Художник недели: Олег Кулик
ARTinvestment.RU   19 апреля 2013

9 апреля открыла свои двери для посетителей выставка «Рамы» Олега Кулика в галерее «Риджина», а 15 апреля художник отпраздновал день рожденья. Сразу два повода рассказать о нем в рубрике «Художник недели»

9 апреля открыла свои двери для посетителей выставка «Рамы» Олега Кулика в галерее «Риджина».

Это новый проект едва ли не самого неоднозначного и яркого представителя современного русского искусства. И первый в России после довольно большой паузы. Предыдущая выставка Олега Кулика «Вглубь России» состоялась тоже относительно недавно, в октябре 2012, тоже в «Риджине», но это было в Лондоне.

В респектабельном человеке, раздающем интервью в поддержку своего нового проекта, сложно узнать «человека-собаку», много лет назад поражавшего своей яростной бескомпромиссностью и самоотдачей Москву, Европу и Америку. Кулик прошел длинный путь в своем поиске новой выразительности и языка искусства.

Олег Борисович Кулик родился 15 апреля 1961 года в Киеве. Учился в художественной школе, в 1982-м окончил киевский геологический техникум и даже участвовал в нескольких экспедициях. В 1984–1986 проходил службу в Краснознаменной Таманской дивизии, и сегодня признается, что его служба в армии послужила толчком к нынешнему восприятию искусства. С 1986 года живет и работает в основном в Москве.

В творчестве Кулик прошел через множество этапов — от пластических искусств и акционизма до масштабных кураторских проектов и оперной постановки. Но в каждом из своих воплощений проявлял себя в первую очередь как безусловный мастер эпатажа.

Так, в конце 1980-х молодой художник Кулик экспериментировал с эффектом прозрачности, «резал стекло», создавая прозрачные работы. К 1989 году относится его манифест прозрачности.

«Идея фикс, которую я разрабатывал в 1980-х, заключалась в том, что искусство не может заслонять жизнь. Я тогда был одержим поиском формы для стекла, которая сделала бы его безграничным. Я стал смотреть на стекло и сквозь него, старался обозначить его присутствие…

…Мне кажется, что искусство не должно заслонять жизнь от зрителей, наоборот, в художественном образе должна быть представлена более гармоничная жизнь. Когда я в первый раз остро почувствовал смерть — меня в армии избили, — появилось ощущение хрупкости жизни. Меня преследовала идея, что мы не отгорожены друг от друга, и я стал делать стекла и смотреть сквозь них…

…Когда захотелось поведать миру о своих наблюдениях, я пригласил одного из важнейших критиков и кураторов 1980-х в мастерскую. И вот после двух часов чаепития в моем подвале с критиком Виталием Пацюковым я слышу: “Олег, а где же ваши работы?” — “Вот же они, перед вашими глазами!” А он действительно их не видит. Я стал рассказывать о своем манифесте прозрачности».

В желании расширить границы искусства или хотя бы понять, как далеко они простираются, т. е. насколько окружающие способны понять его высказывания, он пытался вовлечь людей, улицу, обыденность в свои проекты; к середине 1990-х эти попытки обрели форму перфомансов, вторгающихся в жизнь окружающих. Так появился его обнаженный «человек-собака», который сначала гулял по улицам на поводке и защищал своего хозяина — поэта Бренера, потом акции стали более концептуальными: «собака» рвалась с привязи и не пускала людей в галерею, потому что искусство требует жертв. А затем этот проект вышел за рамки российского действа и приобрел общемировую известность. И вот уже «человек-собака» кусает посетителей выставки в Швеции и сидит в клетке в США, с интересом глядя на тех смельчаков, кто осмеливается в клетку войти.

В конце 1990-х с «собакой» покончено, но остался интерес к животным. И снова Кулик находится на самом стыке — теперь живого и неживого. Его серия «Обезьяны» как раз об этом: художник видел свою задачу в том, чтобы фотографировать чучела мартышек так, как если бы они были живыми.

Воплощая самые ходовые к началу нового века представления мира об известном русском, Кулик создал чучела теннисистки, космонавта и писателя, при этом пытался максимально повторить в них облик Анны Курниковой, Юрия Гагарина и Льва Толстого. «Я сделал как бы таксидермированные фигуры великого писателя, спортсменки и космонавта. Это была некая граница между живым и мертвым. Люди считали, что я таксидермировал живых людей, и швы являются как бы доказательством, что это было живое». В этих работах Кулик сделал неживое запредельно даже для натурализма похожим на живое. И тут же оставил грубые швы — то ли чтобы уничтожить у зрителя жуткую иллюзию, что это неживое когда-то было живым, то ли наоборот...

В середине 2000-х духовные искания привели его на Восток — в Монголию и Тибет, а после — в Латинскую Америку и Индию. С возвращением из путешествий его художественный вектор меняется: он уходит от откровенного эпатажа, попытки зацепить, шокировать человека так, чтобы тот запомнил надолго, любым способом вызвать глубинный отклик любой окраски (не обязательно положительный, главное, чтобы он был, и сильный). Его метод воздействия на зрителя становится более тонким и концептуальным. Теперь он говорит на языке ассоциаций и намеков, с уклоном в эзотерику. Все большее место в его творчестве последних лет занимает религиозная тема: обращение к языческому культу, кураторский проект «Верю!», выставка «Рамы», постановка оперы Клаудио Монтеверди «Вечерня Девы Марии» (Vespro della Beata Vergine) в парижском театре «Шатле» по случаю столетия Дягилевских сезонов.

«Искусством, как сердцем, управлять нельзя. Как только ум начинает управлять сердцем, человек тут же умирает», — считает Кулик, и на этой максиме построено все его творчество.

Кулик — постоянный участник ведущих мировых выставок, в том числе биеннале в Венеции, Стамбуле и Сан-Паулу, выставки в Париже и Вене, Барселоне и Киото, Нью-Йорке и Кёльне, «Арт-Москва»; провел множество персональных выставок и участвовал в групповых экспозициях в галереях и музеях по всему миру. Выставляется он не только с перфомансами, но и как фотограф и автор фотоколлажей.

В этой же роли он присутствует и на аукционном рынке. В базе AI зарегистрировано 9 его работ, в основном фотографии. В 2008 году в Москве, аукционный дом «Совком» продал его фотографию «Монголия» за 14 000 евро, а большинство самых высоких цен относятся к 2011–2012 годам. Его метровые диасеки и традиционные фото недавно продавались в диапазоне 7–9 тысяч долларов. А рекорд принадлежит эффектной работе «Девочка в болоте», проданной 27 ноября 2012 года аукционным домом Sotheby’s за 20 000 фунтов.

На внутреннем галерейном рынке в доступном ценовом диапазоне можно приобрести, например, тиражную графику Олег Кулика. Галеристы отмечают, что художник очень добросовестно относится к своим тиражам, поэтому за вещи, изданные, например, в 30 экземплярах, не так давно просили дороже 1200 евро.

Мария Кузнецова, AI

Источники: reginagallery.com, interviewrussia.ru, mn.ru, azbuka.gif.ru, kommersant.ru, os.colta.ru, artinvestment.ru