Художник недели: Владимир Овчинников
ARTinvestment.RU   01 марта 2021

История, ценовые и маркетинговые показатели художника Владимира Овчинникова, лидера неофициального искусства Ленинграда, разыгрывающего на подмостках советской действительности сцены из библейской истории, мифов и литературы абсурда

Годы жизни: 1941–2015

Направление: неофициальное искусство

Вид искусства: живопись, графика, скульптура

Жизнь и творчество

Владимир Афанасьевич Овчинников родился 4 октября 1941 года в Пермской области (ст. Щучье Озеро), в эвакуации. Отец художника, инженер-экономист, погиб на фронте, мать, чертежница, вместе с сыном в 1945 году вернулась в пригород Ленинграда Шувалово, где художник и проживал вплоть до 1979 года.

С ранних лет рисование было для Овчинникова главным средством осмысления впечатлений от мира. Он много занимался самообразованием, в котором его наставником и вдохновителем был живописец Евгений Павлович Семеошенков — большой оригинал и заметная фигура в художественной жизни Ленинграда, собиратель книг по искусству и пластинок, поклонник искусства Сезанна, Пикассо, импрессионистов.

Овчинников не получил профессионального образования, однако он стал не только участником, но и одним из главных координаторов деятельности советского художественного подполья. Несколько лет (1960–1962) молодой художник трудился маляром-декоратором в Театре оперы и балета им. С. М. Кирова (ныне — Мариинский театр) под руководством К. Б. Кустодиева, а затем работал такелажником в Эрмитаже (1962–1964). В 1964 году Овчинников, вместе с пятью «коллегами», в том числе с Михаилом Шемякиным, был устроителем и участником «1-й выставки творческих работ художников — работников хозяйственной части Гос. Эрмитажа», позднее получившей название «выставки такелажников», один день провисевшей в Растреллиевской галерее Эрмитажа. Зимой 1970/1971 года в своей мастерской в Кустарном переулке он устроил одну из первых в Ленинграде открытых квартирных выставок неофициального искусства.

Овчинников сыграл важную роль и в организации исторических выставок в домах культуры имени И. И. Газа и «Невском» в 1974 и 1975 годах, объединивших ленинградский андеграунд 1970–80-х годов под названием «газаневской культуры». Разрешенные советской властью в качестве вынужденной уступки после разгона «бульдозерной выставки», эти экспозиции дали мощный толчок развитию современного искусства во всем многообразии направлений, не подпадающих под каноны социалистического реализма.

Манера Овчинникова формировалась именно в 1970-е годы — во время затворничества художников в мастерских, мифотворчества, триумфа личности и индивидуальности, ищущей посредством постмодернистского цитирования свое место в контексте подлинной, всеобъемлющей истории искусства. Смысловая многосложность и повествовательность, интерес к религиозному искусству, сдержанная ирония, склонность к глубокой рефлексии и самоанализу, свойственные живописи семидесятников, хорошо прочитываются и в произведениях Овчинникова. Картина художника представляется комплексной семиотической системой, где каждый предмет является знаком, но вовсе не обязывает к расшифровке — рассмотрение формально-стилистических особенностей произведения оказывается не менее увлекательным.

Персонажи Овчинникова, вызывающие ассоциацию с крестьянами позднего Малевича, помещены в пространство, формально близкое воспевающему механизацию тубизму Леже. Обобщенные, специфические образы, как и периодически встречающаяся в работах художника обратная перспектива, отсылают к языку иконописи. С религиозным искусством художник, безусловно, был хорошо знаком: он тесно общался с наместником Псково-Печерского монастыря отцом Алипием и по его рекомендации в 1970-е даже участвовал в росписи церквей. Скругленные формы корпулентных фигур контрастируют с геометрически правильными, линейными ориентирами — ступенями лестниц, сетью железнодорожных путей, стенами зданий, досками и скамейками; узнаваемы неизменные диагонали — части закольцованной композиции. Неожиданные ракурсы и развороты фигур в поле картины, сопоставление соединений черного и белого с хроматическими цветами напоминают об экспериментах искусства 1920-х, но с той принципиальной разницей, что все в живописи Овчинникова намеренно лишено движения, ирреально — светотень условна, действие разворачивается в театрализированном, безвоздушном пространстве.

