Журнал Art+Auction опубликовал экспертные оценки положения арт-рынка. Первыми высказались директор Pace Марк Глимчер, галеристы Карстен Грев и Эммануэль Ди-Донна, а также Тома Сейду из Christie’s

Журнал Art+Auction опубликовал первую из четырех частей статьи, в которой ключевые игроки арт-рынка высказывают свое экспертное мнение о положении отрасли. Первыми поделились своими мыслями директор Pace Марк Глимчер (Marc Glimcher), галеристы Карстен Грев (Karsten Greve) и Эммануэль Ди-Донна (Emmanuel Di Donna), а также глава отдела импрессионизма и модернизма Christie’s Тома Сейду (Thomas Seydoux).

Принимая во внимание, насколько часто слово «неоднозначность» всплывает в разговорах о финансах, довольно неожиданно выглядит то, что значительная группа экспертов рынка пришла к какому-либо согласию; и еще удивительней то, что они пришли к согласию со знаком плюс. Практически все опрошенные эксперты выказали уверенность в завтрашнем дне. Аукционисты и частные дилеры считают, что, пока под рукой еще есть качественный материал, для новых рекордов есть неограниченный простор. Галеристы верят, что их покупателями все еще движет любовь к искусству, на нее опираются и дилеры, и их лучшие клиенты. Кто-то видит будущее в развивающихся арт-рынках Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии; для других новые горизонты открываются через мир цифровых технологий и зарождающуюся отрасль художественных инвестиционных фондов. Как говорил один из ветеранов арт-бизнеса, возможно, большинство работающих в этой сфере людей попросту оптимисты по натуре.

Конечно же, в нижеприведенных интервью есть место и предостережениям. Правительства стран южной Европы, устанавливающие обременительные налоги на роскошь, рискуют задушить или перевести в подполье всю торговлю искусством. Китай стоит на перепутье: его игрокам предстоит переход на более высокие стандарты ведения бизнеса в том случае, если арт-рынок Поднебесной продолжит расти. И уже не один эксперт считает, что такое количество ярмарок искусства — это перебор.

Собранные вместе, эти небольшие зарисовки из разных уголков мира создают общую картину в двух параллельно существующих плоскостях. На переднем плане, о котором так часто пишут в газетах, те, кто покупает искусство из любви к нему, и те, кто инвестирует в собственную финансовую безопасность, сходятся на поле битвы за лучшие работы. А в это время на заднем плане гораздо большее число игроков работают на то, чтобы арт-рынок рос скорее вширь, чем вверх, они привлекают новых клиентов все новыми способами. И похоже, что обе группы игроков абсолютно счастливы своим нынешним положением.

• Эммануэль Ди-Донна
  Источник: artinfo.com

Эммануэль Ди-Донна: «Что стоит за цифрами»

Я настроен оптимистично. Все чаще произведение искусства рассматривают не только как приятное украшение для дома, но и как объект для хорошего капиталовложения. Коллекционеры ищут шедевры. Весь прошлый год я наблюдал за тем, насколько чувствительны были клиенты к цене и качеству работ, причем чем выше уровень, тем требовательней к качеству становились покупатели. Если ты готов предложить нечто действительно потрясающее, то клиент за ценой не постоит; но если это не перворазрядная работа, то ценник она должна иметь соответствующий, по крайней мере, на частном рынке.

В доступном сегменте случаются порой всплески интереса к определенному художнику или периоду. Однако порой достаточно всего одного-двух клиентов, чтобы на какое-то время взбаламутить той или иной рынок. Они могут жарко поспорить из-за нескольких работ, которых не хватает в их коллекциях, но никто не последует за ними, а значит, цены в итоге опять придется пересмотреть. Важно знать, кто и зачем покупает ту или иную работу.

Аналогичным образом, на аукционах иногда мы видим такие цены, которых в частной сделке не добьешься, но это вовсе не отражает состояния всего рынка. Так было с единичным рекордом «Кариатид» Поля Дельво (Sotheby’s, Нью-Йорк, май 2011, 9 миллионов долларов). За работу спорили два русских клиента — оба хорошо знали, с кем имеют дело, им просто нравилось соревноваться. Если не знать всей подоплеки, а просто видеть цену, можно сделать вывод, что весь рынок работ Поля Дельво поживает прекрасно, однако совсем не обязательно, что это именно так.

Я работаю с теми, кто интересуется классическими произведениями, и сильных изменений в их вкусах пока не вижу. Работы сюрреалистов постепенно становятся более желанными, но далеко не все: клиенты все еще падки на то, что посимпатичней. Из Магритта, например, все хотят картины с синим небом, но Магритт же не весь в этом. У него гораздо более глубокий и сложный язык, особенно в ранних работах конца 1920-х — середины 1930-х. Это интереснейший период, богатый на смыслы и образы, однако его до сих пор не понимают и недооценивают. Возможно, это изменится в ближайшие 5-10 лет.

