лет.
Валентина КРОПИВНИЦКАЯ Две композиции. Обе 1976
Бумага, карандаш (2). 42,7 × 61
Sotheby’s. 30.11.2006. Лот 159
Оценка: £2 500–3 500
Цена: £9 600 ($18 876)
Источник: artinvestment.ru
Валентина КРОПИВНИЦКАЯ Звери и золото. 1966
Позолоченная бумага, карандаш. 36,5 × 54,3
Bonhams. 31.05.2007. Лот 135
Оценка: £4 000–6 000
Цена: £8 400 ($16 632)
Источник: artinvestment.ru
Финансовые показатели
Произведения Валентины Кропивницкой на открытые торги попадают довольно редко. В базе ARTinvestment.RU числится 73 аукционные записи. В основном это оригинальная графика (63 работы). Тиражные вещи Валентина Кропивницкая при жизни почти не делала, хотя её монохромные работы ложились бы идеально на подобный формат. Но там, где другой художник делал бы серии офортов, Кропивницкая делала оригинальный рисунок в единственном экземпляре. Если речь идёт о тиражных произведениях, то наиболее часто встречаются листы из альбома из двух линогравюр, отпечатанных по ранним рисункам 1960-х годов уже после смерти художницы, в 2010 году под руководством Оскара Рабина.
Оригинальная графика на торгах почти всегда продается (примерно в 80 % случаев). При этом рисунки Кропивницкой почти всегда уходят с аукционов с превышением эстимейтов. Графические работы художницы пока ещё находятся в относительно доступном ценовом сегменте: их оценка обычно колеблется в пределах 2–6 тысяч долларов.
Самые успешные продажи произведений Валентины Кропивницкой состоялись в 2000-е годы. В период с 2006 по 2008 год семь лотов были проданы за суммы, превышающие 10 тысяч долларов. Причем все эти работы относятся к рисункам периода до эмиграции — конца 1960–70-х годов. Предметом самой крупной аукционной сделки Валентины Кропивницкой является лот из двух композиций, ушедший с молотка на лондонских торгах Sotheby’s 30 ноября 2006 года за £9 600 ($18 876). Самым дорогим единичным рисунком является композиция «Звери и золото» 1966 года из коллекции Александра Глезера, проданная на Bonhams 31 мая 2007 года за £8 400 ($16 632). Наконец, замыкает тройку самых дорогих лотов Валентины Кропивницкой лот из двух рисунков, проданный на Sotheby’s 15 апреля 2008 года за $12 500.
Источники: artinvestment.ru, parallel.museum-az.com, unident.ru, kropivnitskaya.web, magisteria.ru; «Валентина Кропивницкая. В поисках потерянного рая». Документальный фильм Евгения Цымбала. Россия, 2015
Постоянный адрес статьи:
https://artinvestment.ru/invest/artistofweek/20231024_kropivnitskaya_artist.html
https://artinvestment.ru/en/invest/artistofweek/20231024_kropivnitskaya_artist.html
© artinvestment.ru, 2024
Внимание! Все материалы сайта и базы данных аукционных результатов ARTinvestment.RU, включая иллюстрированные справочные сведение о проданных на аукционах произведениях, предназначены для использования исключительно в информационных, научных, учебных и культурных целях в соответствии со ст. 1274 ГК РФ. Использование в коммерческих целях или с нарушением правил, установленных ГК РФ, не допускается. ARTinvestment.RU не отвечает за содержание материалов, представленных третьими лицами. В случае нарушения прав третьих лиц, администрация сайта оставляет за собой право удалить их с сайта и из базы данных на основании обращения уполномоченного органа.
