Картины из коллекции Алексея Ананьева исчезли из музея ИРРИ
ARTinvestment.RU   19 июня 2019

После наложения ареста на коллекцию музей закрылся для посещений публики. Сейчас выяснилось, что часть произведений сняли со стен, упаковали и перенесли в хранилище. Когда через 15 дней пришли приставы и вошли в хранилище, то некоторых картин уже и след простыл

Примерно такие обстоятельствах исчезновения ранее арестованных картин приводит РБК.

Но достоверно известно пока мало.  Я не знаю «плана побега». Не знаю, удастся ли довести его до конца. Неизвестно, в России эти картины или уже нет. Не могу быть даже уверенным, что все это было сделано по указанию именно Ананьева, а не кого-то другого, включая оппонентов из нынешнего руководства «Промсвязьбанка». Но, если все обстоит так, как выглядит, и коллекционер действительно сумел тайно вывезти любимые работы в безопасное место, то сработано было лихо. Слов нет. Ни утечек от персонала, ни накладок. Слаженно и четко.  

И чисто по-человечески, мне приятнее верить, что картины вернутся к тому, кто их собирал. Понятно, что хозяйственный спор, который привел к аресту отличного частного музея – запутанный и неоднозначный. Разорился банк или был разорен, люди все равно лишились денег, и одному богу известно, какие за этим последовали личные трагедии. Ничего не поделать. Раз ищете деньги – находите и возвращайте. Раз разыскиваете имущество – разыскивайте. Но картины - особый случай. Коллекция – это ведь не просто имущество, не просто набор ликвидных активов, имеющий рыночную цену. Это тема очень личная. Не просто деньги и не стены. И я бы вполне понял, когда для человека, влюбленного в искусство, арест и угроза распродажи и раздачи по музеям его картин становится делом личным. Это отчасти сродни тому, чтобы арестовать породистую собаку или вывести с конюшни любимую лошадь. Тоже ведь формально имущество? Вот только куда это годится? Разве не надо по-другому как-то договариваться?

Официальных данных даже о списке вывезенных в неизвестном направлении картин пока нет. По информации агентств можно предположить, что приставы не досчитались лишь семи больших полотен. Почти все они были куплены на английских и русских аукционах 6-10 лет назад. В те годы лучшие вещи Алексей Ананьев покупал за любые деньги, порой с сильной переплатой. Например, в 2014 году более, чем полутораметровый холст «Над снегами» Георгия Нисского он приобрел на Sotheby’s за $2 952 000 — баснословные деньги для этого автора. Сейчас такой стоил бы в районе $400 000. Другой его отборный Нисский «В пути» в том же году был приобретен на «Сотбисе» за $947 000 (сейчас его можно оценить скорее в $350 000). Картина Виктора Попков «Три художника» в 2016 году была куплена в Лондоне за $275 000 (сейчас может $150 000 или меньше).  Портрет Ворошилова кисти сталинского академика Исаака Бродского покупался в 2008 году в Москве за $185 000 (сейчас может $100 000). Портрет Рузвельта и шаха Ирана, написанный Александром Герасимовым, десять лет назад был куплен на лондонском аукционе за $74 500 (сейчас начать можно с такой же цены, но сложно представить покупателя). Картина Василия Сварога «К.Е. Ворошилов и А.М. Горький в тире ЦДКА» покупалась в 2008 году на Совкоме за $74 000 по тому курсу. Нынешняя её цена вряд ли превысит $10 000. Наконец, сангина Дейнеки, девушка с лентой – флагманская работа музея – приобреталась тоже в далеком 2008 году на московском аукционе за космические $925 000 (сейчас пусть ну $200 000). Впрочем, это лишь мнение и догадки.   

А вот, что точно, так это то, что история с арестом коллекции скверная со всех сторон, как ни крути. Разрушен отличный музей, нанесен удар по отрасли, по инвестиционному климату, по всем, кто собирался работать с искусством открыто и публично. Это очень плохой сигнал для меценатов и устроителей частных институций. Подорвано доверие. И продемонстрировано, что даже до ареста личного собрания может запросто дойти. Жаль, что многие этого не понимают. Впрочем, история не закончилась, развитие интригующее. Еще посмотрим, кто кого.

Владимир Богданов, AI

Источник: rbc.ru