— Эммануэль Ди-Донна, бывший всемирный вице-председатель Sotheby’s, ныне соучредитель галереи Blain | Di Donna, открывшейся в прошлом году в отеле Carlyle в Нью-Йорке

• Тома Сейду
  Источник: artinfo.com

Тома Сейду: «Сделай это модернистским»

Сегодняшний арт-рынок не оставляет сомнений в одном: здесь правят бал не импрессионисты и не контемпорари-арт, а модернисты и послевоенные художники. Прошлый год можно назвать триумфальным для искусства ХХ века. Любое действительно качественное произведение этого периода, будь то Пикассо, Макс Эрнст или любой другой модернист, уходило по рекордной ставке, это было просто какое-то безумие. Международные покупатели — как умудренные опытом клиенты из Европы и Америки, так и молодые игроки из России, Ближнего Востока и Азии — сосредоточили свое внимание на модернизме. У каждой выставляемой работы, относящейся к одному из ключевых течений ХХ века, есть шанс уйти за рекордную цену.

Я не уверен, что модернизм набирает обороты за счет спада интереса к искусству последнего десятилетия. Скорее, стало меньше охотников до импрессионистов и постимпрессионистов (хотя этого, конечно, нельзя сказать об отце модернистов Сезанне, чьих «Игроков в карты» в частной сделке купили за 250 миллионов долларов). Нельзя однозначно судить о положении рынка импрессионистов, поскольку, если честно, в последнее время в этом сегменте наблюдается дефицит качественного предложения. Нельзя судить о рынке по его второстепенным работам.

Европейцы в нынешней нестабильной экономической ситуации со скрипом решаются что-то продавать, если на то нет серьезных причин. Сейчас они чувствуют себя спокойнее, если их денежки хранятся в форме картин, а не в наличных. Сейчас меньше происходит внеплановых продаж, чем в 2007-м и 2008-м. И настораживают владельцев не цены (с которыми как раз все в порядке), а вопрос, что делать с полученными деньгами. Поэтому все остаются при своих.

Впрочем, второстепенные произведения ХХ века — будь то более поздний Леже (не 1910–20-х) или поздний Шагал — также достигают хороших результатов. Сегодня развитый и однородный международный рынок нацелен на модернизм. Успех любого аукциона обеспечивают 5–8 качественных и в достаточной степени модернистских работ. Если они таковыми не являются, могут возникнуть проблемы. Если это модернисты, все пройдет как по маслу.

— Тома Сейду, в январе стал председателем отдела импрессионизма и
модернизма Christie’s после двух лет в должности международного главы этого же
департамента. Проживает в Лондоне

• Картсен Грев
  Источник: artinfo.com

Карстен Грев: «Облака на горизонте»

Я видел падения рынка в 1970-х, 80-х и 90-х, но ничего подобного сейчас я не наблюдаю. Для Европы 2011-й был очень удачным годом. На рынок пришло много новых молодых коллекционеров, которые охотятся не только за работами сверстников, но и за произведениями заслуженных метров. Искусство для европейцев становится более существенным инвестиционным направлением. Коллекционеры в основном выбирают работы топ-класса, причем те, что у всех на слуху. Это немного глупо, поскольку здесь так же, как и на бирже, движение всех в одном направлении выгодно только поначалу, но не в далекой перспективе.

Заглядывая вперед, скажу, что при нормальных условиях кризис евро вряд ли скажется на арт-рынке; однако налоговая ситуация в Испании, Португалии, Италии и Греции может повлиять на него в 2012-м. Италия подняла свой налог с продаж до 21 процента, что просто стыдно. И власти готовы оказывать давление.

Арт-ярмарки тоже сильно усложняют дело. Важный аргумент в их пользу по-прежнему состоит в том, что они удовлетворяют потребностям занятых коллекционеров [собирая все в одном месте]. Но за это приходится платить просто безумную цену. Если 35 лет назад павильон на Art Basel стоил 12 тысяч швейцарских франков, то теперь он стоит 120 тысяч. И как, скажите на милость, может себе его позволить маленькая и более молодая галерея?

— Карстен Грев, владелец галерей в Кёльне, Париже и Сент-Морице

• Марк Глимчер
  Источник: artinfo.com

Марк Глимчер: «Неуловимый коллекционер»

Вся система арт-бизнеса превратилась в нечто неумолимое и порой жестокое. Вот почему я возлагаю надежды на создаваемую нами всемирную сеть, которая объединит художников, коллекционеров и музеи. Мы всегда ищем тех, кто действительно увлечен искусством. Это может прозвучать банально, но истинная причина того, почему это все до сих пор работает, — в том, что есть еще коллекционеры, которые хотят купить именно эту самую работу; это старомодные люди, которым не удержаться от соблазна купить что-то, что им нравится. Не так давно другого рода покупателей — охотников, инвесторов, спекулянтов — просто не существовало.

Поиск истинных коллекционеров и знатоков искусства является целью нашего развития. Мы стараемся осесть в новых местах. Нужно быть всегда рядом, чтобы суметь сыграть свою роль в союзе художника и коллекционера. Нужно помнить, что весь мир искусства стоит на том, кто творит, и том, кто собирает. Все остальные — на подпевках у этих двух главных действующих лиц.

— Марк Глимчер, президент галереи Pace, основанной 50 лет назад его отцом.
Фирма, у которой уже есть четыре помещения в Нью-Йорке и одно в Пекине, в этом
году собирается открыть филиал в Лондоне

Материал подготовила Мария Онучина, AI

Источники: artinfo.com, artinvestment.ru