Герои Овчинникова, снабженные набором атрибутов типично русского, одетые в шапки-ушанки, валенки, платки и сарафаны, существуют в диковинных декорациях, нередко наделенных вполне конкретными топографическими особенностями пригородов Ленинграда, Шувалово, Павловска, Кемерово. В размеренную жизнь застывших сцен вторгаются ангелы, несоразмерно огромные шахматные фигуры, кентавры — постоянные мотивы в творчестве живописца. Там же, среди разбитого на фрагменты предметного мира советской действительности, разворачиваются сюжеты из Священного писания, мифологии и абсурдистской литературы, в которые оказываются невольно вовлечены степенные обитатели полотен художника.

Со второй половины 1990-х годов палитра произведений Овчинникова высветляется: ее основу составляют различные оттенки охры с преобладанием светлых тонов. Художник уделяет большее внимание детальной проработке пластики фигуры с акцентом на условно анатомические особенности, силуэты персонажей закручиваются во вьющемся движении. Тогда же живописец начинает работать в области камерной скульптуры.

Работы Владимира Овчинникова приобретались крупнейшими коллекционерами неофициального искусства, в том числе Георгием Костаки и Александром Глезером, участвовали в знаковых экспозициях, основанных на собрании последнего: «Новые тенденции в неофициальном русском искусстве 1970–1980» (1981, Музей современного русского искусства C.A.S.E., Джерси-Сити), «25 лет советского неофициального искусства, 1956–1981» (1981, Музей современного русского искусства C.A.S.E, Джерси-Сити; 1982, Музей современного русского искусства в изгнании, Монжерон), «Поэзия и искусство» (1983, Музей современного русского искусства в изгнании, Монжерон). В 1986 году в Музее современного русского искусства в изгнании в Монжероне прошла персональная выставка Овчинникова.

После перестройки произведения художника были показаны в рамках наиболее значимых проектов, посвященных советскому художественному андеграунду, среди них: In the USSR and Beyond. Seventy Seven Russian Artists. 1970–1990 (1990, Городской музей Амстердама), «Самоидентификация. Позиции в санкт-петербургском искусстве с 1970-х до наших дней» (1995, Haus am Waldsee, Берлин; Национальный музей современного искусства, Осло; The State Art Gallery, Сопот; Центральный выставочный зал «Манеж», Санкт-Петербург), From Gulag to Glasnost: Nonconformist Art from the Soviet Union (1995, Художественный музей Циммерли, Нью-Брансуик), Выставка коллекции Александра Глезера (1995, ГМИИ им. А. С. Пушкина, Москва), «Послевоенный русский авангард. Из собрания Юрия Трайсмана, США» (1999, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), «Без барьеров. Российское искусство 1985–2000» (2012, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), «Георгий Костаки. “Выезд из СССР разрешить...” К 100-летию коллекционера» (2014–2015, Государственная Третьяковская галерея, Москва).

В 2005 году Овчинников был удостоен звания заслуженного художника Российской Федерации. В 2011 году персональная выставка живописца прошла в Музее современного искусства Эрарта. Умер Владимир Афанасьевич Овчинников 25 января 2015 года в Санкт-Петербурге.

Работы художника находятся в коллекциях Государственного Эрмитажа, Государственного Русского музея, Государственного музея истории Санкт-Петербурга, Музея современного искусства Эрарта, Нового музея современного искусства в Санкт-Петербурге, Художественного музея Циммерли в Нью-Брансуике, The Kolodzei Art Foundation (Хайленд Парк, Нью-Джерси) и многих других.

Финансовые показатели

В тройку самых дорогих работ Владимира Овчинникова входит живопись, проданная аукционным домом Sotheby’s в Лондоне в 2007–2008 гг. Третий текущий результат был достигнут на «русских неделях» весной 2008 года: живопись «Суд Париса» (1977, холст, масло) ушла с торгов за $73 000. Вторую позицию в ценовом рейтинге художника занимает картина «Перед праздником, после праздника» (1985, холст, масло), за которую в 2007-м заплатили $84 383 — на два месяца возведя ее на самый верх списка. Ровно через этот небольшой период был установлен ныне действующий рекорд: знаковую в творчестве художника живопись «Ангелы и железнодорожные пути» (1977, холст, масло) купили за $96 000 при эстимейте $40 000–150 000.

Согласно базе ARTinvestment.RU, к моменту публикации работы художника 101 раз были выведены на аукционные торги, все работы — живопись. Средняя стоимость проданных работ — $21,0 тыс., медианная стоимость — $17,6 тыс. Общая капитализация на публичном рынке — $1,37 млн. Имеет баланс проданных и непроданных работ 65 к 36 (64 % всех торгов завершились продажей).

