Когда дилеры торгуются за своих собственных художников?
ARTinvestment.RU   18 августа 2014

В каких случаях арт-дилеры покупают на аукционах произведения собственных подопечных (художников, которых они официально представляют на первичном, галерейном рынке)? И как это сказывается на рынке работ этих художников?

В каких случаях арт-дилеры покупают на аукционах произведения собственных подопечных (художников, которых они официально представляют на первичном, галерейном рынке)? Как это сказывается на рынке работ этих художников? Законно ли это?

Вы, возможно, удивитесь, но — да, это вполне законная практика. Когда художник соглашается сотрудничать с той или иной галереей, он оговаривает размер комиссии дилера, порядок цен на свои работы, периодичность персональных и групповых выставок и другие подобные вопросы. Но есть и еще одна важная сторона сотрудничества автора и дилера, которая обычно не афишируется,  — продвижение художника вне галерейных стен. Для этого некоторые дилеры идут на то, чтобы торговаться и даже покупать работы своих художников на открытых торгах.

Например, в мае на торгах Christie’s манхэттенский дилер Майкл Розенфельд выкупил за рекордные 461 тысячу долларов работу абстрактного экспрессиониста Майкла Голдберга (Michael Goldberg), чье наследие он представляет. Дилер сказал, что он регулярно покупает на аукционах работы своих художников — как ныне живущих, так и тех, чье наследие представляет. По мнению дилера, в случае с работой Голдберга эстимейт 100–150 тысяч долларов был сильно заниженным и впоследствии работу удастся продать за миллион долларов.

Другой манхэттенский дилер, Ренато Данезе (Renato Danese), признался, что на аукционах поднимает своими ставками цены до определенного уровня, если аукционные дома оценили работы его художников слишком низко. «Я хочу защитить своих авторов от того, чтобы их работы уходили ниже эстимейта или вообще не были проданы, т. к. это бросает тень как на эту работу, так и на художника», — объясняет Данезе. Не самые хорошие результаты на аукционе могут потом сказаться при продаже работ в галерее. «Я не люблю потом часами тщетно объяснять клиенту, почему хорошая работа на аукционе ушла за четверть той цены, которую я прошу за аналогичную вещь в галерее, — говорит Данезе. — Художники ждут, что я буду защищать их рынок и их репутацию».

Открытые торги — это серьезное испытание для карьеры художника; появление работы на аукционе означает, что кто-то хочет от нее избавиться, а повышенный интерес к лоту нельзя гарантировать. В результате дилер Данезе порой пытается уговорить владельцев перепродавать работу через галерею, где есть больше времени на поиск нового покупателя и легче скрыть отсутствие спроса.

Некоторые дилеры идут еще дальше и подписывают с покупателями работ некоторых галерейных художников соглашения, обязывающие клиентов в случае чего перепродавать произведения исключительно через их галерею или дарить их музею. «Эти пункты есть в любом моем договоре со дня открытия галереи», — говорит дилер Андреа Розен (Andrea Rosen).

Художники обычно рассчитывают на поддержку своих дилеров во время аукционов. Как говорит художница Кики Смит, работающая с Pace Gallery, она ожидает от своего дилера, что он позаботится о рынке ее работ и сделает все, чтобы избежать проблем. И это не обязательно означает, что дилер должен выкупать работы. Например, арт-дилер Джон Хайм из галереи Cheim & Read старается пристроить работы своих художников, попадающие на аукционы, в уважаемые, не спекулятивные собрания.

Но не каждый художник считает, что дилер ему что-то должен за стенами галереи. Скульптор Вито Аккончи (Vito Acconci) говорит, что никогда не думает о связи первичного и вторичного рынка. А художник Билл Дженсен (Bill Jensen) попросил своего дилера не вмешиваться во вторичный рынок, т. к. он не хотел бы им манипулировать.

Как правило, все первые ряды в аукционных залах заняты именно дилерами. И не всегда сразу понятно, чьи интересы они представляют. Дилеры могут торговаться от лица какого-то клиента, который желает сохранить инкогнито, или пополнять собственную галерейную коллекцию. «Когда хорошая работа одного из наших художников попадает на аукционный рынок, мы часто за нее торгуемся. Порой мы можем переплатить за редкую работу и после отложить ее на некоторое время. Зачастую эта покупка впоследствии оказывается хорошей инвестицией», — рассказывает директор David Findlay Jr. Gallery.

