Сегодня в галерее на Солянке открывается выставка работ Веры Ивановны Преображенской «Бессменный староста формализма», посвященная 90-летию со дня рождения автора

• ВЕРА ПРЕОБРАЖЕНСКАЯ
  Разговор за белым столом. 1962. Темпера. 80 х 100

• ВЕРА ПРЕОБРАЖЕНСКАЯ
  Пророк. 1982. Холст, масло. 150 х 100

• ВЕРА ПРЕОБРАЖЕНСКАЯ
  Ютас — бандит и разбойник. 1992. Холст, масло. 99 х 81

• ВЕРА ПРЕОБРАЖЕНСКАЯ
  Фламенко. 2006. Холст, масло. 97 х 130

Сегодня, 5 августа, в галерее на Солянке открывается выставка живописных и графических работ Веры Ивановны Преображенской «Бессменный староста формализма», посвященная 90-летию со дня рождения автора.

«Ритм и масштаб наступающего столетия, неумолимого в стремительности своего наступления, где у человека не остается выбора: или принять их, или остаться на обочине жизни», — так видит известный американский критик, директор Института искусств Э. Блюм Линда Вайнтрауб творчество Веры Преображенской. Контакт художника с окружающей действительностью очень драматичен, и этот драматизм усиливается умением Преображенской концентрировать человеческую эмоцию, используя напряжение изобразительного пространства.

Некоторым людям, несмотря на все трудности и страдания, которые их сопровождали, судьба дарит не только длительную физическую жизнь, но и наполненное духовными интересами почти до последних лет творческое существование. Именно к таким людям относится Вера Ивановна Преображенская, почти ровесница ХХ века. Она родилась в 1919 году на Сахалине в семье геолога, который впоследствии стал доктором геолого-минералогических наук, профессором. С Сахалина семья переехала в Баку, а затем в Москву. В 1937 году Вера Преображенская, продолжая научные традиции семьи, поступила на биологический факультет Московского университета, который и закончила в 1944 году. Но помимо научных занятий на протяжении всех лет обучения в университете она руководила художественной бригадой, которая занималась выпуском стенгазет, лозунгов и плакатов. Тяга к художествам не оставляла девушку и после окончания университета. В 1945 году она поступила в знаменитую Изостудию при ВЦСПС, где учился и В. Вейсберг, а затем в художественную студию при клубе им. Серафимовича, где ее преподавателем был Г. Ряжский. Увлечение изобразительными искусствами оказалось сильнее биологических занятий. Хотя и научные познания весьма пригодились, когда Вера Преображенская поступила на работу художником — оформителем учебных изданий в издательство Учпедгиз. Проработала она в этом издательстве почти полвека. Однако душа требовала иных творческих полетов. Да и время наступило чудесное.

Конец 1950-х — начало 1960-х годов в советском искусстве определяется как эпоха «оттепели». Это было время больших надежд на радикальные изменения не только в идеологии и политике, но и в культурной жизни страны. Молодые советские художники с огромным интересом начинали экспериментировать в запрещенных ранее художественных направлениях. Особый интерес вызывали такие направления, как экспрессионизм и абстракция.

Одним из наиболее активных художественных объединений этого времени стала создававшая новый язык студия под руководством Элия Белютина, получившая впоследствии название «Новая реальность».

Эта художественная студия начала практически работать уже с 1954 года при Горкоме художников книги и графиков. Сам руководитель, Э. Белютин, был профессиональным художником и педагогом. Он закончил творческую аспирантуру по кафедре живописи и рисунка при Московском государственном педагогическом институте. На протяжении 1950-х годов Белютин преподавал в Московском товариществе художников, а затем в Текстильном и Полиграфическом институтах, выпустил за это время несколько книг по теории художественных педагогических систем XVIII — ХХ веков. В итоге Э. Белютин создал собственную «Теорию контактности», на основе которой строил свои занятия с несколькими группами художников. К началу 1960-х годов студия Белютина насчитывала уже около 200 человек. Начав свои крупные выставки примерно с 1958 года, студия особенно активизировалась в плане общественной деятельности в 1961–1962 годах.

Именно в это время в студию пришла Вера Преображенская, и осталась в ней на протяжении 50 лет, став не только ее активным участником, но и неизменным старостой. Она активно участвовала во всех выставках студии.

После выставки на тему «Границы и новаторство», проведенной в кафе «Молодежное», последовало сразу несколько предложений об организации экспозиций. Состоялось несколько показов, особенно на протяжении 1962 года, — в Доме кино, Литературном институте и т. д.

Наиболее крупной выставкой в этом ряду явилась так называемая Таганская выставка, открытая 26 ноября 1962 года на Большой Коммунистической улице. На ней были показаны произведения более 50 художников, работавших в различных группах под руководством Э. Белютина. В целом это была первая наиболее представительная выставка, показавшая новаторские тенденции в художественной жизни Москвы. Выставка вызвала большой интерес и прошла при большом стечении зрителей. Пришел весь корреспондентский корпус. По заказу Евровидения советские телеоператоры отсняли выставку, и эта съемка тут же была показана за рубежом. С легкомысленных заявлений корреспондентов пошла информация о распространении абстрактного искусства в Советском Союзе. Однако необходимо отметить, что на Таганке большинство выставленных работ относилось именно к экспрессионистическому направлению, сохраняя в основном вполне определенное фигуративное начало.