Таблица 1. Продажи по периодам проведения аукционных торгов

Таблица 2. Продажи по странам проведения аукционных торгов

Таблица 3. Повторные продажи

Работы Владимира Овчинникова имеют пять повторных продаж со среднегодовым темпом изменения стоимости (CAGR) –3,4 %. Отмечаем, что три из четырех работ, проданных при повторном появлении на торгах ниже цены покупки, были приобретены в 2008 году (последнем сезоне «золотого периода» рынка российского искусства) со значительной наценкой, а продажа четвертой в пределах одного 2018 года носит спекулятивный характер. Единственная же успешная для продавца сделка состоялась после трех лет владения работой, в течение которых случилась и смерть художника (2015), и очередной рост рынка современного искусства в Лондоне (2016). Средняя стоимость всех проданных работ художника составляет 130 % от среднего эстимейта — другими словами, цены ушедших с аукциона работ в среднем оказались на треть выше первоначальной оценки аукционного дома. Превышение верхней границы эстимейта зафиксировано при 33 % продаж.

С современным искусством на Западе (мы же стремимся к цивилизованному рынку — извольте равняться!) дела обстоят именно так: период от 2 до 4 лет статистически является наилучшим для владения работой актуального художника. Более длительный срок таит в себе опасность, связанную с изменением моды (особенно если в основе популярности художника лежал маркетинг), пересмотром творческого наследия на фоне других авторов, сосредоточением работ автора в частных собраниях не готовых к публичности владельцев, изменениями в экономике локальных рынков и другими факторами. Долговременное владение современниками позволяют себе коллекционеры, для которых имя художника и сделанный им отпечаток времени — гораздо важнее любых графиков и индексов. «Перегретый» ценовыми рекордами период конца 2000-х не обошел стороной и творчество Владимира Овчинникова: в топ-20 его аукционных рекордов 16 работ были приобретены в 2007–2008 годах, 4 — в 2018–2019. Отсутствие высоких результатов между этими датами говорит о восстановлении рынка Владимира Овчинникова на фоне общего роста интереса к современному российскому искусству после 2016 года. Считаем это положительным фактом: восстановиться и «перезапустить» ценообразование дано не каждому из художников.

Отдельно отметим, что каждую продажу на вторичном рынке мы по умолчанию рассматриваем с позиции продавца — предыдущего владельца работы, в то время как сам предмет искусства начинает новый жизненный цикл в руках нового владельца — покупателя. Поэтому сделка, не слишком выгодная для одного из них (скажем, продажа по цене ниже рыночной), оборачивается потенциальной удачей для другого (приобретение с дисконтом и возможность роста стоимости актива). Справедливо и обратное: отмечая новый рекорд в ситуации, когда работа отдельного автора продается с избыточной наценкой, мы понимаем, что новый владелец получает предмет искусства, который будет обязан держать вне этого самого рынка долгие годы — дожидаясь, когда к рекордной цене подтянутся средние цены художника. А если несдержанность или иные обстоятельства коллекционера позволят этой работе появиться на рынке раньше положенного — с большой вероятностью, она уйдет (если уйдет) дешевле цены покупки и рынку как раз навредит. Проще говоря, каждая неудачная (с точки зрения продавца) сделка с искусством потенциально способствует росту арт-рынка, а любая громкая продажа таит в себе скрытую рыночную угрозу.

В случае Владимира Овчинникова мы можем лишь порадоваться за покупателей, которые приобрели его работы в ходе огорчительных для продавцов повторных продаж в 2018–2019 годах: учитывая растущий рынок художника, сегодня их активы уже стоят дороже. Обратим внимание, что среди российских художников-нонконформистов разница между средними и медианными ценами на работы Владимира Овчинникова едва ли не наименьшая. Отчасти это связано с тем, что художник представлен на рынке лишь одним направлением, живописью — и графика с тиражной продукцией не создают ценового разброса и шатания. Но основную причину следует искать в адекватном ценообразовании на рынке его работ — о чем нам говорит уровень соответствия продажных цен эстимейтам аукционных домов. Другими словами, Владимир Овчинников имеет очень хорошее шансы войти в историю не только как самобытный и яркий представитель неофициального искусства ленинградской школы, но и как художник, чей рынок подобен мельницам богов из античной поговорки — что мелят медленно, но верно.

Патриция Семенюк, AI
Денис Белькевич, AI