Персона недели: Владимир Сальников
ARTinvestment.RU   12 мая 2020

Он легко и уверенно следовал однажды принятой установке: «не быть и не стать абстрактным, просто калькулируемым, учтенным, сподручным, легко кодируемым»

Владимир Сальников (1948–2015) — персона очень известная, занявшая прочное место в истории современного искусства. Он известен не только как живописец, график, но и как теоретик современного искусства, критик, создатель ряда неординарных видеопроектов.

В своем творчестве он отстаивал право быть открытым и восприимчивым ко всему, что окружало его в жизни. Сальникова вдохновляли самые парадоксальные вещи, они становились предметом его исследования. По словам художника Богдана Мамонова, он «создавал проекты, которые менялись и развивались во времени. Вся жизнь его была проектом». А Леонид Бажанов считает, что Сальников был «неудобный художник», который рушил все привычные представления о мире, чувствуя его абсурдность и делая все, чтобы это почувствовали другие.

Владимир Александрович Сальников родился в 1948 году в Чите. Его отец был военным юристом, и семья часто переезжала: Китай, Хабаровск, Москва, Ростов, Тбилиси, Екатеринбург, Оренбург. Будущий художник позже вспоминал, что изостудии посещал с детства, а с современным искусством впервые столкнулся в Оренбурге, изучая работы американских абстракционистов в журнале «Америка».

После переезда в Москву, в 1966–1971 годах Сальников учился на графическом факультете Московского полиграфического института (ныне Академии печати) у замечательного графика Андрея Гончарова. «Это была эпоха судорожного художественного авангардизма, сопровождавшего бунты на Западе и в третьем мире, — позже писал художник. — Самым чувствительным оказалось искусство молодежное и неофициальное. Студентами мы писали абстрактные сюрреалистические композиции, делали дадаистические коллажи. И старательно изучали академизм. Почему, собственно, эти чуждые веянья так восхищали нас и служили образцами для подражания? Скорее всего, причина в затхлой культурной атмосфере сталинизма. Она, так или иначе, сохранялась вплоть до распада СССР, в какой-то мере жива и сегодня. Для нашего поколения эта атмосфера, ограниченность инициативы были препятствием, символическое преодоление которого было самым легким выходом».

Окончив институт, Сальников остался преподавать на своем факультете, и проработал там десять лет, до 1982 года. Одновременно с преподаванием работал иллюстратором в московских издательствах. Книги позволяли вступать в диалог с авторами, экспериментировать с графическими техниками. «…Все новации в официальном искусстве сначала возникали в иллюстрации, поэтому чистые художники, живописцы и т. п. специально ходили на выставки московских книжников за новинками. Дело это оказалось трудным. Я не мог себе позволить халтурить, как старшие коллеги. Свою конкурентоспособность приходилось доказывать качеством. К тому же от картинок шестидесятнического модернизма меня тошнило. Я был носителем другого вкуса, иного духа времени — семидесятничества. Свой базовый художественный опыт — сюрреалистический — я приобрел во второй половине 60-х. Я увлекся поп-артом, который открыл мне другую реальность».

В 1980-х Сальников продолжал экспериментировать с художественными формами, увлекся темой уникальности и языка человеческого тела, что стало объектом исследования на долгое время. Это подтверждают проекты: «Художник и модель» (1980–2000-е), созданный в сотрудничестве с писателем Ольгой Ковалик, серия работ «100 изображений женщины», «Художник и критик», «Остролистовый лес» и цикл работ «10 000 левых женских ушей», над которым художник работал несколько лет. «Многие годы я старательно штудировал обнаженную модель. … Со временем в моих штудиях стала появляться художественность. Я сделал несколько серий на бумаге, сочетая натурные и абстрактные композиции. Потом решил писать “100 портретов женщин”. … Но на лицах моделей, дам образованных и интеллигентных, я не нашел личности. И решил поискать личность на теле. По моим наблюдениям, женские тела чаще всего были куда оригинальней и индивидуальней лиц хозяек. Кроме того, в женском теле меня интересовали не соответствие идеалу, а отличия».

Главным человеком в жизни художника была его жена Нина Котёл, с которой они прожили 35 лет. Их называли «неразлучники», а квартира на Палихе, по воспоминаниям знакомых, была центром интеллектуальных споров, местом общения друзей, художников, поэтов, искусствоведов. Наталья Назарова создала глубоко личный фильм-посвящение о жизни, творчестве и любви этих двух художников, который называется «ВоваНина» и опровергает теорию, «что художник не может любить художника». Они не были похожи друг на друга в творчестве, но их совместная жизнь стала непрерывным диалогом двух ярких личностей.

В 1990-х Сальников неожиданно обратился к видеоарту, создал ряд концептуальных проектов, самым известным из которых стал «Спасение пространств». Художник отвечал на вопросы зрителей в режиме реального времени с экрана телевизора. Он выступал в роли своеобразного телевизионного проповедника. По словам автора,это была смесь постулатов восточных культов, психоанализа и философии.

Заметную часть творческого наследия Сальникова составляют его искусствоведческие работы — статьи, многочисленные рецензии на выставки, сборник статей «Пикассо о нас не слышал» и др. Он входил в редакционный совет «Художественного журнала», публиковал свои критические статьи в таких изданиях, как «Артхроника», «Культура», «Завтра» и др. «В его текстах сочетается точка зрения свидетеля событий и их углубленный искусствоведческий анализ».

В 2018 в ММСИ состоялся ретроспективный показ творчества Сальникова. Эта выставка явилась большим культурным событием, вызвала огромный интерес и профессионалов, и самой широкой общественности. Экспозиция была построена по разделам, сформированным по тематике и задачам, которые ставил перед собой художник. Это такие циклы как «Порождение рисунка», «Художник и модель», «Пространство картины», «Спасение пространств». Выставка отразила масштаб личности художника и показала его творчество во всем многообразии.

Работы Сальникова находятся в отечественных и зарубежных музеях, в частных коллекциях России, Польши, Чехии, Люксембурга и Швейцарии.

Алексей Смирнов, специально для AI

Источники: vk.com, cultobzor.ru, cultobzor.ru, drawing-museum.org