Выставка закрылась буквально за несколько дней до открытия в Манеже 2 декабря 1962 года большой юбилейной выставки, посвященной 30-летию МОСХа. 1 декабря предполагалось посещение выставки руководителями партии и правительства во главе с Хрущёвым. 30 ноября Белютину официально было предложено за одну ночь перевезти и подготовить на втором этаже Манежного зала выставку, повторяющую Таганскую. Помещение, предлагаемое в Манеже, было значительно меньше, чем на Большой Коммунистической. Поэтому разместить всю Таганскую выставку там было невозможно. Из шестидесяти художников — участников этой выставки — на Манежную выставку было отобрано только около двадцати. В небольшом зале разместилось где-то около пятидесяти работ. Впоследствии количество участников и представленных работ Белютинской студии в Манеже значительно завышалось, поэтому целесообразно представить достаточно проверенный список основных участников: Н. Борисова, Н. Воробьев, Л. Грибков, Д. Громан, Б. Жутовский, В. Катонина, А. Колли, Н. Крылов, Н. Левянт, Л. Мечников, В. Миронов, В. Преображенская, Л. Рабичев, А. Россаль-Воронов, М. Сапожников, Т. Тер-Гевондян, М. Филиппова, И. Шмелёва, В. Шорц, В. Шумилина, Г. Яновская. В сущности, на Манежной выставке вообще не были представлены чисто абстрактные работы, так как в целях «безопасности» они были заменены более «фигуративными».

На следующий день после открытия выставки, 2 декабря 1962 года, в газете «Правда», органе Центрального Комитета КПСС, в статье «Высокое призвание советского искусства — служить народу, делу коммунизма» сообщалось следующее: «Вчера, 1 декабря, руководители партии и правительства посетили Выставку произведений московских художников, устроенную в Центральном выставочном зале и посвященную 30-летию Московского отделения Союза художников. В залах выставки экспонируется более 2 000 произведений живописи, графики, скульптуры…

Если о достоинствах или недостатках работ П. Никонова, Р. Фалька, А. Васнецова еще как-то можно спорить, то о так называемых „полотнах“ молодых абстракционистов, группирующихся вокруг Э. Белютина и именующих себя „искателями“, вообще спорить нечего — они вне искусства».

Таким образом, некомпетентность прессы и их консультантов привела к исторической ошибке: экспрессионистов записали в абстракционисты. Манежная выставка и встреча ЦК партии с творческой интеллигенцией определенно показали в 1963 году, что с надеждами на либерализацию и плюрализм в области официальной культуры на неопределенное время придется распрощаться.

Первые месяцы 1963 года для альтернативных художественных направлений Москвы, и особенно для студии Э. Белютина, были довольно напряженными. Картины, выставленные студийцами на Манежной выставке, были арестованы и в течение нескольких месяцев не возвращались художникам. Некоторые из белютинцев были изгнаны из рядов Московского Союза художников, членами которого они являлись, за «формализм». На этом вроде бы внешне официальные репрессии и прекратились. Но именно с этого времени появилось понятие «подпольного» или «андеграундного» искусства. До 1963 года нонконформистское искусство если не принималось, то и не запрещалось официально, что давало возможность некоторой свободной выставочной деятельности. С начала 1960-х годов альтернативная выставочная деятельность ушла в «подполье». Деятельность неформалов протекала в основном в мастерских, на квартирах, реже удавалось выставиться на несколько часов в кафе или клубах. Спустя несколько месяцев после разгрома в Манеже, с августа 1964 года Элий Белютин возобновил занятия студии на своей даче в Абрамцево.

Вера Преображенская, оказавшаяся в центре всех этих событий, ни на минуту не сомневалась — оставаться ли ей в студии или благоразумно «слинять». С первых же дней возобновления занятий студии в Абрамцево и до последних лет она продолжала оставаться активным членом этого художественного содружества. Деньги на жизнь, воспитание детей зарабатывались в Москве в Учпедгизе. Это была обязаловка. И только в Абрамцеве жизнь становилась настоящей, до краев наполненной творческими экспериментами. Белютин предлагал бесконечные варианты формотворчества в разных видах искусства и в разных техниках. От фигуративного, хоть и деформированного экспрессионизма, путь дальнейшего художественного развития шел в сторону все большего абстрагирования. И хотя фигуратив никогда не исчезал из творчества Преображенской, абстрагированное формотворчество с цветовыми пятнами, графическими линиями, фактурой, каждый раз по-новому взаимодействующими в пространстве, стало основой всего последующего творчества художницы. В своих экспериментах в этой области Вера Преображенская обращалась как к использованию фактурных цветовых пятен, так и к работе с чисто геометрическими формами.

Условия существования Белютинской студии в определенной изоляции от основных художественных процессов современного искусства со временем привели к некоторому затуханию творческих экспериментов. Однако для Веры Преображенской энергетический заряд, полученный в шестидесятые годы, на протяжении всей ее жизни остался неизменным. Она навсегда осталась верным солдатом армии искусств. Полвека в строю, который неизменно воспринимался как счастье, — такая судьба дана не каждому.

Сейчас Вера Ивановна Преображенская живет и работает в Москве. Она выставлялась в Нью-Йорке, Лондоне, Варшаве, Лодзи, Будапеште, на Кипре, во Франкфурте-на-Майне и в музеях России (в Калининграде, Орле, Истре, Москве, в том числе в Третьяковской галерее). Работы Веры Ивановны имеются в музеях Литвы, Венгрии, стран СНГ, США, Германии, Люксембурга, Кипра.

Выставка в галерее на Солянке работает до 16 августа 2009 года.

Источник: solgallery.ru