По словам бывшей сотрудницы отдела современного искусства Christie’s Пилар Ордовас (Pilar Ordovas), аукционные дома часто рассылают свои каталоги коллекционерам, заинтересованным в определенных художниках, а также сообщают о том, что выставляют на торги работу того или иного художника, его дилеру. Накануне аукциона сотрудники уже примерно представляют уровень интереса к работе и могут предупредить дилера, если он не слишком высокий. Далее следует приглашение дилера на торги.

Галерист Розенфельд говорит, что когда галерея покупает работы своего художника, то это дает дополнительную уверенность ее клиентам. Кроме того, таким образом галерея держит обещание, данное художникам, по защите рынка их работ.

Материал подготовила Мария Онучина, AI

Источники: galleristny.com, artinvestment.ru

Комментарий редактора: А вот почитайте-ка вдогонку интервью ARTinvestment.RU со Светланой Марич из Phillips, там тоже есть пара любопытных фрагментов о поддержке дилерами и галеристами своих художников.

На мой взгляд, нет ничего порочного в желании галериста или других «движущих сил» (например, крупных коллекционеров) подстраховать своего художника на аукционе, уберечь от случайного провала. Чаще речь идет о том, чтобы выкупить по резервной цене и не дать испортить статистику, что негативно сказывается на капитализации работ и на настроении галерейных покупателей.

Другое дело, что такая поддержка — штука весьма затратная: стоимость покупки, плюс комиссия, плюс налоги. Да и сама вещь, бывает, особо не нужна. Ну, сделают они так раз, сделают два, а дальше? Такие затраты посильны только крупным игрокам, «уйаткьюбам», «гагосянам», тем, кто инвестирует в художников стратегически и формирует рынок. Всем остальным не справиться. Однажды все равно наступит момент, когда они будут вынуждены «отпустить ситуацию».

Наши галереи современного искусства аукционов не любят. Публичные торги разрушают интим в общении с клиентами по ценам, разрушают иллюзии об инвестиционных потенциалах и все такое. Само собой, наши галереи редко бывают замечены в поддержке своих художников на зарубежных аукционах. Я даже затрудняюсь с каким-нибудь примером. В авторском фильме Евгения Митты «Виноградов и Дубосарский: картина на заказ» (кстати, хороший фильм, рекомендую) есть документальные кадры из залов Phillips (предположу, что с торгов июня 2007 года), где в зале торгуется Овчаренко и представлен весь наш бомонд современного искусства. Но это был скорее праздник, особый случай, действие полезное, но не регулярное. Да и вообще актуальное русское искусство не очень частый гость на международных торгах, особенно после 2008 года. Так что остро проблема поддержки своих, русских художников сегодня не стоит.

В общем, про поддержку от наших галерей мне сказать особо нечего, они не жируют, рекламу не дают, аукционы не контролируют, концентрируют ресурсы на более важных направлениях и правильно делают.

Куда чаще я сталкивался с практикой, когда условно частный «инвестор» продвигает на аукционах своего художника. Если делать это тактично, то ничего плохого в этом нет — создается аукционная история, чтобы было на что опереться в дальнейшей торговле. Но тут ключевое слово — «тактично». Нужна выдержка и умение обуздать свою жадность. Если же «горе-инвестор» вдруг начнет резко выкупать на аукционах за 10 000 долларов то, что вчера стоило 1 000 долларов, то добиться он может одного — разрушения рыночной карьеры своего художника. Остальные коллекционеры отнюдь не дураки, они также смотрят в базы данных и понимают, откуда ветер дует, откуда этот резкий ценовой скачок. В результате те преданные покупатели, которые были готовы платить 1 000 долларов останутся за бортом, перестанут покупать по таким ценам — возможно, навсегда. А те, для кого 10 000 долларов — посильные деньги, тоже не станут покупать, понимая, что их «раскручивают». Вывод: аукционные приемы продвижения существуют, работают, но требуют высокой квалификации со стороны устроителей, хорошего чувства меры и весьма существенных ресурсов. Занятие точно не для неофитов.

Редакция ARTinvestment.RU