Запутанная история работы «Красное, черное и серебристое», возможно, написанной Поллоком всего за несколько недель до гибели, достойна экранизации. Эксперты до сих пор не берутся судить о том, подлинная она или нет

• Обложка мемуаров Рут Клигман о ее романе с Джексоном Поллоком. 1999
  На обложке изображена картина «Красное, черное и серебристое», которая, по версии автора, является последней работой художника
  Источник: huffingtonpost.com

Запутанная история небольшой абстрактной работы «Красное, черное и серебристое» достойна экранизации. В ней есть все: потерявший вдохновение художник, жена, любовница, автокатастрофа и запрятанный на долгие годы последний шедевр мастера. Издание Vanity Fair опубликовало захватывающую статью об этой работе прямо перед ее появлением на аукционе Phillips de Pury 20 сентября. Продажа приурочена к 100-летию Джексона Поллока. Однако в каталоге, в том месте, где должно быть имя автора, стоит не «Джексон Поллок», а «приписывается Джексону Поллоку». Эстимейт картины публично не разглашается, поэтому сравнить его с оценкой других подлинных абстракций Поллока пока нельзя.

Картина с большим черным пятном и красными разводами на серебристо-сиреневом фоне вызывает столько споров потому, что главным свидетелем ее подлинности является бывшая любовница Поллока Рут Клигман (Ruth Kligman). Согласно ее версии, эту картину Поллок написал для нее в 1956 году, всего за несколько недель до роковой автокатастрофы, в которой вместе с художником побывала и Клигман, но чудом выжила. Фонд художника, основанный после его смерти вдовой, Ли Краснер (Lee Krasner), отказался признать автором «Красного, черного и серебристого» Поллока. Причем отказался это сделать несколько раз. Работа не вошла в каталог-резоне 1978 года и в его обновленную версию 1995 года.

Впрочем, вряд ли за действиями Фонда Поллока-Краснер кроется банальная месть жены любовнице. Клигман принесла картину в фонд на экспертизу уже после смерти Ли Краснер. Да и вообще, дело обстоит гораздо сложнее. Есть много спорных обстоятельств, позволяющих усомниться в словах Рут Клигман. По какой-то причине она молчала об этой картине много лет. Ни слова о произведении нет в ее мемуарах от 1974 года, однако в приложении к ним от 1999 года история создания этой работы описана в красках.

Для Поллока 1956-й был годом окончательного упадка, он не писал картин и все больше пил. И тогда молодая любовница, вытеснившая из жизни художника жену, решила вернуть ему вдохновение. «Покажи мне, как ты рисуешь картины», — сказала она, вынесла на лужайку холст и краски, и далее заворожено наблюдала через плечо за тем, как Поллок пишет картину для нее. Удивительно, что столь трогательный эпизод не упомянут был в первой версии мемуаров Клигман. Еще более странным кажется то, что картину она никому не показывала и прятала ее то под потолком в мастерской, то в чулане под лестницей, то за другой картиной. Вживую ее никто до 1980-х годов не видел, за исключением близкой подруги Бетт Вальдо Бенедикт (Bette Waldo Benedict). По свидетельству последней, Рут привезла картину Поллока к ней в дом всего за несколько дней до аварии. Потом Клигман ее забрала и спрятала на несколько десятилетий, и только в 1980-х однажды выставила, но под своим именем. Об этом рассказал галерист Рональд Сосински (Ronald Sosinski).

• 

В начале 1990-х находившаяся в бедственном положении Клигман решила пустить картину с молотка. Однако в аукционном доме Christie’s отказались принять произведение на реализацию, поскольку у его владелицы не имелось заключения аутентификационной комиссии Фонда Поллока-Краснер и работы не было в каталоге-резоне. И тогда Клигман впервые обратилась в фонд художника за экспертизой. Но после изучения работы специалисты комиссии усомнились в ее подлинности. Абстракция была написана в нехарактерном для Поллока стиле и на не типичной для него поверхности (холст на доске). И что еще интереснее, эту работу уже однажды приносили к ним на аутентификацию, но принесла ее отнюдь не Рут Клигман, а некий Джон Лаубах. Это было еще в 1980-х, и этот Лаубах утверждал, что он собственник полотна. Вряд ли он мог им быть, если картина, как утверждает Клигман, была в ее безраздельном владении все это время. Владелица объяснила этот эпизод так: через своего знакомого галериста она попросила Лаубаха отнести полотно на экспертизу для того, чтобы его изучили в фонде непредвзято. Но Лаубаху еще в 1980-х отказали в заключении. Клигман же в 1995-м предложили включить работу в обновленный каталог-резоне, но в раздел приписываемых Поллоку произведений, требующих дальнейшего изучения. Но владелица отказалась.

Она решила собрать новые доказательства, чтобы убедить в своей правоте комиссию. Но когда два года спустя она вновь обратилась в фонд с обширными выкладками многочисленных нанятых ею экспертов, было уже поздно: аутентификационная комиссия была распущена. Почему это произошло именно тогда, не совсем ясно. Клигман утверждает, что это был удар под дых, а в фонде уверяют, что это не было связано с конкретной работой, а просто в комиссии уже не было смысла, поскольку им начали приносить одни и те же произведения, которым ранее было отказано в заключении, по нескольку раз.

Рут Клигман так и не дождалась официального признания подлинности «Красного, черного и серебристого». В 2006-м на ее сторону встал было изобретатель инновационного фрактального метода аутенфикации произведений искусства Ричард Тейлор. После проведенного им исследования он заключил, что картина Клигман содержит фрактальные паттерны, крайне схожие с паттернами подлинных работ Поллока. Однако этого все равно оказалось недостаточно, чтобы признать его автором. Клигман умерла в 2010 году на пороге бедности. И теперь, когда из жизни ушли уже все трое главных действующих лиц этой саги, дело дошло до аукциона.

Материал подготовила Мария Онучина, AI

Источники: vanityfair.com, galleristny.com, huffingtonpost.com, artinvestment.ru